ода в семи частях

голова Сяо Чжань шипел каждый раз, как Ибо хватал его за волосы и дёргал, но сам сосал лишь сильнее, будто в наказание. “Чжань-гэ нравится”, - с лихорадочным ликованием думал Ибо. Ему нравилось, когда Ибо гладил его по волосам, но ещё больше он любил, когда Ибо тянул за них так сильно, что на глазах выступали слёзы. Сяо Чжань бы сразу кончал в штаны, если бы Ибо не велел ему кончать только в себя. Сяо Чжань всегда был ценителем боли. И особенно сейчас, когда его волосы отрасли и вечно лезли в глаза, а концы завивались на затылке, всякий раз как он выходил из душа будто порнозвезда. Идеальная длина для того, чтобы Ибо зарывался в них руками. Чтобы мог в них вцепиться. Идеальный захват для тех моментов, когда Ибо хотелось трахнуть его умный рот. Ибо должен отправить режиссёру Цуй огромную корзину с фруктами. Он заправил выбившиеся пряди Сяо Чжаню за уши. Тот не принял его на всю длину - “Не даром они зовут тебя Магнум Ван”, - поддразнил он - но его губы сомкнулись ровно на середине члена. Сладкий, влажный рот, надутые щёки. А потом Сяо Чжань взял глубже, и головка члена Ибо коснулась мягкой стенки горла. - Чёрт, - прошипел Ибо. “Так и было задумано, дорогой”, - сказали ему глаза Сяо Чжаня, блестящие от удовольствия. Пряди волос спадали на лицо - он был моделью с подиума даже когда делал минет. Ибо сжал руки в кулаки у корней его волос. Так ему почти не нужно было тянуть - само давление заставило Сяо Чжаня выгнуть шею со сдавленным стоном. Ибо толкнулся в него, не отводя пристального взгляда: на щеках Сяо Чжаня румянец возбуждения, в уголках глаз - капельки слёз, вена на шее вздулась от напряжения. Главная знаменитость Китая задыхается от болеудовольствия, пока его трахают в рот. - Я сейчас… гэгэ, пожалуйста… Двигаясь на инстинктах, Ибо вбивался во влажное, горячее, тугое, такое своё. Он провёл ногтями по коже головы Сяо Чжаня, и тот застонал - сдавленно и гортанно - вибрации прошли прямо по члену Ибо, но хватка Сяо Чжаня на его бёдрах не дала сдвинуться. Ибо изогнулся, сжал в руках мягкие пряди волос и с такой силой кончил Сяо Чжаню в горло, что задрожал и дёрнулся от повышенной чувствительности. Ткань дивана прилипла к его заднице, вокруг было месиво из пота, предэякулята и слюны. Ибо отходил от оргазма, отчаянно вдыхая, и каждое прикосновение языка Сяо Чжаня к его члену теперь было скорее болью, чем удовольствием. - Чжань-гэ, - взмолился он. Получился какой-то скулёж. Сяо Чжань продолжал сосать его, будто ребёнок - грудь матери. Было почти больно, когда он, наконец, выпустил член с влажным звуком. Его губы блестели от слюны, порочные и великолепные. Чёлка снова спадала на глаза, но не скрывала их охотничьего блеска. Дрожащими руками Ибо провёл по его волосам, от корней до кончиков, затем ещё раз. Сяо Чжань уткнулся в изгиб между его опавшим членом и бедром, вдыхая так, будто изголодался. Если Ибо позволит ему осуществить свои желания - на следующий день заголовки сообщат о смерти Ибо после минетов. Ибо слабо схватился за мягкие кончики волос Сяо Чжаня и дёрнул. Голова Сяо Чжаня взметнулась вверх, сам он был насторожен, будто волк. - Кровать, - заявил Ибо. - И ты сможешь делать, что хочешь. Сяо Чжань ухмыльнулся. Подтянулся выше, забавно шевеля носом на ходу. Его волосы щекотали их обоих, когда он коснулся губ Ибо, а яркий горько-солёный вкус спермы ощутился в сплетении их языков. Отстранившись первым, Сяо Чжань рукой откинул волосы назад. Чёрт, он знал, что творил с Ибо этим жестом, и довольный изгиб его губ был тому подтверждением. Он прекрасно всё знал, изверг. Ибо обмяк от плеч и до самых кончиков пальцев на ногах - покорился, сдался. - Как прикажешь, - промурчал Сяо Чжань. *** глаза Сяо Чжань не занимался своими бровями, когда у него не было съёмок или фотосессий для журналов. Его попытка выщипать брови Ибо во время локдауна была достаточным объяснением. Хотя Ибо понравилось - не то, какой ходячей катастрофой был Сяо Чжань с пинцетом в руках, а то, какие широкие и густые он отрастил брови. Они так очаровательно контрастировали с его длинными, тонкими ресницами. Долгими солнечными летними вечерами, в те редкие моменты, когда они оба были не на работе, Сяо Чжань дремал на своём любимом месте - коленях Ибо. Никаких обязательств, некуда спешить. Голова Сяо Чжаня приятным весом лежала на бёдрах Ибо, лицо было расслаблено во сне. Кончиком указательного пальца Ибо легко коснулся края одной брови. В отличие от волос на голове Сяо Чжаня, которые местами были жёсткими - всё это ношение париков однозначно не шло ему на пользу - волосинки его бровей были тонкими и гладкими. Ибо медленно провёл пальцем, сперва по направлению роста волос, потом наоборот. Повторил свои действия с другой стороны. Брови Сяо Чжаня во сне были ровными, но когда он поднимал их, глядя на Ибо - веселясь или притворно злясь - они изгибались как гусеницы. Ибо засмеялся своим мыслям. Сяо Чжань издал тихий звук, пошевелился и продолжил дремать. Его пушистые ресницы были ещё нежнее на ощупь. Ибо водил над ними подушечкой пальца - туда-сюда - крохотные кончики щекотали его кожу. “Почему они красивее моих?”, - всегда причитали полчища фанаток Сяо Чжаня на Вэйбо. “И уж точно мягче”, - думал Ибо с самодовольной гордостью. Щекочущее ощущение на пальце Ибо было единственным предупреждением. Рука Сяо Чжаня взметнулась и схватила его за запястье - Ибо едва успел не пискнуть от удивления. - Развлекаешься? Сяо Чжань не открывал глаз, его губы растянулись в ленивой улыбке. Ибо фыркнул и потянул руку из захвата, но не вышло - тренировки определённо укрепили все части тела Сяо Чжаня. Это было совершенно несправедливо. И несправедливо горячо. - Понятия не имею, о чём ты, - упёрся Ибо. Сяо Чжань улыбнулся шире, его глаза открылись, ещё сонные. Без макияжа, подчёркивающего их форму, мягкий и довольный, он был таким собой, каким не мог быть больше никогда и нигде. - Знаешь, ты можешь попробовать, - предложил Сяо Чжань. Ибо моргнул, приходя в себя. - Попробовать… что? Сяо Чжань изобразил, будто держит пинцет у своих бровей - постучал указательным и большим пальцем друг о друга, затем оттянул назад. Ибо засмеялся. Он оттолкнул руку Сяо Чжаня от лица и продолжил гладить пушистые волосинки. Когда пальцы Ибо мягко коснулись его век, Сяо Чжань блаженно прикрыл глаза. - Думаешь, я буду меньшей катастрофой, чем ты? - Эй! Я творил искусство. Ибо фыркнул. В следующий момент Сяо Чжань тоже смеялся, а его плечи слегка подрагивали. Неизмеримая глубина нежности была в его глазах, когда он смотрел на Ибо. - Ладно, я облажался, - признал Сяо Чжань. Ибо кивнул. - Но всё хорошо, я прощаю своего Чжань-гэ. Ухмылка на лице Сяо Чжаня сменилась улыбкой. Он протянул руку и переплёл пальцы с Ибо, а тот продолжил свободной рукой гладить его лицо. По густым бровям, неподходящим для фотосессии, и тонким ресницам, которые делали Сяо Чжаня похожим на недавнего выпускника университета. Сяо Чжаня, который принадлежал Ван Ибо. - Гэгэ? - Мм? Выдержав паузу, Ибо выразительно проговорил: - Никогда не становись визажистом. Сяо Чжань ударил его подушкой. *** подбородок Сяо Чжаню ничего не нужно делать, чтобы у него выросла щетина - ни специальной еды, ни тренировок. Достаточно всего лишь забыть про бритву на двадцать четыре часа, и утром он мог будить Ибо, царапая его щёки. Ибо застонал и вслепую отпихнул от себя лицо Сяо Чжаня: - Ацтань. Сяо Чжань, естественно, не отстал, ведь являлся демоном, чьей единственной целью в жизни было мучить Ибо. Он потёрся подбородком обо всё лицо Ибо с удвоенным энтузиазмом. Он пах шампунем и мылом, и его руки, удерживающие Ибо, были тёплыми. Именно в них Ибо любил находиться больше всего, но не тогда, когда в него “тыкали кактусом”. Ибо перекатился влево, потом вправо и, наконец, сел, сдаваясь. Смеющееся лицо Сяо Чжаня придвинулось прямо к его. - Доброе утро, щеночек, - поприветствовал он, чмокнув Ибо в губы. И тут же сморщил нос. - Утреннее дыхание. - Это месть, - пробормотал Ибо. В ванной, оставив дверь открытой, чтобы послушать серенаду Сяо Чжаня - он пел песню Исона Чана на кантонском с ужасным акцентом - Ибо залез в шкафчик и обнаружил полную, невскрытую даже, пачку станков. Посмотрел на занимаемую Сяо Чжанем сторону раковины - никаких признаков бритвы. В дверной проём ворвалось кривое и одновременно прекрасное: “Кто сможет завладеть горой Фудзи с одной только любовью?”* Дома Сяо Чжань ленился правильно произносить. Ибо покачал головой и закрыл дверцу шкафчика. Улыбнулся прямо с зубной щёткой во рту. Щетина, едва пробившаяся утром, с течением дня всё больше заявляла о своём присутствии. Поглощённый фильмом - не ужасов, Ибо решительно протестовал - Сяо Чжань положил подбородок на плечо Ибо. И если тот вжался в ответ, несмотря на щетину… что ж, ни у одного Сяо Чжаня здесь был пунктик на боль. Ибо с раздражением потёр свой подбородок - мягкий, как у младенца. - Всё дело в гормонах, - улыбка Сяо Чжаня была ехидной, голос низким и дразнящим. - Возможно, нам стоит пробудить их в тебе. - Оно так не работает, - Ибо ткнул Сяо Чжаня в линию подбородка, вжимая палец глубже. Насладился покалыванием, которое пробежало по всей руке и остановилось в низу живота. - Я и без этого постоянно тебя хочу. - Не так сильно, как я тебя. - Так. - Нет. - А я говорю так. - А я говорю нет. Ибо перекинул ногу через колени Сяо Чжаня, оседлав его. Пошли титры, Ибо двинул бёдрами. Он был возбуждён с тех самых пор, как Сяо Чжань прижался губами к его шее где-то в середине фильма - мягко, а потом кусаясь, и укол щетины лишь подчеркнул удовольствие. Сяо Чжань был возбуждён не меньше. Слова застряли у него во рту, жар их спора превратился в пламя в его глазах. Он обхватил затылок Ибо и так и держал, пока они целовались. Ибо снова двинул бёдрами - Сяо Чжань оттрахал его до пустоты в голове после того, как он станцевал для него новую версию "Равнодушия" без нижнего белья и штанов - и теперь использовал те же движения. Со вздохом прервав поцелуй, Ибо прижался губами к подбородку Сяо Чжаня - каждый крошечный укол посылал по телу искру абсолютного вожделения. Он бы мог продолжать это до тех пор, пока они не кончат в штаны как подростки, а потом снова и снова, пока Сяо Чжань не окажется выжат досуха. Сяо Чжань сжал челюсть, и Ибо ощутил всю твёрдость и силу его желания своими губами. - Сдаёшься? - спросил Ибо. Он облизал подбородок Сяо Чжаня и скользнул в его рот. Жжение на кончике языка только усилилось, когда Сяо Чжань сплёл его со своим. - Сдаюсь, - согласился Сяо Чжань. И больше не было глупых споров. *** руки Сяо Чжань зашёл в комнату, тихий, как зимняя ночь. Но правда в том, что даже если бы он шумел, Ибо бы не заметил. Он танцевал, но боль в его теле была сильнее, чем стоило бы терпеть, слишком невыносимая для рутинного упражнения. Учитель недовольно выделила его и заставила танцевать снова и снова, но Ибо просто не мог. Было слишком жарко, ветер выл в ушах, и впервые с тех пор, как он принял это решение, Ибо задумался, не ошибся ли… Звуки стихли. Он был один. И с ним всё ещё была боль - он не мог пошевелиться, ноги примёрзли к земле, будто он стал кубиком льда посреди зимнего Сеула. Но снег был мягким, касался его лба и щёк, а у ветра теперь появился ритм. Два слога, снова и снова, знакомым тоном, совсем как дома… - Ибо. Ибо. Милый, проснись. Ибо закрыл глаза. И когда открыл снова, на него с беспокойством смотрел Сяо Чжань. Но оно заметно уменьшилось, стоило Ибо моргнуть. - Гэгэ… - Ибо бросил попытку заговорить - горло драло и жгло. - Шш, выпей лекарство, а потом поспи ещё, хорошо? Сяо Чжань коснулся лба Ибо тыльной стороной ладони. Мягко, как снег, но лучше, ведь это был Сяо Чжань. Он убрал руку быстрее, чем Ибо бы хотелось, затолкал лекарство ему в рот и дал запить водой. Но сразу после, прежде, чем Сяо Чжань успел уложить Ибо обратно в постель, тот поймал его руку в свою. Даже это простое движение причинило боль, но ему было всё равно. - Да? - голос Сяо Чжаня звучал почти шёпотом, глаза выдавали его переживания. - Хочешь чего-нибудь? Ты почти ничего не ел… Ибо покачал головой. Он прижал тыльную сторону ладони Сяо Чжаня к своей щеке - прохладное, успокаивающее прикосновение. Он любил силу в руках Сяо Чжаня, мощь в чётко очерченных сухожилиях и венах, но и так тоже было хорошо. Мягкая ладонь Сяо Чжаня лежала в его, волоски на пальцах едва ощутимо касались виска, скул и губ Ибо. Сяо Чжань осторожно провёл костяшками пальцев по его щеке. Вокруг было тихо, всё будто замерло. Зимой в Пекине рассвет наступал поздно, и, хотя ночные огни отгоняли самое худшее, только прикосновения Сяо Чжаня успокаивали по-настоящему. - Останься, - прошептал Ибо. Как глупо. Бывало ведь и хуже - однажды его знобило от сильной лихорадки в пустыне при минусовой температуре. Но всего один взгляд Сяо Чжаня, полный боли и нежности, - и Ибо сломался прямо как ребёнок, который, борясь со страхом монстров под кроватью, понял, что плакать - это нормально. Приподняв одеяло, Сяо Чжань забрался в постель. Всё это время он не отнимал руки, лишь маневрировал другой, пока не прижался к Ибо всем телом. Ибо медленно тёрся щекой о его ладонь, пока не замер в объятиях Сяо Чжаня, измученный стуком в голове. Он болел, ему было плохо, но он чувствовал себя в безопасности. - Навсегда, - прошептал Сяо Чжань. Это последнее, что Ибо услышал, прежде чем снова заснул. *** подмышки У Ибо была проблема. И эту проблему звали Майки-Безрукавки Сяо Чжаня. С тех самых пор, как Сяо Чжань начал серьёзно качаться, эти майки заменили футболки в качестве предпочитаемой им домашней одежды. Мало того, что Ибо был свидетелем того, как мышцы его любимого становились больше день за днём, из постоянного ношения маек по дому вытекла ещё одна досадная проблема. (Помимо вечного стояка Ибо.) К несчастью для его достоинства, Сяо Чжань проблему тоже осознал. Всё случилось во время обычной тренировки - Сяо Чжань всего лишь поднимал пятнадцати-килограммовые гантели, пока они смотрели телевизор. На экране шла реклама, Сяо Чжань положил гантели, обернулся и медленно проговорил: - Ты что… пялился на мои подмышки? - …нет. Пожалуй, он… смотрел. Может, минуту, может, пять, а может - тридцать, но точно не пялился. - Но даже если да, твои подмышки слишком хороши, почему бы на них не посмотреть, а? А? - атаковал Ибо в ответ, когда молчание Сяо Чжаня затянулось. - Действительно. Губы Сяо Чжаня дёрнулись, он повернулся обратно, сделав вид, что собирается снова взять гантели и возобновить тренировку, а сам - потянулся. Руками над головой, будто пытается достать до звёзд и луны. Ибо заскулил. У него были смутные надежды, что телевизор заглушит этот звук, но Сяо Чжань снова обернулся и, о, теперь на его лице была усмешка. - Ты точно пялишься, - утверждал он, противно веселясь. - Я не… - Ибо сдулся, стоило Сяо Чжаню поднять бровь. Он уже опозорился перед любовью всей своей жизни, и достаточно, чтобы хватило до конца его дней, чего уж тут стесняться? - Хорошо, я пялился. - Хмм, - Сяо Чжань рванул к дивану, и Ибо оказался в ловушке между ним и его рукой. С тех пор, как они влюбились друг в друга, Сяо Чжань переписал в Ибо каждый инстинкт, и теперь Ибо, беспомощный, как морские волны, откликающиеся на зов луны, подался навстречу прикосновению вместо того, чтобы выбраться из ямы, которую сам же себе и вырыл. Сяо Чжань проворковал медово-сладким голосом: - Ну, выкладывай. О каком новом кинке нужно узнать твоему гэгэ? - Это… я… - Ибо замахал рукой. Он не стыдился своих кинков, как не стыдился и Сяо Чжань - они обсуждали такое даже до того, как вообще сошлись. Он просто не знал, как это назвать. Ибо осторожно понюхал его подмышки. С любым другим человеком это действие вызвало бы у Ибо отвращение, но поэты и боги были правы - любовь действительно делает из людей дураков. И, в защиту Ибо, Сяо Чжань ел здоровую пищу и мылся дважды в день - даже его пот пах чистотой. - Не запах? - догадался Сяо Чжань. - Нет, но, так или иначе, гэ всегда пахнет розами. Сяо Чжань фыркнул. - Лао Ван пахнет павлином. - Я не Цзинь Цзысюань. Они замолчали. Было не то чтобы смешно, но довольно забавно. Сперва они хихикали, а потом, когда встретились глазами, - полноценно заржали. Снова посмотреть друг на друга означало гибель, от неконтролируемого смеха болели рёбра. Прошла целая вечность, прежде чем они успокоились, а потом Сяо Чжань сказал: “Здравствуйте, госпожа Цзян”, неприятно и надменно. И они опять прыснули. Рука Сяо Чжаня обвила Ибо за талию и задрожала от общего смеха. Наконец, совершив над собой усилие, они снова успокоились. На этот раз Сяо Чжань просто улыбался, глядя в глаза Ибо. - Ты же знаешь, я не стану осуждать, - сказал он со всей искренностью. - Чжань-гэ, - простонал Ибо. Его рёбра болели, и было бы чудесно, если бы Сяо Чжань просто забыл о том, с чего всё началось. Но Ибо стоило помнить, что тот жил свою жизнь, чтобы дразнить его. Он вздохнул, смирился и засунул палец Сяо Чжаню в подмышку. Там было тепло и чуть влажно от пота. Мягкие волосы окружили палец Ибо будто перина. Такое должно быть странно, но Ибо уже давно смирился, что с Сяо Чжанем всё иначе - ощущалось приятно и естественно. - Волосы? - спросил Сяо Чжань, тихонько радуясь. - Да, - признал Ибо. - Они просто… всё время у меня перед глазами. Сяо Чжань запыхтел. Он слегка приподнял руку, достаточно, чтобы Ибо провёл пальцами по волоскам, поймал концы подушечками и потянул. Они были тонкими и закрутились, когда Ибо отпустил. А потом потянул снова, с большей силой, и Сяо Чжань зашипел сквозь зубы. Его колено прижалось к внешней стороне бедра Ибо, надёжно удерживая на диване. - Не могу сказать, что против этого кинка. Я читал вещи и похуже. Фанатки говорили, что хотят… эмм… - Облизать? Сяо Чжань кивнул. - Опять же не могу сказать, что не понимаю. Во время съёмок “Уличных танцев Китая” Сяо Чжань затащил Ибо в гримёрку в перерыве. Ибо не успел вытереть пот, как Сяо Чжань втянул его в жадный поцелуй, руки исследовали всё его тело, а потом к ним присоединились язык и губы. Ибо мало что помнил об этом дне кроме привкуса соли на языке и того, как кончил так сильно, что увидел звёзды. Да, Ибо однозначно понимал. - Я хочу… - Ибо сдвинулся, прижался носом к плечу Сяо Чжаня рядом с лямкой майки и вдохнул. Поцеловал изгиб, встретился глазами с Сяо Чжанем - тот смотрел на него так, будто Ибо держал небо и заставлял Землю вращаться одним своим существованием. Свободная рука Сяо Чжаня гладила внутреннюю поверхность его бедра, перемещаясь всё выше и выше. - Продолжай, - властно командовал Сяо Чжань. И Ибо продолжил. *** пах Потребовалось некоторое время, чтобы дорожка Сяо Чжаня отросла заново. Индустрия развлечений забирала больше, чем давала. Тело Ибо не знало нормальной анатомии с тринадцати лет, его диета, расписание, макияж и одежда - всё планировалось в соответствии с потребительским спросом. Стало лучше, но он так и не смог - никогда не сможет - по-настоящему вернуть себе себя. Разве что в тот день, когда откланяется, и за ним закроется занавес его эпохи. Он знал это. Сяо Чжань знал тоже. И всё же, он мог лишь молча смотреть, как Сяо Чжань брил свою дорожку к выступлению. - Отрастёт, - успокоил его Сяо Чжань, которого больше волновало молчание Ибо, чем всё остальное. Конечно, отрастёт. Деревья распускались и сбрасывали листья, лето приходило и уходило, тело восстанавливалось и росло. Но дело было не в постоянстве или отсутствии изменений. Дело было не в сексе. Просто… (Сяо Чжань всегда мог лучше выражать такое словами. - Есть тот я, - тихо сказал он, - которого они все хотят. Сладкий, улыбчивый, худой как тростинка. Тот я, который совсем не выглядит на тридцать и кажется абсолютной мечтой любой молоденькой девочки. Они не хотят меня таким - накачанным, жёстким. Волосатым там, где им не по душе, - он замолкает. - Мужчиной, который перерастёт их фантазии. Ибо тогда разрыдался. И потом снова - когда вышло то интервью. “Посмотрите, что вы с ним сделали”, - хотелось закричать ему. Он не придавал значения тому, что они худели и набирали вес для ролей, и так по кругу - этот механизм вращался без остановок. Но когда он потерял последнюю часть прежнего Сяо Чжаня, сердце Ибо тихо разбилось. Этого Ибо им никогда не простит.) Но время, как и всегда, шло своим чередом. Они были заняты работой и оказывались порознь чаще, чем вместе. Когда у них, наконец, выдались совместные выходные, Сяо Чжань написал, что Ибо ждёт сюрприз. Он всегда готовил маленькие подарки, и этого ритуала оба ждали с нетерпением, ведь он делал разлуку менее болезненной. Но когда Ибо мчался домой, он совершенно не думал о сюрпризе, только о свете в глазах Сяо Чжаня, когда Ибо скажет, что ему понравилось. - Что же это? - спросил Ибо, задыхаясь. Стоило ему закрыть за собой дверь, как Сяо Чжань поцеловал его так, будто Ибо являлся обедом из восьми блюд, который нужно было поглощать тщательно, медленно и с любовью. Теперь Ибо нужно было время, чтобы прийти в себя, прежде чем они запрутся в своей спальне на сорок восемь часов. Крайне непристойно подмигнув, Сяо Чжань направил руки Ибо к своим штанам. Ибо загоготал. - Серьёзно, Чжань-гэ? Ты настоящий секс-террорист. Сяо Чжань игриво ущипнул его за бок. - Как будто ты сам не такой, - возразил он. - Давай уже, посмотри. - Вообще-то я надеялся на тот лимитный набор Лего, - пожаловался Ибо, но скорость рук его выдала. Глаза Сяо Чжаня были полны предвкушения, а член выглядел уже довольно возбуждённым даже через плотную ткань джинсов. Ибо стянул их вниз вместе с бельём и замер. Упал на колени и буквально содрал остатки одежды с ног Сяо Чжаня. Сяо Чжань засмеялся. Довольно грубо с его стороны в тот момент, когда его член мог выколоть Ибо глаза, но тот был слишком воодушевлён, чтобы отчитать за это. Ибо прикоснулся к дорожке, которая начиналась под пупком Сяо Чжаня, широкой и густой - “Путь к сокровищам”, - услужливо подсказал разум - ведущей к его члену. Прикосновений было недостаточно, Ибо схватил Сяо Чжаня за бёдра и вжался в неё носом. Для верности высунул язык и коснулся волос там, где всего три месяца назад была лишь гладкая кожа. - Настоящий щеночек, - сказал Сяо Чжань низким ласковым голосом. - Только посмей ещё хоть раз её сбрить, - зарычал Ибо. - Что за чёртовы требования - под одеждой всё равно ничего не видно. - Ты же их знаешь - лучше перебдеть, чем недобдеть, - Сяо Чжань потянул Ибо за ухо. Он был очень терпелив, когда Ибо оставлял на дорожке влажные, покусывающие поцелуи, но почти лишился терпения, стоило Ибо остановиться у волос вокруг его члена. - Позволь мне насладиться воссоединением, - пробормотал Ибо, прижимаясь к паху Сяо Чжаня. - Не могу поверить, что проиграл какому-то пучку волос, - не одобрил Сяо Чжань. Он толкнулся в воздух, головка члена упёрлась в шею Ибо. Низкий звук разочарования вырвался из самого горла. - Но это же всё - ты, - возразил Ибо, слишком довольный возможностью побыть тем, кто дразнит, почувствовать, как Сяо Чжань напрягает мышцы в попытке сдержаться. И всё же, охваченный радостью от того, что Сяо Чжань вновь целиком и полностью стал собой, он уступил и всерьёз занялся его членом. Действительно замечательное воссоединение. *** ноги Они попали на пляж в межсезонье - вода была холоднее и не такая приятная для купания или сёрфинга. Но уединённое место и отсутствие толп с лихвой компенсировало эту неидеальность. Они забросили всё, что, как думали, им понадобится, в багажник своей машины, но Ибо даже не обратил внимания на устройство, облепленное наклейками, от которого Сяо Чжань в своё время отказался в пользу цифровой камеры с более мощными характеристиками. - Эта штука вообще работает? - Ибо с сомнением посмотрел на старенькую видеокамеру. - Терпение, юнец, - сказал Сяо Чжань, но сам не выглядел особо уверенным. - Я зарядил её перед отъездом... Сяо Чжань нажал на кнопку. Повисла долгая пауза, во время которой оба затаили дыхание. Затем камера ожила, и в видоискателе отразился деревянный пол крыльца виллы и их ноги в шлёпанцах с Губкой Бобом. Ибо громко воскликнул, Сяо Чжань тоже не сдержал своего удивления. Он нажал на кнопку записи и, улыбаясь так широко, что было видно даже за камерой, направил её прямо в лицо Ибо. - Вот мы и прибыли! Погода сегодня… расскажи нам о погоде, Ван лаоши! Ибо прочистил горло, посмотрел на густые белые облака. Несмотря на прохладный ветер, небо было чистым. - Идеальный летний день! - заявил он тоном телеведущего. - Всё, как и любит Сяо лаоши: голубое небо, белые облака, - он вскинул голову и тряхнул волосами. - Красивые молодые парни… Сяо Чжань начал демонстративно водить камерой вперёд-назад по пустынному пляжу. Сделал многозначительную паузу. - И где они? - сказал, наконец, растягивая слова. Зыркнув на Сяо Чжаня, Ибо выхватил камеру у него из рук, остановил запись и выключил питание. Меж тем Сяо Чжань уже нёсся к воде, а за ним раздавалось его забавное “Эхехехе!” Ибо сошёл с крыльца, скинул шлёпанцы и бросился за ним. Влог мог и подождать - пришло время мести. Лишь час спустя, насквозь мокрые после шутливой драки в море, они вспомнили о существовании камеры. Растянувшись на полотенце, Сяо Чжань даже не попытался отобрать её у Ибо. Ибо сел, вытянув ноги и прижимаясь своим левым боком к правому боку Сяо Чжаня. Когда они дрались в воде, волосы на ногах Сяо Чжаня прилипли к коже, теперь же, высохнув на солнце, торчали и щекотались. Ибо пошевелил пальцами ног. Сяо Чжань пошевелил своими в ответ. Ибо включил камеру и снял сначала лицо Сяо Чжаня - огромные солнечные очки не скрывали его красоту мировых стандартов - затем всё его подтянутое и мускулистое тело, и остановился на бесконечности его ног. “Забавно, - подумал он с щемящей ностальгией, - как лето пятилетней давности смогло навсегда оставить свои следы”. - Давайте посмотрим на волосы на ногах Сяо лаоши! - он попытался изобразить свой голос, каким он был тем давним утром, слегка сонным и искренне любопытным. Но к настоящему моменту он запечатлел всего Сяо Чжаня в самой глубине души, мог прочитать любое крошечное движение его тела, и такое невозможно было скрыть. Сяо Чжань приподнял очки. “Серьёзно, Ван Ибо? Ты серьёзно?" - читалось на его лице. Но стоило этому выражению появиться, как оно тут же сменилось улыбчивой нежностью. - Вау, впечатляюще! - Ибо приблизил, сперва слишком сильно, так, что камера поймала песчинки, застрявшие в волосках. Затем отдалил и заявил: - О боги, дорогие все, волосы на ногах Сяо лаоши такие великолепные, такие мужественные! Я никогда ещё не видел таких, они действительно, правда… - Ван Ибо, ты вообще человек? Ты человек, человек? - Сяо Чжань сделал кислую мину. - Волосы на ногах Сяо лаоши - настоящее произведение искусства, я не могу… - плечи Сяо Чжаня затряслись, и теперь Ибо тоже смеялся, и было крайне неудобно держать камеру неподвижно. - Эй, мои тоже выросли, я же говорил тебе, что у меня есть волосы на ногах, - заявил Ибо. Драма его двадцатиоднолетнего “я” постепенно исчезла, сменившись новой драмой двадцатишестилетнего. - Они выросли… возможно, на сантиметр. - Хмф. Это было вопиющей неправдой. Ибо сфокусировал камеру на их лежащих рядом ногах. Волосы на его теле действительно выглядели ничтожно в сравнении с волосами Сяо Чжаня, хоть и стали гораздо более заметными, чем пять лет назад. И всё равно, чуть больше сантиметра - тоже рост. Сяо Чжань ткнул ногой в ногу Ибо, и тот ткнул своей в ответ. Чуть вдали волны накатывали снова и снова, смывая следы их драки. После этого отдыха на выходных пройдёт очередное лето, ещё одно лето совместного роста. - Это мы летом две тысячи двадцать третьего, - сказал Ибо, до сих пор снимая их ноги. - Вы все увидите это… кто знает, когда. Тем не менее. Сев, Сяо Чжань отложил очки в сторону и взял камеру у Ибо. Пришлось немного настроить, но в итоге она сфокусировалась на них, их фигуры прижались друг к другу в видеоискателе. Сяо Чжань повернулся к Ибо, и в течение долгого момента они просто смотрели друг на друга, а потом синхронно вернулись к камере. - У Сяо Чжаня и Ван Ибо, - сказал Сяо Чжань, тихо, но чётко, - всё просто замечательно. Ибо сплёл их лодыжки так, что соль и песок оказались между их ног, и засмеялся.