Журавль

      Начало ноября. 2010 год.

***

      Очередной серый день упал на плечи старого города Исиномаки, префектуры Мияги. Ветхие дома считывали свой век в уютной обстановке вечера. Исиномаки больше напоминал большое село, чем город. Большинство жителей уезжали в центр — Токио. Но многие оставались, кого-то держали семейные связи, кого-то традиции. А может и прилив Исиномаки с горами Китаками на западе. Его береговая линия является частью национального парка Санрику-Фукко, который простирается на север до префектуры Аомори. Немногих же держит извечная нераскрытая тайна, оставившая глубокий шрам в их душе. Словно сердечные нити, связанные с душами которые навеки остались здесь, просят раскрыть их тайну.       В запачканным землёй фартуке, за магазинным прилавком стоит мужчина средних лет. На его голове уже на висках прослеживается седина. Утомлённые карие глаза провожают с улыбкой последнего покупателя, который радостно побежал по своим делам с красивым букетом роз. На улице начался ливень, когда на часах стукнуло десять вечера. Мужчина за прилавком вышел на улицу под купол над дверью магазина и закурил сигарету. Когда дым попал ему в рот, он слегка сощурился. «Горькая, даже для меня…» -подумал про себя мужчина. На свет вывески «Цветочный рай», сияющей у входа, прилетели пару мотыльков. Мужчина знатно удивился, ведь уже наступили осенние заморозки, а мотыльки, белые как снег, всё равно прилетали к нему. Последнее время их становилось больше. Людей это правда цепляло! Покупатели считали это хорошим знаком, считая, что цветы так вкусно пахнут, что даже мотыльки от спячки просыпаются и летят на их аромат. Дым от сигарет стал стелиться по земле из-за дождя, поэтому насекомых он совсем не сбивал. Мужчина внимательно смотрел на них. Они отчаянно бились в дверь, лампу, стены, словно не в силах успокоиться. Мужчина сел на стул, стоящий рядом с дверью, и закрыл глаза, затягиваясь сигаретой. Дождь приятно успокаивал нервы.        Эту идиллию маленького рабочего городка на краю «Земли» разбавлял шум трассы, проходящей рядом. Именно с неё только что свернула полицейская машина и подъехала к лавке. От туда вышел мужчина в форме хранителя закона и сурово смотрел на продавца цветов, пока тот словно спал, находясь в полной гармонии. Лицо полицейского расплылось в ухмылке. Он резко включил мигалку и сигнализацию. — ТАКЕУЧИ ИЗАМУ! — командно произнёс он, выбегая из машины и доставая оружие, прицеливаясь в продавца, который уже по привычке успел встать в боевую стойку и схватиться за «невидимый пистолет». Мужчина в форме громко засмеялся, а лицо Изаму с обеспокоенного сменилось на радостное, но в его глазах всё равно прослеживалась усталость. — Нэо, опять издеваешься, придурок! — Изаму спустился с крыльца магазины и, пожав руку, обнял старого друга. — Да ладно тебе! — Нэо похлопал его по спине и крепко обнял в ответ. — Вот хотел проверить тебя, не сошёл ли ты с ума ещё с этими цветочками! Но готов признаться, — Нэо посмотрел на открытую теплицу, по которой бил мелкий дождь. — Аромат перебивает даже бензин с трассы. — он улыбнулся ему. Изаму приглашающим жестом указал на дверь магазина, который по совместительству был его домом. Изаму сначала запер теплицу, затем мужчины зашли внутрь. Изаму погасил основной свет цветочной лавки, а Нэо перевернул надпись «Открыто». Теперь они вместе пошли посидеть в тишине, поговорив обо всём после долгой разлуки.       Спустя некоторое время с кухни на втором этаже слышался смех. За столом стояла бутылка сакэ, сашими и пару мисок с рисом и добавками из рыбы. Нэо и Изаму сидели друг на против друга, увлеченно о чем то-то говоря. — И представляешь! Он мне говорит! Следователь, это у вас говно под глазом или родинка? Ну и я как ударю ему! — рассказывал Нэо. Изаму лишь усмехнулся на это. — Да, ты не изменился с моего ухода, всё такой же инфантильный чёрт! — они чокнулись и залпом выпили рюмки.        Теплый свет от лампы над плитой, мягко падал на всё вокруг, создавая интимную тишину и умиротворённость вокруг них. — Слушай, Изаму. Может вернёшься? Чуйка мне подсказывает, что сейчас будет завал работы, а в следователи сейчас никто не идёт. Молодое поколение… - Нэо. — остановил его с немного твёрдым голосом, но мягкой улыбкой Изаму, — я не могу вернуться. Мне даже психолог запретил. Я десять лет пытаюсь забыть эту работу, как и… — он многозначительно замолчал. Воцарилась тишина, которую разбавляли капли дождя и раскаты грома, иногда озаряющие комнату. Ну и куда же без игры сверчков, которым даже такая погода была не помеха. — Я знаю. — ответил уже не улыбаясь Нэо, крутя рюмку в руках, заглядывая на содержимое, которое крутилось со скоростью света в рюмке по кругу. — Просто… Ты же хранишь верно, ту доску?       Изаму поперхнулся, когда выпил очередную рюмку. Слова Нэо явно потрясли его. Его глаза округлились, а рука опустилась на стол, сжимаясь в кулак, а затем ответил. — Нет, я решил… что это бесполезно… — мужчина устремил взгляд в пустое грозовое небо, просвечивающее сквозь шторы. Нэо смотрел на него с улыбкой. Изаму тоже взглянул на него. Милые щеки Нэо, которые словно с детства подбадривали его каждый раз в трудную минуту. Эта родинка под его глазом, и сами зрачки, успокаивали его лучше психологов. Одним словом не друг — золото. — Мне кажется ты завянешь как букет с этой работой, Изаму. — продолжил Нэо, похлопывая по плечу друга. — Тем более. — он резко стал холодным, глаза наполнились некой болью. — Я переживаю за семью, за свою дочь…ведь… Ты не читаешь больше новости? — быстро протараторил он. Изами изогнул брови, дрожь пробежала по его телу, а сердце заколотилось. Он давно не читал новостей. Тем более газет или новомодный интернет. — Нет, к чему ты ведешь? — Изами сел на корточки, немного нагнувшись через стол к Нэо, вникая в каждое слово, которое он должен дальше произнести. Он боялся, что его догадка окажется правдой. — Ходят слухи, что…Журавль вернулся. — резкий раскат грома пронёсся возле окна. Дождь стал лить тяжелее. Изами сидел не двигаясь, он чувствовал как его сердце бешено колотится, а голова немного вспотела. Он обхватил двумя руками шею и наклонился к столу. — Боги, нет. — простонал горько Изами.       Нэо отстраненно смотрел на него. Ему было безумно жаль друга, особенно после всех тех проработанных болячек с психологом, которые могут сейчас вылезти наружу снова. Но это было не самое плохое из этой новости. Те слова могли означать одно — спокойная жизнь Исиномаки, прервалась после столь долгой передышки в 15 лет. А вместе с ней… — Начальство попросило вернуться тебя к делу… поскольку только ты знаешь досконально всю ту историю. Новые следователи не справятся, ведь мало каких улик осталось с тех времён. — продолжил Нэо почти шёпотом. — Я без тебя не смогу вести дело. Вернись ко мне, я не смогу без тебя, Изами. — Нэо тоже замолчал, глядя в пол. Изами поднялся, нетвердо подходя к окну. Открыв его, он почувствовал приятный холод ледяных каплей на своей разгоряченной коже. Ливень разошелся нещадно, барабаня по крышам домов и темному мокрому асфальту. Это не помешало ему закурить сигарету. Теперь её жуткий вкус почти не чувствовался. Через три сигареты подряд, Нэо обратился к Изами и решил нарушить молчание вновь. — Я переживаю за своего ребенка. За соседских детей… Наш город много страдал, — продолжил он немного воодушевленно, — мне кажется, в этот раз нам получится его отыскать! Тем более с новыми техноло… — он не успел договорить, как Изами его прервал резко и громко отвечая. — Технологиями?! Тогда тоже были технологии! Если бы мне! Дали тогда шанс! Потратились бы немного из бюджета! Дети были бы живы! — он закурил ещё одну сигарету, с грохотом закрывая окно. Он вернулся и сел за стол, приглаживая рукой мокрые от ливня волосы. Затем успокоившись продолжил, он понимал, что если он не возьмётся, то… — Прости. — внезапно заговорил Нэо. — Я должен был знать ответ. Я… извини Изами. — Нэо молча встал и направился к лестнице, оставляя друга одного на кухне. Но не успел он подойти к водной двери, как его остановила крепкая знакомая с детских игр хватка сзади. Он обернулся и увидел пустые, полные мести глаза Изами. Нэо странно вздрогнул и отшатнулся. Друг, опрокидывая на пол пепел с сигареты, хрипло говорит. — Я согласен. Передай начальству, что старший следователь Такеучи, готов начать охоту.       Нэо лишь приподнял уголки губ и кивнул, выходя за дверь. — Спасибо… и прости за это, Изами. Я рад, что ты вернулся. — его глаза намокли и он крепко обнялся с ним. — До встречи в участке! — он сел в машину и поехал в сторону трассы и отделения полиции.       Изами остался один, со своими мыслями. Теперь всё снова наполнилось смыслом, как и его жизнь. Чувство мести, которое дремало, разгорелось в нём вновь. Он снова смолил сигарету, глядя на удаляющуюся машину друга, иногда обращая взор на небеса и мотыльков, отчаянно летевших от непогоды на свет вывески. — Пятнадцать лет… — прошептал Изами, щуря глаза и опрокидывая голову к небесам, пока капли дождя обволакивают его лицо, проникают под кожу и мочат белую рубашку.       Так и началась новая охота, на разлетевшегося по всем байкам и страшилкам города, старого серийного убийцу. Игра в кошки мышки, объявлена открытой.