Если выбрал не кофе

      Азирафель сидел за столом, разглядывая конверт. Он сперва не касался его, будто боясь испачкать. Смотрел долго, изучая каждую букву подписи, каждую вмятинку бумаги. Потом осторожно погладил его рукой. Перевернул, поднес к лицу и бережно поцеловал место склейки. Его запечатывали не чудом, а вручную. Это было так приятно, чувствовать. Но распечатывать он будет его чудом - ангел даже подумать не мог, чтоб разрезать конверт. Для него это бы было кощунством.       Внутри было то самое “неотосланное письмо” - сложенный вчетверо листок бумаги, исписанный размашистым почерком Кроули. Он нашел его в бардачке Бентли.       Азирафель остановил себя - нет, еще не время. Еще не все готово и он это знает. Это письмо должно быть последним, что он прочтет в этом мире. Потому что так - правильно. Он должен был прочесть его задолго до этого дня, но для них всегда “слишком поздно”.       Он посмотрел на часы в библиотеке. Те самые, которые пробили время тогда… Пробудив их от страстного поцелуя. Азирафель помнит, как больно впечатался спиной в книжный шкаф, в который его буквально вжал Кроули, но поцелуй не разорвал. Как можно было? Демон был так горяч, так настойчив, так желанен. Он помнит, как беспомощно цеплялся руками за его куртку, помнит сминавшие его воротник тонкие пальцы, помнит, как ощущал его запах, его вкус… Это было безумие - такое новое, неизведанное и такое незабываемое. Он бы не оторвался от губ демона, даже если бы за окном случился Апокалипсис. Ангел не знал, как отвечать на подобную близость, но ему очень хотелось ответить. И он поддавался настойчивым губам демона, его сперва несмелому языку, позволяя ему делать то, что он хочет, запрокидывая голову так, чтоб ему было удобнее, выдавая тихое мычание согласия и смотря на темные стекла из под полузакрытых глаз. Он помнит, как это разожгло демона, как он толкнул его к стеллажу и несколько книг с шумом упали на пол, как он заставил своим коленом раздвинуть ноги, чтоб прижаться к нему еще сильнее. Ангел еще подумал тогда, что если бы не перестал дышать с самого начала, что уже бы задохнулся. Дальше воспоминания были довольно смутными, но то, как его рука скользнула к щеке Кроули, обхватывая его острое лицо, Азирафель помнит хорошо… Чувствовать его скулу под своей ладонью было так приятно… поглаживать его по щеке, ощущая движение жевательных мышц под кожей - такое новое ощущение. Ни с чем не сравнимое. Он помнит, как весь замер, осторожно коснувшись пальцами дужки темных очков. Умоляюще коснулся… спрашивая разрешения… Кроули тоже замер, задумавшись.       Это мгновение длилось вечность.       А потом… потом забили часы.       И они разъединили поцелуй. Глупые создания!       Азирафель вздохнул и вытер набежавшие слезы. Потом поправил воротник безупречно белого костюма и золотистую бабочку. Почему он раньше не носил именно такой цвет? Наверное, потому что никогда особо не уделял внимание одежде. Но не сегодня - в этот день он должен выглядеть нарядно. Кроули бы оценил. Он любит все яркое и нарядное. Он и сам всегда в таком…       Азирафель внезапно сжал кулак, магией сминая проклятые часы, доводившие его до безумия своим тиканьем. Трещина пошла по циферблату и они остановились. Лучше бы вы остановились тогда! В глазах ангела печаль сменилась гневом. Бессильным гневом - он ничего не мог сделать и ничего не мог изменить.       Последний раз посмотревшись в зеркало, пытаясь понять, понравится ли этот наряд Кроули, он взял с собой шляпу и вышел. На дверях Книжного появилась табличка “Закрыто на вечность”.       На улице ангел буквально наткнулся на Мэгги. Она поприветствовала его и умилилась тому, какой он торжественный.       - Вы куда-то собрались, мистер Фелл? - спросила она.       - Да, очень важное событие, - улыбнулся Азирафель ей в ответ.       - Какое же? - не отставала Мэгги.       - У вас это называют свадьбой, кажется, - сказал он, снова улыбнувшись.       - Ой, как замечательно! - захлопала в ладоши Мэгги, - только… а где же ваш букет? На свадьбу все приезжают с цветами… вам нужен букет!       Азирафель огляделся.       - Пожалуй, да, - сказал он, кивая.       Мэгги тут же начала махать руками, указывая на цветочную лавку в конце улицы.       - Сходите туда, там делают исключительно красивые букеты! - сказала она, - хозяйка творить с любовью и от чистого сердца, так что букет простоит очень долго.       - О, в этом нет необходимости, - робко ответил ангел, но за наводку поблагодарил, - спасибо, Мэгги. Вы очень хорошая, помните об этом. И прощайте…       Он сказал и развернулся в сторону указанной цветочной лавки.       Вернулся он через четверть часа с букетом кроваво-красных роз. Они очень подходили к белому костюму. И черной машине, да.       Азирафель подошел к Бентли и сел за руль. Осторожно положил букет и шляпу на пассажирское сидение и провел рукой по приборной панели.       - Ты точно уверена? - спросил он.       Автомобиль мигнул огнями.       - Тебе не обязательно, - продолжил Азирафель, положив руки на руль.       Но Бентли рыкнула мотором. Она решила. Сомнений не было.       Ангел грустно улыбнулся ей в окно заднего вида.       - Понимаю, - сказал он.       Автомобиль тронулся. В динамиках зазвучала The Show must Go on и Азирафель не возражал. Коря себя за то, что вообще возражал… Он был бы готов слушать это вечность.       Вечность.       Она настигла их в тот миг, когда пробили часы в Книжном. В памяти всплыла неловкость ситуации, когда в Книжный вошел Метатрон. Как змеиным жестом метнулся в сторону демон, а Азирафель растерянно начал поправлять безжалостно смятую одежду. Он помнит, как несколько минутами позже улыбался и пытался отвираться, придумывая причины отказа. Как сказал, что пожалуй отклонит предложение. Как бросил при этом взгляд на Кроули. И каким мило взволнованным и соблазнительно растрепанным он был тогда. Ни о чем другом не хотелось думать… а зря… Иначе бы он мог заметить сошедшиеся в гневе брови Гласа Божьего. Иначе бы он вовремя понял его реплику про руку, которая "мешает войти в Царствие Божие" и то, что с ней следует сделать… А когда Азирафелю начало доходить - было уже слишком поздно. Испуганные глаза Кроули, книга в руках Метатрона…       Почему он такой тупой? Почему он так медленно соображал в тот момент?       Азирафель с досадой хлопнул по рулю, потом извинился перед Бентли. Она не виновата. Она хорошая. И верная. Потому тоже заслуживает, чтоб ее взяли с собой в путешествие к нему…       Они проехали черту города и вырулили в пригород. Азирафель достал блокнот и сверил местность. Да, по полученной Мюриель информации это было где-то здесь. Секта язычников захватила заброшенную церковь. Кроули бы непременно пошутил - его бы развеселило.       Уголки губ ангела чуть приподнялись в странной улыбке. Он почти ощущал присутствие демона рядом. Почти слышал, как тот подгоняет его - нельзя ехать так медленно, ангел!       - Прости, я скоро буду, - сказал он в ответ, будто демон сидел на соседнем кресле, - я всегда не успевал за тобой, Кроули…       Возможно, если бы он сам был чуточку быстрее… Возможно, он бы мог что-то предпринять? Но это пустые надежды - ничто не может остановить Длань карающую. Руку Господа, занесенную над Книгой Жизни. Пока он боролся с паникой, его глаза наблюдали, как замеревшая в испуге фигура демона исчезала… Не было крови, не было пепла, не было следов… он так всегда боялся святой воды, он видел, что та делала с демонами… Но Кроули забрала не святая вода. Он просто растворился в пыльном воздухе библиотеки. И только пылинки искрились клубами на солнце. Азирафель помнит как смотрел на них - тупо и безразлично. Он помнит свой голос, который задавал глупые вопросы и даже, кажется, сыпал проклятия… и “Это непостижимо и неизбежно. Ждем тебя завтра” от Метатрона.       “Завтра” наступило семь часов назад. Проклятые часы, пробившие полночь пробудили его из ступора. Он все также смотрел на пылинки…       Эти семь часов Азирафель потратил, чтобы подготовиться. Он всегда хотел, чтоб все было красиво.       Ангел посмотрел в зеркало заднего вида и снова поправил золотистую бабочку.       - Она под цвет твоих глаз, - сказал он куда-то в сторону и кротко улыбнулся, - я посчитал, что это будет мило.       Еще через некоторое время Бентли привезла его к месту назначения - пылающая заброшенная церковь. Огонь только разгорался, охватывая здание жадными языками. Сектанты-огнепоклонники собрались там, чтоб совершить акт самосожжения. Странно бы было, если бы Ад не поддержал их в таком рвении.       И правда - недалеко у входа за пожаром наблюдал курящий сигарету демон.       Бентли притормозила рядом с ним.       - Хастур, - поздоровался Азирафель.       Демон заметно напрягся, заметив ангела. Даже чуть отпрянул от знакомой машины.       - У меня есть разрешение, - рыкнул он, - так что отвали.       Азирафель все же решил уточнить.       - Это ты поджег? - спросил он.       - Ну я, - гордо ответил Хастур, - сжечь церковь адским пламенем это так весело, - захихикал он, а потом, на всякий случай, оскалился, - но я уже сказал, мне ваши дали добро…       - Отлично, - проговорил ангел и отвернулся на дорогу.       Бентли снова тронулась с места.       А потом Хастур с нескрываемым изумлением наблюдал, как автомобиль с разгона вышиб дверь горящей церкви и скрылся внутри.       В середине пожар уже безумствовал. Бентли смела ряд пылающих лавок и остановилась у алтаря. Фигуры на стенах были охвачены огнем. Языки пламени облизывали черный металл автомобиля и пытались пробраться внутрь сквозь окна.       Азирафеля заметно трясло - от страха, от эмоций, от отчаяния. Жар адского пламени вокруг заставил его вжаться в кресло от ужаса. Но нужно собраться - еще одно маленькое дело… Он достал из нагрудного кармана письмо. Пришло время его распечатать.       На листе было немного слов, написанных рукой Кроули.       “Я слишком напился, чтоб писать, но я напишу, потому что трезвым я это вряд ли произнесу. Я сегодня думал, что ты погиб, ангел… и не стал лететь на Альфа-Центавру. Потому что она не нужна мне без тебя, знаешь… Я не знаю, найдешь ли ты себе тело, встретимся ли мы снова и выживем ли мы в Апокалипсисе, поэтому я лучше просто напишу то, что не удалось сказать. Я бы очень хотел провести с тобой Вечность даже в такой дыре, как Альфа Центавра. Потому что там будешь ты… Но я знаю, что это глупая мечта, потому что ты не согласишься… тем более на вечность…”       Азирафель дочитал и сжал лист в кулаке. По щекам текли слезы, перед глазами все плыло, а его ангельское ество уже начало ощущать адский огонь. Пламя уже полностью охватило бедняжку Бентли.       - Соглашусь, - прошептал он, видя, как трескается лобовое стекло автомобиля, - я согласен, Кроули… слышишь? Я согласен!       Последние слова он выкрикнул, глядя через пелену слез на горящий алтарь… Но было слишком поздно. Всегда было слишком поздно…       Куривший на улице Хастур видел, как рушится крыша церкви, как внутри нее раздается громкий взрыв и клуб дыма поднимается вверх. Он не мог понять, что произошло и еще долго пялился на руины здания.