Падение здравомыслия

Твой слух душит ветер, окутавший очередную зимнюю ночь в Снежной. Твои блестяшки на костюме поблёкивают, создавая ощутимый тяжёлый звук. Не ясно, чем ты руководствуясь, надела на себя эмблему Ордо фавониус. Зная, в каких отношениях Фатуи и рыцари. Тебя прислали прямиком из Мондштата, решить дипломатическую проблему. Знала бы Джинн, что такая невинная овечка, раньше жила в шкуре волка среди фатуистов- даже за ворота не пустила бы. И вот, дрожащий свист просачивается через щель двери, открывшегося собора. Замершие петли еле поддавались, скрежетая словно перегрызая горло. На пороге тебя никто не встретил. Закрыв за собою двери, ты ощущаешь на себе давление тишины. Не ясно, сколько в прошлом ты слышала крики тех, кого сюда насильно затаскивали. Но стоило тяжёлым дверям закрыться, разрывание глотки- больше никто не слышал в помине. А кровь, которая оставалась на сапогах- навеки впиталась в пол, оставляя после себя замороженные пятна вина, которые с удовольствием брали на образцы для очередных экспериментов. Входя в зал, ты с ужасом обнаруживаешь гроб, которых стоял на открытом лунном свете. Ах, Розалина. Глупая, наивная. Именно такой она осталась в твоей памяти. И ты даже не узнаешь, насколько она была жестокой, стоило ей подняться чуть выше в должности. Тело не разлагается, она заморожена. Настолько здесь суровые времена. Некогда архонт любви, теперь навеки архонт страдания и тьмы. Сзади тебя окинулась тень, аккуратно перенося вес с одной ноги на другую. В твоём сердце что-то замерло. —Ах, какие знакомые лица!- звонкий голос пронзил тишину стоящую в помещении. —Верно тебе наказали вернуться, как передумаешь. И поживя в реалиях зная всю правду, ты наконец-то одумалась, золотая?-С неким интересом поинтересовался брюнет. —Я же, вроде, просила не называть меня так, разве не помнишь?- с попыткой холодна выплюнула ты, стараясь удержать сердце в уздах. —Ты это сказала, когда отреклась от титула десятого предвестника. Разве ты не вернулась? Возвращение возвращает тебе всё прежнее, золотая.- он обходит тебя, и предстает перед тобой лицом к лицу. Это знакомое, чуть постаревшее лицо. На нем характерная накидка, а в кармане неприятно звенят монеты. — Панталоне. Я здесь не для этого. Я хочу встретиться с Капитано. Ты мне в этом вопросе не поможешь.- Словно ножницы на нить. Ты облучатель его взглядом, ощущая на себе каждую мурашину. И вдруг, тебя снова обдает холодом. Только это не смертельный холод снежной. Это нечто большее. Нечто противное и отвратительное, которое неистово копошится в твоих внутренностях. —Какая интригующая встреча- грубый, мужской голос раздался где-то из темных закаулков скверны. —Твк удивительно, что нашел тебя только я да Панталонне. Иначе, тебя бы тут на куски разорвали, услышав, какие речи ты несёшь. Ты совершила глупость, переступая пороги собора великой Царицы, что бы снова..что бы снова что, дорогая?- Доктор выходит из тени и стремительно подохдя хватает за запястье. —Посмотри же мне в лицо. Посмотри в мои красные глаза.- он снимает маску, пока ты безуспешно пытаешься вырваться. Ты сейчас не при глазе порчи, в то время как доктор с почерневшими руками, удерживайте тебя, влияя на каждый свой мускул. Как же ты ещё не умер, псих. —Чего ты так разоралась, дура.- на своей коже, ощущается грубый и горячий хлопок. Пощёчина сияла ярче, чем пылающий огонь, казалось, удар был настолько сильный, что через микро трещины тихо стекала кровь. Поднимая глаза, ты видишь знакомые уже глаза. Только в них теперь нет того ярко красного оттенка, который ты запомнила. Наоборот, помутневшие напитаннные болью глаза. Куда же пропало твое безумие, зверь? —Отпусти и дай мне поговорить с Капитано. Я здесь не шутить твои глупые шутки пришла. Ты всегда, абсолютно всегда был глупцом, которому было плевать на чужие чувства! Ты пытал и убивал невинных. Ты чудовище!- срываясь на крик, изливала ему свою душу. А тот, держа тебя, будто пропускал всё мимо ушей слушая твои серенады, с абсолютно безразличным лицом. В помещении повисла снова давящая тишина. Вдруг ты понимаешь, что вы абсолютно одни. Нет ни Панталоне, ни его успокающего голоса. Он всегда был более эмпатичным психом из сборище других. Но судьба свела тебя с самым жутким и самым жестоким доктором. Да, начало отношений было..таким мимолётным. Это было тогда, когда твои руки покрывались злыбой или же Элеазаром. Ты гнила на глазах. Ты погибала. Прикосновение его рук, то, как он держал тебя за ладони нежно но крепко, как обещал вылечить.. Вы были наивны и глупы. И ведь, он сдержал слово, вылечив тебя. Убив сотни жертв до этого и обезумев идеологией фатуистов. —Ты предатель, даже не понимаешь, что стоит за твоим попаданием сюда.- он злится не на шутку. Его лицо искривилось выражая злость. Ты чувствуешь, как по твоим ногам словно сново пробивает боль.. Ты падаешь на колени, с характерным звуком бьющихся об пол конечностей. —Что же случилось между нами, милая? Я сидел возле тебя часами, часами сидел возле тебя и в этой сранной лаборатории, что бы ты жила на этом дрянном свете! Как ты просила и молила меня о пощаде, что бы я вылечил тебя от этого кошмара?- высоким тоном говорит тот, и в его глазах снова те красные рубины- страшные, злые безумные рубины. Ты поднимаешь глаза на него, обессиленная и заплаканная. Томным тоном произнося —А я практически ничего и не помню. Я не помню что было до тебя и я не помню, что было в тот период. Кроме твоих рук. Зандик, это всё, что я помню. Твоё имя. Больше ничего и никого.- тихо произнесла ты, вытерая слезы. Доктор вдруг замолчал. С опущенными глазами, он опустился на пол, вгоняя руки тебе пол плечи и прижииая к себе. Иль Дотторе глубоко вздыхает, сжимая одежду на тебе. —Когда ты заболела, я думал, что вылечить тебя будет проще.. но это было не так. Я хотел, правда хотел что бы ты помнила всё. Но прошло слишком много времени. Тебе было нечего помнить. Единственное что у тебя было, это: я, Фатуи и..- он вдруг замолчал, передвигая кисть ближе к твоему плечу. —И Снежная.- устало ответил он. Единственное, чего бы я сейчас желал, что это бы ты была рядом. Мы не виделись свыше десятка лет. Разве ты не скучала по мне? Разве ты не скучала, по снежным зазорам и каждому из-нас?- уже мягче говорит он, чуть отстраняясь от тебя.. —Скучала..как же без этого.- признаешься ты. В грудине ты ощущаешь, как ваше дыхание стало абсолютно синхронным. Дотторе с азартом взял твое запястье в свою руку, подводя ближе к губам- прижимая его словно это лакомый кусочек. Ты чувствуешь в себе знакомый стиль биения сердца. Этот миг, и ты уже в его страстном поцелуе. Доктор пожирает твои губы словно зверь. Рубины мерцают ярче любой звёзды, заставляя твое тело неметь, а кровь бурлеть. Поцелуй горяч и стоков. На твоём языке слышаться нотки вкуса крови, а его это лишь подстёгивает. Отрывая руки от твоих запястей, он подхватывает тебя за ноги и ложит на стол засидания. Твоё тело лежит на столе, словно жертва Иосифа в на алтаре.. Ты не прилично сексуальна в лунном свете. Зная это, с некой аккуратностью ты дразнишь его, окидая ноги на его плечи. Его коренастое тело наклоняется к тебе, и шепот убивает в тебе личность, будто становясь зависимой. —Равзе у вас так принято в Ордо фавониус, детка? Это то, чему тебя учили?- он издевается над тобой, видя огонь в твоих очах. Он видит этот протест, но знает, что более ты ему не вымолвишь ни слова. Каждая пуговица слетает словно непришитая. Ты ощущаешь на себе оголение, ткань более не прилегает к твоему телу, как должна. Твоя одежда, более остаётся на стеклянном столе, который красиво откидывает свет, обнажая все твои формы и каждый рельеф, пока Дотторе в тени. Как и в работе. Он всегда в мраке, наблюдает за каждым шагом каждого члена Фатуи и каждого из жертв. Он знает многое и он один из первых, кто должен подтвергнуться каре небесной. Но черт хитёр. И кара ему не страшна. Он уже обитатель в дрянном аде. Так зачем ему больше страданий? Какой дурак, будет в аду идти по светским заветам? Ох, никто. И даже глупые архонты- боги всея, не следуют им. Они глупцы, как и дьяволы в соборе Царицы. Лёжа на холодном застолье, тела согреваются касаясь друг друга. Дотторе вводит по вашему телу, словно изучая его с головы до греха. Спускаясь чуть ниже, он целует твои бедра внутри, кругом смазывая кровь, как будто вино с бутыли.. Вы корчитесь от боли, не вытерая слезы накопившихся в глазах, мечась в непонятках от боли до садистского удовольствия. Как же родны его прикосновения..как же приятны и чертовски болезненны. Иль Дотторе словно роза. Красивая, статная но по сумасшествию неприкосновенна и груба. Наконец, щелчок на мужских брюках ласкает уши, а низ живота приятно обдает чужой плотью. Он не церемонится и знает. Что любые увечья он исправит. Не важно как. Не важно хотите ли вы этого. Дотторе это сделает. От медленного темпа, которым он прирекает тебя, ты мычишь, не в силах накрыть его волной кривого и неуместного ругательства.. Он видел это, и ему это нравится. Но время летит, а эрекция не вечна. Да? Ты успела привыкнуть к темпу, наслаждаясь им и даже ловя приступы задышки, от каждого прикосновения любимого. Дотторе рычит, хватая тебя за волосы. Он с резкостью хвататет тебя за длинный локон пряди и меняется, столь быстро как и темп.. Наконец-то ты ловишь ту самую ноту, напевая самые грязные песни. Доктору льстит это, и он с удовольствием продолжает с неакуратностью огрешать тебя и каждую часть твоего тела, кусая, облизывая и тормоша словно куклу.. Его тело обдало твоим жаром, а садистская улыбка медленно расползалась по его лицу, ещё больше делая тонкие губы незаметными. Из твоей груди вырываются самые громкие стоны, которые ты могла себе когда либо позволить, перебивая для себя, даже свой стук сердца. Но на секунду, ты слышишь некое подобие шипения. Но волна удовольствия съедает любое сомнение. Уже когда твоему телу больно и неуютно, он с резкостью останавливается, сжимаясь и шипя опустив голову. С нежностью, ты обхватываешь его голову и прижимаешь к себе, аккуратно приподнимаясь на локти. Дотторе тянет тебя за руки, сажая тебя. Ты наконец-то роняешь слово, забыв о всех тревогах, окидая его малейшими переглядками. Полуодетый он обходит тебя со спины. —Ты слышала, что у каждого удачного эксперимента есть свой владелец?- и ты скатываешься в агонии. Ты чувствуешь, как на твоей лопатке больно прожигают металл. Крик боли разносится по всей тронной. И это верно, даже не от боли на твоей обиженной до костей коже, а от боли внутри. От резкого понимания предательства. Он убирает печать, оставляя тебя одну. Ты чувствуешь, как эта рана пахнет жженым и тебе становится невыносимо плохо. От боли разрывает сердце. На ещё не остывшую рану, кто-то кладет накидку, и ты съеживаешься во мгновение. —Золотая..- нежный голос обволакивает твою душу. От этого захотелось ещё больше кричать и метать. Словно проклятой. —Я не ваша собственность, я живая, слышишь! Слышишь? Я живая, не кукла. Вы все психи, и вас постигнет кара. Сдохните!- в горьком плаче кричишь ты, а мужчина лишь смотрит на тебя, поджимая губы. Ты толкаешь его, бьёшь. Но этого не достаточно. Ты слаба и этим всё сказано. —Не живая. - холодно константирует Панталоне. - ты резко замолкаешь, но эхо все ещё ревёт и мечет. Длилось это не долго. —Что?- срывавшим голосом вымолвила ты. И вдруг ты перестала дышать. —Когда болезнь стала прогрессировать, никакие лекарства тебе не помогали. Дотторе принял решение - со вздохом выговорил Панталоне, отводя взгляд. Но оставаясь таким же холодным. И тебя это неистовов удручало. Тебе не становилось легче от его тона. Наоборот. Лишь хуже. —Он принял решение. Когда он держал тебя за руку, потянувшись к тебе Дотторе отрезал тебе голову и запястье- единственное, что не было заражено Элеазаром. Нам долго пришлось заметать следы убийства в клинике Сумеру, так как крови все ещё было не мало. После чего, "тебя" поместили в раствор. Где ты пролежала не больше не меньше чем 150 лет. Мы долго собирали людей похожих на тебя.. найти идентичного человека невозможно, поэтому доктор собирал всех по частям. У кого он забрал тело, а у кого-то часть мозга, грудь, ногу. Но он это сделал, пробудив тебя. Это был прорыв в его работе. - он закончил рассказ, напоследок кидая: —Тебе нужно обдумать это самой.- и тихо будто исчез. Лишь стук обуви выдавал присутствие ночной бестии. Больше никого и ничего. Ты сидела неподвижно, пока в руке не почувствовала неподдельный холод. Посмотрев под ладонь, ты обнаружила глаз бога. Такой же холодный, такой же жалкий. И на сей раз, двери собора на ружу- для тебя навеки закрыты.