Лёд, кровь и смерть

      Сириус вскользь упоминал о кузине, когда рассказывал о своей большой семье. Как оказалось, не только Беллатриса Лестрейндж состоит с ним в кровном родстве. Знакомая для Гарри Нарцисса Малфой, а также неизвестная Андромеда Тонкс также приходятся ему двоюродными сёстрами. Когда крёстный объяснял ему о всех тонкостях невероятно обширной родовой ветви Блэков, да и других чистокровных родов, Поттер просто не мог найти слов. А ведь и его фамилия свидетельствует о принадлежности к древней семье.       — Кто ты?       Вновь раздался слегка скрипучий голос Беллатрисы. Она не без любопытства рассматривала его лицо, наверняка пытаясь определить, кого к ней подселили напротив. Однако в её глазах не было узнавания, что лишь подтвердилось её вопросом. Хотя в этом не было ничего особенного — практически все годы жизни Гарри она провела в Азкабане.       — Гарри Поттер, — прямо ответил юноша, не видя смысла говорить неправду.       — Гарри? — Облезлые брови женщины взлетели наверх. — Это невозможно. Ты выглядишь старше, чем нужно. Да и… — она покачала чёрными кудрями. — Совершенно не так, как я запомнила.       Теперь и немёртвый почувствовал лёгкое удивление.       — Мне тогда было около года. Это очевидно, что моя внешность изменится за столько лет.       — Да, но не настолько же… — хмыкнула бывшая Блэк и также уселась на пол, прямо перед своей решёткой. — Даже сейчас после стольких лет без своей палочки… Я чувствую… — она зажмурила глаза и шумно втянула носом воздух. — Чувствую исходящую от тебя магию. Она не такая, как у людей. Она куда страшнее, но одновременно… привлекательнее. Единожды я ощущала нечто похожее, когда посещала родовой склеп. Но даже там, среди мертвецов, таинственная древняя магия доживала свои последние годы. А ты… словно её физическое воплощение. В тебе есть сила, дающая возможность повелевать тем, что недоступно простым волшебникам. Возможно… ты куда более истинный Блэк, чем я.       — Откуда ты знаешь о моей силе? — недоумённо спросил Гарри.       — Я не знаю. Я всего лишь чувствую, — заверила его Лестрейндж.       На некоторое время между ними повисла тишина. Пока они молчали, обдумывая своё, к их камерам приблизилась очередная группа дементоров. Сначала они направились в сторону Беллатрисы, отчего она, видимо, по привычке, в страхе отползла от решётки. Однако, когда Гарри на секунду «полыхнул» своей магией немёртвого, существ в плащах и след простыл.       — Ты права, я не совсем человек, — через пару секунд возобновил разговор Поттер, так и не сдвинувшись с места. — Но подробностей не жди. Мне ни к чему распространяться об этом кому попало.       Прозвучало несколько лицемерно, особенно учитывая, сколько всего он рассказал о себе тем же Малфоям. Гарри смог заметить, как после этой фразы в глазах женщины отразилась едва заметная грусть. Хотя, возможно, ему просто показалось. Тем не менее она снова прислонилась к решётке и спокойно задала вопрос:       — Почему ты здесь? Национальный герой не должен находиться в Азкабане.       — Ты не знаешь моей истории, я не знаю твоей, — сказал Гарри. — Ты не думаешь, что будет лучше перед тем, как задавать вопросы, сначала рассказать немного о себе?       — Если ты всё ещё разговариваешь со мной, значит, тебя не волнует моя слава в качестве самой ярой последовательницы Тёмного Лорда? И… разве Сириус тебе ничего не рассказывал?       Гарри пожал плечами.       — Нет, только о том, что ты — его кузина. И да, если бы слухи оказались верны, то я сейчас видел бы перед собой совсем другую Беллатрису Лестрейндж.       Бывшая Блэк слабо усмехнулась, обнажая желтоватые зубы.       — И кого ты сейчас перед собой видишь, Гарри? Скажи мне.       — Измученную, грязную, смирившуюся и лишённую воли к жизни женщину, — Ответ парня был предельно прямым. Он не собирался врать, хотя бы по поводу своего мнения.       — Возможно… Возможно, ты и прав… — она опустила голову, голос её сделался немного печальным. — Я могла бы оправдаться тем, что провела больше десяти лет в месте, в котором невозможно оставаться в здравом рассудке, однако Сириус ведь смог… Более того он стал куда лучше, чем до заточения. Посуровел, перестал слепо верить в «добро». Можно сказать, начал вести себя как подобает Блэку. И по итогу всё-таки смог сбежать, пообещав вызволить и меня с остальными…       — Остальными? — зацепился за слово Гарри.       — Наверное… На этом моменте тебе стоит обо всём поведать, потому что Сириус тайно отправлял мне письма, где рассказывал о том, какой хороший у него крестник, — лёгкая улыбка тронула губы Беллатрисы. — А значит, я могу тебе доверять, ведь ты — тоже часть семьи Блэк.       При упоминании похвалы от крёстного внутри Поттера на секунду потеплело от приятных чувств. Однако от последних слов он просто не мог не изумиться.       — Неожиданно.       — Что я считаю тебя своей семьёй? — усмехнулась волшебница. — Может, я пока не знаю, какой ты человек, но любой, кто так или иначе связан с родом Блэк, заслуживает моего особого внимания. А ведь когда-то мой род процветал… В него входило множество талантливых волшебников и волшебниц. Практически у каждого поколения было несчётное количество троюродных или двоюродных братьев и сестёр. Мы влияли на политическую жизнь в стране, обладали высоким статусом, пользовались всеобщим авторитетом и уважением… А теперь от нас осталась лишь пара человек. Спрятавшаяся среди маглов Андромеда, я, прозябающая в Азкабане, преследуемый Министерством магии Сириус и Нарцисса, которая, наверное, меньше всех из нас пострадала после войны. Ну, теперь, можно полагать, и ты, Гарри, — она вновь улыбнулась, правда несколько мрачновато. — Не связанный кровными, но магическими узами. Жаль, что теперь и тебе, по-видимому, назначили пожизненный срок в этом дерьмовом месте…       — Вообще-то меня собираются казнить, — как само собой разумеющееся поправил её Гарри.       Беллатриса поражённо ахнула, округлив глаза.       — Что?! Министерство невероятно редко прибегает к столь крайней мере. Даже нас, приближённых к Тёмному Лорду, Визенгамот приговорил к пожизненному.       — Наверняка, они считают это эквивалентным смертной казни, — пожал плечами Поттер. — По крайней мере считали. До того момента, как смог сбежать Сириус. Но мы отвлеклись. Я хочу услышать историю от тебя, Беллатриса. И тогда я с радостью поведаю тебе о том, что случилось со мной. Честная сделка?       Женщина без сомнений кивнула.       — Вполне, — она уселась поудобнее и принялась рассказывать: — Ну, тогда слушай…

***

      Рассказ Беллатрисы заставил задуматься о том, что мир действительно нельзя делить на чёрное и белое. Что «светлые» волшебники, одержав победу в Первой магической войне, могли с лёгкостью мешать с грязью всех оставшихся «тёмных». На правах победителей они выносили приговоры проигравшей стороне и старательно приписывали любые совершённые злодеяния своим врагам.       Как оказалось, Беллатриса вполне по своей воле участвовала в войне на стороне Волан-де-Морта. Того факта, что она, как и остальные Пожиратели Смерти, убивала «светлых», было достаточно, чтобы понять, что она — далеко не божий одуванчик. Она сказала, что верно шла за своим Господином, как и все остальные, видя в нём надежду на лучшее будущее для магической Англии как страны, которая могла бы диктовать другим государствам свои условия, как это было во времена Британской Империи. «Светлые» же, в противовес им, считали, что необходимо налаживать равносторонние международные отношения, не прибегая к вооружённым конфликтам. Они выступали за взаимопомощь другим странам, мирное разрешение споров, а также за прогресс и развитие демократии.       Беллатриса, как и остальные сторонники Лорда, верили ему и считали своим долгом последовать за его волей. По крайней мере, так было в начале и середине войны. Ближе к концу, по словам женщины, Волан-де-Морт постепенно менялся. Как внешне, так и внутренне. Становился всё более жестоким, порой, убивая даже своих подчинённых. Его боялись как «светлые», так и «тёмные». Примерно в тот момент Беллатриса и разочаровалась в нём и его методах.       От былой фанатичности не осталось и следа, осталась лишь надежда на то, что Тёмный Лорд в конце концов образумится. Причём это были не только её мысли, но и множества других «тёмных». Конечно, оставались бесконечно преданные ему безумцы, однако они всё-таки были в меньшинстве. В конце концов его гордыня довела его до того, что он, услышав то проклятое предсказание, погиб, пытаясь убить Гарри…       Это был конец войны, и Лестрейндж в некоторой степени обрадовалась, что обезумевшего Тёмного Лорда больше нет. Только вот это не спасло её, как и многих других, от наказания за поражение. Люди с лёгкостью верили, что она до сих пор оставалась одной из самых преданных подчинённых Лорда, даже если это уже не было правдой. Переубедить толпу не представлялось возможным, да и незачем, на самом деле.       Для отправки на суд ей даже не нужно было ничего делать. И несмотря на тот факт, что ей, её мужу и его брату приписали пытки Круциатусом четы Лонгботтом (что на самом деле совершил исключительно Барти Крауч-младший, который впоследствии умудрился незаметно сбежать из Азкабана с помощью своей матери), женщина была убеждена, что её в любом случае посадили бы за решётку, вне зависимости от причины.       Вот такую вот интересную историю услышал Гарри. Он совсем не ожидал, что Беллатриса, которую вся Англия вспоминает как жестокую последовательницу Тёмного Лорда, на самом деле окажется совсем другим человеком. Причём Поттер без труда верил каждому её слову. Ведь за весь разговор он ни разу не почувствовал, чтобы она решила соврать. Чувство крови никуда не исчезло, как-никак.       Со слов Беллатрисы можно сделать вывод о том, что многие другие бывшие сторонники Волан-де-Морта, сейчас находящиеся в этом месте или пребывающие на свободе, всё ещё верны тем идеалам и целям, которые их вели в начале войны. Пока что они, как и все «тёмные», вынуждены жить по правилам «светлых». К примеру, посаженные здесь Пожиратели, Беллатриса, её муж Родольфус Лестрейндж и его брат Рабастан, которые находились на этом же этаже, но в другом конце тюрьмы. Правда, были и те, кто смог избежать наказания, однако всё ещё оставался преданным желанию возвысить Британию. Пожалуй, Люциус Малфой является самым ярким примером.       После этого Гарри рассказал и о себе. Теперь он немного разобрался, кем из себя представляла Беллатриса Лестрейндж, а потому не боялся раскрывать некоторые тонкости своей истории. Откровенность за откровенность, так сказать. Конечно, он не спешил объяснять всё, однако общими моментами с лёгкостью поделился. Например, кем он стал, какими способностями теперь обладает. Ну, и конечно, он рассказал, почему здесь оказался.       Беллатриса, как и многие другие аристократы, знакомые с древней легендой о Лорде Акерусе, сперва не поверила ему. Ей, как вначале и тому же Люциусу или Снейпу, казалось, что это были всего лишь легенды о давних временах, когда ещё не было даже Основателей. С другой стороны, некие сомнения вызывало её чувство магии, твердившее о необычности природы Гарри, а также факт того, что его боялись дементоры. И после того, как он продемонстрировал ей свои способности, покрыв свою камеру льдом и заставив её тело двигаться без её воли, она убедилась в правдивости его слов. Правда, из-за этого она крепко задумалась над чем-то, а затем слегка сменила к нему отношение, став более… уважительной, что ли.       Не сказать, чтобы Гарри добивался именно этого. Ему вполне было достаточно обыкновенного общения с кузиной своего крёстного. Но раз уж она пока что больше видела в нём древнюю легенду, чем самого Гарри, то кто он такой, чтобы разубеждать её в этом?