Третий комбинатор

Весь сюжет в "Двенадцати стульях" и "Золотом телёнке" по сути строится на столкновении интересов. Ипа встречает Бендера и хочет абсолютно все деньги со стульев, Бендер охотится за стульями, а точнее за одним, стул не хочет находится, и его братья расползаются как пауки. Отец Фёдор на фоне бегает за миражом и так далее. Так, конечно, можно сказать и о многих других книгах и произведениях, если не обо всех в целом, но в данном случае противоборствующие стороны представлены в довольно интересных ипостасях. Главным двигателем своей идеи в двух романах является, что, собственно, не трудно догадаться, Остап Бендер - маргинал в рамках законности, активный борец за денежные знаки или проще - великий комбинатор. А великим его и правда можно назвать, ибо он один может потягаться с двумя другими комбинаторами и в большинстве случаев щеголяет в зелёном плаще. Вторым в совокупности своей великим комбинатором является. . . являются все остальные люди. Они тоже пытаются проталкивать свои интересы, правда, криво, правда, косо, возможно менее профессионально и далеко не в таких масштабах, но в совокупности своей они представляют практически равного противника по достижению своей цели. Стулья в итоге оказались у людей, и Остапу пришлось с таки напряжением сил у господ владельцев их выуживать. Отец Фёдор всё-таки мешал и практически украл не только стул; Варфоломей Коробейников тоже пытался обмануть Остапа, но безуспешно и в итоге помог ему. С кем ни бывает. В любом случае эти так называемые "мелкие комбинаторы" и обычные люди играют всё-таки существенную роль в жизни Бендера и могут вполне выигрывать: Зося Синицкая, прекрасная и нежная, смогла даже не стараясь нанести ему -как минимум тяжёлый- стратегический удар, также потеря саквояжа в пожаре "Вороньей слободке" или, наконец, Киса, читай Ипполит Матвеевич Воробьянинов, просадивший все деньги, скопленные для покупки стульев, и в итоге попытавшийся убить незабвенного сына турецко-подданного. Да, эта сторона может брать победы, но зачастую они всё равно оказываются в проигрыше: Зося плачет, дома для жителей слободки больше нет, а Воробьянинов скорее всего отправился в в психушку. Они жалуются, что государство ничего не делает, и что раньше де было лучше, но сами постоянно воруют и делают ситуацию ещё хуже. Бендер, кстати, поступает точно также. Они не уходят обычно дальше своих мирков, но и на месте жительства творят иногда такое, что аж страшно становится. Здравомыслящим окружающим. В своей находчивости Остапу они тоже не уступают, приходя в структуре своей к таким сложным организациям как "Геркулес", непонятно как державшийся на плаву. Против самих себя они тоже работают, вспоминая всё тех же геркулесовцев и отдел чистки, Нимфу и Безенчука, отца Фёдора и Коробейникова. Олицетворением этой стороны можно считать Корейко - великий комбинатор на местах, тихий советский гражданин с дести до пяти часов, и Чичиков с пяти до десяти. Он старается обмануть Бендера, сбежать от него, даже пытается повторить подвиг своего предшественника, но всё-равно оказывается пойманным, связанным и вынужденным передать товарищу комбинатору миллион на блюдечке с голубой каёмочкой. Что в итоге? Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бей достигает всего: он мог бы после реанимации выследить по горячим следам Воробьянинова и отобрать у него деньги, а Корейковский миллион в мешке и так уже греет душу и является ясным показателем достижения итоговой цели. Но. Всегда в игру на протежении всего времени вмешивается ещё один игрок и оказывается в стратегическом выигрыше. Перед ним в итоге представляются бессильны и пакостливые намеренья людей и ухищрения Бендера, когда он по настоящему разворачивается и начинает устанавливать игру по своим правилам. И всегда вместе с нами - государство. Оно ощущается везде. Оно регулирует общий оборот денег, поставляет аппаратуру, перераспределяет имущество и даёт советы по правильному пережёвыванию пищи. Из-за него мадам Петухова зашивает свои миллионы в гамбсовский стул, а Ипполит Матвеевич позорно бежит в "Париж"; оно твёрдо отдаёт на торг стулья из-за неуплаченной суммы и по закону распределяет их между гражданами. И в конце концов у него оказываются бриллианты в этой партии, и оно употребляет их для своих нужд. С него Корейко обдирает деньги, чтобы потом просто притаиться и ждать пришествия капитализма из-за невозможности реализовать их. Бендер отбирает деньги у Корейко, бежит с ними, и оказывается, что у него та же проблема, что и у возлюбленного золотого телёнка: оправившиеся от всех бурь и волнений молодое советское государство встало таки на рельсы социальной стабильности и развития и активно продвигает свою политику в жизнь. Бендер от тоски бежит, но натыкается на представителей правопорядка другого государства и в итоге кончает ничем(правда эти представители были людьми и скорее всего деньги оставили себе, но это уже Румыния, с ней дороги расходятся). Практически ничем: он иронично награждается достижением отсутствия имевшихся у него мат благ - орденом "Золотого Руна". Но это уже совсем другая история. В любом случае советы одолели Бендера здесь, и я сомневаюсь, что у него в дальнейшем будут подобные большие победы его махинаций на фронте отмывания денег, как у оперившегося государства, так и уверившихся в своих правах граждан, кои в свою очередь стали уже тесно переплетены своими интересами с интересами страны, и также среди коих скорее всего больше не водятся миллионеры. Он теперь совершенно очевидно противоположен строящемуся бытию вокруг. Новый порядок развивается постепенно(а может и не очень), начиная преобладать над традициями прошлых десятилетий и хаосом последствий гражданской войны. Двадцать третий не тридцать третий, и Ося видит это на примере студентов в поезде, готовый к труду и косо смотрящих на человека с миллионом, так как они скорее всего понимают, что сея большая сумма была заработана не честным путём, а стрелка ценностей сейчас уже кардинально поменялась. Да, это уже не желающий заработать деньги лёгким путём Балаганов - тоже своего рода молодой представитель той эпохи. В то же время по старым городам на место трактиров и увеселительных заведений прокладываются проспекты. Деятельным - а не ложным - кооперативам даётся больше льгот, чем человеку с деньгами, не могущему купить даже хорошую машину (Мда). Раньше, ещё в 27 году, к государству ещё относились с большим подозрением, и в таких маленьких городах, как город N оно в первую очередь ассоциировалось тащащимся и застревающем в грязи уисполкомовским автомобилем Гос. № 1 и агитационными плакатами. В театр можно было пройти по сфальсифицированному приглашению, а (Табакову приходилось играть стеснительных жуликов). В тридцать третьем это всё ещё виднеется, но вот геркулесовцы уже не справляются, и их чистят. Гостиницы теперь предпочитают пионеров, а не капитал. Людей больше не пропускают без очереди. С людьми кстати у государства становится активнейший контакт, а точнее с теми, кто что-то делает во благо ему(те же почвоведы) и их продвигают, а вредоносных геркулесовцев устраняют. "Рога и копыта" были переоборудованы, и из фикционного "Трудового кедра" превращаются в работающую организацию. Каток цивилизации прокатывается по дальним углам отечества, и речи становятся короче, продуктивней и оживлённей. Всё движется и движется быстро. Остапу это не нравится. Он в начале книги заявляет, что: "У меня с советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу". В "Двенадцати стульях" начало старта: сильное государство где-то там, но здесь - крайне подозрительная вещь, все переходят с имперских рельс на новые и активно пользуются щелью возможностей наживиться, а Бендер хочет разбогатеть. Побеждает государство и строит железнодорожный клуб. Для всех. В начале "Золотого телёнка": Государство - социализм, Корейко - капитализм, Бендер - Рио-де-Жанейро. Побеждает государство, ибо великий комбинатор никуда не уехал, Корейко, как мы теперь знаем, ждёт несбыточного при его жизни капитализма, а социализм активно борется с внутренними врагами и разворачивается во всю. Поднимается оно, а главное люди, которые его поддерживают и стремятся к общему благу во имя труда. Ну-с, собственно, всё. Мне показалось, что такие события имели место быть по книге, и, скорее всего, у них в реальности воцарился социализм. В реальности книг и правок советской цензуры. Немного пропаганды на утро никогда не помешает. А профессор Преображенский враг народа.