Ад, май 2010г. За один земной час до битвы
Стены Ада давят. Люцифер чуть морщится. Он ненавидит это место с тех пор, как отец до создания Клетки запер его здесь стараниями Михаила. Сейчас свою ненависть приходится усмирить. Впрочем, это приходится делать с момента освобождения. Намерение уничтожить демонов после людей только крепнет. Но пока они нужны. Люцифер сжимает губы. Сэм не пришел к нему. Поверить в это до сих пор получается с трудом. Здоровое сомнение, что отец вернется после того, как произойдет битва, не мешало верить в план в целом. Сосуды были им предначертаны. Люцифер зло смотрит в пространство и неохотно признает, что упрямство Винчестеров, очевидно, оказалось сильнее предопределенности. Сэм должен был прийти сам и сказать ему «да», но этого не произошло. По донесениям демонов, и Михаил не смог заполучить свой истинный сосуд, несмотря на все ухищрения пернатых. Но битва все равно должна произойти. Люцифер поворачивает голову и оглядывается. Стены не помеха ангельскому взору. Он без труда видит длинные шеренги и аккуратные квадраты, которыми построились демоны под командованием Князей Ада. Зрелище приносит толику удовлетворения. Люцифер думает, что раз уж все пошло не по плану, то он придет на битву настолько готовым, насколько это возможно. — Кого ждем? — елейно-ласковым тоном уточняет Люцифер, когда перехватывает вопросительный взгляд Рамиэля, который выглядит крайне недовольным, очевидно, обстоятельствами в целом. Люцифер бегло смотрит на Дагон и Асмодея и чувствует, как в груди зарождается ярость. На лицах тех, кого он изначально создавал как будущих генералов демонской армии, не видно ни капли энтузиазма. Ничего. Он разберется с ними позже. Мысль приносит некоторое успокоение. Люцифер хлопает в ладоши: — Вперед. Или кому-то напомнить место прибытия? Нестройный хор голосов выдает преимущественно отрицание. Люцифер немного щурится и холодным взглядом наблюдает, как шеренги демонов сливаются в черные тучи и исчезают одна за другой. Понимание, что все случится совсем скоро, становится острее. Люцифер продолжает провожать взглядом демонов, пока не исчезает последний из них, и лелеет тлеющую злость. Он должен победить, чего бы это ни стоило.***
Небеса, май 2010г. За тридцать земных минут до битвы
— Михаил, он приведет за собой на битву Ад, — безразлично, но настойчиво говорит Рафаэль. — Информация получена мной от нескольких осведомителей. Все они не могут ошибаться. Мы должны что-то предпринять. Михаил молчит. У него нет оснований сомневаться в словах брата, который всегда был и остается безупречно верен ему. Но это не помогает принять решение, что без сомнения сделать нужно, и быстро. Михаил думает. Завещанный план затрещал по швам в тот момент, когда ни он, ни Люцифер не заняли свои истинные сосуды, как было предначертано. Разумеется, битва должна случиться, невзирая на это. Но неясно, какие еще отклонения от плана допустимы, и допустимы ли они вообще. Впрочем, Люцифер, очевидно, решил за них обоих. — Собери наших братьев и сестер, Рафаэль, — озвучивает принятое на ходу решение Михаил. — Раз Люцифер решил привести с собой демонов, то ангелы должны вспомнить, что они воины. — Я все сделаю, Михаил, — Рафаэль склоняет голову и быстрым шагом покидает помещение. Михаил смотрит в пространство. Он уверен, что, несмотря на препятствия, битва произойдет. А значит, близок тот момент, когда отец сможет вернуться к ним. Но для этого предстоит победить. Он сделает это, чего бы это ни стоило.***
Лоуренс, Канзас, май 2010г. За пять земных минут до битвы
Дин выжимает педаль газа сильнее, догоняя скорость до максимальной разрешенной. Превышать нельзя, себе дороже выйдет, но поторопиться надо. Чутье подсказывает, что к началу большого шоу они уже опаздывают. Мимолетно глянув в зеркало заднего вида, Дин спрашивает, стараясь придать своему голосу жизнерадостности: — Ну, малец, ты как? Ты же помнишь план, да? — Нормально. Помню, — отзывается Джесси лаконично и предельно серьезно. Дин напряженно сглатывает. Не показать свое волнение, которого в избытке, потому что сказать, что у них слишком шаткий план, это не сказать ничего, — плевое дело. Разве что Сэм легко заметит, как ни скрывайся. Слишком хорошо они друг друга знают. Не чувствовать его на самом деле — миссия невыполнима. Джесси смотрит на его затылок в упор. Дин ощущает это, даже не заглядывая вновь в зеркало. От этого взгляда не по себе. Чутье напоминает, что не по себе ему с того момента, как они в принципе нашли Джесси. Дин мысленно оправдывается сам перед собой тем, что рядом с всемогущим пацаном, от которого непонятно чего ждать в следующую секунду, не по себе станет кому угодно. Только Джесси — их последняя и основная надежда предотвратить апокалипсис, а заодно и спасти Адама. Ради этого Дин готов запихать страх и паранойю как можно глубже в себя. До кладбища Сталл остается один поворот. Руки сжимают руль крепче, не имея возможности сжаться в кулаки. Они смогут. У них все получится. Дин твердит себе фразу снова и снова, убеждает себя яростно, потому что, черт его все возьми, когда ты собираешься выйти против всего Ада и Рая с кучкой таких же отбитых на всю голову людей, как ты сам, тебе нужна уверенность. Ее все равно катастрофически не хватает. Но отступить в последний момент — Дин не допускает даже мысли об этом. Импала выезжает на дорогу, которая подходит аккурат к покосившимся воротам кладбища. Калитка хлопает из-за ветра. Дин боковым зрением ловит напряженный взгляд Сэма. Сэм и сам весь напряжен, натянут как струна. Но успокоить нечем. Они собираются сыграть ва-банк. Им остается только верить в свою победу. Дин ловит взгляды Бобби и Кастиэля, сидящих по обе стороны от Джесси, в зеркале заднего вида. Неожиданно напряжение отступает и в груди становится чуть легче. На короткий миг, но Дин верит, что они на самом деле смогут и победят. Они должны, чего бы это ни стоило.***
Кладбище Сталл, Канзас, май 2010г. За земную минуту до битвы
Сэм выходит из машины первым, не в силах оставаться в ней после того, как через лобовое стекло увидел полчища, иначе и не скажешь, демонов со стороны Люцифера и ангелов со стороны Михаила. А Люцифер и Михаил увидели их. Впрочем, шансов не заметить Импалу, буквально влетевшую на кладбище на приличной скорости, не было даже у слепого и глухого человека. — Приветики, — Дин выходит из машины следом и широко и абсолютно фальшиво улыбается Люциферу и Михаилу, которые дружно переводят взгляды на них. Сэм прячет вздох. Дин напряжен до предела, это видно в каждом его жесте и слышно в каждом слове. Хотя со стороны заметить невозможно. Надо знать Дина хорошо. Сэм знает, и то, что он видит, ничуть не добавляет спокойствия ему, хотя он и прекрасно понимает причины. — Дин. Сэм, — Люцифер подчеркивает обращения, максимально разделяя их паузой. — Появиться здесь — это наивысшая степень глупости. Даже для вас. — Вы больше не сосуды, — за безразличным утверждением Михаила несложно заметить злость. — Вам здесь не место. — Или вы передумали? — Люцифер елейно улыбается, но его глаза холодны как лед, а в зрачках Сэм на миг замечает красный проблеск. Ангелы и демоны молчат, что вызывает удивление, но с каждой секундой все больше тех, кто смотрит на них. Сэм чувствует себя идиотом, выставочным экспонатом и сумасшедшим одновременно. Но пути назад уже все равно нет. — Мечтай, — Дин усмехается. Он умудряется сделать это нагло и с виду легко. Сэм удивляется, где у Дина на это берутся силы, но невольно заражается его уверенностью и вздергивает подбородок выше, когда Люцифер сверлит его взглядом. — Мы не позволим вам разнести Землю. Если у вас двоих проблемы, между собой или с вашим долбанутым папашей, так наймите себе психотерапевта и жалуйтесь на жизнь ему. А с нашей планеты придется свалить. — Ты как был ничтожным человеком, который не понимает… — Михаил говорит с более отчетливой злостью, чем раньше, обращается к Дину, но закончить фразу не успевает. — Да, это я уже слышал, — обрывает Дин резко. Сэм продолжает дивиться уверенности Дина, который в один момент словно переключился, и теперь даже его поза стала более расслабленной. — Ну, по-хорошему мы попытались. Сэм подбирается, когда по незаметному со стороны жесту Дина — скрещенным пальцам за спиной — открываются задние дверцы Импалы. Бобби и Кастиэль выбираются из машины почти одновременно. Сэм сглатывает, зная, что следующий Джесси, но не зная, чего от него ждать. Он показал себя непредсказуемым еще тогда, когда они встретили его впервые. — И вы надеетесь, что старик и жалкий пернатый помогут вам нас остановить? — в голосе Люцифера мешаются и злость, и насмешка, и опасный вызов. — Ну, не совсем они, — Дин жмет плечами и улыбается шире и беззаботнее прежнего. — Но в целом, ты верно догоняешь суть. — Знаешь, Дин… — приторно-сладким тоном начинает отвечать Люцифер, но осекается и смотрит за их спины. Сэму не надо оборачиваться, чтобы понять, что из машины выбрался Джесси. С лица Люцифера стекает улыбка, а глаза Михаила расширяются. По относительно стройным рядам ангелов и демонов одинаково прокатывается шепот, напоминающий слабый гул. — Как вы?.. — вопрос исходит от Михаила, и хотя Люцифер мешает ему договорить, Сэм без труда догадывается, что он был о том, как они нашли антихриста. — Мой названный сын, — возвещает Люцифер, а его улыбка становится широкой настолько, что Сэм чувствует, как его передергивает. — Нет, — спокойно отвечает Джесси и явно без всякого страха выходит вперед. — Ты мне не отец. — Это ничего не изменит, — Михаил говорит безразлично, но лицо Адама, которого он использует в качестве сосуда, кажется слишком бледным, чтобы в это безразличие поверить. — Уверен ты в этом, Михаил? — вопрос исходит от Кастиэля. Сэм прикрывает глаза и мысленно признает, что смелости не занимать и Касу. — Одно слово этого дитя обе ваши армии уничтожить способно. Сэм наблюдает, как каменеет после слов Кастиэля лицо Михаила, а Джесси коротко, но пристально смотрит сначала на все громче шушукающихся демонов, а затем на ангелов, прежде чем медленно поднять раскрытые ладони вверх. Когда без следа исчезают сначала одни, а затем вторые, вздрагивают, кажется, все. Сэм видит мимолетный ужас, который мелькает в глазах Люцифера, но сменяется яростью очень быстро. Первый этап плана позади, но радоваться Сэм себе не позволяет. Для этого слишком рано. Он закрывает глаза и, как и было договорено, молится Гавриилу. «Архангел Гавриил, услышь меня. Гэйб, если ты еще не передумал, то самое время появиться. Остались только мы, Михаил и Люцифер». Сэм думает, что молитву, наверное, стоит повторить, но оставляет мысль, когда слышит шелест крыльев за спиной. Люцифер, глаза которого сияют красным светом, замирает, так и не подняв до конца руку. Сэм мало сомневается, что тот собирался атаковать, если и не Джесси, что лишено смысла, то их, и отмечает для себя, что Габриэль в качестве отвлекающего маневра точно удачный пункт. — Что, всех черноглазых и пернатых уже истребили? — Габриэль широко улыбается, излучает жизнерадостность и вообще ведет себя так, словно попал на интересную вечеринку. — Люси. Майки. Надеюсь, вы соскучились по любимому брату? — Я же тебя… — Убил, Люси? — заботливо заканчивает за Люцифера Габриэль и качает головой. — Почти убил. Прискорбный факт для нашей с тобой биографии, тебе не кажется? — Я никого не истреблял, — произносит Джесси, переключая внимание на себя. — Я не обещал вам, что сделаю такое. Ангелы и демоны заперты на Небесах и в Аду. Никто из них не сможет покинуть свое измерение, пока я этого не захочу. Попасть к ним тоже никто не сможет. — Ты молодец, Джесси, — быстро вмешивается Сэм, пока Дин или кто-то из архангелов не успели ляпнуть что-то, из-за чего сорвется третья часть плана. — Мы так и договаривались. Спасибо, что действуешь по плану. — Ты говоришь это, потому что боишься, что я сделаю по-своему, а не так, как вы хотите, — равнодушно замечает Джесси. Это слишком проницательно, слишком серьезно для ребенка, а от пристального взгляда Сэм и вовсе чувствует себя нехорошо. Но обычным ребенком Джесси никогда и не был. — Я не сделаю. Мне нравится Земля. Я хочу, чтобы она оставалась такой, как есть, а я мог спокойно жить подальше от всех. Они мне мешают, — Джесси смотрит на Михаила и Люцифера. — Да кто ты вообще такой? Вся твоя сила от меня. Без меня ты… — Если ты не хочешь добровольно прыгнуть обратно в Клетку, чтобы лишить пацана силы, — Гавриил удачно отвлекает внимание Люцифера на себя, — то я бы посоветовал тебе думать, над тем, что ты ему говоришь, Люси. — А ты на их стороне, — Люцифер выплевывает обвинение. — Как ты можешь? Ты знаешь, какой был план. — Можно подумать, ты в него до сих пор веришь, Люси, — Габриэль закатывает глаза. — Наш Майки не оставил тебе выбора, и ты вынужден сражаться, но ты понимаешь, что отец не придет. Поэтому ты жаждешь заполучить Землю в свое пользование и доломать все папочкины игрушки в отместку. Ты действительно совсем не изменился, Люси. Сэм уверен, что Люцифер сейчас бросится на Габриэля с кулаками, по-человечески, но Джесси вновь поднимает руки. Все замирают. Сэм не понимает, что происходит, но когда Михаил и Люцифер застывают как каменные изваяния, соображает, что что-то точно произошло. — Это не по плану, — Габриэль, который явно понял больше остальных, оборачивается к Джесси. — Не было уговора, что ты лишишь их сил. Ты хоть понимаешь, что сделал их практически людьми? Что нам… — Погоди, погоди, — влезает Дин, который до этого каким-то чудом не вставил ни одного саркастичного комментария или неуместной шутки. — Ты чего сотворил? Ты обещал нам, что спасешь Адама. И ты должен был… — Вы хотели, чтобы я вам помог, — Джесси говорит властно, что пугает вдвойне в сочетании с внешностью ребенка. От него расходится аура такой мощи, что Сэм едва удерживает себя от того, чтобы попятиться. — Я сделал это. Но я обещал. Джесси едва заметно ведет рукой. Жест выглядит так, словно он случайный, но Адам неожиданно оказывается сидящим на земле сильно в стороне, а Михаил опускает взгляд и оглядывает свое новое тело. Сэм открывает рот, когда понимает, что сосуд Михаила теперь точь-в-точь их отец в молодости. — Какого черта? — ошарашено спрашивает Бобби. — Ваш брат свободен, — констатирует очевидный факт Джесси и, едва взглянув на Михаила, добавляет: — Его сосуд — это просто оболочка. Он занимал такой до вашего брата. — Чудно. Но мы договаривались… — обвинительно начинает Дин, словно забыв, с кем разговаривает, но это становится неважно, когда Джесси исчезает без предупреждения и следа. Дин секунду стоит с открытым ртом, а потом выдает: — Проклятье. — Слабо сказано, сынок, — бормочет Бобби, который сильно хмурится. — Не знаю даже, что хуже: то, что у нас нет шансов еще раз достать пацана, или то, что эти двое, — Бобби бросает на Михаила и Люцифера, которые так и напоминают статуи, будто опасливый взгляд, и кашляет, — теперь, похоже, обычные человеки.