Кэйа, ты идиот

Розарии не то чтобы нравятся мужчины. Розария терпеть не может разговоры. Но есть кое-что, что ей нравится — деньги. И оказалось, что страпонить мужчин, которые умоляют об оргазме, тоже весьма неплохо. Она с трудом может вспомнить, кто именно предложил ей такое в первый раз. Она практически мертвецки напилась в тот вечер. — Лёгкие деньги, — тянет чуть пьяный голос, — подмени меня на один вечер. Кто-то любит помягче, а кому-то нравятся властные женщины. Такая, как ты. — Я не люблю мужчин. — Роза опрокидывает в себя очередной шот и закуривает четвертую сигарету. — Не нужно любить, чтобы трахать в задницу и не давать кончить, пока не начнут умолять. Некоторые из них так славно скулят, — смех безликой собутыльницы разливается по бару. — Всего на один вечер. А потом, может быть, войдёшь во вкус? Роза выдыхает дым в потолок, просит бармена повторить. — Знаю, что уговорит тебя. Сорок тысяч моры. — Собутыльница залпом допивает свой коктейль и заканчивает фразу: — С каждого. Процент огромного членского взноса уходит в твой карман. Визитка оказывается на столе. Розария напивается в тот вечер, но на следующий всё же появляется в закрытом клубе на высоких каблуках и непристойно открытом платье. Это кажется интересным экспериментом на один раз, тем более ей нужны деньги. Вот только с «на один раз» не сложилось. К хорошему привыкаешь быстро. К деньгам особенно. Её посещает много мужчин. Некоторые приходят, чтобы отпустить контроль, передавая его в чужие руки. Некоторые проигрывают спор или наоборот решаются на такое за вознаграждение. Забавные. А некоторым просто нравится, когда девушка сверху. К Розарии приходят все три типа. Многие лишь на один раз, но кое-кто делает это стабильно. Ей, в общем-то, все равно. У неё простые правила, за неисполнение которых она просто выкинет за порог. И никто в клубе не скажет и слова против. Потому что деньги-деньгами, но правила соблюдают все. И в клубе давно знают, что Роза не выставляет никого из-за плохого настроения. Тем более правил всего три, соблюдать их не так сложно. Никаких настоящих имён. Член может быть быть только в мужчине. Абсолютное подчинение. Умение работать языком не только для пустой болтовни приветствуется. Сабов много, но некоторые среди них всё же выделяются. Рыжий мальчишка, который ездит к ней аж из Снежной. Любитель сражений. Каждый раз она заставляет его покориться, но привычка играть с ним легко уживается в ней. Это даже немного сладко. Как и сознание, что каблук на члене — весомый аргумент попросить. Одиннадцатый. Розарии известно, кто ещё использует порядковые номера вместо имён и живёт в Снежной, но ей откровенно плевать на действия сабов за пределами комнаты. Начитанный мужчина из Лиюэ. Больше всего Розарию привлекают его янтарные глаза и глубокий голос. С ним она часто разговаривает после сессии о чём-то отвлеченном. Дракон. Уставший юноша с кучей шрамов на теле и глазами загнанного зверя. Однажды Розария поцеловала веснушки на его лице в качестве похвалы. Награда, потому что ей не нравится целовать сабов и целоваться с мужчинами. Покорный во время сессий, чётко знающий, чего хочет в моменте и чего в этом самом моменте делать не стоит. Покорный, но с твёрдым характером. Феникс. И последний, по-своему полюбившийся Розарии. Взбалмошный, наглый, непослушный, но согласный на многое. Его, связанного, Розария поила вином, предварительно хорошенько отшлепав за очередную выходку. И даже тогда в разноцветных глазах не было и капли раскаяния. Капитан. Кого-то из них Розария забрала бы себе. Но, к их сожалению, мужчины не в её вкусе. С некоторых пор её разум занимает девушка из бара. Холодная, немного пренебрежительная и постоянно говорящая о мести. Вот её бы Розария с удовольствием разложила на барной стойке, вылизала и вытрахала пальцами. Оргазм за оргазмом. А потом повезла бы к себе домой, чтобы переспать ещё раз. И, может быть, утром. Аристократка (никто в баре так и не выяснил для Розы имя, пришлось придумать самой) отказывается уделять ей внимание, занятая очередным коктейлем. Но Розария терпелива. И всегда получает желаемое. А пока её ждёт очередной день. Феникс, потом Капитан. Такие разные в один день. Роза закуривает. Об этом стоит подумать. *** Розария требует от своих сабов (не тот настрой, если называть их клиентами) соблюдения правил, но она тоже подчиняется заранее оговоренным условиям. Что можно, что нельзя, а главное — слово, чтобы остановиться. Здесь не подойдут простые «нет» и «стоп». Они договариваются о словах и жестах. У каждого они разные, и Розария помнит все. — Рассвет, — тяжело выдыхает Феникс, — рассвет. Розария сразу же замирает и медленно выходит из чужого тела. Феникса чуть потряхивает. Явно не от оргазма. — Воды? Сигарету? — привычно холодно спрашивает Роза, словно ничего не случилось. Это их личная с Фениксом договорённость. — Воды, Госпожа. — Феникс опускает глаза, пытается спрятать слабость. Розария поднимается, на ходу расстёгивая ремень страпона. Она прекрасно понимает, что они не продолжат. Это не первый раз. Она догадывается, что это связано с эмоциональным перегрузом и усталостью: иногда Феникс приходит в особенно плачевном состоянии, но всегда легко улыбается и опускается на колени. Иногда случаются… срывы. Роза знает, что это возможно и рано или поздно вновь повторится. Знает, но никогда не спрашивает. Она хорошо изучила Феникса, чтобы понимать: если он захочет — расскажет. Все, кто ходит к ней, часто делятся чем-то личным. Сначала она раздраженно думала, что шла хорошенько оттрахивать мужиков, а не быть для них психологом и жилеткой для слёз. Но со временем привыкла, как и к многому другому. К некоторым сабам, как к Фениксу, она даже привязалась достаточно, чтобы только делать вид, что ей плевать. Каблуки стучат по полу. Кувшин с водой всегда на столе, рядом пачка сигарет и зажигалка. А номер Целителя, который действительно разбирается в медицине, она давно знает наизусть. На сессиях случается всякое. И Розария предпочитает минимизировать любой риск. Она наполняет стакан и всё же берёт пачку в руки. На всякий случай. — Спасибо, Госпожа. — Он тянется, но руки дрожат. — Замри, — равнодушно приказывает она, — я напою тебя. И, не дав возразить, осторожно вливает воду в рот. По глотку. Феникс отстраняется минутой позже. Розария оставляет стакан в сторону и садится на пол. — Дайте мне пару минут, — просит он, — и я смогу… — Нет, мы не будем сегодня продолжать. — Она крутит зажигалку в руках. — Госпожа, тогда позвольте я… — чуть дрожащая рука тянется к кружевной кромке её трусиков. — Нет. — Одно слово, и Феникс убирает руку. Послушный. — Мы не будем продолжать сегодня. Я непонятно сказала в первый раз? — Но вы не… — Ты тоже. — Феникс ходит к ней достаточно часто, чтобы понимать смысл с полуслова. Он покорно замолкает. — Возьми. — Розария протягивает ему сигарету. — И сегодня можешь больше не называть меня Госпожой. Сессию мы окончили. — Спасибо. — Феникс кивает, руки наконец-то перестают дрожать и у него получается поджечь с первой попытки. Они не разговаривают. Розария всё ещё не любит лишнюю болтовню, а Феникс явно не в состоянии. Да и не замечает она за ним особой разговорчивости (поэтому он для неё один из самых приятных сабов). Они успевают выкурить ещё одну сигарету, прежде чем Роза вспоминает — Феникс у неё сегодня не единственный. И времени прошло больше, чем они обычно тратят на сессию. — В душ пойдёшь? — Она поднимается, думая, пришёл ли Капитан вовремя или сегодня он в очередной раз задержится. В этот раз его любовь к опазданиям стала бы своевременной. — Дома, — коротко отзывается Феникс и с трудом встаёт, собирая одежду и быстро одеваясь. — Спасибо за заботу. — Ты мне за неё платишь от сто двадцати тысяч моры в месяц, — хмыкает она. Ей не хочется признаваться, что она за кого-то переживает. Даже самой себе. — Напиши заранее перед следующей сессией. Феникс кивает и закрывает за собой дверь. Конечно же, Капитан в этот раз не опаздывает. Больше разговоров Розария не любит беседы о других сабах. Но Капитан отлично игнорирует некоторые вещи. Все, что не нарушают обговоренные заранее правила. — Подожди десять минут, — просит она. Капитан сидит в комфортной комнате ожидания, которая находится между игровой и камерами хранения вещей. Вероятность того, что Капитан не пересекся с Фениксом… Немного больше, чем того, что он не станет задавать вопросы. И, конечно же, Розария ответит ему (в перерывах между поркой и насаживание его задницы на новый огромный член), но умолчит о некоторых деталях. Потому что хранить тайны сабов — это её личное негласное правило. *** — И что это за красавчик был у тебя до меня? Большинство её сабов предпочитает раздеваться в игровой. Капитан один из тех, кто может приехать в лёгком плаще, под которым не будет ничего, кроме кружевного белья и чулков. Иногда ещё с вибратором или пробкой в заднице. Сегодня он не изменяет традициям. На нём белые чулки-сетка, тонкая полоска стринг. Всё равно, что пришёл голым. И как же сильно он этим всегда гордится. — Снова собрался влюбиться в красавчика, который переспит с тобой пару раз и бросит, а ты придёшь ко мне плакать? — И когда это я… — Последнего ты, кажется, вскользь назвал Дайном. — Она слишком хорошо знает постоянных сабов. Капитан и Дракон ходят к ней больше года, Феникс впервые приехал семь месяцев назад, пропал на какое-то время после первой сессии, но всё же вернулся. Одиннадцатый не так давно, но некоторые его особенности Розария разгадала сразу. Иногда ей кажется, что она знает своих сабов слишком хорошо. И это похоже на маленькое проклятие. Капитан бурчит что-то под нос, за что Розария сразу решает накинуть ему десяток шлепков. В любом случае он получит сегодня не меньше двадцати. Но неприятную тему прекращает. По лицу Капитана видно, что продолжать её — испортить всю сессию. Поэтому Розария переводит разговор в приятное русло. Конечно, он сегодня последний, но это не значит, что она планирует оставаться в клубе до ночи. — Сегодня ты снова ехал сюда… — Ей хочется сказать «голым», но про это они уже говорили, а повторяться ни Роза, ни Капитан не любят. — …только в этом под пальто? — Я прислушался к совету Госпожи. — Капитан охотно включается в игру. — И приехал в обычной одежде. Пришлось встать пораньше, чтобы всё успеть. Я заслужил похвалу? Он опускает на колени и внимательно смотрит Розарии в глаза. — Сразу же после наказания. — Она облизывает сладкие от блеска губы. — Знаешь, за что оно будет? — Явно не за мои милые глаза и стройные ноги в чулках, — фыркает Капитан в ответ, а Розария мысленно прибавляет ещё пятнадцать ударов и выбирает ремень. — Неуважение к Госпоже, — перечисляет она, загибая пальцы, — кокетство… Всё то, что я выбиваю из тебя раз за разом ремнем и плёткой. Ты плохо обучаешься, милый. — Или мне просто нравится, как Госпожа меня хлещет, — обворожительно мурлычет он, даже не думая опускать взгляд, не давая ни намёка на покорность. Это можно считать нарушением правил, но Розария знает, что всё это наигранно. Капитан схож с Одиннадцатым в этой необходимости быть покоренным, а Дракон и Феникс отдают власть в чужие руки сами. Кажется, она сравнивает их слишком часто в последнее время. — Ласкал себя перед нашей встречей? Между сессиями? — Она игнорирует лёгкие колкости. — Нет, — улыбается он. — Ещё и лжёшь Госпоже, — цокает Роза. — Как же плохо ты ведёшь себя сегодня, милый. Ещё… Ммм… Двадцать. Да, думаю этого будет достаточно. Следующую неделю до нашей встречи сможешь только стоять и спать на животе. Так сколько раз? — Три. — Под взглядом Розарии он молчит пару мгновений и добавляет: — Пять. Дважды сегодня. — Ты подготовлен? На какое количество пальцев? — Три и средняя пробка, но вынул её, не смотрелась с бельём. — Молодец, — довольный кивает она, — но не думай, что это спасёт тебя от порки. — Я приму любое наказание от рук Госпожи. — Я планировала побаловать тебя. — Холодные пальцы касаются смуглой щеки. — Потому что на прошлой сессии ты вёл себя хорошо, но сегодня ты решил сразу меня расстроить, поэтому не получишь новую игрушку. Да и в целом что-то внутрь себя. И пятьдесят шлепков рукой. Для начала. А дальше посмотрим, готов ли ты работать над своим поведением. Больше всего Розария любит смотреть, как меняются лица её сабов, когда она переигрывает их в их же игре. Всегда. *** Дилюк быстрым шагом покидает игровую комнату. Боковым зрением он замечает сидящего на кожаном диванчике парня, но после очередной неудачи во время сессии ему не до красавчиков в чулках. Поэтому он просто проходит мимо практически бегом. Кажется, ему фырчат в ответ, но Дилюку всё ещё нет никакого дела до этого. Сейчас гораздо важнее добраться до машины и успокоиться. Он приезжает на сессии расслабиться, отпустить ответственность, но иногда все выпускаемые эмоции захлестывают его с головой, выливаясь в… это. Дилюк спешно покидает клуб, хлопает дверью машины и утыкается лбом в руль. Госпожа относится к этому спокойно, отрешённо, но это не значит, что её устраивает. Какая по очереди это сорванная сессия? Третья точно. В этот раз Госпожа предпочла просто отпустить его и не пытаться закончить. Дилюк открывает глаза, приподнимается и тянется к пачке сигарет. Госпожа приучила его курить, когда совсем уж паршиво. Это звучит странно, но Госпожа учит его чему-то не только в постели. Холодные, скупые на эмоции фразы, лишённые заботы, но их пользы это не умаляет. Дилюк щёлкает зажигалкой. Раз, второй. На третий сигарета всё же начинает тлеть. Никотина на сегодня многовато, но он должен как-то справиться с бурей внутри. Семь месяцев назад его впервые привели в клуб… Эта идея не кажется Дилюку хорошей. Что он в сексе не видел-то? Ну веревки какие-то, что-то ещё, что невнятно пытается донести до него изрядно выпивший солидный бизнес партнёр. Дилюку хочется вежливо отказаться, так он делает практически всегда. Но с ним играют на опережение. Согласие поучаствовать в какой-то БДСМ-сессии — подписание крайне выгодного контракта для винной компании «Рассвет». Дилюку от этого немного… забавно. Чего только ему не предлагали, но такое впервые. — Ну же, — продолжают подначивать его, — что ты теряешь, мастер Дилюк? Чистый выигрыш. Секс с красивой девушкой или мальчиком, кто там уж тебе нравится, не так важно. Выгодный контракт. И моё уважение. А уж оно, поверь, дорого стоит и может однажды пригодиться. — А в чём же подвох? — Дилюк делает глоток из своего бокала. Ему не нравится изображать пьяного, но куда больше не нравится им быть. А объяснять каждый раз, почему он пьёт, утомляет. Оказывается, куда проще просто наливать виноградный сок в бокал. Никто даже не тянется проверять, а вопросы отпадают сами собой. — Ведь не может быть в хорошей сделке выгода только для одной стороны. В ответ заливистый пьяный смех. — Хозяин клуба мой давний друг. В его интересах не только удерживать внимание старых клиентов, но и находить новых. И, конечно же, туда не попасть обычному человеку с улицы. Я помогаю с поиском возможных кандидатур. Много условий: достаток, занятость… тебе не нужны все эти подробности. мастер Дилюк. Если боишься, что я приведу тебя в какое-то злачное или опасное место, сообщи своим секретарям и охранникам, что едешь на деловую встречу со мной. Не вернёшься к нужному времени — тебя начнут искать, а там уже и ко мне вопросы возникнут. Ты умён и проницателен, мастер Дилюк, но не ищи подводных камней там, где их нет. — Хорошо. — Он залпом допивает сок. — По рукам. Семь месяцев назад его в первый раз привели в клуб. И он до сих пор не уверен, что это было не зря. Когда Дилюк встречается с чем-то ему неизвестным, он первым делом идёт искать и анализировать максимум доступной информации. В этом случае, честно говоря, план идёт против него. От статей вопросов больше, чем ответов, а некоторые картинки по запросу… Дилюку очень хочется забыть. Но позволить себе сорвать выгодную сделку не в его интересах. Поэтому он закрывает с десяток открытых вкладок в браузере и переходит к следующей, не самой приятной задаче. Найти что-то более-менее подходящее. Строгого дресс-кода для обычных сессий у клуба нет, но гардероб Дилюка не отличается разнообразием, а костюм тройка… Подходящий ли это вариант для его планов на вечер? «В чём люди ходят в БДСМ-клубы?» — хочется поискать, но от выяснения этой информации останавливает себя. Психика уже и так достаточно травмирована прошлыми поисковыми запросами. На большее он пока что не готов. Дилюк долго рассматривает свой гардероб, пытаясь отыскать в нём что-то среднее между деловым и уж совсем домашним. Не в пижаме с соколом же ехать? В недрах шкафа находятся простые, но не сильно потрепанные джинсы, белая рубашка (гладит он её долго и упорно), удобная обувь (не к костюму тройке) тоже, к счастью, есть. Дилюк долго крутится у зеркала (сам не понимает почему) то распускает волосы, то собирает их в высокий хвост, то даже пытается заплести нелепое подобие косы. Но по итогу останавливается на хвосте. Дилюк ещё раз смотрит в отражение и решает, что выглядит приемлемо. Он коротко заглядывает в телефон с кучей уведомлений, просматривая важные. И идёт к машине. Зачем он на это согласился? Не только ведь из-за сделки? Дилюк включает навигатор, заводит двигатель. Ему предстоит обдумать это позже. Сейчас отступать и отказываться уже нет ни времени, ни возможности. В основной части клуба царит приглушённый тёплый свет. Лёгкая тихая музыка успокаивает. Дилюк даже на пару мгновений забывает, что это БДСМ-клуб. Миловидная девушка-администратор улыбается ему и коротко рассказывает о месте и правилах. Посещение дорогое, но оно оправдывается комфортом и анонимностью. Дилюк немного восхищен отработанной системой. Пришедший платит не за саму сессию, а за возможность посетить клуб. Будь то встреча с Мастером или вечеринка. От администратора Дилюк узнает, что некоторые приезжают просто посидеть в баре и поболтать с другими гостями. — Вас записали как Феникса. — Она смотрит в компьютер. — Оставим данное имя или вы хотите выбрать другое? Настоящие запрещены. — Феникс? — переспрашивает Дилюк и оценивает посыл, если он, конечно, действительно есть. — Пускай так и останется. — Хорошо, — лёгко кивает в ответ. — К сожалению, пригласивший вас, не оставил чётких пожеланий к партнёру, поэтому нам пришлось подобрать самостоятельно. Искреннее надеемся, что наш выбор верен. Это один из наших лучших Мастеров. Через десять минут комната будет готова. Дилюк не знает, что ответить, поэтому лишь кивает. Ощущает себя по-дурацки. И всё больше думает, что это глупая затянувшаяся шутка. Но он же в любой момент сможет встать и уйти? Сможет ведь? Осознание плохой подготовленности холодком пробегает по спине. Но отказаться и уехать, даже не начав… Собственная гордость берёт его «на слабо». *** Девушка за столом в комнате курит, но вытяжки работают настолько хорошо, что запах табака едва уловим. Дилюку сразу запоминается тёмно-бордовая помада на губах и равнодушный взгляд. Словно он не клиент, а пустое место, не стоящее и капли внимания. В другой ситуации Дилюк бы просто ушёл, но к гордости прибавилось любопытство. А это уже по-настоящему страшный коктейль. — Много успел? — без лишних приветствий и прочих условностей начинает она. Голос её холоднее морозов самой вершины Драконьего Хребта. — Что? — Прочитать успел много? — Дилюк не совсем понимает, о чём она, но на шутку это не похоже. — У тебя перепуганный вид. Словно ты успел пересмотреть самые жёсткие из всех возможных видео. Дилюк краснеет. Так заметно? — У меня большой опыт, — скалится она. Улыбкой назвать это тяжело. — В клубе меня зовут Сестрой или Монашкой, но в стенах именно этой комнаты ты будешь звать меня Госпожой и никак иначе. Достаточно понятно? Дилюк кивает. — Произнеси, — приказывает она. — Понятно. — У него нет сил не подчиниться. — Госпожа. — Хороший мальчик. Как я могу тебя называть? — Д… — Использовать ненастоящее имя непривычно, но Дилюк вовремя ловит себя и исправляется. — Феникс. — Хорошо, — кивает она в ответ. — И зачем ты пришёл сюда, Феникс? — Выгодный спор, — произносит Дилюк спокойно, даже не чувствуя стыда. — И всё? — Сестра… Госпожа вскидывает бровь. — Неужели у тебя глубоко внутри нет ничего такого, что ты прячешь? Что ты принес сюда на самом деле? Дилюк начинает верить в то, что опыт у неё большой. Ему не нравится быть открытой книгой, но здесь и сейчас так и есть. Она видит в нём что-то тёмное и спрятанное. Но признаваться всё-таки не хочется. Пока что. — Просто спор. — Дилюк смотрит в холодные глаза и знает, что это ошибка. Про это он прочитать успел. Вместо расспросов Госпожа просто произносит три слова: — Глаза в пол. — И Дилюк снова открытая книга. И он не может не подчиниться. Это странно, даже страшно и непривычно. Но он точно уверен в том, что обрывать не хочет. Постепенно ему начинает нравиться. Просто потому что он давно мечтает об одновременно простом и тяжёлом — отпустить контроль. После смерти отца Дилюк контролирует абсолютно всё. И это… утомляет, пожирает. — Вот так, — довольно мурчит она. — Садись на диван. Дилюк наконец переключает внимание на комнату. Она большая. Огромная кровать (можно сказать, настоящий траходром) в одном углу. Несколько больших комодов (Дилюк догадывается об их содержимом) в другом. Несколько диванов. И большой длинный стол, за которым сидит Госпожа. Вероятно, в самом центре он стоит не зря. И Дилюк уверен, что используют поверхность не только для предметов. Но пока что не даёт воображению разгуляться. — Мне нужно повторить? — Голос становится немного строже. Дилюк делает несколько шагов. Под ногами мягкий ковёр. И, судя по ощущениям, пол с подогревом. Вероятно, тоже не просто так. Он оказывается на одном из диванов, ближе к столу Госпожи, немного позже, чем мог бы. Но она остаётся довольной. — Молодец. — Тёмные губы на мгновение растягиваются в ещё одном оскале. — А теперь ещё раз скажи мне, зачем ты сюда пришёл. Только честно. Не хотелось бы потратить нашу первую сессию на вытягивание из тебя правды. Дилюк медлит. С одной стороны, он не любит делиться чем-то сокровенным, с другой, эта удивительная девушка умудряется подцепить что-то внутри так, что сил противиться нет. Возможно, именно это Дилюку и нужно. Возможно, именно за этим он и пришёл сюда на самом деле. Воспользоваться крохотным шансом и надеяться, что не прогадал. — Отпустить контроль, — коротко произносит Дилюк. Тише, чем стоило бы, но повторять его не заставляют, лишь кивают в ответ. Госпожа какое-то время молчит. — Три простых правила, — вдруг начинает она. — Одно из них пересекается с общими правилами клуба. Никаких настоящих имён. Член может быть быть только в мужчине. Абсолютное подчинение. Умение работать языком не только для пустой болтовни приветствуется. Достаточно понятно? — Да, Госпожа. — Хорошо, люблю умных мальчиков. Почему-то от этого Дилюк краснеет больше, чем от упоминания умений в оральных ласках. — В целом, мне плевать, как это делают другие, но я провожу сессии так: сегодня мы больше говорим. Обсуждаем, что можно, что нельзя. Стоп-слово, стоп-жесты. Потом я связываю тебя и мы пробуем на практике, что действительно можно. Если захочешь прийти ещё раз, тогда будет настоящая сессия. — А если нет? — Тогда ничего и не будет, — пожимает плечами Госпожа. — Что бы ты ни успел прочитать, по-настоящему заставлять я тебя не могу и не буду, Феникс. Всё добровольно. И подчиниться мне ты должен добровольно, это ведь не рабство. — Хорошо, — его голос звучит неуверенно. Дилюк изучил много материала, но едва ли это ему помогает. — Кинки, табу, пожелания? — Госпожа показывает, что не любит терять время зря, особенно на пустые разговоры. Дилюк теряется. Конечно, он не девственник. И опыта у него достаточно, но после прямого вопроса… Ощущает себя мальчишкой лет шестнадцати, который в первый раз увидел красивую девушку или юношу. Дилюк невольно вспоминает, как неловко запирался в комнате, зажимал себе рот и пытался исследовать своё тело, ласкать. Дрочить, если по-простому. — Хорошо. — Она чувствует замешательство. Дилюк по-своему ей за это благодарен. — Я буду называть то, что придёт в голову, ты будешь отвечать да-нет-не знаю-точно-нужно-попробовать, пойдёт? — Да, так будет лучше. Спасибо… Госпожа. — Хороший мальчик. Связывание? Порка? Унижения? — Да, да, нет. — Секс с проникновением? Если да, то пальцы, игрушки? — Да, да, да… — Дилюк не может спрятать смущение. Он чувствует себя то ли на допросе, то ли пойманным за просмотром фильмов для взрослых. — Ограничение зрения, слуха, возможности говорить? — Не уверен. — Попробуем. — Только сейчас Дилюк замечает, что Госпожа делает какие-то пометки по мере разговора. Происходящее всё больше становится похоже на собеседование. Правда, на них Дилюк обычно не возбуждается. Даже совсем чуть-чуть. — Контроль оргазма? — Да, — очень тихо отзывает он. — Думаю, этого достаточно для первых сессий. Если ты захочешь, пойдём дальше. Теперь самое главное. Стоп-слова и стоп-жесты, если возможность говорить будет ограничена. Мы можем использовать стандартные или ты придумаешь своё. Слова — зелёный, если можно продолжать; жёлтый, если нужно замедлиться; красный, если нужно немедленно остановиться. — Моих тоже должно быть три? — В целом, можно обойтись одним, которое будет заменять «красный», потому что на простые «стоп» и «нет» во время сессий я реагировать не собираюсь. В этой комнате, во время игры, ты в моём полном подчинении. — Рассвет, — решает Дилюк. Вряд ли у Госпожи будет такая же ассоциация, но малейшее упоминание работы убивает в нём любые зачатки возбуждения. — Хорошо. Через несколько дней Дилюк заключит ту самую крайне выгодную сделку. А ещё через месяц всё же решится написать по номеру, что оставила ему Госпожа после первой сессии. *** И вот спустя семь месяцев он сидит в машине после неудачной сессии. Походы в клуб, на удивление, помогают намного больше, чем походы к психотерапевту. Наверное, потому что здесь с него ответственность снимают с него сами, а не говорят о необходимости учиться её перекладывать. Но иногда Дилюк просто неспособен справиться с освободившимися эмоциями. И происходит… вот это. В первый раз он думает, что Госпожа выставит его и не позовёт больше никогда, но ей удаётся ко многому относиться равнодушно, закрывать глаза на всё, что не нарушает правила клуба. И её собственные. Успокоение приходит внезапно. Он дышит дымом очередной сигареты и чувствует, как в душе восстанавливается подобие покоя. Телефон начинает трезвонить кучей уведомлений (таймер беззвучного режима выключается автоматически). Дилюк глубоко вздыхает. Возвращаться к работе не хочется, но нужно. Он открывает список дел, смотрит на череду встреч, подписаний контрактов, поездок. Вся следующая неделя занята настолько, что сон уже подарок судьбы. Следом открывает список, составленный Госпожой. В нём длинный перечень всего того, что Дилюк выбрал как «не уверен, нужно попробовать». Иногда Госпожа выбирает пункт случайным образом, иногда просто идёт по порядку. Условности, понятные ей одной. Так даже проще. Это тоже снятие с Дилюка ответственности. Возможности остановить всё в любой момент Госпожа не лишает его никогда. «Секс втроем» — следующее ещё не зачёркнутое в списке. Дилюк сомневается, хочет ли он, чтобы это произошло на ближайшей сессии. Хотя, возможно, он в очередной раз просто врёт самому себе. *** Осознание уверенности в самообмане приходит к нему вечером. Он лежит в горячей ванне дольше обычного и представляет… Сначала, как Госпожа наблюдает за ним, целующимся с другим парнем. Или это будет девушка? А потом Дилюк вылизывает Госпожу, пока его нежно и размеренно берут, шепча на ухо всякие пошлости. Тугой ком сворачивается внизу живота. Ему хочется, чтобы эта фантазия стала реальностью. Он уже тянется к члену, чтобы снять напряжение, но… Телефон звенит уведомлением. Этот звук стоит у Дилюка всего на один диалог. С Госпожой. Короткое сообщение: «Нашёлся второй саб для осуществления следующего пункта в твоём списке. Жду тебя на следующих выходных, чтобы всё обсудить и провести первую часть сессии». Дилюк тихо стонет. Как хорошо, что на выходные у него никогда нет деловых встреч. По понятным только ему причинам. Но теперь всё оставшееся время до сессии он будет думать о том, кто же этот второй саб. *** Розария выдыхает клуб дыма. — Какой же ты всё же непослушный мальчик, Капитан, — наигранно устало произносит она. — С тобой каждый раз приходится начинать всё с чистого листа. Ты красивый, умный, но… Такой непокорный. В ответ раздаётся лишь сдавленный стон. — Я ведь обещала, что сегодня ты не получишь в себя ничего. — Нога в чулке касается возбуждённого члена. — Ты наказан. Роза проводит стопой вдоль внутренней стороны бедра Капитана. Выше к члену. На головке небольшой вибратор-пуля, который то включается, то выключается, а у самого основания кольцо, не позволяющее кончить раньше времени. — Перевернись, — холодно приказывает она. Пол с подогревом, а сверху ещё и мягкий, приятный на ощупь ковёр. — В следующий раз, если ты вздумаешь плохо себя вести, я буду шлёпать тебя, а ты считать. А если собьешься, то мы начнём сначала. А я постараюсь, чтобы ты сбился. Уж слишком много ты начал себе позволять. Ей в ответ вновь звучат стоны. — Больше нет желания поговорить? — скалится Розария. — Госпожа хочет добавить мне ещё ударов? — голос Кэйи хриплый. Розария увеличивает скорость у пули. — Думаешь, что не заслужил? — Я хороший мальчик, — фыркает Капитан. И получает за это шлепок. Пока что лёгкий. — Хорошие мальчики ведут себя не так, милый. — Розария шлёпает ещё несколько раз, оставляя на мягкой коже едва заметные следы. — Ты далек от этого. И переключает вибратор на максимум. Всего на пару секунд, но этого хватает, чтобы Капитан коротко вскрикнул. — Рука или флогером? — А рукой Госпожа не устанет? — у Капитана ещё находятся силы, чтобы подшучивать. А значит, Розария может увеличить наказание. — Флогер. И ещё двадцать ударов. И при каждом ударе я буду менять скорость у этой чудесной игрушки на твоём члене. — вновь скалится она. Капитан обречённо стонет. Роза знает — ему это нравится. И ей тоже. Но это не повод давать послабление. Поэтому она вновь включает пулю. А если Капитан всё же заслужит прощения… Можно кое-что ему предложить. «Возможно, он подойдёт». *** — Так что за красавчик был у тебя до меня? — Кэйю совсем не смущает, что он лежит на полу голый со следами собственной спермы на животе. — Ты неисправим, — хрипло смеётся Госпожа. — Ты ведь знаешь правила клуба, Капитан. — Я ведь не прошу у тебя его настоящие данные. — Он прикрывает глаза и довольно облизывается. — Просто назови его имя в клубе, а всё остальное я сделаю сам. — Чтобы ты снова влюбился в придуманный из-за большого члена образ и ушёл в запой? — она закатывает глаза. — О, так у него большой член. — Кэйа снова облизывается. Картинка в голове рисуется сама, а остальные слова он давно умело опускает, словно белый шум. — Я не мозгоправ, Капитан. — Она щёлкает зажигалкой. — И не стану вытаскивать тебя. Ещё раз. — С уверенностью могу сказать, — он приоткрывает один глаз, наблюдая за госпожой, — что твои пальцы в моей заднице помогают намного больше, чем каждый раз рассказывать очередной милой дамочке о том, кто и сколько раз оставил меня в одиночестве. — Ты не доплачиваешь мне за моральный стриптиз, — её слова — колкое напоминание. — Могу начать? — Катись в Бездну. — Он прекрасно знает, Госпожа не злится. Они достаточно долго знакомы. — Тогда до встречи на следующей неделе? — Кэйа поднимается, обворожительно улыбаясь. Он уже собирается уйти, мило покачивая бёдрами, но Госпожа отвечает не в привычной манере. — Другой мой саб хочет попробовать сессию втроем. И мне нужен кто-то опытный. Больше хорошего секса Кэйа любит только то, когда ему говорят, что он хорош в постели. — Я заинтересован. Когда? *** Дома Кэйа чувствует себя опустошенным. Такое часто случается после сессии. Тяжело быть в порядке, когда в груди вместо сердца давно зияет чёрная дыра. Кэйа пытается заполнить её: алкоголем, сексом, даже лёгкими наркотиками из Сумеру. Но всё тщетно. Сессии с Госпожой делают его мрачное влачение подобия жизни… Приемлемым. Нет, Кэйа не жалуется. Он действительно ходил на терапию, которая так ему и не помогла. Быстро устаешь слышать бесконечные однотипные разговоры о доверии и необходимости выстраивать личные границы и связи. Легко говорить такое, когда в тебе не живёт чудовище. Пускай и метафорическое. Кэйа стягивает вещи, оставляя их на полу, и идёт в душ. В голове он прокручивает мимолётную встречу. И если Кэйю обычно сравнивают со льдом, то незнакомец с алыми волосами — огонь. И в его бы пламени Кэйа не отказался сгореть, даже если возродиться не выйдет. О мёртвые архонты, как же это банально, фыркает Кэйа мысленно, но рассуждений не обрывает. Конечно, он не верит в любовь с первого взгляда, а вот в желание переспать — да. Его немного обижает, что незнакомец не обратил на него никакого внимания. Обычно мужчины (да и женщины) не отводят от него взгляда. Это не самолюбование. Кэйа действительно умеет выглядеть хорошо и желанно. Он шёл к этому достаточно долго, чтобы гордиться. Кэйа быстро моется, стараясь лишний раз не думать и не надеяться, что тем самым вторым сабом окажется незнакомец с алыми волосами. Глупо называть его так, но Госпожа не сказала кличку. Кэйа заматывается в огромное мягкое полотенце и выходит. Пол под ногами немного мокрый, потому что с волос капает. Он смотрит на одинокую недопитую на днях бутылку вина, думает пару секунд и идёт за телефоном. Лучше заказать пиццу. Госпожа действительно не станет вытаскивать его ещё раз. И в первый-то не должна была. Но об этом Кэйа хочет думать в последнюю очередь. Лучше вкусная пицца. И, может быть, парочка сексуальных фантазий. *** Проводить вечер в баре уже привычка. Не столько выпить, сколько посмотреть на Аристократку, которая бывает здесь почти каждый день. Первое время Роза уверена, что та просто ищет кого-то на одну ночь. Но все ухаживания, по крайней мере от мужчин, Аристократка игнорирует, порою отказывая с разной степенью грубости (Розарии очень понравилось, когда на особо приставучего вылили коктейль). А вот девушек, рискнувших подойти к Аристократке, Розария ещё ни разу не замечала. Это немного удивляет, но и радует. Розария устраивается за барной стойкой, заказывает огненную воду и наблюдает. В этот раз она приходит, когда к Аристократке проявили внимание уже не один раз. На её столике пять коктейлей, к которым никто не притронулся. Все они лёгкие. Так называемые «женские». Розария тихо хмыкает и решает рискнуть. Если Аристократка отвергнет и её, возможно, наконец-то удастся выбросить девушку из головы. Розария залпом допивает первый стакан и жестом показывает бармену, что готова к новому заказу: — Самый крепкий коктейль для той девушки, — она коротко указывает металлическим кольцом-когтём на нужный столик. — И ещё одну огненную воду. Двойную. — Ты первая, кто берёт для неё что-то из крепкого меню. — Бармен выглядит удивительно довольным. — А ты так и не выяснил имя? — Розария внимательно следит за чужими действиями по привычке. — Она не представляется, а заказы оплачивает только наличными. — Значит, и сегодня останешься без вознаграждения, — она пожимает плечами. Бармен молча доделывает заказ, ненадолго удаляется, чтобы отдать бокал Аристократке. Розария не оглядывается, чтобы не видеть реакцию сразу. Бармен возвращается, выражение его лица больше всего похоже на удивление. — Она не отказалась, — тихонько говорит он и вновь приступает к работе. Розария коротко улыбается. Через пару минут её плеча касается рука. За спиной оказывается крайне недовольная Аристократка. — Я могу купить себе выпивку сама, — холодно цедит она, но коктейль выпивает практически залпом. — Я тебе за это отомщу. И уходит, оставляя пустой бокал на стойке. Розария уверена только в двух вещах. Первая: выкинуть Аристократку из головы уже не получится. Вторая: кружевные трусики под одеждой намокли. *** Кэйа лениво листает список контактов. Большинство из них — люди из клуба, поэтому в записях мало настоящих имён. Впрочем, это не значит, что он их не знает. Вне клуба личные знакомства не возбраняются, если все участники не против, конечно же. Кэйе нужно с кем-то переспать, ненадолго ощутить себя самым желанным во всём мире или хотя бы около того. Он лежит на диване, смотрит то в телефон, то в потолок. И думает. И, честно говоря, это худшее, что может происходить с ним в этот момент. Мысли, которые периодически возникают в его голове… В общем, лучше бы им там не появляться. Госпожа. Нет. Он прекрасно знает, что в этот вечер она занята. Снова безмолвно наблюдает за своей безымянной красавицей и надирается в хлам. Кэйа не вправе её осуждать. Впрочем, он и не собирается. Принц. Именно он больше года назад привёл Кэйю в клуб. Один из немногих, с кем удаётся сочетать секс и дружбу. Весьма успешно. Может быть, потому что в них обоих живёт свой метафорический монстр, вечно портящий всё вокруг. Но не в этот раз. Принц слишком отрешённый, слишком «не от мира сего». Сейчас Кэйа нуждается в ком-то совсем другом. Одиннадцатый. Невольно вспоминаются царапины по всей спине и адское похмелье. На губах фантомный привкус крови, спермы и какого-то дешёвого пойла из Снежной. Кэйа отметает и его. Не такая дикость и страстность. Не сегодня. Может быть, в другой день. Не зря же этот контакт один из немногих в списке избранных. Кэйа перебирает ещё с десяток имён, отвергая каждого. Все они хороши в постели и в беседе. Кэйа не даёт основной номер никому, с кем бы хотел переспать только один раз. Для остальных куча временных номеров на неделю, может, две. Старая привычка из прошлого. Одна из тех, что с натяжкой можно назвать хорошей. Прикрывает глаза, судорожно пытаясь понять, кто же именно ему нужен. И вновь «спотыкается» о мимолётный образ. Незнакомец с алыми волосами. Короткая встреча плотно засела в голове. Смешно и немного глупо. Кэйа не любит чувствовать себя так. Он вновь утыкается в телефон, ища ответ. Пламя, в котором хочется сгореть, обжигающее, всё стирающее. Почему-то такое ощущение от короткого взгляда на того незнакомца. Пламя… Кэйа пролистывает список ещё раз. Слуга не такой. Его пламя тёплое, ласкающее, нежное. Но он тоже подойдёт. К тому же, берёт трубку в любое время суток. *** Кэйа по-своему любит Слугу. В той степени, на которую в целом способен на любовь. Не только за то, что он приезжает в любое время суток, стоит лишь позвонить. Просто за то, что он есть и с ним хорошо. — Капитан, — Слуга улыбается, в его руках огромный пакет, от которого пахнет едой. Кэйа уверен, что она домашняя. И когда всё успевает? — Хватит. — Кэйа обнимает его. — Мне нравится эта игра, но не сейчас. Я устал. Пожалуйста, Тома. — Хорошо, — он легко соглашается, — Кэйа. Кажется, собственное имя, произнесённое таким тёплым и нежным голосом… О да. Именно это ему и требовалось. По крайней мере, для начала. Тома без лишних слов ставит пакет на пол и обнимает его, позволяя расслабиться и вдохнуть запах. — Я скучал, — первым признаётся Кэйа. — Я тоже, — тихо отзывается Тома. — Тебя что-то беспокоит? Он всегда внимателен к деталям и чужому состоянию. Иногда Кэйа про это забывает. — Предпочту заняться чем-то более полезным, чем рассказ о собственном состоянии. — И Кэйа стягивает с него куртку. — Например, сексом. И целует, не давая ответить. *** — Так что тебя беспокоит? — Тома осторожно ерошит чужие волосы. Кэйа лежит уткнувшись Томе в плечо и тихо сопит на заданный вопрос. — Обычно после третьего захода ты не способен внятно говорить, а тут целые внятные предложения, — вместо ответа смеётся Кэйа. — Я недостаточно тебя заездил? — Я много тренировался, — Тома тихо смеётся. — Клуб даёт много новых навыков. — И знакомств, — соглашается Кэйа. — Тогда ещё один раунд? Хочу тебе отсосать. — Не пытайся увести разговор в другую сторону. — Тома приподнимает Кэйю за подбородок и целует. — Ты до сих пор напряжён. Давно не видел тебя таким. Снова пьёшь? — Нет, — всё же неохотно отвечает он. — Госпожа… Розария весьма неплохо привела меня в чувства. Повторять в мои планы не входит. — Я слышал, что у неё тяжёлая рука, да, — задумчиво произносит Тома. — И не только. — Так что же тебя беспокоит, Кэйа? Или кто? Кэйа морщится. Иногда он ненавидит то, как хорошо Тома знает его. Но юлить дальше бесполезно. Не отвечать можно, только если выставить Тому за дверь прямо сейчас. А это последнее, чего Кэйа хочет. — Кто, — всё же отвечает он. Неохотно. Пытаясь изобразить отрешённость, но выходит не так хорошо, как обычно. Даже улыбку натянуть не получается. Бесполезно строить из себя кого-то другого, когда тебя видят насквозь. — О, неужели твои походы по барам наконец увенчались успехом? — Тома коротко целует его в висок. — И кто же он? — В этом-то и проблема, — усмехается Кэйа. — Не в баре. В клубе. Но мы не познакомились. Он прошёл мимо меня, даже пробежал и не обратил внимания. Я успел разглядеть только алые, словно пламя, волосы. И всё. А Розария отказалась говорить мне его имя в клубе. — Почему? — Чтобы я не влюбился в очередной образ из-за большого члена и не плакался у неё на коленях вместо сессии, — обобщает он суть разговора. — Она всё ещё припоминает тебе Дайна? — Кажется, все, кроме тебя, припоминают мне Дайна. — Кэйа прячет лицо в чужом плече и тихо выдыхает. — Но член у него действительно был большой. — И дерьмовый характер, — фыркает Тома. — Большой член и умение им пользоваться искупают множество недостатков. — пожимает плечами Кэйа. — Но так ли это важно теперь? — Хочешь, чтобы я помог его найти? Этого твоего незнакомца. — А ты сможешь? — Кэйа вскидывает бровь. — В клубе не так много сабов с таким цветом волос. Тем более… Ты ведь увидел его у Розарии? Кэйа кивает. — Кажется, я даже знаю, о ком ты. Но, пожалуй, стоит проверить. Возможно, я видел его пару раз. Кэйа смотрит на него так, словно пытается прожечь взглядом. — Я не уверен. Но кое-кого, похожего на твое описание, в клубе зовут Фениксом. Но не факт, что он захочет с тобой общения. Я видел его контактирующим только с Розарией. Кажется, он даже на вечеринках никогда не появлялся. — Я постараюсь заинтересовать его, — Кэйа облизывает губы. Кажется, пора купить новый комплект белья. Три. — Не сомневаюсь, но для этого тебе нужно поймать его не на сессии, — Тома звонко смеется. — Я очень постараюсь, ты во мне сомневаешься? — Кэйа недовольно фырчит и садится Томе на бёдра. — А теперь пора устроить ещё заход. Никто не уходил тот меня не укатанным. Тома тянет его на себя и целует. Иногда Кэйа даже жалеет, что Тома влюблён в своего Аято. *** Эола быстро привыкает к ограничениям. Эола быстро привыкает ко всему. Тяжело не начать адаптироваться, когда твои родители помешаны на давно разбавленной крови древних аристократов. Особенно аристократов-диктаторов. Эола сбегает из дома, но всегда возвращается. Ненавидит всех и вся, обещая отомстить. Вот только за что? За то, что в городе Свободы она единственная не свободная? За то, что кому-то повезло немного больше? Это смешно. На каждое действие от людей отзывается холодным: «Я тебе за это отомщу». Эоле немного за двадцать, но семья всё равно пытается контролировать каждый аспект её жизни. Эола уверена, что хотя бы в одном ей удалось переиграть их. Занятия этикетом, бальные танцы и ещё куча чепухи, которая ей неинтересна, но ходить туда приходится, потому что этого хочет семья. Нет, семья с большой буквы. Эола смотрит в отражение. Девушка из потрепанного зеркала туалета смотрит на неё с лёгким отвращением. Иногда кажется, что в ней живут две Эолы. Одна прилежно подчиняется правилам Семьи, делает всё, чтобы быть достойной «громкой и гордой» фамилии Лоуренс. А вторая… Дитя давно позабытого и стёртого веками божества Свободы, когда-то охранявшего Монд. Эта Эола прогуливает занятия по этике, впихивая учителю немаленькую сумму за молчание, эта Эола держит все деньги вне карт и хранит пару неплохих подделок документов. Эта Эола не называет имени даже в дряхленьком баре, куда сбегает от осточертевшей жизни аристократки. Там она пьет коктейль за коктейлем, игнорирует голодные взгляды мужчин и курит. Именно в такие моменты она максимально близка к тому, что можно назвать свободой. Нет, с большой буквы. Это слово сильнее её фамилии и предрассудков родителей и дяди. Впрочем, чего-то всё равно не хватает. Будто последний кусочек огромного пазла постоянно скрывается от неё, лишая чувства завершённости. Эола закуривает, совершенно не обращая внимания на бокалы, что приносит бармен. Лёгкие коктейли. Ей не нужно смотреть на заказавших. Она и так знает достаточно. Они сломают об неё зубы, если она не решит выбить их сама быстрее. Её растили и растят тонкой утонченной розой. Но сама Эола взрастила в себе ещё и яд. Она докуривает ещё одну сигарету и чувствует новый взгляд. Холодный, но внимательный. Это практически интересно. Это разбавляет скуку последних вечеров. И за это почему-то тоже хочется отомстить. В Эоле так много ненависти, что её учебные досье не пестрят красными пометками только из-за успехов. И денег Семьи. Чужие взгляды исчезают, остаётся только один. Всё тот же. Холодный, властный. Эола припоминает, что уже ощущала его в другие дни. Бармен вновь подходит к ней с бокалом. Но теперь в ней не привычная лёгкая бурда от поклонников, а что-то крепче. Эола уже выучила меню. Недостаточно хорошо, чтобы на взгляд определить с точностью, но это и не нужно. — Девушка за барной стойкой попросила передать вам, — коротко сообщает юноша и возвращается к работе. А Эола наконец обращает хоть на кого-то внимание. Девушка за барной стойкой именно такая, как её взгляд. Холодная, равнодушная, властная. Но где-то в глубине прячется что-то ещё. Эола в этом уверена. Сердце пропускает удар. И почему-то за это отомстить хочется больше всего. Эола стремительно сокращает расстояние между ними, чтобы процедить короткое: — Я могу купить себе выпивку сама. Опустошив бокал одним глотком она добавляет: — Я тебе за это отомщу. — И удаляется. Вот только почему-то ей кажется, что всё наконец-то встаёт на положенные места. В этот вечер Эола впервые ласкает себя не под порно, а под воспоминания о холодном, властном взгляде. *** Обычно Кэйа не нервничает перед сессиями. Как вообще можно переживать из-за секса? Но сегодня он долго крутится перед зеркалом, примеряет новое белье. Он уже не надеется поймать таинственного Феникса, он действительно появляется только на сессиях у Госпожи и нигде больше. А она не станет их сводить по уже названным причинам. Поэтому Кэйа просто надеется, что второй саб, ради которого Госпожа позвала его, сможет затмить Феникса. Хотя бы на один вечер. Потому что Кэйа очень не любит быть неудовлетворённым. Сводить с ума должен он, а не его. Пора вернуть всё в правильное русло. Кэйа останавливается на наряде, выдерживающем шаткий баланс между невинностью и чистым грехом. Подкрашивает глаза. Наспех растягивает себя только на пальцы. Он уже опаздывает и за это получит наказание. Без этого редко обходятся сессии. Он уже привык. Даже сам добивается, потому что Госпожа умеет наказывать хорошо. Так хорошо, что аж плохо. Но сегодняшние сборы точно стоят чего-то лучшего, чем шлепки. Например, встречи с Фениксом, на которую Кэйа всё ещё тайно надеется. Должны же в его жизни иногда случаться чудеса? *** Именно в день сессии на Дилюка валятся неотложные дела. В день, когда Дилюк и так нервничает с самого утра, так он ещё и находит огрехи сразу в нескольких контрактах, а телефон разрывается от звонков и уведомлений. Дилюк закуривает и пишет Госпоже короткое: «Опоздаю». Ответ не заставляет себя ждать: «Надеюсь, ты подготовишь свою задницу к порке. Я не люблю ждать». Ненадолго становится немного легче. У него не больше часа, чтобы закончить, переодеться и выехать. Каждые десять минут опоздания — десять шлепков. А ведь сегодня там будет ещё и другой саб… Дилюк кусает губу. Не так он представлял себе первый секс втроем. Совсем не так. Дилюк раз за разом пересматривает документы, пишет заметки об увольнениях, поручениях о выделении особой скидки для пострадавших партнёров. Ставит задачу отправить партию лучшего вина в подарок компании, грозившей разорвать сотрудничество и мысленно подсчитывает убытки. Он почти заканчивает, когда телефон звенит новым уведомлением. В нём фотография огромного выбора ремней, стеков и прочих девайсов для порки, ниже сухое: «Не больше тридцати минут. Тогда позволю выбрать». Дилюк раздает последние указания, обещает устроить в начале недели взбучку, после которой мифическая Бездна покажется даром божеств, и закрывает ноутбук. Времени мало. Это лишает его возможности покрутиться перед зеркалом, сменить кучу комплектов (пришлось купить что-то более цивильное для сессии) и нервничать ещё больше. Возможно, к лучшему. Дилюк хватает практически первое попавшееся на глаза. Чёрные узкие джинсы, сетчатую майку и ошейник с небольшими шипами, сверху набрасывает кожаную куртку под цвет волос. Отсутствие времени не даёт ему подумать, насколько плох выбор. Обычно Госпожа ценит его вкус. Но сегодня всё идёт не так. Нервозность и усталость застают его у порога, он уже держит в руке ключи. Они шепчут, что всё это плохо и стоит отменить, извиниться перед Госпожой, а позже принять заслуженное наказание. Но от второго партнёра отказаться. В голове роятся мысли, по большей части тревожные. Дилюк замирает, так и не переступив порог. Глубоко вздыхает и всё же выходит. Он не узнает, хороша ли идея, пока не попробует. В любом случае, одно лишь слово — всё кончится. Он хорошо знает подход Госпожи. Сессия растянется на две. В первую они будут знакомиться, изучать друг друга (Дилюк и другой саб), не зайдут далеко. Вторая состоится, только если всех устроит итог первой. И Дилюк очень надеется, что хотя бы тогда всё пойдёт хорошо. Он заслуживает что-то хорошее в этот тяжёлый день? Определённо да. *** Кэйа заходит в клуб, здоровается с новым администратором, выбравшим себе псевдоним «Путешественник». Оставляет стаканчик с кофе и проходит в нужный коридор. Никто даже не догадывается, что он нервничает. — Я первый? — улыбается он Госпоже. Та курит уже не первую сигарету, но выглядит довольной. — Он скоро приедет. — Госпожа тушит сигарету. — И ты тоже опоздал. Вас обоих ждёт наказание. — Может быть, Госпожа окажет мне милость, — улыбается Кэйа, — и скажет имя нашего партнёра до его прихода? — Он вполне может представиться сам. — Госпожа тает под его умоляющим взглядом. — Хорошо. Но не думай, что красивые глазки спасут тебя от наказания. Феникс. Кэйа едва не давится воздухом. — Ты… Госпожа, вы ведь не шутите? — Я похожа на шутницу? — Она выразительно вскидывает бровь. Кэйа не успевает ответить, в комнату врывается… О да. Кэйа узнает эти алые пряди из тысячи. Феникс действительно тот, кто умудрился совершенно случайно запасть Кэйе в душу. — Госпожа, простите. — Феникс тяжело дышит. — Сколько шлепков? — Госпожу никогда не интересуют пустые извинения. — Двадцать, Госпожа, и никакого оргазма, пока Госпожа не разрешит. Кэйа с подросткового возраста не возбуждался так быстро от простых грязных разговорчиков. Точнее думал, что больше не возбуждается. Кровь, приливающая к члену, решает иначе. — Тебе тоже двадцать, Капитан, — холодно оглашает Госпожа. — У вас десять минут на подготовку. Приведите себя в порядок, где ванная, оба знаете. Раздеться до белья. Задержитесь — отхлестаю обоих со всей жестокостью. Кэйа с трудом сдерживает: «А можно ещё десять минут на подрочить?» *** Кэйа явно дольше приличного смотрит на сильную спину, покрытую веснушками. Конечно же, это не остаётся без внимания. — Не пялься, — фыркает Феникс, стягивая штаны. Задница у него тоже что надо. Кэйа даже подумывает ущипнуть себя, чтобы проверить, не сон ли это. Слишком идеальный парень стоит рядом практически голым. (Не то чтобы Кэйа не видел привлекательных и желанных. Но в Фениксе что-то есть. Что именно, пока непонятно, но, честно, здесь и сейчас Кэйе больше нравится думать о большом члене во рту, а не о чувствах и прочей лабуде). — Ты красивый. — Кэйа растягивает губы в одну из самых соблазнительных улыбок из своего арсенала. Феникс вновь что-то бурчит, но, кажется, его удалось смутить. Обычно Кэйе не нравятся маленькие победы, но сладкое предвкушение всё равно сжимает низ живота. — Нас ждёт Госпожа. — Не любишь наказания? — Кэйа облизывается. — Не люблю злить Госпожу. — Феникс держится отстранённо. Но от этого только любопытнее. — Хорошо, идём. — Кэйа быстро стягивает штаны, переступает через них и выходит, покачивая бёдрами. *** Розария удивлена, что оба саба укладываются в отведённое время. Впрочем, это приятное удивление. — В коленно-локтевую на пол, — приказывает она, не медля, — смотреть друг на друга. Они выполняют приказ практически синхронно. Розария довольна. — Хорошие мальчики, думаю, вы заслужили похвалу. И лёгкое наказание. Я решила, что вы получите двадцать ударов на двоих. По десять каждый. Самым лёгким из флогеров. Но после каждого шлепка вы должны говорить, что вам нравится в сексе и после него. Не для меня, а чтобы вы немного узнали о вкусах друг друга. Я решила, что не дам вам выбирать. Пока что. Возражения? — Нет, госпожа, — отзывается Феникс. — Как можно отказать? — хмыкает Капитан, нарываясь на добавку, но она в слишком хорошем настроении. — Тогда начнём. — Розария пару секунд рассматривает разложенные флогеры. Сначала она думает использовать несколько, но всё же останавливается только на самом мягком. — Повторите свои стоп-слова. — Рассвет. — Бездна. Следует первый удар. Он достаётся Фениксу. — Связывание, — коротко стонет тот. Удар. — Член в моём рту, — мурлычет Капитан, выпячивая задницу. Удар. — Долгие прелюдии. — Розария видит, как Феникс краснеет. Его смущение кажется ей очаровательным. Но со следующим ударом для Капитана не медлит. — Нижнее белье. Красивое. На всех. — Розария специально ударяет сильнее, чтобы он наконец застонал. У Капитана красивые стоны. Два следующих удара следуют с очень короткой задержкой. — Поцелуи в душе после секса, — Феникс произносит это тише обычного, да и предпочтение более личное, как ей кажется. — Когда меня хвалят. Снова удар. Один короткий, Розария ждёт ответ Феникса. — Порка… — Феникс кусает губу. Удар. — Множественные оргазмы. — Капитан вновь закрывается за привычной развратностью. — Молодцы. — Розария обходит их по кругу, наблюдая за реакциями тел. — Можете немного отдышаться. И продолжим. Розария вновь рассматривает их. Оба возбуждены, с головок членов стекает естественная смазка. Воображение рисует интересную картину, которую она не против осуществить, когда с наказанием будет покончено. Возможно, сегодня стоит отказаться от принципов и провести полноценную сессию сразу. Если задуманное понравится обоим. Феникс и Капитан ощущаются по-разному, но смотрятся хорошо. Даже вот так, просто стоя на коленях перед друг другом. Розария замахивается, звучит удар. Этот круг она начинает с Капитана. — Поцелуи после минета, — Капитан облизывается, словно пытается убрать с губ несуществующую сперму. Удар. — Смотреть в глаза во время секса.– Феникс постепенно распаляется, перенимает игривое настроение Капитана. Розарии это нравится. Значит, она не ошиблась, когда выбирала третьего для сессии. Удар. — Наручники, люблю, когда меня приковывают к кровати и трахают-трахают-трахают. — и Капитан подмигивает Фениксу. За это она накажет Капитана в другой раз. Удар. — Перед зеркалом. — Феникс стонет. Он явно хочет кончить, получить удовольствие, как и Капитан. Но пока что рано. Слишком быстро для них. Удар. — Лёгкие афродизиаки. — Капитан вновь подмигивает, а Розария добавляет к наказанию в следующую сессию еще двадцать шлепков и убирает один оргазм. — Люблю, когда много… всего. В этот раз Феникс реагирует спокойнее, кажется, привыкает к… чрезмерному уровню развратности Капитана. Главное, чтобы она не передавалась ни воздушно-капельным, ни, упаси давно исчезнувшие архонты, половым путём. Удар. Почти нежный. — Следы… Засосы, укусы… — Кажется, Феникс хочет добавить что-то ещё из разряда «личное», но вместо этого тон его голоса меняется. — Но тебе нельзя, Капитан. — Жаль-жаль, я бы… — Договорить он не успевает — Розария шлёпает его сильнее обычного. — Не заставляй меня увеличивать ваше наказание из-за твоего наглого флирта. Ты можешь тоньше, намного. — И заглотить глубже, — хмыкает Капитан, широко раскрывая рот. Розария вновь шлёпает. Ещё сильнее. — Эти два не считаются, — спокойно произносит она. — Ещё одна выходка, и ты останешься без оргазма. Больше одной — останетесь без него оба и будете вылизывать меня всё оставшееся время. Феникс смотрит на неё так, словно готов принять и такое наказание с радостью, но всё же ничего не говорит. Розария третий раз шлёпает Капитана. Удар. — Вот теперь можешь говорить. — Лёгкое удушье. — Капитан приподнимает голову, обнажая шею. — Способ показать мне моё место в постели. И улыбается, переводя взгляд то на Розарию, то на Феникса. Удар. Феникс снова не сдерживает стон: — Ошейник. — Розария успевает заметить мимолётный взгляд Феникса на смуглую шею. Кажется, всё прекрасно развивается. Ей даже практически не нужно вмешиваться. Капитан, видимо, тоже его замечает, но не злит Розарию непослушанием. За что получает удар, сравнимый с лёгким касанием. — Игры со спермой, с радостью вылижу не только Госпожу. Феникс краснеет. А Розария мысленно обещает себе подумать об этом, но вслух пока ничего не говорит. Удар. На последних она щадит их, потому что кожа и так изрядно покраснела. Да и ведут они себя хорошо. Практически. — Когда кто-то наблюдает. — Феникс переводит взгляд на Госпожу. — Возможно. Не уверен. Розария кивает, принимая ответ. — Осталось два. Даю вам пару мгновений передохнуть и выбрать. Попробуйте поразить друг друга и меня? Тогда я, может быть, придумаю для вас что-то особенное. Капитан лениво потягивается, незаметно пытаясь потереться членом о ковёр. Розария прекрасно знает, что такой стимуляции для него мало, поэтому позволяет. Феникс коротко разминает мышцы, стараясь не менять позу. Розария потирает запястье, рука немного затекла. — Достаточно. Пора заканчивать с наказанием. Последний удар достается Капитану. — Веснушки. Чего-то такого стоило ожидать. Но всё же Розария принимает такой ответ, хоть и видит, что Феникс в замешательстве. В целом, партнёр это ведь тоже часть секса? Но теряется Феникс ненадолго. Когда его ягодиц касается последний удар, он с придыханием произносит: — Разноцветные глаза. Два последних предпочтения слишком открыто говорят об их симпатии друг к другу. По крайней мере, в плане секса. Это немного обходит оговоренные Розарией условия наказания, но не нарушает. Так даже лучше. Потому что теперь Розария с уверенностью готова предложить им не останавливаться сегодня только на «ознакомительной» сессии. *** — На колени, — приказывает Розария, не давая им толком передохнуть. — И обнимите друг друга. Этот приказ они выполняют быстро, а вот со следующим медлят. — Поцелуйтесь. — Розария устраивается на ближайшем диване, облокачивается на спинку и готовится наслаждаться зрелищем. Она не думала, что однажды её начнёт возбуждать вид двух целующихся и ласкающихся мужчин. Но, пожалуй, стоит получать от работы и удовольствие? Со своего места ей видно, что Феникс краснеет. Розария знает, ему интересно попробовать многое, но это не отменяет возникающего в процессе смущения. — Мне нужно повторять? — Розария намеренно делает голос более недовольным, чем есть на самом деле. — Я недостаточно вас наказала? Нужно добавить? — Нет, Госпожа, — сразу же отзывается Феникс. — Нет, Госпожа, — урчит Капитан, — мы хорошие мальчики. — Тогда докажите это и не заставляйте меня ждать. Поцелуйтесь. Капитан берёт инициативу, кладёт одну руку Фениксу на талию, вторую на плечо, прижимает к себе и целует. Напористо, словно получает долгожданный приз. Кажется, история с придуманным образом и большим членом может повториться. Но Розария не хочет думать об этом во время сессии. Надеется, что Капитан достаточно умён, чтобы не испортить всё, когда удалось зайти достаточно далеко с первой попытки. Верит в него. Феникс наконец отвечает. Медленно, нерешительно, с осторожностью, но постепенно привыкает и, видимо, входит во вкус. Даже забывается и пытается перехватить инициативу. — Капитан, — напоминает о себе Розария, — докажи Фениксу, что твой чудесный рот умеет не только болтать и целоваться. Отсоси ему. Ты ведь любишь член во рту? Розария не может удержать колкость на тему его предпочтений, но она не делает ничего, что причинит Капитану дискомфорт, что заставит его захотеть остановиться. Капитан нехотя разрывает поцелуй, мимолётно смотрит на Розарию с едва уловимым недовольством. Но наклоняется, наконец-то стягивая с Феникса бельё. — Действительно большой. — Капитан смотрит на член восторженно. Как на подарок, как на конфету. Розария не понимает, как можно так влюблённо смотреть на одну конкретную часть человеческого тела. И надеется не понять никогда. Капитан мажет языком по головке, слизывая смазку, дразнит. Останавливается, следя за реакцией, снова касается языком, но теперь проводит языком круг. — И вкусный. — Я разрешала говорить? — Розария не позволяет Капитану забывать, кто в этой комнате главный. Точнее главная. — Но Госпожа и не запрещала. — Капитан становится наглее обычного (такое разве возможно?), стоит дорваться до настоящего члена, до живой реакции. — Займи свой рот полезным делом, а не пререканиями со мной. Пока я не решила, что ты будешь вновь наказан и будешь только наблюдать. А я возьму Феникса, трахну его какой-нибудь большой игрушкой прямо перед тобой. Он будет близко-близко, а ты не сможешь его коснуться, поцеловать, приласкать. И кончить нельзя. Только наблюдать, как Феникс подмахивает своими красивыми бёдрами, стонет и просит большего. Может быть, тебе повезёт и его сперма окажется на твоей груди. Но это всё, что ты получишь, если будешь вести себя так отвратительно. Поэтому стань наконец-то хорошим мальчиком и займи свой болтливый ротик членом. Розария уверена, что всхлип раздаётся с двух сторон. Но Капитан становится послушнее, вбирает член в рот. Пока только головку, посасывает её, пошло чмокает, как конфеткой на длинной палочке. Хотя обычно Розария не любит столь избитые сравнения. А главное: явно наслаждается едва сдерживаемыми стонами Феникса. — Не нужно стесняться быть громким. — Розария поднимается лишь для того, чтобы склониться и прошептать это Фениксу на ухо: — Неужели Капитан плохо старается для тебя? Неужели тебе не нравится? Долгий стон — лучший ответ, но Розарии этого мало. — Не заставляй меня расстраиваться, милый, говори. Тебе хорошо? — Очень… — Феникс всхлипывает, потому что Капитан вбирает член глубже. — Он… Так… — Жарко и узко? — любезно подсказывает она. — Да. — Феникс рефлекторно толкается, пытаясь войти глубже, теперь всхлипывает Капитан. Но мокрое пятно на кружевном белье, которое становится всё больше, говорит за него. — Да… — Хочешь, чтобы он взял до конца? — мучит она на ухо. Кажется, между этими двумя такие искры, что она сама умудрилась знатно распалиться. Кто-то из них обязан будет хорошенько её вылизать, раз уж они вина этого безобразия. — Хочу. — Феникс пытается спрятать раскрасневшееся лицо в ладонях, но Розария не позволяет, удерживает и направляет руки. — Не нужно стесняться и скрывать, что тебе хорошо. Лучше возьми его за волосы и направь. Он справится. У него вместительный рот. И задница тоже. Хочешь ведь это проверить? Всхлипа вновь два, но один приглущённый. Феникс часто кивает и стонет-стонет-стонет. Кажется, он близок к оргазму только от слов и лёгких ласк ртом. Капитан ещё даже не начал стараться. Она-то это отлично знает. — Как насчёт кончить ему в рот? Он обязательно проглотит и попросит ещё. — Голос её звучит показушно буднично, практически скучающе, словно они говорят о погоде или походе в магазин. — А потом хорошенько насадить на член эту красивую задницу? — А Госпожа… — с явным трудом выдыхает Феникс, он всё же сжимает тёмные пряди Капитана и коротким резким движением заставляет продвинуться дальше. Розария не сразу понимает, о чём он, но осознание заставляет улыбнуться, в груди разливается приятное тепло. Феникс действительно хороший саб. — Не забываешь о Госпоже даже сейчас. — Розария вбирает в рот мочку его уха, проводит пальцами вдоль позвоночника, опускается в ложбинку меж ягодиц. Феникс тоже готовил себя перед сессией. — Какой же ты умничка, я не зря столько времени с тобой занималась. Послушный Феникс. Она не толкается внутрь, лишь лениво оглаживает ложбинку. — Ты возьмёшь его, а я насажу тебя на пальцы. Ты готовился, я тобой горжусь. Но… Выдержишь ли ты, если потом Капитан возьмёт тебя? Сможешь ли? Постараешься для меня? Феникс выкрикивает короткое, громкое «да» и бурно кончает. Настолько, что Розарии приходится придержать его. *** Дилюку много. Госпожа, прижимающаяся к нему со спины. Капитан, который старательно вылизывает его член и смотрит снизу вверх так, что мурашки бегут по коже. Дилюк плывет и готов позорно быстро кончить от этого всего, без разрешения Госпожи. Дилюк изливается в тугую глотку и даже теряет равновесие, заставляя Госпожу придержать его за плечи. — Простите, — скулит Дилюк, чувствуя мягкие руки госпожи, — я без разрешения. Капитан же, как и обещалось, глотает все и довольно слизывает оставшиеся капли спермы с члена. — Всё хорошо. — Её ногти чуть царапают плечо, — с ним трудно сдержаться, я не злюсь. Дилюка окутывает лёгкой дымкой усталости, новые ощущения забирают у него силы больше обычного, но это не значит, что он хочет остановиться. Дилюк редко думает с восторгом о сексе с кем-то, кого видит в первый раз, но с Капитаном и фантазией Госпожи его, видимо, ждёт много удивительных открытий. Эта сессия ещё не окончена, но Дилюк уже уверен, что попросит ещё одну. Вот так. Втроём. — Хочешь продолжить? — Госпожа отходит в сторону, а Капитан оставляет его член в покое. — Можем закончить на сегодня и продолжить в другой раз, если ты устал, можем закончить на сегодня и продолжить в другой раз, если партнер тебя устраивает. Капитан явно дурно на него влияет одним присутствием, потому что Дилюк не даёт ей договорить. — Госпожа обещала, что это не всё. Я хочу продолжить. — И сразу же добавляет немного виновато: — Если вы тоже. — Как можно отказаться от такого члена в себе? — Капитан потягивается и соблазнительно облизывает нижнюю губу, словно на ней осталась сперма. — Похвала твоему члену — лучший его комплимент, — хрипло смеётся Госпожа. — Капитан — отличный саб, когда не забывает про манеры. Оба быстро на кровать. Феникс, на спину, я собираюсь сесть тебе на лицо. Капитан, на бёдра Феникса. Ты ведь любишь быть наездником? Быстрее, пока я не решила, что вы недостаточно усвоили урок. Капитан оказывается на мягких простынях первым, находит смазку в привычном месте и смотрит на Госпожу. — Мне ведь стоит подготовить себя получше для Феникса? Дилюк сглатывает. — Госпожа, могу ли я? — Он знает, что она попросит произнести полностью. — Могу ли его растянуть я? А потом обязательно… доставлю вам удовольствие языком. — Приступай, — позволяет Госпожа. — Только пусть он тогда попросит хорошенько заменить пальцы на член. — Госпожа нас не щадит, — дуется Капитан. Кажется, притворно. — Вам это нравится. И лучше займи себя более полезным делом, чем болтовня. *** — Достаточно. — Розария закуривает. — В душ. Оба. Мне плевать, как будете укладываться, но чтобы через пятнадцать минут я вас тут до следующей сессии не видела. — Да, Госпожа. — Феникс выглядит немного сонным. Долгий секс и множество оргазмов сильно выматывают его. Розария узнала это, когда он уснул в конце сессии после шестого оргазма. — Уже? — урчит Капитан, слизывая сперму с пальцев. Но стоит Розарии посмотреть на него крайне недовольно, тот исправляется. — Как прикажет Госпожа. Они быстро исчезают, закрывая за собой дверь. Через пару минут раздаётся шум воды. — Могут ведь, — фырчит Розария, стряхивая пепел. От лёгкой дымки удовольствия после сессии (нужно ведь получать удовольствие от своей работы?) её отвлекает звук личного телефона. Уведомления на него приходят настолько редко (этот номер знает всего пара человек), что Розария сначала даже не понимает, что это её. «Кажется, узнал имя твоей красавицы», — гласит короткое сообщение на экране. Розария приподнимает бровь. Неужели этот день настолько хорош? «И?» — текстом Розария общается так же холодно и сухо, как и словами. Смысл лишний раз распыляться? «Тебе что-то говорит фамилия Лоуренс?» «Семья, помешанная на своей крови древних аристократов и бла-бла-бла сто часов разговоров о возвращении власти и величии». «Есть подозрение, что твоя незнакомка — Эола Лоуренс, наследница клана. Но информация пока не проверена до конца». «И почему же ты пишешь мне об этом сейчас, не проверив всё до конца?» Телефон пиликает дважды. Текст и фотография. «У тебя отличная зрительная память. Посмотри сама». Во вложении скриншот какой-то известной газеты с громким заголовком: «Наследница вышла в свет?» И фото на всю оставшуюся полосу. Не лучшего качества для крупного издания, но достаточно для того, чтобы разобрать детали. — Действительно Аристократка, — смеётся Розария. — И как тебя занесло в столь злачное место? Розария так увлекается разглядыванием сообщения, что даже не сразу понимает — Феникс выбегает из комнаты, даже не попрощавшись. А вот спустя минуту до неё доходит. — Капитан! — кричит она. Впрочем, похоже, пора выходить из образа Госпожи и переходить к образу подруги одного крайне неудачливого в любовных делах Кэйи. Но настоящие имена в клубе всё ещё запрещены. — У тебя десять минут на сборы. И, задери тебя Бездна, только попробуй не рассказать, что произошло. Кэйа выходит из ванной, а заодно и из образа саба, в одном полотенце. — А разве это касается Госпожи, а не Розарии? Дружба-дружбой… — А ты рассказываешь мне всё, если хочешь, чтобы в твоей заднице ещё раз оказался хотя бы один резиновый член из моей коллекции. — Пятнадцать минут на сборы, и ты покупаешь мне кофе. — Почему я ещё общаюсь с тобой? — Розария закатывает глаза. — Хорошо, пятнадцать. Но ни минутой больше. — Иначе накажешь? — улыбается Кэйа. — Иначе ты будешь разгребать вот это всё сам. Кэйа мрачнеет, но начинает собираться. *** Кэйа весьма не против устроить ещё один заход, но Госпожа гонит их обоих в душ. Ещё и давая на отдых после сессии сильно меньше времени, чем он привык. Но и уйти просто так, видимо, нельзя. Впрочем, Кэйа не против ещё немного побыть возле Феникса. — Хей, — зовёт он Феникса, — подожди, у тебя тут… Кэйа стирает капельки спермы с чужой щеки. — Спасибо. — Смущение после того, что произошло между ними на сессии, выглядит забавно. Но это всё равно нравится Кэйе. — Нужно поторопиться. — Госпожа дала нам мало времени, да, — соглашается Кэйа. — Примем душ вместе? Чтобы быстрее. Кабина достаточно большая. Феникс немного нервно кусает губу и медлит с ответом. — Могу потереть тебе спинку, — подмигивает ему Кэйа. — Хорошо, — всё же соглашается Феникс, — только быстро. «Как хорошо, что мы не в постели», — думает Кэйа, заходя в кабину. — Как тебе больше нравится? — — Что? — Феникс так забавно замирает, непонимающе моргая. — Вода. Холоднее? Горячее? — Тёплую… Не люблю мёрзнуть. — А мне прохлада всегда была по душе. — Кэйа крутит краны, потом касается сенсорной панели, меняя настройки и там. Первые капли падают на кожу. — Так нормально? Феникс коротко кивает. Кэйа берёт в руки одну из заготовленных заранее одноразовых мочалок (входит в сервис клуба), тянется к длинной подставке с разными гелями для душа и позволяет себе выдавить из тюбика с любимым запахом. — Повернёшься спиной? — Кэйа показывает на мочалку. — Хочу начать с неё. — Хорошо. — Феникс всё ещё выглядит растерянным. Впрочем, его можно понять. Первая сессия втроем. Не один оргазм. Да ещё и внезапная забота после. Кэйа несколько секунд любуется веснушками на коже. Их хочется поцеловать. Каждую. А потом найти, есть ли они где-то ещё. И закончить теми, что на лице. Но на это нет времени. Кэйа трёт плечи, переходит ниже к лопаткам. — А ты? — А я попозже сам. Или хочешь помочь? — хмыкает. — Могу… Кэйа переходит ниже, к покрасневшим от порки ягодицам. Феникс быстро отворачивается. — Болят? — А ты всегда после сессии такой болтливый? — фырчит Феникс. — А я в целом разговорчивый, если ты не заметил. — Хочется кокетливо подмигнуть, но зачем, если Феникс не увидит. — И Госпожа тебя за это наказывает. — От очередного прикосновения слышится лёгкий стон, но Кэйа делает вид, что не слышит его, чтобы не спугнуть. — Мне это нравится. — Кэйа снова проводит мочалкой по плечам. — Люблю порку. И не только. — Нужно поторопиться. — Феникс разворачивается, забирая мочалку. — Время кончается. — Всё в порядке, Госпожа не выгонит нас голыми в пене. Можно позволить себе маленькую вольность, раз мы были хорошими мальчиками всю сессию. Феникс хочет возразить, но Кэйа не позволяет. Поддается порыву, который возник ещё в первый раз в ванной, когда они приводили себя в порядок. К тому же, его подкрепляют названные предпочтения. «Долгие поцелуи в душе после секса». Кэйа не может отказать такому красавцу. И себе. Поэтому целует Феникса. Ласково, медленно и осторожно. Но его отталкивают. — Рассвет, — звучит коротко, но очень громко. Дверь в душевую открывается и закрывается, стоит Фениксу выйти? Кэйа не спешит его преследовать. Потому что это сделает только хуже. Остаётся только думать, стоит ли говорить Фениксу, что для Кэйи всё произошедшее в душе уже не часть сессии? Поцелуй после того, как они не единожды довели друг друга до ярких оргазмов… Неужели это слишком? «Кажется, я совсем разучился ухаживать за кем-то. Обычно все просто хотят взять меня за член и потащить в постель…» О том, что Госпожа будет недовольна, он думает в последнюю очередь. Но она быстро напоминает о себе. — Кажется, портить всё лёгким движением ты так и не перестал, Кэйа, — грустно произносит он своему отражению после того, как выключает воду, и открывает двери душевой. *** — Ты сделал что? — кажется, ещё секунда и горячий эспрессо окажется на Кэйе. Возможно, даже на голове. Розария злится. Нет. Розария в бешенстве. Кэйа видит её такой не часто. И это только добавляет осознания, как сильно он… облажался. В очередной раз. — Кэйа, повтори, что ты сделал. Может, я плохо тебя расслышала? — Мы не на сессии. — Привычка дерзить тоже не играет ему на руку. — Я сказала: повтори. Иначе ты будешь разбираться со всем сам. Иначе будешь искать себе нового Мастера. В другом клубе. Иначе… — Не продолжай. — Кэйа поднимает руки в примирительном жесте, сдаётся. — Я поцеловал его в душе. Он ведь сам сказал, что любит это… — Кэйа! — Розария редко повышает голос. Но сегодня, кажется, день эксклюзивных событий. Были бы они ещё хорошими. — Когда вы пошли в душ, сессия уже кончилась. — Мы друг другу понравились… — Кэйа пытается оправдаться. Больше, конечно же, перед собой. Розария скорее лишь изображает роль его совести. — Тебе хороший секс в очередной раз отбил последние мозги, да? — она облокачивается на спинку кресла. Как хорошо, что бывают кофейни с вип-комнатами. И они могут себе это позволить. — Забыл основы? Ты бы ещё за член его взял… — Не то чтобы я об этом не думал… — О да, Кэйа любит рыть себе могилу сам. — Кэйа. — Она больше не повышает голос, почему-то от этого страшнее. — Я сейчас просто уйду. Мне так это всё надоело. Но, конечно же, она не уходит. Иногда (часто) Кэйа не понимает, как Розария продолжает терпеть его самого и его выходки. — Хорошо. — Она закуривает. — Ты его поцеловал и всё? Больше глупостей сделать не успел? — Нет, он произнёс своё стоп-слово и сбежал. Розария коротко, но крайне грязно выругивается. — Кэйа Альберих, ты идиот. Мёртвые архонты, какой же ты идиот. Кэйа молчит, ему нечего сказать в ответ. Он действительно тот ещё дурак. — Повезёт, если Феникс решит не поднимать шум… Ты ведь понимаешь, что можешь теперь вылететь из клуба? Сессия была закончена. Ты перешёл границы. — Он ничего не скажет. — Кэйа устало трёт виски. Мигрень внезапно напоминает о себе. — Роза, он произнёс стоп-слово. Он думал, что сессия продолжается. Кэйа ненадолго замолкает. — Но он мне действительно понравился. — Ты в очередной раз… — Конечно, она хочет напомнить про Дайна. — Нет. — Кэйа не даёт закончить. — Нет. Ты не поймёшь, но… Я сам не уверен до конца, правда. Но это что-то другое. Снова пауза. В этот раз чуть дольше. — Возможно, я хочу не только горячего секса. Возможно, именно поэтому у меня снесло крышу в душе. Я не знаю, Роза… Но я хотел бы вновь увидеть его. И объясниться. — Я не буду тебе в этом помогать, Кэй. — Он ожидал такого. — Большой риск. Всё, что я смогу для тебя сделать, — дать возможность извиниться перед ним, если он, конечно, придёт на новую сессию. — Думаешь, я в очередной раз всё разрушил? — Голос изломанный, обречённый. — Не знаю, Кэй. — Роза тушит сигарету, делает большой глоток кофе. — Не знаю. — Ладно. — Кэйа улыбается ей самой фальшивой улыбкой, делая вид, что не разочарован в очередной раз. — Что там с твоей Аристократкой? Есть какие-то новости? *** Дилюку нужно работать. У Дилюка завал (впрочем, очередной) на работе. Дилюк не спит вторые сутки. У Дилюка проблемы. Он упорно пытается выкинуть из головы поцелуй в душе. Но едва ли у него это получается. Его одновременно привлекает и пугает забота. Капитан так нежно обращался с ним тогда. Это не приказ Госпожи. Его собственное желание? Проявление симпатии? В голове у Дилюка миллион мыслей, и ни на одной он не может толком сосредоточиться. Телефон разрывается от уведомлений, голова от боли. У Дилюка большие проблемы. Дилюку нужен отгул и, возможно, холодный душ, чтобы перестать думать, чтобы перестать желать повторения того поцелуя. За пару часов Дилюк перебирает кучу вариантов. Даже уйти из клуба раз и навсегда. Молча, не извиняясь перед Госпожой. Но этот план он оставляет последним. Он думает попросить Госпожу никогда не сводить его с Капитаном. А потом наоборот… Дилюк в панике. Ему явно нужен отгул, холодный душ и, возможно, напиться. Ещё полчаса нужны Дилюку, чтобы чётко решить — сегодня он не работает. Быстро пишет заместителям, составляет список задач, требует не трогать его без необходимости. Главному секретарю он пишет: «Я умер, заболел, уехал, уволился. Всё, что угодно, но сегодня мне нужен полный покой». Дилюк знает, что делать с паническими атаками. Но что делать, если паника вызывает чувство возбуждения и смущения, меняясь с бешенной скоростью, нет. Он даже перебирает в голове список контактов, пытаясь найти кого-то, кто сможет ему помочь разобраться. Но осознаёт, что его телефон полон номеров коллег, партнёров и клиентов. Личных не так много. Госпожа. Но с ней он не готов это обсуждать. Пока. Он даже не отвечает на оставленные ему сообщения. Джинн. Подруга детства. Первая влюблённость. Несколько раз любовница. Нет… Она тоже не подходит. Слишком много объяснять. Дилюк садится в машину, закуривает. И понимает, что справляться с этим придётся одному. Дилюку нужен не только отдых, но, кажется, где-то покричать. *** — Я знаю, как улучшить твоё настроение и отвлечь от… — Не продолжай от чего, а то я точно пойду за бутылкой. — Кэйа устало потирает виски, мигрень стала посещать его чаще. «Стресс», — заявляет одна половина его мозга. «Никакой это не стресс, — фырчит вторая. — Это я пытаюсь донести ему, что он идиот и совершает такие же поступки». У второй, почему-то, голос Госпожи. Впрочем, она часто выступает его совестью, разумом и ещё много чем. — Ты хотя бы идею мою выслушай. — Тома мягко толкает Кэйю в плечо и слегка дует губы. Кажется, он подхватил это у своего нового саба. Лорда. Забавное сочетание имён для клуба. С учётом того, что этот самый Лорд на одной из последних вечеринок искал того, кто сможет его связать и заставить молить о пощаде и живом члене в заднице. Возможно, милый и улыбчивый Тома не показался ему достойным кандидатом. Но Кэйа опять же сам слышал, как Тома попросил дать ему шанс. И в комнате для сессии они задержались надолго. Кэйа хорошо знает — Тома отлично выполняет чужие пожелания. От готовки до размера и силы вибрации кольца на члене. — Отказываюсь, если в программу вечера не входит напиться и отсосать какому-нибудь красавчику. — Ну напиться в хлам я тебе не дам. — Тома прижимает его к себе хваткой, близкой к той, что он использует во время сессий. — Но шанс выпить у тебя будет. Один из благодарных сабов прислал мне два приглашения на презентацию новой коллекции вина от компании «Рассвет». Не сомневаюсь, что ты о ней слышал. — О ней не слышал только слепо-глухо-немой. — Кэйа вырывается из захвата, чтобы взять в одну руку таблетку, а в другую стаканчик с самым крепким в мире кофе. И совместить их в полости рта. За что закономерно получает недовольный взгляд и звонкий шлепок по обтянутой чёрной кожей штанов заднице. — Лучшие производители вина и нескольких сортов сидра в Монде. А может быть, и по всему Тейвату. А закончив одну фразу, Кэйа меняет тон и глухо стонет: — Сильнее, папочка, накажи меня, я плохой мальчик. — Хватит дурачиться, Кэйа. — Тома сменяет гнев на милость и целует его в висок. Коротко и нежно. — У тебя есть полтора часа на сборы. Успеешь? — Дресс-код? — Кэйа тоже меняется в настрое. — Прямых пожеланий организаторы не озвучили. Но, конечно же, в джинсах и футболке туда лучше не идти. — И сразу же реагирует на коварную улыбку на губах Кэйи. — В том, в чём ты обычно ходишь на сессии, тоже не стоит. — Как жаль, — показушно вздыхает Кэйа. — А я как раз купил новые чулки и туфли на шпильке. С таким трудом их подбирал. — Ну вот и покажешь их Госпоже на следующей сессии. — Если она перестанет меня игнорировать и называть идиотом. — Выражение лица стремительно мрачнеет. — Она всегда тебя прощает. Да и вряд ли из-за твоего… поступка Феникс решит уйти из клуба. — Но наказывать она меня за это будет много и долго. — Кэйа снимает перчатку и отмахивается. — Не будем об этом. Полтора часа на сборы, говоришь? Что-нибудь придумаю. В конечном итоге, Кэйа умеет выглядеть как сущий грех даже в костюме тройке. *** От костюма Кэйа всё-таки отказывается, останавливается на белой рубашке с открытым воротом и всё тех же чёрных обтягивающих штанах. И решает, что лёгкий макияж не станет лишним. — Прекрасно выглядишь, — в отражении ему улыбается Тома, — как и всегда. Кэйа разворачивается, улыбается в ответ, плавным движением поправляет костюм Томы. — А я надеюсь, что ты так нарядился для меня? Только для меня. Кэйа целует его. — Мы опоздаем, — шепчет Тома в губы, — но для тебя, да. Поднять настроение. — И не только его, — Кэйа ухмыляется жадно, — может быть? — Нет, Кэй, — качает головой Тома и берёт Кэйю под руку. — Мы опоздаем к началу. И в машине тоже нельзя, Невозможно решить все проблемы минетом. — Я готов с тобой поспорить, но пускай будет по-твоему. Особенно сильно Кэйа благодарен Томе за то, что тот ничего не говорит про его поведение. Потому что Тома один из тех, кто лучше всего знает: чем больше Кэйа флиртует и пытается соблазнять, тем больше на душе сомнений. — Но поведёшь всё равно ты. — Кокетничать Кэйа умеет в любом состоянии. *** Тома обещал, что Кэйа наконец-то сможет отвлечься, но в середине презентации ему очень сильно хочется рассмеяться на весь зал. Открывающую речь, судя по разговорам, должен произносить глава компании «Рассвет». А в вышедшем на сцену человеке Кэйа видит… Феникса. Сначала Кэйа уверен, что ему кажется, что он просто сдвинулся из-за постоянных мыслях о Фениксе. А потом Дилюк Рагнвиндр открывает рот. И этот голос Кэйа узнает не просто из тысячи — из миллионов. Он вспоминает его каждый раз, когда дрочит в одиночестве. Стоны, тяжелые вздохи, просьбы продолжать. Кэйа чувствует, как кто-то сжимает его руку, и отвлекается от разглядывания сцены. — Что-то не так, Кэй? Ты словно привидение увидел, — тихо шепчет на ухо Тома. — Лучше бы его… — также тихо отзывается Кэйа. — Видишь выступающего? Это Феникс. — Что? — голос звучит удивленно и громче, чем нужно. — Ты уверен? Хозяин презентации обращает на них внимание, слишком близко они устроились, и давится воздухом, откашливаясь. Кэйа чувствует на себе взгляд. Секунду, а может быть, вечность. — Прошу прощения, — произносит Дилюк. — Продолжим. Наша компания… Кэйа не слушает дальше. Судьба определенно любит над ним посмеяться. Жестоко. — Теперь абсолютно, — Кэйа произносит это с горечью. — Ты ведь заметил? Он запнулся не просто так. — Тоже узнал… Хочешь уйти? — Нет, а вот напиться — да. Срочно. Тома качает головой то ли как «нет», то ли как «не сейчас». В любом случае, он сжимает руку Кэйи и не даёт отойти. Приходится вновь вслушиваться в речь Феникса… Господина Рагнвиндра. Кэйа по долгу службы внимательный. В клубе это спадает, потому что он приходит туда расслабляться и отделить себя от работы. Но вот сейчас Кэйа внимательно смотрит на другую сторону человека, которого неделю назад поцеловал в душе после безумного секса, и многое понимает. В первую очередь, почему он пришёл в клуб. Это тяжело заметить, если не страдаешь таким сам, но в каждом движении, фразе и жесте ощущается жёсткий контроль. Дилюк становится Фениксом, чтобы отпустить это всё. Кэйа не рад этому понимаю. Случайные и неслучайные пересечения вне клуба не запрещены, многие дружат между собой и вне стен игровых комнат, но Кэйа уверен: вряд ли после того поцелуя и этой встречи Феникс согласится на ещё одну совместную сессию. А говорить о чём-то большем… Есть ли смысл мечтать о невозможном? — Благодарю вас всех, что пришли, — улыбается Дилюк со сцены. — Через десять минут вы сможете попробовать вино из новой коллекции, а также задать мне свои вопросы. Наслаждайтесь вечером! Кэйа смотрит на чуть подрагивающие плечи Дилюка и не знает, как переживёт десять минут до того, как можно будет пить. Ему не просто нужно напиться. Ему жизненно необходимо. — Забери меня, если я захочу сделать какую-то глупость. Например, поговорить с ним. Или, упаси меня мёртвые архонты, пофлиртовать с ним. С кем угодно, но не с ним. — Думаешь, он не захочет? — Спать со мной? Говорить? Что-то ещё? Да, да и да. Это лишнее. Просто секс. Просто глупость, которую я совершил на сессии. К тому же, я видел его слишком беззащитным, а в общении с такими, как он, это не способствует ничему хорошему. Тома хочет сказать что-то ещё, но Кэйа прикрывает его рот пальцами в перчатке. — Не сейчас. Не забудь отвезти меня домой. Тома коротко кивает. Кэйа благодарен всему на свете, что Тома рядом. *** Меньше всего на свете Дилюк хочет присутствовать на презентации нового вина. Публичные выступления выматывают больше всего. Он уверен, что любой из помощников справится с этим лучше. Но в очередной раз приходится ставить интересы компании выше своего «хочу». Который по счёту за последние годы? Дилюк собирается медленно, пытается репетировать вступительную речь, но мысли постоянно сбиваются. Возвращаются к последней сессии, к поцелую с Капитаном. Он не может выбросить это из головы. У Дилюка иногда случался секс на одну ночь. И сессию он планировал воспринимать также. Вот только почему-то Капитан не исчезает из мыслей, как прошлые партнёры. Дилюк втягивает дым электронной сигареты, недостаточно крепко, но перед выступлением он не курит. Постепенно всё же выходит сосредоточиться на деле. Он заставляет себя не думать о ком-то, кого встретит только в клубе. И то, скорее всего, только если попросит Госпожу вновь пригласить Капитана. Но мироздание любит смеяться над его планами. И очередная насмешка происходит быстро. Во время презентации, на которую Дилюк не хотел идти. Не зря. *** Людей в зале предостаточно, но Дилюк сразу же замечает их. Возможно, потому что они стоят слишком близко к сцене. Дилюк давится воздухом, не веря своим глазам. Не узнать Капитана тяжело. У него талант выглядеть развратно во всём. И смотреть так, что ноги сами подкашиваются от эмоций. Дилюк готов поклясться всем, что у него есть, что это Капитан. Но что он делает на презентации? — Прошу прощения. — Дилюк откашливается, у него нет времени на раздумья, нужно продолжить выступление. Он благодарит самого себя, что отточил речь практически до автоматизма. Потому что сосредоточиться выходит только на Капитане. Он не один, крепко сжимает руку незнакомца и о чём-то с ним перешёптывается. Они пара? Дилюк одёргивает себя. Разве это его дело? Разве поцелуй в душе что-то значит? Одна БДСМ-сессия — не обещание чего-то. Почему Дилюк возвращается к этому раз за разом, почему он не может выкинуть это из головы? Чем Капитан зацепил Дилюка так сильно? Нужно отвлечься. Он лицо этой презентации. Он лицо компании. — Благодарю вас всех, что пришли, — улыбается Дилюк со сцены. — Через десять минут вы сможете попробовать вино из новой коллекции, а также задать мне свои вопросы. Наслаждайтесь вечером! Сам Дилюк старается поскорее удалиться, чтобы выдохнуть и постараться хоть немного восстановить равновесие. Хочется курить, но даже электронная сигарета сейчас под запретом. Ему не нужны лишние слухи. Их и так достаточно. Дилюк залпом осушает несколько стаканов воды. Тот редкий случай, когда хочется осушить стакан или два чего-то более крепкого. — Мастер Дилюк, — зовёт его один из помощников, — через несколько минут вам нужно вернуться к гостям. Дилюк часто кивает. Он не хочет, он думает о побеге. Но репутация семьи, память о деле отца намного важнее его мелких интрижек и слабостей. В конечном итоге, Капитан ведь не станет подходить к нему и что-то обсуждать? У него есть пара на вечер, а их встреча случайность, про которую они потом и не вспомнят. Как же Дилюк ошибается… *** Обычно Кэйа не творит глупостей. По крайней мере, после третьего бокала вина. Но в последнее время всё идёт не так, как он привык. Тома отходит буквально на пару минут, поговорить по телефону, что-то важное, а ноги и алкоголь в крови несут Кэйю туда… Куда не надо. По крайней мере, туда, куда он идти не собирался, и Тома должен был его остановить. Но вот Кэйа уже стоит около Феникса-Дилюка с бокалом вина и очаровательно улыбается ему: — У вас прекрасное вино, господин Рагнвиндр. — Благодарю вас. — Ему в ответ улыбаются вымученно. Не рад видеть? — Что вы хотели бы узнать… — Кэйа, — любезно представляется он, — Кэйа Альберих. Не так он, конечно, представлял себе раскрытие своей личности. Не то чтобы Кэйа в своих фантазиях в целом доходил до этого этапа. Обычно там заласкивание Дилюка и марафонный секс на всю ночь. — Приятно познакомиться, Кэйа. — Позволите украсть вас на пару минут? Думаю, беседовать в тишине будет приятнее. «Хотя лучше бы я просто взял в рот твой член. Но Тома сказал, что не все проблемы решаются минетом». — Сейчас нет. — Дилюк отпивает из своего бокала. — Через десять минут… Он задумывается и называет место. — Там должно быть тихо. Кэйа залпом допивает бокал вина и склоняется, целуя руку Дилюка, поддавшись мимолётному желанию. У Томы есть немного времени, чтобы уберечь его от глупости. На два-три бокала. И, конечно же, он не успевает. *** Кэйа планирует поговорить. Правда. Поговорить и извиниться. Но вместо короткой, возможно, не самой приятной беседы они целуются в укромном месте. И, о мёртвые архонты, рука Кэйи лежит на заднице Дилюка. — Я думал о том, что случилось. — Кэйа с трудом отрывается, пытается собраться с мыслями. Пытается остановить себя от очередной глупости. Которой по счёту? — Заткнись, просто заткнись, — шипит в ответ Дилюк и вновь целует. Так же, как во время сессии, если не жарче. Кэйе всё тяжелее думать, но он чувствует лёгкий аромат вина от Дилюка. Он тоже пил? Последнее, что думает Кэйа, прежде чем страсть волной снесёт последние остатки его разума: «Кажется, я снова облажался. Но какие же сладкие у него губы». Кэйа не помнит, как они покидают здание. Не помнит, как садятся в такси. Не помнит, сколько денег они оставляют водителю, чтобы тот сделал вид, что не видит всего безобразия, что они творят на его заднем сидении. Кэйа помнит только касания Дилюка, немного пьяные комплименты, поцелуи, укусы. Горячие руки под рубашкой. Дилюк царапает его, оставляет следы. Кажется, они сошли с ума. Но это безумие так соблазнительно. Кэйа где-то в глубине души знает — утром он (или они оба) об этом пожалеет. Но едва ли он слушает голос разума. Куда приятнее слышать стоны и неловкие пошлости Дилюка, целовать шею и оставлять на светлой нежной коже засосы. Намного лучше чувствовать грубые пальцы в себе и подмахивать бёдрами, умоляя о большем. Выкрикивать чужое имя во время оргазма, вцепляясь ногтями в сильные плечи, и засыпать под мерное дыхание, крепко прижимаясь к горячему телу. О том, как Кэйа облажался, думать будет он утренний. Ночному слишком хорошо. *** Утро наступает раньше, чем Кэйа планировал. А вместе с ним приходят осознание, лёгкое похмелье и что-то похожее на чувство вины. Кэйа не любит винить себя за хороший секс. Но тут ситуация… немного обязывает. Он приподнимается на локтях, рядом, мило посапывая, спит Феникс… Дилюк. Кэйа не уверен, как лучше его теперь называть. Кэйа осторожно выбирается из-под одеяла, замирает, несколько мгновений любуясь спящим Дилюком. Кэйа хочет, чтобы вчерашнее было случайным разовым сексом. Тогда воспринимать проще. По-крайней мере, привычнее. С Дилюком всё складывается намного сложнее. И Кэйа почти готов припомнить самому себе Дайна. Кэйа ищет взглядом свои вещи, разбросанные в порыве страсти. Босые ступни касаются пола с подогревом. Кэйе не хочется уходить, особенно тихо и молча. Но едва ли он знает, что говорить. Не готовить ведь Дилюку завтрак в постель и не начинать беседу с «прости за то, что случилось тогда в душе и сегодня ночью»? Кэйа натягивает штаны, стараясь не думать. У рубашки отсутствуют пуговицы, поэтому он окончательно решает ехать домой на такси. Телефон он находит на полу, видимо, выпал. На экране куча уведомлений. Тысяча пропущенных от Томы, тонна сообщений разной степени тревожности от него же. И одно короткое от Розарии: «Почему Тома звонил мне вчера?» Кэйа нервно смеётся. Выходит слишком громко. — Кэйа? — звучит за спиной сонный голос. — Ты уходишь? Больше стыда Кэйа не любит только неловкость. Вводить кого-то в это состояние — легко и радостно, находиться в нём самому — нет-нет-нет. — Прости, что разбудил. — Кэйа не оборачивается. Так шанс, что он останется, меньше. — Убегаешь? — Не хотел тебя будить. — Как же глупо, Кэйа, ты можешь лучше. — Тебе не понравилось? — каждый вопрос Дилюка всё больше загоняет Кэйю в тупик. Почему они просто не могут молча разбежаться? Почему бы им больше не видеться никогда? Или обменяться номерами и проводить редкие холодные ночи вместе? Почему Кэйа умудряется каждый раз цепляться за того, кто ему явно не пара?! — Понравилось. — Мёртвые Архонты, Кэйа, молчи, не делай хуже. — Просто мне нужно срочно уйти. Дилюк усмехается. Лицо его мрачнеет. «Тебе не идёт быть мрачным, Пташка», — хочется сказать, но Кэйа и так достаточно облажался на ближайшие несколько лет. — Хорошо. — Дилюк кутается сильнее в одеяло. Даже немного обидно, что не пытается отговорить, убедить остаться. Но так лучше. Для всех. Для Дилюка в первую очередь. Кэйа очень хочет верить в это. — Оставь дверь открытой, я закрою позже. «Даже не проводишь?» — Какие-то неведомые силы помогают удержать язык за зубами. Легко кивнуть и уйти молча, сохраняя бренные остатки гордости. Но в душе остаётся горький осадок и стойкое ощущение — эту гордость стоило потерять и остаться. Стоя на лестничной клетке, Кэйа пишет на тысячу сообщений Томы всего одно. «Я идиот». И звонит Розарии. *** Розария закуривает. Последнее время она не может общаться с Кэйей без сигареты. — Что ты сделал на этот раз? — Она уверена, что Кэйа не может позвать её на кофе просто так. Особенно когда в напитке плещется крепкий виски. — Разве я не могу просто пригласить свою… — Нет, — обрывает его Розария, — оставь свои хитрые приёмы для мальчиков в баре. Что ты сделал? — Переспал. — Кэйа пожимает плечами почти буднично. Но Розария знает, где-то есть подвох. — Не помню, чтобы ты рассказывал мне о своих любовниках, если он не разбили тебе сердце или не имели большой член. Иногда всё вместе. Так что произошло? — Хватит припоминать мне Дайна! — дуется Кэйа и делает глоток из стаканчика с кофе. Судя по запаху, алкоголя там больше, чем кофе. — Я не только про него. — Розария глубоко затягивается дымом. — Ты действительно хочешь, чтобы я перечислила тебе все имена? — Ты меня не любишь, — фырчит Кэйа и отворачивается, любуясь одним из официантов дорогой кофейни. — Не юли, — возвращается она к основной теме, предчувствуя, что скоро ей понадобится чистый виски. — Что ты натворил на этот раз? — Переспал, — повторяет Кэйа, но уже менее уверенно. Лицо его мрачнеет. — С Фениксом. Розария давится дымом. — У тебя тридцать секунд, чтобы оправдаться или сказать, что ты глупо пошутил. Иначе я тебя убью. Кэйа молчит, чем злит Розарию ещё больше. Как будто это возможно. — Ты… — она подбирает слова с максимальной осторожностью. — Ты его выследил? Пожалуйста, скажи, что нет. — Нет, — Розария успокаивается, но ненадолго. Мало ли что. С Кэйей никогда нельзя быть уверенной до конца. — Мы случайно встретились. — Случайно? — Случайно. Тома привёл меня на презентацию вина, где мы… встретились, — Кэйа возвращается к будничному тону, но всё равно нервно кусает губы. — И? Ты снова… — Не поверишь, но нет. Да… Не совсем, — Кэйа усмехается. — Я подошёл к нему поговорить. Хотел извиниться за случившееся после сессии. Но… — Но? — Розария закуривает вторую сигарету. Пачку далеко не убирает. — Я предложил обсудить всё наедине. В тихом месте. — И отсосал ему в качестве извинений? — хмыкает Розария. — Если бы, — мечтательно вздыхает Кэйа, — там мы только целовались. Я не помню, кто оказался инициатором. Правда. Я даже не выпил толком, но Дилюк… Кэйа осекается, осознавая, что использовал не кличку. — Это банально, Роза, но Феникс опьянил меня больше, чем выпитое вино. — Я сделаю вид, что не слышала настоящее имя Феникса, — с трудом произносит Розария. Почему она продолжает общаться с Кэйей? Сейчас могла бы любоваться Аристократкой в баре или хотя бы мечтать о ней, а не вот это. — Спасибо. — Кэйа коротко кивает. — Мы поехали куда-то. Плохо помню. Кажется, к нему. Это точно не моя квартира. Переспали. — А утром ты сбежал, как обычно, без разговоров? — Нет, мы поговорили… Немного. — Кэйа закусывает губу сильнее. — Но лучше бы ты просто ушёл молча? — догадывается она. — Он не вовремя проснулся. Розарии хочется его убить. Или не видеть больше никогда. Или совместить. Она не уверена до конца. Ей бы своей личной жизнью заниматься, а не решать чужие проблемы. Зачем она на это каждый раз подписывается? Кэйа, идиот последний, занимает в её сердце место, крепко вцепляется в него, не теряя позиций даже после… Да после всего. Розария слишком сильно его любит. И, возможно, зря. — Идиот, — цедит она сквозь зубы. И молчит. Долго молчит, прежде чем выдать короткое. — Закажи виски. Кэйа поднимает руку, подзывая официанта. И улыбается довольно. Знает, что с этого обычно начинается решение очередной его проблемы. Однажды Розария просто молча разобьёт это красивое лицо. Но она любит Кэйю и ценит дружбу с ним. Возможно, слишком сильно. *** Таинственная девушка с сильным изучающим взглядом не появляется несколько дней. Эола ощущает себя оскорблённой. И обещает обязательно отомстить и за это. А ещё за потерянные на ублажение себя минуты, перетекающие в часы. И за то, что девушка в целом смогла привлечь её внимание. И какой же мелочью! Огненной водой. Кажется, впору мстить самой себе за глупость. Эола скользит взглядом по посетителям, всеми силами делая вид, что никого не ищет, что ей просто скучно. Но бармену удаётся раскусить её игру, так легко и быстро. — Кого-то ждёте? — с улыбкой спрашивает он, ставя очередной бокал рядом. — Нет, — холодно отзывается Эола, оставляя рядом плату за заказ. И немного сверху. — Не задавай лишних вопросов. Бармен кивает, но, уже уходя к стойке, едва слышно в царящем гомоне произносит: — Розария чаще всего появляется здесь по выходным. Эола коротко фыркает в ответ, но дыхание всё же чуть перехватывает. Значит, Розария. Эола несколькими глотками опустошает бокал и покидает бар. Её ждут игрушки и пару сексуальных фантазий. До выходных остаются только они. *** Розария не нарушает правил клуба. Почти. «Я знаю, что случилось», — пишет она Фениксу. И, закурив, добавляет: «В душе после сессии». Сообщение долго висит в статусе «прочитано», но ответа не следует. Обычно Розария так не делает, но быстро печатает ещё одно. «Я хочу, чтобы ты приехал в клуб. Обсудим». Ситуация повторяется. Розария ругается и откладывает телефон. Но спустя пару минут слышит сигнал уведомлением. За это время Розария успевает докурить сигарету, случайно опрокинуть пепельницу на ковёр и ещё пару раз грязно выругаться. «Когда мне приехать?» — Розария ценит Феникса за короткие вопросы только по делу. Даже сейчас. «Завтра, в обычное время наших сессий». «Я приеду». *** Розария предлагает сесть в баре, но Феникс качает головой и просит занять привычную комнату для игр. Она соглашается. Так даже лучше. По её наблюдениям, наедине Феникс чувствует себя спокойнее. — Я знаю о том, что случилось после сессии, — повторяет Розария, протягивая ему чашку кофе. — Только это? Розария рискует. Очень многим. Это тот случай, когда дружба с Кэйей обращается против неё. — Нет. — Голос чуть даёт слабину. А ведь она могла бы сейчас… — Нет. Госпожа, есть сигарета? Смешно, что он продолжает называть её Госпожой. Не планирует прекращать сессии? Не станет рассказывать о нарушениях правил клуба? Розария протягивает пачку. — Спасибо. — И что ты планируешь делать дальше, Феникс? — Чувство такта не сильная сторона Розарии. — В каком смысле? — Щёлкает зажигалка. — Я бы хотел продолжить сессии… А Кэй… Капитан. Не я же сбежал после секса. — Случайного пьяного секса, — поправляет она. — Он так это назвал? — Феникс нервно смеётся. — Вот как. Я и правда выпил в тот вечер. — Но? — Мёртвые архонты, когда она успела из БДСМ-госпожи стать семейным психологом? Феникс привычно краснеет. — Для храбрости, Госпожа, для храбрости. Мне… Понравилась сессия, но не только она. Когда Капитан поцеловал меня в душе, я удивился. Может быть, даже испугался. Но не мог забыть. И хотел повторить. И чего-то большего. Но раз так. Случайный пьяный секс в моей жизни не в первый раз. Феникс тушит недокуренную сигарету и встаёт, направляясь к выходу. — Напишите, когда будете готовы увидеть меня на новой сессии. И у самого выхода добавляет: — И передайте Капитану, что он идиот. Как же сильно Розария с ним согласна. Стоит двери закрыться за спиной Феникса, она пишет длинное сообщение, начинающееся с: «Во-первых, ты идиот. И это больше не только моё мнение». Розария обещает себе напиться по самое не могу, когда эта история наконец-то кончится. *** Эола выходит на задний двор бара, чтобы покурить и собраться с мыслями. Эола злится. Потому что прождала весь вечер впустую и потому что одна случайная встреча заставила её так зациклиться. Один коктейль и долгие взгляды ведь не повод для симпатии. Эола не знает, как это объяснить. Ни себе, ни Розарии. Но последней это вряд ли нужно. Эола давится горьким дымом. Вечер складывается не очень: новые сигареты отвратительные, уже три парня попытались намекнуть ей на секс на одну ночь, к тому же, и ни к чему не приводит. Эола думает над отъездом, но домой возвращаться хочется ещё меньше Эола затягивается дымом вновь. Сигареты всё ещё отвратительны. Но это своеобразная месть самой себе. — Не найдётся ещё одной? — Низкий голос звучит знакомо. — Или в этом твоя месть? Эола усмехается, оборачиваясь. Не ошибается. — Моя месть в другом, Розария, — Эола протягивает ей пачку. — Не особо хорошие. — Пойдёт, — Розария несколько раз щёлкает зажигалкой. — Значит, ты уже выяснила моё имя? — Бармен любезно подсказал. — Вот как. Я тоже кое-что о тебе знаю, Эола Лоуренс. Эола вздрагивает, сигарета выскальзывает из рук. — И откуда ты… — Она начинает подозревать нехорошее. Внимательные взгляды теперь воспринимаются совсем иначе, а в голове строятся пути побега. — Я не раскрываю своих информаторов. Ох. — Видимо, Эола как-то выдаёт волнение, — Не беспокойся, я никак не связана с твоей семьёй. — Если ты врёшь… — То ты мне отомстишь? Я могу предложить вариант намного лучше. Множество способов отомстить мне. За то, что я буду делать с тобой в постели с помощью языка, пальцев. Эола чувствует, как краснеет. Но внезапное непристойное предложение ей нравится. — Но для начала мы можем поужинать в тихом месте. Например, на следующих выходных. Розария возвращает ей пачку сигарет, а вместе с ней небольшую бумажку с номером телефона: — Напиши, если захочешь найти ещё пару поводов для мести. — И, не дожидаясь ответа, уходит. Эола остается одна в раздумьях. То, что Розария знает, кто она такая, немного смущает, но… Желание рискнуть оказывается сильнее. Через полчаса она пишет короткое: «Во сколько?» *** Кэйа сидит, уткнувшись в телефон, постоянно переключая вкладки. Ещё никогда подбор подарка не был для него настолько сложным. Цветы — банально, да и не знает Кэйа, вдруг у Дилюка аллергия. Конфеты тоже нет. Не набор же секс-игрушек дарить?! Впрочем… «Нет, Кэйа, ты и так наделал глупостей». Розария устроила ему жуткую взбучку. В первую очередь за то, что он в очередной раз втянул её в проблемы своей личной жизни. Тома лишь вздохнул и привёз еды. Лучше бы ругался. Сам же Кэйа до сих пор хочет пробить рукой лицо за глупость ситуации. Поговори они в то утро… Думать об этом, конечно, уже бесполезно, но не возвращаться и просто попытаться всё исправить тоже не выходит. От идеи просто приехать и извиниться Кэйа отказывается достаточно быстро, останавливается на подарке с запиской и номером телефона. Банально, но в сложившейся ситуации ничего лучше не получается. «Как поиски?» — приходит сообщение от Томы. «Никак, — сразу же отвечает Кэйа, — вариантов нет совсем». «Могу после сессии к тебе присоединиться, может, придумаем что-то вместе. Ты ведь дома?» «Да, но займись лучше своей личной жизнью.» — Кэйа добавляет кучу коварных эмодзи. «Я не мешаю рабочее и личное, Кэй». «Скажи это нашему сексу каждую неделю. И я вижу твой взгляд, когда ты говоришь про него. Позови его на свидание». «А потом он откажется ходить на сессии». Кэйа закатывает глаза. «Ставлю пять тысяч моры, что ты ему тоже нравишься». — Ещё больше коварных эмодзи. Тома не отвечает, заставляя Кэйю вернуться к раздумьям о подарке. Идея приходит внезапно. Она немного банальная, но Кэйа почему-то уверен, что Дилюку понравится. Возможно, потому что Дилюк практически живёт на работе, как и Кэйа иногда. Кэйа открывает приложение такси, чтобы сверить адрес, и заказывает огромный набор пробников разного кофе из любимого магазинчика. Через несколько часов у Кэйи есть: шесть черновиков записки, сам подарок и лёгкий экзистенциальный кризис. «Давай начнём сначала», — пишет Кэйа, бросая в мусорку все прошлые варианты. И дописывает номер телефона. *** Дилюк не часто бывает на этой квартире. В те редкие дни, когда удаётся сбежать с работы пораньше. Про неё знают немногие, потому что это личное убежище Дилюка. У двери его встречают подарочные пакеты. Это… неожиданно. Он осторожно заглядывает в один, в нос ударяет сильный запах кофе, а к ручке прикреплена бирка с запиской: «Давай начнём сначала. Кэйа». И телефон. Дилюк фыркает. А как же случайный пьяный секс? Сложно отрицать, что это его не задело. Дилюк заносит пакеты в дом, долго крутит в руках короткую записку. В голове роятся сомнения, но продолжать злиться не получается. Дилюк не уверен, что не пожалеет об этом, но всё же набирает номер. — Дилюк? — Голос по ту сторону трубки звучит немного устало. — Да. — Спасибо, что позвонил. — Пауза. — Я бы хотел извиниться… — Стой, — не даёт договорить Дилюк и просто на одном дыхании произносит: — Давай просто пойдём на свидание. А дальше посмотрим. — Хорошо. — Голос становится радостнее. — Когда можно украсть вас у горы работы, мастер Дилюк? — Сегодня. Ты знаешь, откуда меня забрать. Постарайся доехать до того, как я передумаю. — Дай мне час. — Что-то шуршит, кажется, что-то падает. — Я возьму машину и забронирую столик. — Хорошо, жду. — Дилюк сбрасывает вызов, чувствуя себя по-дурацки, но почему-то счастливо.