Alive and well

— А что здесь? Тяжелая дверь открывалась трудно, но если толкнуть ее вдвоем… Элронд и Элрос остановились на пороге, разглядывая комнату — тут им бывать еще не доводилось. В эту часть крепости ходить не дозволяли, но после найденного недавно (совершенно случайно!) письма, из которого близнецы узнали, что находятся в плену, ослушаться стало делом не только чести, но и принципа. Мебель здесь была обычная, на стенах — полки с книгами, в камине горел огонь — в такое холодное дождливое лето это и понятно. Перед камином стояло кресло, повернутое к ним высокой резной спинкой. Посередине комнаты находился большой письменный стол с книгами, бумажными свитками, чернильницами и перьями. — Никого нет, заходи! — Сказал один из близнецов другому, оглянувшись. Оба выглядели довольно грязными — их новые одинаковые костюмчики после путешествия по чердаку были в пыли и грязи. — Не нравится мне это… Давай уйдем, пока никто не пришел, — сказал Элронд. — Ерунда… Ух ты, смотри-ка — меч! Как думаешь, чей он? Тяжелый какой… ой! Вот тьма… — выругался Элрос. — Осторож… — начал было Элронд. Но не успел он договорить, как вдруг — высокое кресло перед камином внезапно повернулось, и из него, словно в страшном сне, поднялся Маэдрос. Они были вовсе не в пустой комнате, а в его запретном кабинете! Дети вскрикнули, осознавая свою ужасную ошибку. Маэдрос был очень высоким и худым, с длинным, пересеченным шрамами лицом, заостренным, с горбом посередине, носом, очень яркими глазами и копной растрепанных рыжих волос. Элронд потерял дар речи, потому что сейчас он казался в тысячу раз страшнее, чем раньше. Элрос вначале не так испугался, но и ему стало не по себе, когда Маэдрос первым делом подошел к двери, закрыл ее и повернул ключ в замке. Затем он обернулся, уставился на детей своим пронзительно-ярким взглядом и оскалился улыбкой, показывая все уцелевшие зубы. — Вот так! — сказал он, — Теперь мой глупый братец до вас не доберется! Сердце у Элроса замерло, они с Элрондом попятились — было невероятно, чтобы взрослый мог поступать так. — Что за приятный сюрприз видеть вас, — сказал он, — Двое детишек — как раз то, что мне нужно! — Лорд Маэдрос, — сказал Элрос, — уже почти обед и нам пора, вы же отпустите нас, пожалуйста? — Не так быстро, — сказал Маэдрос, — это слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее. Мне нужны были двое детей… для одного моего эксперимента! — Понимаете, дядя Маэдрос, — сказал Элронд, — уже действительно время обеда, и нас будут искать, вы должны выпустить нас. — Должен? — сказал Маэдрос. Элронд и Элрос с ужасом переглянулись. — Если бы вы выпустили нас, — сказал Элрос, — то мы могли бы вернуться позже, после обеда… — Откуда мне знать, что вы так и сделаете? — спросил Маэдрос с хитрой улыбкой. Дети вновь попятились к двери, но он загородил им дорогу, с хрустом и скрежетом потер руки друг о друга: одну живую и другую — страшную металлическую. Близнецы одновременно, хором, заорали — так громко, как только способны орать дети шести с половиной лет. Стая ворон испуганно бросилась вверх, в дождливое серое небо с вершины самой высокой башни над крепостью Амон Эреб, сопровождаемая зловещим хохотом лорда. * * * В окрестностях Амон Эреб дождь лил уже неделю, не переставая. Маглор потянул ниже на лицо капюшон плаща и сжал бока коня, направляя его по знакомой до тошноты дороге. Его небольшой отряд возвращался в крепость после зачистки леса от темных тварей. Иногда вещи идут не так как надо — Маглор тяжело вздохнул. Что-то удается, а что-то нет. Плохо лишь, что иногда нынешние неудачи влекут за собой еще большие проблемы в будущем. И, кажется, ничего нельзя сделать с этим. Просто надо было запирать или комнату, или хоть ящик стола… Хотя, скорее всего, это началось не сегодня и не вчера. Маглор невольно скривился, вспоминая безобразную сцену: — Я не обязан тебя слушать, ты мне не отец! — сказал Элронд. — Нам. — сказал Элрос, глядя исподлобья. — Нам, — повторил Элронд. Когда Маглор зашел в комнату, оба близнеца носились по ней с воплями, и в руках у каждого было по бумажному орлу, сделанному из пожелтевших страниц книги. Исписанные эталонными каллиграфическими строками тэнгвара крылья жалобно вздрагивали в чумазых детских руках. — Что вы натворили! Эта книга была очень древней, она уцелела среди всех разрушений… Нельзя портить книги! — А сжигать?! — спросил Элрос. — Тем более! — А целый город — можно спалить очень даже легко! — засмеялся Элронд. Маглор застыл. — Элерондо… — начал было он, но тот перебил его, крикнув: — Я Элронд! Не называй меня больше так, я не хочу голодримским именем! Не хочу! Не буду! — Не будем! — добавил Элрос, угрожающе выделив последнее слово. — Да что с вами сегодня? — Мы все знаем! Мы видели письмо… — Мы знаем, это из-за вас она умерла! Маглор покачал головой: — Никто из нас не убивал Эльвинг, если ты об… — Она вас испугалась! — А вот мы — не станем, — с угрозой в голосе протянул Элрос. — Мы не боимся, — сказал Элронд, — даже Маэдроса, — добавил он, подумав, но уже менее уверенно. — Скоро мы отправимся странствовать, как отец! А вы тогда можете пойти к Морготу в… Элронд зажал брату рот ладонью. — Отлично, — Маглор несколько раз кивнул, — прекрасно!.. Хотя ничего прекрасного в этом на самом деле не было. Иногда вещи идут не так, как надо… Бунтовщики воспитывают бунтовщиков и весь мир катится в бездну быстрее, чем можно было представить. Что же он за воспитатель… С младшими братьями таких проблем не было. Но близнецы и не злились никогда так сильно, и даже слушались… Трое средних — вот где беда! Сложно сейчас поверить, что их нет, невозможно. Кажется, стоит обернуться, и справа от него будет ехать Тьелкормо, а рядом с ним — Курво, конечно. Позади ругает дорогу и погоду Карнистир — он никогда не стремится быть первым, держится в тени. Младшие уже умчались вперед — разведать дорогу для старших братьев. Не удержать их, как тогда… А слева и чуть впереди — едет Майтимо. Если бы все это было так… Если бы так и было, ему осталось бы только запеть, вскинув руки в небо — чтобы услышать их ворчание, смех и подначки, и почувствовать на плечах сразу несколько рук… Но слезы мешают видеть дорогу и не до песен, да и нет этого всего на самом деле. Латной перчаткой лицо не вытереть, но его оруженосец видел и не такое, а прочим не видно. Не то, чтобы Маглор сильно опасался, что его воины подумают, будто он совсем спятил. Даже за безумным, не приведи Эру, они последуют за ним, куда угодно — это он точно знал. Скажи он сейчас: «Едем штурмовать Ангамандо!» — и никто не станет задавать вопросов. Пусть их и меньше десяти, но это те, кто остались верными после Гаваней Сириона и вопросов они не задают. Жаль только, что ни отвага их, ни самопожертвование не помогут победить Моргота. Но и тьма с ним сейчас, когда у него такая проблема с детьми! В ворота крепости маленький отряд въехал уже в сумерках, под шум усиливающегося дождя и белые вспышки молний. — Мой господин! — начальник стражи был необычно взволнован и спешил, — Лорд Маэдрос заперся с детьми у себя! — поспешно сообщил он, — Мы слышали их крики… Маглор почувствовал, как от страха обрывается сердце: — О нет. Они сейчас там?! — Да, господин. Мы пробовали стучать, но лорд Маэдрос велит идти к раукор… «Нельо, Нельо — только не это! Что же… Даже в худших кошмарах не могло привидеться подобное, ты ведь сильный, тебя не мог сломить и Враг, что же ты…» — мысленный крик Маглора разбился о несокрушимое аванирэ брата, пока он бежал по ставшим бесконечными лестницам и коридорам. В дверь кабинета, однако же, он постучал как можно спокойнее: — Нельо, ты тут? Открой, — Маглор дернул ручку двери и, не получив ответа, стукнул еще несколько раз — кулаком. — Что с детьми?! Открой же! — Я занят, прочь! — последовал из кабинета ответ недовольным голосом Маэдроса. * * * В следующий миг дверь с грохотом влетела внутрь комнаты — Маглор вломился — растрепанный, бледный и промокший, как был — в доспехе, заляпанном дорожной грязью и темными пятнами вражьей крови. Маэдрос сидел в кресле, положив ногу на ногу и расслабленно откинувшись на спинку, в руке у него была книга. Смерив взглядом ворвавшегося брата, он, не меняя позы, лишь покачал осуждающе головой: — Что за орочьи манеры, Макалаурэ? Неудивительно, что дети неугомонны… Какой ты подаешь пример? — он покачал головой снова, — Сейчас же верни дверь на место и можешь идти, мы собираемся писать диктант! После чего невозмутимо повернулся к близнецам. Маглор изумленно уставился на детей, чинно сидевших за письменным столом Маэдроса. У каждого был листок бумаги, перо и чернильница и полный сосредоточенного внимания взгляд. — Но раз уж ты здесь, — Маэдрос со вздохом закрыл книгу, заложив страницу пальцем, — то можешь послушать кое-что. Элерондо прочтет нам на память стихи Румиля, в адаптации Куруфинвэ Фэанаро, которые он выучил сегодня, — Маэдрос кивнул Элронду и тот встал, учтиво поклонился Маглору, затем Маэдросу и подняв глаза к потолку, затянул нараспев четверостишие, старательно выговаривая в словах звук «th»… — Hanta, Elerondo, — Маэдрос одобрительно кивнул. Элронд, снова означив поклон, важно уселся на место. Маглор уронил на пол вырванную дверную ручку, которую до сих пор непроизвольно сжимал в кулаке. — А Элероссэ сегодня у нас делает успехи в каллиграфии. Элероссэ, — Маэдрос поднял подбородок, глядя на Элроса. Элрос поднялся, с вежливым поклоном подошел к Маглору, неся листок, исписанный красивой вязью тенгвара. — О… о, — Маглор понимал, что сейчас надо сказать что-то одобрительное, но смог произнести только это нелепое «о». — Благодарю, Элероссэ. Лорд Канафинвэ даже не находит слов, что бы выразить восхищение вашим обоюдным усердием. Можешь садиться. А сейчас — внимание, приготовьте двойные листочки! Маэдрос раскрыл было книгу, но посмотрев на Маглора, снова закрыл: — Ваш уважаемый воспитатель очень спешит, не правда ли? Ведь ему нужно еще распорядиться о починке двери! — А, о, сейчас, — Маглор отмер и повернувшись, поднял тяжелую дубовую дверь, попытался вернуть ее на погнутые петли. Дверь повисла криво на верхней, уцелевшей. — Я позову кого-нибудь с инструментами. — сказал Маглор, пошатав ее с грустным скрипом. Маэдрос снова укоризненно покивал головой в ответ на вопросительный взгляд брата. — Итак… Макалаурэ, закрой дверь с той стороны — насколько это возможно — не отвлекаемся, пишем: «Когда же минуло много лет, Улмо внял просьбам нолдор и короля их Финвэ, которые горевали, разлучившись столь надолго с телери, и уговаривали Улмо переправить их в Аман, если только те пожелают прийти. И теперь в большинстве своем они и впрямь хотели того…» * Дети усердно зашуршали перьями по бумаге. Выходя, Маглор снова бросил взгляд на брата — Маэдрос лишь чуть скосил глаза в его сторону, и — возможно, это только показалось — из-под темно-рыжих ресниц на миг вспыхнуло таким знакомым, но уже давно позабытым — беспечным, шальным весельем.