Моль тряпочная!

Всë начал д'Артаньян. Собственно, как всегда. С тех пор, как гасконский юноша появился в Париже, он, кажется, ни дня не проводил так, чтобы не доставить кому-нибудь проблем. И это было ещë одной причиной убедить его встать под руку кардинала - своих непосредственных начальников живое бедствие обычно не посещало. - Граф, вы мерзкий неуклюжий солдафон! Извините меня, ваше высокопреосвященство, я не хотела... Ришелье немного сжал виски. Так о чëм он? Ах да, д'Артаньян. Если верить донесениям гвардейцев ( а сомневаться у кардинала не было ни поводов, ни причин, ни душевных сил), это был чудесный вечер, не предвещавший беды. Три с половиной мушкетëра честно пропивали жалование. Беседа была шумной, но вполне мирной, не грозящей никому в трактире повреждением шкуры, как вдруг д'Артаньян поднялся с места и, глядя на своего самого старшего друга восторженными глазами ( Рошфор клялся, что прекрасно рассмотрел его в этот момент) заявил: - Атос! Я уже говорил это и скажу снова! Вы не человек, Атос, вы почти что ангел! Мушкетëр рассмеялся и легко толкнул пьяноватого друга в плечо, принуждая сесть на место. А утром появился с белыми крыльями за спиной. - Ну знаете ли, граф! - звонкий женский голос внезапно прервался, на пол шумно рухнуло нечто немаленькое и нелëгкое, и его высокопреосвященство встал с кресла. Шагнул к двери, за которой сейчас происходило спасение кардинальского авторитета, закрыл еë. И подошëл к окну - посмотреть на свежий воздух. Когда у кошки обнаруживаются усы, а у козы - копыта, это правильно, естественно и неоспоримо. Но когда у роты мушкетëров появляется белокрылое чудо - это слишком. Вначале герцог Ришелье велел наказать гвардейцев за пьянство на службе. Потом решил посмотреть на новоявленного ангела лично. А потом сел у себя в кабинете и приложил к голове винную бутылку. Крылья были. И были белыми. Попробовать их на прочность гвардейцам так и не удалось - Портос, Арамис и д'Артаньян, заметно поблëскивая улыбками, бдительно следили, чтобы никто не подкрадывался к их другу сзади. Но кардинал не был невеждой и догадывался, что, окажись вдруг у человека крылья, они бы выглядели и шевелились именно так. В соответствии с элементарными законами анатомии. Что любопытно, славного мушкетëра такое положение вещей, кажется, совершенно не волновало. В ответ на прямой вопрос " не мешают ли вам крылья? " любопытный гвардеец получил такой искренний недоумевающий взгляд, что стушевался и даже извинился перед уходом. И именно тогда у графа Рошфора, стойко делившего с кардиналом все неприятности этой удивительной недели, родилась очень недурная идея. - Да посадить их за богохульство! - предложил он предвестника умной мысли, подавая его высокопреосвященству бокал. - Увы, граф, в нашем случае это неэффективно, - покачал головой кардинал. - И даже бесполезно. Полагаю, вы и сами это понимаете. Рошфор немного помолчал. - Тогда... Позвольте предложить одно соображение. - Граф!!! - Миледи!! - Господа! - рявкнул кардинал, распахивая дверь и застывая на пороге - Сколько можно?! Очаровательно раскрасневшаяся, отчего еë светлые волосы казались ещë светлее, миледи замерла у изящного столика, сжав руки. Глаза женщины метали молнии. Рядом с ней стоял пунцовый, всклокоченный Рошфор. - Извините нас, мы... - Пустое, продолжайте. - Итак, миледи! - немедленно вернулся к собеседнице граф. - Вы прекраснее всех в Париже, и клянусь спасением своей души, что никто во Франции не достоин стать ангелом более, чем вы. Но так это невозможно! - Ах вот как, Рошфор! - красавица негодующе взмахнула рукой. - Ваше высокопреосвященство, посмотрите, что удалось соорудить господину графу, и дозвольте мне пригласить Кетти! За спиной миледи громоздилась довольно нелепая конструкция из чего-то взъерошенного и белого, хотя и слегка потëртого. Больше всего это напоминало крылья ночного мотылька, или ошарашенной солнечным светом моли. Ришелье невесело улыбнулся. Крылья кардинальского ангела. Да простит их Господь, это нужно не им, это нужно Франции. Хочется верить, что это нужно Франции.. - Вы никак не можете встать смирно, и поэтому у меня такое получается! - Ах, это из-за меня одно крыло торчит вверх, а другое - влево?! - Вы думаете, что у проклятого мушкетëра они лучше? - Я уверена, что они не отваливаются на ходу, Рошфор! Кардинал тихо покачал головой и подошëл ближе. Арамис присел за стол к друзьям и выставил очередную манящюю звучным плеском бутылку. - Господа, я разливаю? - Давайте, друг мой, не тяните! - Арамис, что вы так старательно отмеряете? Лейте полный бокал, сейчас не пост! - Атос? - мушкетëр краем глаза взглянул на поразительно тихого друга. - Нет. Благодарю. Мне, кажется, уже достаточно... - Вы что-то бледны... - начал было д'Артаньян, но вдруг осëкся, проследив за застывшим взглядом Атоса вдоль улицы. Мимо домов легко и свободно двигалось чëрти что. Белоснежное, если бы не было таким забрызганным, изящное, если бы не было таким развевающимся, крылато-носато-рогатое существо остановилось, подняло руку и помахало мушкетëрам как старым знакомым. д'Артаньян тихо помянул чëрта, кое как разглядев в этой мешанине лицо. - де'Жюссак?! Портос пробормотал что-то вроде: "Мне, пожалуй, тоже больше не надо" и отодвинул бокал.