lee lovers

Выпускать пар в ночных клубах после экзаменов для Феликса стало каким-то исключительным ритуалом. Особенно когда с другого конца света к нему приезжал лучший друг (а по совместительству — экс-бойфренд) и водил его по самым злачным местам Сеула. Там Феликс непременно подцеплял кого-нибудь на секс, удовлетворял свою порочную сущность, а после ехал отдыхать домой, чтобы потом все каникулы рубиться в видеоигры под пиццу с колой. — Куда мы пойдём на этот раз? — аккуратно нанося на губы тинт со вкусом вишни, поинтересовался он. Хёнджин всё это время стоял перед его шкафом и придирчиво выбирал себе одежду. Благо, подходящих вещей там было предостаточно. — Хочу сводить тебя в «Красного Дракона». Там сегодня намечается весьма заманчивое шоу. — Боже, только не говори, что выбор места связан с тем накаченным стриптизером, и ты планируешь пускать на него слюни всю ночь... — Вообще-то, именно это я и собираюсь делать, — просто согласился с выпадом Хёнджин, натягивая на свое идеальное тело полупрозрачную блузу — подарок от Феликса на двадцать один год. — А пока я буду это делать, ты подцепишь себе какого-нибудь красавчика и не вернёшься домой раньше завтрашнего дня как минимум. Ты меня понял? — карие глаза опасно сверкнули через отражение в зеркале. — Да, мамочка. За это Феликс отхватил шлепок по заднице. — М-м-м, — усмехнулся Хван, — да я смотрю, ты времени зря не терял за эти полгода, — он позволил себе мягко, изучающе сжать упругую ягодицу, туго обтянутую джинсой. — Сочно. Мне нравится. — Клешни убрал, — беззлобно бросил Ликс, несильно хлопая по чужой ладони. — И да, не терял. Мне же надо как-то выделяться на твоём фоне. Хёнджин наиграно закатил глаза. — Ликси, ты забываешь, сколько в тебе природного очарования, — склонившись к уху, шёпотом добавил, — И сексуального аппетита. Ты настоящая находка для тех, у кого повышенное либидо. Младший скосил недовольный взгляд на прижавшегося со спины друга. — Пока что мой аппетит лишь проклятие во плоти. — Ну... если тебе нужна помощь в столь пикантном вопросе, ты всегда можешь попросить словами через рот, — напомнил старший с коварной ухмылочкой. От его горячего дыхания вдоль позвоночника заструились мурашки. — В твоём случае, — ехидно отметил Феликс, гоня прочь ненужное сейчас возбуждение, — просто взять в рот. Хёнджин бархатно засмеялся, оглушительно громко чмокая в висок. — Или так! Но сегодня мы точно найдём тебе супер горячего мужчину. Я тебе это гарантирую. И уже через каких-то тридцать минут они очутились внутри одного из самых элитных клубов города, куда вход был заказан не всем. Феликс давно перестал удивляться, как Хёнджину удавалось получать желаемое, но, вспоминая, где тот сейчас учился и работал — многие вопросы тут же отпадали. — Предлагаю пропустить по бокальчику для разогрева, — стараясь перекричать громкую музыку, предложил Хёнджин. Феликс молча кивнул и отправился к бару в след за другом. Занимая свободное место и устраиваясь поудобнее, он с интересом рассматривал темное помещение, пока старший делал для них заказ. Взгляд проворно шнырял по присутствующим, пытаясь зацепиться за кого-нибудь интересного. — Тот, кого ты ищешь, у тебя прямо за спиной, — выдохнул ему в самое лицо Хёнджин, протягивая бокал с чем-то пурпурно-малиновым. — Глоток для храбрости и вперёд. — А ты? — удивился Феликс слишком быстрому дезертирству старшего. — А меня уже ждёт мой накаченный стриптизер в vip-комнате, — довольно произнес Хван, тихо звякая стеклом по стеклу и делая большой глоток заказанной им голубой лагуны. — Ты меня бросаешь?! Пряный шёпот опалил ушную раковину: — Вверяю в сильные руки сексуального незнакомца. После этих слов Хёнджин несильно прикусил мочку с проколом, пару раз хлопнул по пояснице и модельной походкой удалился вглубь клуба. — Блядство... — прохрипел Феликс, осматриваясь по сторонам. Втянув пластиковую трубочку в рот, чтобы чуть-чуть успокоить себя, аккуратно взглянул через плечо. Именно там, по словам Хёнджина, сидел загадочный незнакомец. И он действительно там сидел. Одинокий, красивый парень, на вид двадцати шести-двадцати семи лет. Чёрная рубашка прилегала к рельефной груди, а несколько расстегнутых сверху пуговиц только подогревали к ней интерес. В руках он держал граненный стакан с виски и задумчиво смотрел в стол. Будто ничто не могло привлечь его внимания, хотя буквально весь клуб был наполнен симпатичными людьми. Почувствовав на себе заинтересованный взгляд, незнакомец вскинул голову и без труда отыскал пару ореховых глаз, направленных на него. Феликс поначалу хотел отвернуться, но, пересилив испуг, игриво подмигнул. Как бы то ни было, у Хёнджина слишком хорошо был наметан глаз на достойных парней. И такого, как тот, что сидел в нескольких метрах, упускать, не распробовав, совершенно не хотелось. Минуту они молча смотрели друг на друга. Феликс медленно хлопал ресницами, мучительно попивая алкоголь через трубочку, незнакомец, напротив, — даже не моргал. Между ними словно вёлся немой разговор. Борьба, в ходе которой выяснялся инициатор знакомства. Первым сдался незнакомец. Коротким движением смахнув со лба длинную челку, он едва заметным жестом пригласил к себе за стол. Феликс грациозно опустился на пустующий стул. — Скучаете? — сразу, без приветствия спросил он, закидывая ногу на ногу. Носок ботинка невесомо скользнул возле чужого колена. — Возможно, — неопределённо пожимая плечами. — Впервые здесь? — А вы? — вопросом на вопрос, намеренно выводя на эмоции. Парень усмехнулся, быстро коснувшись кончиком языка левого уголка рта. — Сразу понятно, что вы здесь не бывали, — проговорил с улыбкой. — Меня зовут Ли Минхо. Феликс тоже улыбнулся. — Однофамильцы получается. Ли Феликс. Минхо приподнял стакан в знак знакомства и осушил содержимое на половину. Следом расстегнул ещё одну пуговицу. Для лучшего обзора. — Вы один здесь, Феликс? Кукольные губы сложились трубочкой. Внутри приятно загорелось чем-то топлёным и хорошо знакомым. — Переживаете, что вам будет тоскливо в моей компании? — Не совсем, — снова улыбаясь, но более... игриво. — Заранее прикидываю, не хватятся ли вас, если наша беседа... перерастет просто беседу? Феликс мягко прикусил нижнюю губу. — Всё зависит только от вас. Такой ответ явно устроил Минхо. Одним глотком допивая виски, он поправил: — От «тебя». Пойдём со мной. — Попроси правильно, — не шелохнувшись с места, сладко промурлыкал Ликс. Он знал, как нарывается. Хёнджин в своё время зверел с этой фразы, заводясь с пол-оборота, а потом втрахивал в кровать как в последний раз. Примерно такой же эффект случился и с Минхо. Карие глаза помутнели до двух непроглядных бездн, проявляя на зрачке внутренних демонов. Упираясь локтями в стол, он навалился грудью на стол и, стараясь быть сдержанным, проговорил: — Если хочешь быть сладко оттраханным до дрожащих коленей, предлагаю пойти своими ножками. Иначе потом ты неделю не сможешь ходить. Сидеть тоже. — Уверен? — добивая и окончательно срывая с тормозов. Потому что Феликсу точно послышалось легкое нетерпеливое рычание. Оставляя на столе крупную купюру, Минхо встал с места и властно схватился за хрупкое феликсово запястье. Не сильно, но цепко. Поднимая младшего на ноги, повёл за собой. — Такие дерзкие мне попадаются впервые, — признался вслух, махнув бармену свободной рукой. Тот понял все по одному жесту и поспешил оставить на краю стойки пластиковую карту. Минхо перехватил её и положил в карман брюк. — Это неожиданный сюрприз. — Спешу обрадовать: тебя ночью ждёт масса открытий, — хихикнул Феликс. Он знал, о чем говорил. Проходили. — Только ли ночью? — сбивая с толку, уточнил старший, уводя их в неприметный коридор за тяжёлый портьерой рядом с дверью обслуживающего персонала. В конце виднелся чёрный лифт. — От меня так быстро ещё никто не убегал. — Значит, я буду первым, если на деле ты окажешься так себе любовником, — нарочно опуская голос до раскатистого баса. И это стало той самой точкой невозврата. Подхватывая Феликса и перекидывая через плечо, как самый настоящий хищник, Минхо быстрым шагом добрался до конца коридора. Палец с остервенением впился сначала в кнопку снаружи, а потом уже внутри лифта, заставляя тот послушно захлопнуть створки и отправить их на самый верх высотки. Там, где располагались апартаменты с шикарным видом на город. Единственные на весь этаж. — Что ж... — проговорил Минхо, опуская младшего на широкую кровать в одной из спален и перехватывая возбужденный взгляд, — ты вдруг усомнился, какой из меня любовник, — он медленно стал оседать на колени, — тогда прежде посмотрим, насколько ты готов принять меня. Его горячие ладони легли на худые бедра и с усилием провели вверх, до тугого кожаного ремня. Феликса от нетерпения немного потряхивало. — Надеюсь, это предвкушающая дрожь, — игриво дёрнув бровями, усмехнулся Минхо. Пальцы же проворно справлялись с массивной пряжкой ремня. — Ты охренеть какой красивый, — только и смог выдохнуть Феликс. В комнате с горящими ночниками света было гораздо больше, чем в интимном сумраке клуба. И теперь старшего можно было рассмотреть получше. Большие кошачьи глаза, ровный нос, красиво припухшие губы и... грудь, так соблазнительно выглядывавшую из-под злосчастной рубашки. Минхо тихо звякнул молнией на чужих джинсах. — Спасибо за комплимент. А теперь помоги снять с тебя эти дурацкие штаны, будь так любезен. Ликс, гортанно смеясь, приподнял бедра, чтобы в следующую секунду с него рывком стянули всё, вплоть до белья. Даже помогли высвободить щиколотки. Иначе бы его острые коленки не смогли так легко и широко развести в разные стороны. Пытливый взгляд Минхо окинул представшую картину. — Гуттаперчевый мальчик, — вынес он удовлетворенный вердикт, оглаживая мозолистыми ладонями нежную кожу на внутренней стороне бёдер. От каждого такого движения по ней проступали мурашки; это приводило в восторг. Склоняясь губами в особенной близости к полувставшему члену, Минхо сцеловал несколько особенно крупных и легонько подул на покрасневшую головку. Сверху послышался судорожный выдох, а упругие мышцы под руками сократились, проявляя рельеф ног. — Ты был прав, — язык коротко слизал первую проступившую капельку предэякулята. — Нас действительно ожидает множество открытий. Несильно толкая Феликса в грудь, чтобы тот упал лопатками на одеяло, Минхо полностью взял головку в рот, поступательно насаживаясь горлом до самого конца. Тело под ним сладко задрожало, воздух содрогнулся от низкого сиплого стона; нос коснулся аккуратно выбритого лобка. — О да-а-а... Собственный член дернулся в штанах у Минхо, постепенно наливаясь кровью. Такие мальчики ему действительно попадались впервые. Очаровательные, острые на язык; дающие вести, но при этом — контролирующие каждый шаг. Пока Минхо методично скользил губами вдоль ствола, смешивая слегка горчащую на языке природную смазку со своей слюной, миниатюрные пальчики приземлились ему на макушку, вплетаясь в корни волос и ощутимо оттягивая пряди. Приятная боль пронзила шейные позвонки, и одобрительный стон старшего вибрацией прошелся по окончательно затвердевшему члену Феликса. — Господибоже... — скороговоркой пробормотал тот, пытаясь сжать ноги, но Минхо не позволил. Многозначительно впился в кожу бедер до покраснений, на мгновение выпуская член с пошлым влажным звуком. — Ты будешь делать только то, что я скажу, — падая в тембре, предупредил он. — А сейчас достань смазку, она под подушкой. Тюбик лубриканта спустя пару секунд опустился возле его правой руки. — Послушная детка, — одобрительно загудел Минхо, вновь погружая член в плен своего горячего рта. Медленно двигаясь вверх-вниз головой под аккомпанемент грудных стонов, он ловко выдавил на пальцы прозрачный гель. Слегка согрев, распределил по фалангам. Теперь оставалось перейти к самому вкусному. Закидывая чистой рукой чужие ноги себе на плечи, Минхо немного подался корпусом вперёд для большей свободы и пространства действий. Указательный палец мягко надавил на сжатое колечко мышц, а язык мягко прошелся у самого основания члена. Феликса аж выгнуло дугой над кроватью. — Бля-я-ять... Минхо довольно ухмыльнулся (насколько это было возможно с членом во рту) и погрузил палец ещё дальше. Мягко огладил стеночки изнутри. Добавил вслед за первым пальцем второй. Чуть погодя — третий. Двигал ими нарочито медленно, тщательно подготавливая под себя. Только Феликсу на эмоциях было мало. Он все сильнее стискивал кулак в шелковистых волосах и старался самостоятельно насадиться на пальцы. Язык до одури правильно ласкал уздечку и играл с уретрой, но для серебристых фейерверков перед внутренней стороной век не хватало касания к простате. — Пож..-алуйста, — попросил он сквозь зубы, елозя взмокшими лопатками по кровати. По его скромному мнению, он позволил играть с собой достаточно долго. — Минхо, прошу тебя! Старшему польстило такое нетерпение с намеком на послушание, и он погладил подушечками по заветному комочку нервов. — Да! — срываясь на фальцет, вскрикнул Феликс и непроизвольно сжал чужую голову между колен. Жар из низа живота стремительно устремился к паху. Теперь ему стало нереально хорошо. Минхо ещё несколько раз ювелирно огладил простату, параллельно доводя до исступления порхающим по крайней плоти языком, после чего отстранился и потянулся рукой к близстоящей тумбочке. — Наверное, пора переходить к более взрослым играм? — с усмешкой поинтересовался он, сначала доставая презерватив, а потом нависая над разнеженным младшим. Его кукольное личико красиво раскраснелось от полученного удовольствия, потемневшие до цвета какао глаза бесстыдно заглядывали в самую душу. — Если ты будешь настолько же ахуительно управляться своим членом, как пальцами, то я твой на всю эту ночь, — глубоко дыша, признался Феликс. Такого полыхающего в каждой клеточке удовольствия он давно не получал ни с одним из партнеров. Минхо ласково провел по веснушчатой румяной щеке, напоследок мазнув пальцами по дивно распухшим от покусываний губам. Хотелось полностью погрузить их в чужой рот, но для этого еще будет время. — Любой твой каприз, малыш, — пообещал он, и выпрямился. Приспуская брюки (под которыми совсем не оказалось белья), Минхо быстро раскатал презерватив по крупному стволу, немного выдавил на самый кончик смазки и без предупреждения вошел на всю длину. Из горла вырвался утробный рык; феликсова узость заставила подавиться вдохом. — Как же ты хорош, — хватаясь ладонями за упругие ягодицы, пробормотал Минхо. На пробу сделал несколько глубоких размеренных толчков. На ресницах затрещали искры — слишком хорошо. — Можешь по-жёстче, — разрешил Феликс, медленно расстегивая свою рубашку. Удивительно, как в порыве прелюдии они совсем забыли про одежду. — Люблю, когда красавчики, типа тебя, не сдерживаются. За это он ожидаемо получил шлепок по бедру. Потом ещё один. И ещё. Кожа приятно загорелась под сильной ладонью, Ликс блаженно закатил глаза с низким стоном. Ему безумно не хватало этого. Когда партнер интуитивно делает то, чего бы ему хотелось получить в конкретный момент. — Я могу называть тебя папочкой? — приподнимаясь на дрожащих локтях, поинтересовался он. Минхо в этот момент с пошлым хлюпом снова вошел до конца. — Я бы предпочел, чтобы ты выстанывал мое имя, — последовал ответ. — Особенно своим непозволительно низким голосом. И, перехватывая Феликса под коленками, старший сорвался на бешеный ритм. Кровать тихо поскрипывала под его активными движениями, от стен зеркально отражался звук соприкасающихся друг с другом влажных тел. Сдерживать себя никто из них не собирался. Минхо активно, как и обещал в клубе, втрахивал в кровать, выбивая из тела душу, а с истерзанных зубами губ — ни с чем не сравнимые стоны. Будто услада для тонкого мелодичного слуха. Ведь имя Минхо прежде никто и никогда так не выкрикивал. Срываясь то на низкие, то на высокие ноты, вибрирующие тремором под ребрами. Отдаваясь плавящим жаром где-то внизу живота. — Боже, детка, — Минхо на секунду замер, склоняясь к покрытому каплями пота лицу. — Где же ты был, такой восхитительный? Такой исключительно правильный? Феликс ничего не ответил. Ему просто не хватило сил. Горло горело, сорванное донельзя, зато руки, потянувшиеся к так и не снятой чужой рубашке, рванули полы в разные стороны, открывая желанный вид на округлую, красиво подкаченную грудь. Где-то по полу покатились оторванные пуговицы. — Чертёнок, — с доброй улыбкой произнес Минхо. И, взяв чужой изнывающий член в кольцо пальцев, вернул фрикциям прежний ритм, теперь дополнительно помогая ещё и рукой. Феликса от двойного стимулирования буквально расщепило на атомы. Беззвучно распахнув рот неровной буквой «о», он задрожал, затрепетал всем телом, сжимая старшего внутри себя. Венки на шее вздулись, на животе красиво проступили косые мышцы пресса. — Кончай, малыш, — будто бархатом по оголенным нервам. И Феликс, повинуясь, бурно излился на живот, пачкая свою рубашку. Несколько капель долетели ему до груди и подбородка. Несколько впитались в кровать. Минхо, глядя на столь развратную картину, не удержался от порыва и слизал некоторые, что растекались на сосках. Собственный член приятно пульсировал в образовавшейся тугой узости, даря крышесносное, позабытое ощущение удовлетворения. — Ты просто нечто, — пытаясь отдышаться, признался Феликс. Хотя говорить ему было отчасти больно. — Могу сказать тебе то же самое, — аккуратно выходя из расстраханного ануса, ответил Минхо. Быстро стащив презерватив, он кинул его в урну рядом с тумбочкой и, наконец, полностью избавился от одежды. Немного пощекотав пальцем красные края сфинктера, продолжил говорить, — Но если ты думал, что так быстро от меня избавишься, то предлагаю подумать снова. Я предупредил, на своих двоих ты сегодня точно из этой спальни не уйдешь. — А завтра? — расплываясь в широкой улыбке, уточнил Ликс. Взгляд примагнитился к обнаженному телу старшего, впитывая каждый миллиметр смуглой, сияющей кожи. Минхо немного помедлил с ответом, во второй раз опускаясь перед кроватью на колени. Подтянув к себе младшего за ноги, толкнулся языком в горячее нутро (Феликс зажмурился от ощущений, чувствуя, как снова накатывает возбуждение), смакуя привкус вишневой смазки. Громко причмокнув, сказал: — И завтра тоже. Потому что после такого упомрачительного секса я как минимум хотел бы позвать тебя на свидание. Ты же не против? Лицо Феликса залилось ярким румянцем в разы сильнее, чем во время растяжки. Такого варианта развития событий он не предвидел. — Не против, — тихо согласился он. — Отлично, — промурлыкал Минхо, нежно погладив розоватые следы шлепков на ягодицах. — Тогда продолжим наш марафон, а то мне кажется, у тебя всё ещё полно сил. И он снова толкнулся языком во внутрь, срывая с кукольных губ глубокое протяжное «бля-я-ять».