Малышка Мю и море

Море шелестело о берег. Сегодня утром оно притворялось добрым, хотя уже никого не могло обмануть. Да и как обманешь, если всю ночь огромные волны с грохотом ударялись в маяк и пытались его опрокинуть, как будто он мешал им бушевать? Малышка Мю наблюдала с маяка, как Муми-мама стоит и качает головой, потом беспомощно разводит лапами. Нет, не беспомощно. Огорченно. Море опять смыло то, что она попыталась посадить возле маяка, льдисто-холодной водяной лапой сгребло с земли ее цветочную рассаду, а потом еще и выскребло почву из водорослей. Немного постояв с опущенной головой, Муми-мама встрепенулась и снова принялась за дело. — Эгей! — крикнула Малышка Мю и хихикнула. — Оно же опять все смоет! Глупо играть с морем в «кто кого переупрямит», хотела сказать она. Но раздумала. С другой стороны от маяка происходило кое-что поинтереснее: Муми-тролль повстречал Морских Лошадок. Голоса сюда, на маяк, почти не доносились. Но Малышка Мю отлично представляла себе, как он переминается с ноги на ногу, краснеет и мямлит. А Морские Лошадки хохочут над ним, а затем, когда он им наскучит — очень быстро! — убегут. — Йу-у-ху-у-у! — выкрикнула Малышка Мю и понеслась вниз в своей самодельной люльке. От скорости у нее захватило дух и засосало под ложечкой, но это-то ей и нравилось. А Морские Лошадки тем временем что-то сказали Муми-троллю — что-то такое, отчего он сорвался с места и побежал в маяк. Наверное, хотел им что-то подарить или показать. В этом был весь Муми-тролль: подарить, показать, порадовать, утешить. «Когда-нибудь, — думала Малышка Мю, — до него дойдет, что нельзя все наладить, исправить и сделать всех счастливыми только потому, что ты этого хочешь». Одна из Морских Лошадок сорвалась с места и помчалась куда-то, но, описав широкий круг прямо по воде, снова подбежала к подруге. Но пока она носилась по воде, Малышка Мю успела рассмотреть вторую. Она стояла спокойно, только нетерпеливо встряхивала гривой. Шерстка ее искрилась на осеннем солнце, в гриве и хвосте поблескивали водяные брызги. Глаза у нее были цвета моря в сумерках — когда оно притворяется, что успокоилось, а потом начинает ходить ходуном и бросаться на камни и на маяки, вздымая клочья пены. И хотя Малышка Мю потешалась над Муми-троллем, она остановилась и смотрела на Морскую Лошадку, не найдясь что сказать — совсем как он. Она никогда не ценила вещи ради вещей или ради их красоты. Любую красивую вещь можно приспособить для своего удобства. Но Морская Лошадка не была вещью. Ее нельзя ни для чего приспособить. Ей плевать на чужие удобства. Она просто нетерпеливо била копытцем с серебряной подковкой, поджидая подругу. Малышке Мю стало любопытно, о чем с ней можно поболтать, но Морская Лошадка ее даже не заметила. Малышка Мю рассердилась. Она выбежала Морской Лошадке прямо под копытца. Она подняла первый попавшийся камушек и запустила ей в круп; Морская Лошадка недовольно попятилась и всхрапнула, но даже не взглянула, кто это безобразничает. Тогда Малышка Мю выкрикнула: — Стоишь, ждешь его? Сейчас он тебе что-нибудь вынесет! Что вы у него выклянчили? Он обязательно утащит это у мамы, думает, она не видит! Морская Лошадка рассмеялась. — Море, это ты? — спросила она. — Какой у тебя глупый писклявый голосок! Нет, это, наверное, Морская Блоха! Или малек Морского Черта! Вторая Морская Лошадка подскочила к ним. — Малек Морского Черта? — заинтересовалась она. — Ух ты! А какой он? Такой же уродливый? Такой же ядовитый? Так же похож на комок водорослей? — Я его не вижу, — призналась первая. — Ах, ну тогда зачем о нем и думать! Они рассмеялись и убежали по волнам. Муми-тролль как раз успел выбежать, запыхавшись и держа в лапках какой-то сверток. — Убежали, — вздохнул он. Малышка Мю с раздражением слушала, как он пыхтит. — Им на тебя плевать, — крикнула она. — Их интересуют только они сами! — Неправда, — возразил Муми-тролль. — Одна из них дала мне подковку. — Это которая же? — Такая, с круглыми ушками. Ну, они не круглые, но чуточку круглее. У «ее» Морской Лошадки ушки были совсем острые. — Какая мещанская пошлость эти круглые ушки, — фыркнула Малышка Мю. — Да что ты в этом понимаешь! У тебя у самой тоже круглые уши! — обиделся Муми-тролль. — Подумаешь, знаток ушей какой нашелся. Воображаешь о себе невесть что! Малышка Мю показала ему язык и побежала в скалы. Она была такой крохотной, что ее лапки почти не оставляли следов на влажном песке. Почти не приминали выброшенные морем водоросли, через которые она перебиралась. — Вовсе я и не похожа на комок водорослей, — сказала она под нос, окончательно разозлившись и стукнув кулачком по песку. Сгущались сумерки. Морские Лошадки больше не приходили, и Малышке Мю было почему-то обидно. На нее даже не посмотрели. Обозвали мальком. А ведь она уже взрослая. Просто не выросла. Если бы кто-нибудь сейчас заглянул ей в мордочку, то заметил бы, что это вовсе не детская мордочка. Мю напоминала не маленькую мюмлу, а скорее одну из тех крохотных фей, которые то собирают росу на цветах, то катаются в летящих листьях, — веселую, злую и живущую ради собственного удовольствия. У этих фей всегда было все, чего они ни пожелают, потому что желали они совсем немного: росинку с лепестка, да пыльцу с тычинок, да похихикать над чем-нибудь. И до этого дня у Малышки Мю тоже было совсем немного желаний… Сейчас она впервые в жизни пожалела, что не выросла размером хотя бы со свою старшую сестру Мюмлу. Или младшего брата Снусмумрика. Было бы здорово курить трубку, как он, и распускать по плечам длинные рыжие волосы. Тогда никто не назвал бы ее мальком. Она бы сделала загадочное выражение мордочки и сделала вид, что ее совсем, совсем не интересует Морская Лошадка с острыми ушками. И тогда, может быть, Морская Лошадка позвала бы ее с собой — побегать по волнам. И можно было бы украдкой погладить ее гриву. Муми-тролль нашел Малышку Мю забившейся в трещину между камней, куда не поместился бы никто, кроме нее. На подоле ее красного платьица виднелись мокрые пятна, как будто она попала под дождь. Или плакала, но это даже не пришло Муми-троллю в голову: Малышка Мю не плакала никогда на его памяти. — Эй, — сказал он, — Муми-мама зовет нас обедать. Он ждал, что она опять что-нибудь съязвит. Про бесконечный рис с рыбой, например, которой Муми-папа их собирался снабдить года на три вперед. Или про его подковку. Но она молчала. — Как думаешь, — сказал он, — что можно подарить Морской Лошадке? Может быть, жемчужину? Или самую красивую раковину? Или ожерелье? — Дурак, — ответила Малышка Мю, — у них этого навалом. — А что тогда? — Да откуда я знаю! Спроси у Муми-мамы. — Не могу, она опять в своем нарисованном садике. Он еще немного постоял рядом, попыхтел и ушел. А Малышка Мю нашла острый кусок ракушки и принялась рисовать на песке. Получалось плохо. Сама она получилась действительно похожей на рыбьего малька, а Морская Лошадка — на корягу. А когда она начала рисовать волны, подул ветер и засыпал ее рисунок песком. Но Малышка Мю все-таки успела нарисовать, как Морская Лошадка — та, с острыми ушками — дарит ей подковку.