В лесу

На улице глубокая ночь. Справа мирно посапывает Юнги, а Хосок слева, уже в который раз, пытается обнять и закинуть на него ногу. Если бы Чимин знал, что Чон так любит во сне обниматься, то взял бы с собой для него подушку-обнимашку. Сон всё никак не идёт. Хочется чего-то такого... непонятного. Пак поворачивает голову направо. В темноте можно разглядеть лишь очертания, но и этого достаточно. Парень прикусывает нижнюю губу. Хотя, всё же понятно что, а точнее кого, хочется. У них с Юнги не было секса уже полторы недели. Одиннадцать дней, если быть точнее. Каждодневные репетиции и съёмки сильно изматывали, поэтому к вечеру уже не хватало сил на какие-либо сексуальные утехи. А организм требует разрядки. Простой дрочки уже будет недостаточно. Чимин жмурится, сжимая бёдра. Как же хочется уже наконец ощутить в себе крепкий член, который выбьет все мысли из головы и вознесёт на небеса. И член ему нужен вполне конкретный. До него сейчас буквально рукой подать. И Пак бы уже проложил к нему путь, вот только имелось небольшое препятствие. И имя этому препятствию – Хосок. Не будет же он при нём... рукоблудить. А очень хочется. Как было бы удобно, если бы Чон расположился в палатке Джуна с Джином. Но у них она меньше, поэтому втроём они бы не поместились, а вот их палатка самая просторная. Парень тяжело вздыхает. И что делать? Уснуть не получится, а просто пялиться в пространство мучительно скучно. Тёплый и такой беззащитный сейчас Юнги совсем не способствует успокоению. Может, если бы он не лежал рядом, то Пак бы и уснул через какое-то время, но не в данной ситуации. Внезапно Мин переворачивается на бок, пододвигается ближе и закидывает на него руку и ногу. Ну всё. Это фиаско. Теперь рэпер тесно прижимается, дыша прямо в ухо. Губы ещё немного и заденут щёку, мягкие волосы легонько щекочут кожу шею. Чимин сжимает ладони в кулаки, еле сдерживая стон отчаяния и несправедливости. Его любимый мужчина прижимается к нему, казалось бы – зелёный свет, вперёд удовлетворять всякие разные хотелки, но он не может. Не при Хосоке же, прости Господи. Юнги чуть шевелит головой и проезжается губами по скуле. Сдержать тихий скулёж становится уже невозможным. В тишине он кажется достаточно громким. Пак замирает, вслушиваясь. Хосок взмахивает рукой и поворачивается к ним спиной. Вроде, не проснулся. Проходит несколько минут. С одной стороны, Чимин мог бы спихнуть с себя Юнги, чтобы тот не возбуждал его своим дыхание и телом, а с другой... Не одному же ему мучиться от возбуждения? Пусть Мин тоже в этом поучаствует. В конце концов, они же пара и должны разделять всё на двоих. В горе и в радости, в богатстве и... т.д. и т.п., а также в возбуждении. И не важно, что они ещё не женаты. Чимин медленно и осторожно проводит ладонью по голой коже внутренней стороны бедра левой ноги своего мистера Соблазна. Вверх и вниз, вверх и вниз. Как же хорошо, что Юнги надел шорты, ведь трогать тёплую гладкую кожу намного приятнее. Тем временем рука приближается к паху. Ещё немного и пальцы коснутся пока ещё невозбуждённого члена. Ну ничего, это можно быстро исправить. Пак медленно переворачивается на правый бок, чтобы было удобнее уделять внимание желанному и любимому члену. Теперь они лежат вплотную лицом к лицу. Губы находятся всего в нескольких миллиметрах друг от друга, а дышат они одним воздухом. Романтично, ничего не скажешь. Мин пока не просыпается от всех эти манипуляций. Что ж, нужно это исправлять. Чимин уверенно сжимает плоть через шорты, чувствуя, как постепенно она начинает твердеть. Юнги во сне резко выдыхает, хмурит брови и ёрзает. Чимин же преодолевает расстояние в несколько миллиметров и целует губы напротив. Легко прикусывает сначала нижнюю, следом верхнюю губу, проводит языком. Спустя десяток секунд ощущает, как Юнги резко напрягается, а затем расслабляется, видимо понимая, кто с ним делает все эти непотребные вещи. – Чимин, что ты делаешь? – едва слышно сонно шепчет Мин в губы парня. – Целую, – поступает невозмутимый ответ. – Зачем? Тут Хосок. Ты что, забыл? – Не забыл. Но он крепко спит, а я вот не могу уснуть и поэтому решил... – Не дать спать мне вот таким способом? – Ну... получается, что так, – спустя пару секунд тишины задумчиво отвечает Пак. – И тебя ничего не смущает? – Есть немного, но ты пойми! – с жаром шепчет Чимин, капризно поджимая губы и крепче хватаясь за член. Юнги еле сдерживает стон. – Понять что? Что тебе сперма в голову ударила? – Мин перехватывает чужую руку и пытается освободить свою самую уязвимую часть. Вот только Чимин схватился за неё и, похоже, не думает отдавать. – Ты с ума сошёл. – Если бы сошёл, то уже давно залез бы на тебя, а если точнее, то на твой потрясающий член и объездил бы эти прекрасные крепкие бёд... – Я понял! – шипит Юнги и пытается отодвинуться. Внезапно со стороны Хосока слышится шебуршание. Оба замирают. Чон переворачивается на спину, шумно вздыхает и затихает. Юнги облегчённо выдыхает, а Чимин продолжает свои непристойные нападки. – Нет, Чимин. Я, конечно, не против экстрима, но заниматься с тобой любовью, когда буквально в полуметре от нас лежит Хосок, не буду. Это слишком. – Тогда пошли, – нетерпеливо выдыхает через нос Пак и, наконец, убирает руку от паха Мина. Затем принимается тихо, но резво, скручивать одеяло. – Куда? – подозрительно щурится Юнги, пытаясь разглядеть в темноте стройную фигуру. – В лес. Куда же ещё? – парень что-то быстро берёт из-под подушки, затем слышится звук открывающейся молнии на двери палатки. – Фонарь захвати, – бросает перед тем, как выйти в ночную прохладу. Юнги пару секунд в ступоре смотрит в пространство. Может, не выходить, а попытаться уснуть... Хотя, очень сомнительно, что Пак даст ему сейчас разлёживаться. Да и догадки того, что его парень задумал, уже начинают будоражить сознание. А практически полностью возбуждённый член, указывающий куда-то в сторону Чимина, не хочет спать. – Прости, друг, – виновато шепчет, хватая фонарь и бесшумно выходя на улицу. Чимин, переминаясь с ноги на ногу, стоит около входа, видимо, не решаясь в такой темноте далеко отходить от палатки. Юнги включает фонарь. – Ну что? – спрашивает, направляя свет перед собой. – Пошли. Пак выхватывает фонарь и решительно направляется вперёд, но через несколько метров останавливается, прислушиваясь. – Ты слышал? – Нет. Не знаю. А что должен был услышать? – Юнги тоже прислушивается, но улавливает лишь тихое шелестение листвы на деревьях. – Ладно, ничего, – качает головой Пак и уверенным шагом продолжает путь. Юнги старается от него не отставать, но сейчас его парень набрал крейсерскую скорость. Обычно Чимин не ходит быстро, но тут, видимо, совсем припекает. – Чимин, стой. Мы можем заблудиться, если далеко отойдём, – уже громче произносит Юнги, оглядываясь по сторонам. В принципе, они только прямо шли, но если отвлечься и перепутать откуда они пришли, то можно уйти в совершенно другую сторону. Ещё потеряться не хватало. Юнги щупает карманы в шортах в надежде найти телефон. Но его, как и ожидалось, не было. Он остался лежать в палатке. Замечательно. – Я не хочу, чтобы нас слышали, – наконец подаёт голос Пак, оттягивая ветку, которая вследствие чуть не бьёт по лицу идущего позади Юнги. – А я планирую громко стонать, ощущая в себе твой прекрасный член. Юнги чуть не давится слюной от такого заявления. В голове сразу начинают вырисовываться непристойные картинки. – Ну тогда да, надо отойти подальше, – слегка хрипло говорит, облизывая вмиг пересохшие губы. – А я о чём. Спустя десяток метров Чимин останавливается около толстого дерева, перед которым располагается небольшая полянка, покрытая мхом. Раскладывает на земле одеяло, кладёт фонарь на его уголок и вытряхивает себя из одежды, кидая её куда-то за спину. Мин подходит ближе, стягивает обувь и встаёт на одеяло. – Хочу заняться с тобой быстрым, грубым, диким сексом. Хочу, чтобы сначала ты отымел меня в рот, а затем вошёл так резко и стремительно, что я кончил бы в ту же секунду, – внезапно выдаёт Пак и падает перед Юнги на колени. Стягивает его шорты вместе с бельём до середины бедра и вжимается лицом в пах. Глубоко вдыхает через нос и сразу, без сантиментов, заглатывает возбужденный член. Юнги довольно шипит, зарываясь рукой в волосы. Он всегда быстро соображал, поэтому без раздумий грубо сжимает пряди у корней, притягивает ещё ближе и толкается в гостеприимный рот. Чимин проявляет такой напор, такую старательность, будто от минета зависит его жизнь. Он резко выпускает член из рта, с силой проводит языком по слегка выпирающим венкам, посасывает головку, толкаясь языком в самую вершину. Затем снова заглатывает всю длину, втягивая щёки. Руки же мнут тяжёлые яички. – У нас не был секса всего полторы недели, а ты уже так изголодался, – довольно скалится Юнги. В свете фонаря мало что можно разглядеть, но этого хватает, чтобы увидеть как Чимин прикрывает в удовольствии глаза. Он так наслаждается своим положением, что Мину даже немного завидно. И вообще не ясно, кто здесь больше получает удовольствие. Юнги за волосы отрывает Пака от такого занимательного дела и валит его на землю. Тот тихо вскрикивает от неожиданности, но быстро сориентировавшись, раздвигает ноги, позволяя устроиться между ними, и впивается жарким мокрым поцелуем в губы своего такого горячего мужчины. На ощупь помогает снять шорты с бельём, отрывается от манящих губ и стягивает уже майку. Благо, сейчас лето и ночи тёплые, хотя среди зелени и земли бывает немного прохладно. Но если активно двигаться, то холодно не будет. Будет даже жарко. Юнги переворачивает Чимина на живот и принимается то целовать, то легко покусывать нежную кожу. Руки мнут ягодицы, разводя их в стороны. Пак выгибается, приподнимая таз. Его стоны разлетаются по всей округе и остаётся надеяться, что они отошли от их кемпинга достаточно далеко. – Чёрт, детка, у нас нет смазки, – недовольно рычит Юнги где-то в области поясницы. – Я взял, – стонет Чимин, шарит рукой по одеялу, а затем протягивает тюбик со смазкой. – Ты что, готовился к нашему сексу здесь? – Юнги усмехается, но берёт протянутый тюбик, сразу же выливая на ладонь почти половину. – Да. Я надеялся, что хоть здесь мы сможем это сделать. Пак нетерпеливо вскидывает бёдра, призывая не тормозить. Юнги без церемоний вводит сразу два пальца, одной рукой придерживая за бедро. Внутри не так узко, видимо, утром, будучи ещё дома, его детка немного пошалил в ванной. Вскоре помещается уже три пальца. Как бы Юнги не хотел поддразнить сейчас Чимина, не давая ему то, что он так хочет – член, вот только он сам уже не может терпеть. Видеть как его любимый так призывно выгибает спину, слышать его высокие стоны – слишком крышесносно. Поэтому он резко вынимает пальцы, пристраивается к разработанной дырочке и наконец входит сразу на всю длину. Чимин шипит, сжимая перед собой одеяло. – Детка, ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Юнги, замирая. Как бы не хотелось сразу начать быстро двигаться, он не может причинить боль своему парню. – Да, в порядке! Двигайся уже! Юнги не смеет противиться. Он сразу же набирает высокий темп, властно и крепко держа Чимина за бёдра. Наверняка, от его пальцев останутся следы. По лесу разносятся влажные звуки соприкосновения тел и несдержанные стоны Пака. Если и была какая-то живность поблизости, то она уже точно разбежалась. – Юнги! Юнги! – скулит Чимин, зарываясь лицом в одеяло. Кто бы знал, как Мину нравится слышать своё имя из этих уст, особенно когда их владелец находится на его члене. Юнги запускает руку в тёмные отросшие волосы и грубо тянет любимое тело на себя, всё также продолжая вбиваться. В Чимине тесно, горячо, влажно. Просто превосходно. Юнги чувствует, как по виску стекает капелька пота. Ему жарко и так хорошо. Пак тесно прижимается спиной к гладкой груди. Как же ему сладко. Все эти одиннадцать дней он мечтал оказаться на этом члене, и вот это случилось. Юнги так правильно входит, каждый раз задевая простату. Одна его рука в волосах, другая на бедре, и как же Чимина заводит такая властность его мужчины. Тот крепко и надёжно держит его в своих руках, яростно насаживая на себя. Чимину остаётся только подчиняться этим рукам, движениям. Хочется кричать во весь голос, вот только где-то на задворках сознания ещё мелькает мысль, что они не совсем одни, и если он будет очень громким, то их могут услышать. А Чимин любит быть громким. Да и с Юнги по-другому не получается. Тот всегда берёт его с такой страстью, с таким желанием... что Пак каждый раз рассыпается на тысячи маленьких звёзд, взрывается фейерверком, сгорает и возрождается, словно Феникс. Слёзы застилают глаза. Господи, как же ему хорошо! Если бы была возможность никогда это не заканчивать! Всегда чувствовать в себе своего невероятного мужчину. Чимин так сильно любит Юнги, так сильно его обожает, что тот, наверно, даже об этом и не подозревает. Смог бы он понять всю степень полноты и глубины его чувств? Чимин знает, что Юнги тоже его любит больше всего на свете. И Пак готов от этого улететь на небеса. – Люблю тебя, Чимини, – нежно шепчет на ухо Юнги и это совершенно не вяжется с грубыми глубокими толчками. – Я скоро... – Да, да, я тоже... – несколько слезинок всё же скатываются по щекам. Юнги осторожно вытирает их кончиками пальцев. Целует в скулу, затем сзади в шею прямо под линией роста волос. Это становится для Пака началом конца. Он громко стонет и бурно кончает, сильно сжимая в себе плоть. Юнги с силой выдыхает и, не выдержав давления на член, изливается в Чимина. Стук сердец оглушает обоих, ещё немного и оно выпрыгнет из груди, улетая в космос. Оба тяжело дышат, ноги затекли, но никто и не думает отпускать друг друга. Хочется остановить мгновенье и остаться в нём навсегда. Навсегда вместе, душой и телом, друг в друге. Каждое их занятие любовью – это не только единение тел, но и душ. И Юнги, и Чимин уверены, что так будет до конца их жизни. Никто из них и представить не может, что можно разлюбить друг друга. Это просто невозможно. Когда дыхание приходит в норму, они ложатся. Юнги накрывает их остывающие от любовного жара тела концом одеяла. Чимин укладывает голову на грудь. Под ухом раздаются мерные удары сердца, и это лучшая в мире музыка для него. Слабая улыбка застывает на лице. Длинные пальцы Юнги нежно перебирают пряди. Внутри умиротворение и спокойствие. – Жаль звёзд не видно из-за деревьев, – спустя какое-то время тихим голосом произносит Чимин. – Ну и ладно. Главная и самая желанная звезда уже у меня в руках, – отвечает Юнги, крепче прижимая к себе свою драгоценность. Чимин чувствует, как его затапливает безграничное тепло. – Аналогично. Внутри у обоих абсолютное и бесконечное счастье.