Ром, я знаю, как нам согреться!

Погода не радовала от слова совсем. Дикий холод никак не способствовал работе. Ещё и задание одно из самых лучших: сидеть и наблюдать. И если Лёня старательно, ну или же делал вид, что старательно, пытался что-то выследить, то Рома сейчас бы не отказался от тёплого одеяла, ну или хотя бы от кружки кофе. Лёня изредка поглядывал на напарника, который раз в полчаса отзванивался, докладывал об обстановке, а дальше дыханием согревал руки. Эти действия притягивали. Непонятно чем, но притягивали. Но отвлекаться было нельзя, хотя за час ничего интересного не произошло. — Если через час ничего не произойдёт, посадим сюда кого-нибудь, а сами уедем согреваться, — говорить одно, а поступать так было бы нежелательно, если надо будет и неделю просидят. Рома это прекрасно понимал, а вот Лёню это слегка позабавило. Они сидели в этой машине больше часа и как назло обогреватель сломался, который они не могли починить вот уже несколько дней. Ещё бы немного, и оперативники покрылись сосульками, дрожа зубами от холода. Лёня взглянул на Рому и в его голову пришла одна безумная идея, которую он решил озвучить вслух. — Ром, я знаю, как нам согреться! Убрав бинокль в бордачок, Лёня немного повернулся к Роме, насколько это было возможно в данный момент. Его глаза горели, и даже в такой темноте это было видно. В следующую секунду их губы встретились, Лёня, сам не ожидая такого поворота, даже немного растерялся, чем воспользовался Рома, перемещая его к себе, опять же настолько, насколько это было возможно. Удивительно, что это было возможно. Поцелуй был таким жадным и горячим, что обоим тут же стало жарко. Этого ли добивался Лёня? Возможно, но ему некогда об этом размышлять, ведь Рома освобождает его от куртки, а тот сжимает кожаную обвивку на спинке сидения. Думать о правильности сейчас тоже не время, пусть такое они и делают впервые, но новые ощущения всегда хотелось испытать. С их работой неудивленно. Не привыкли они сидеть без дела столько, а выплеснуть накопившиеся внутри хотелось. И хотелось больше пространства, но кроме задних сидений вариантов нет. Они ещё сидят на переднем сидении, целуясь до безумства, до сумасшествия, до потери пульса. Им так кажется, по крайней мере. Лёня отрывается от губ напротив нехотя, чтоб вдохнуть воздуха, которого стало почему-то не хватать, как его шею тут же атаковали. Чтобы не зашуметь, он прикусил губу аж до крови. Хотелось бы сказать, чтобы Рома не оставлял меток, но он не дурак и сам прекрасно это понимал, поэтому дальше мелких поцелуев не заходило, а вот волосы пострадали конкретно. После сидения пальцы Лёни зарылись в волосах Ромы, который свои руки запускал под служебную кофту, желая избавиться от неё. Но от неё не избавились, чему Лёня был слегка недоволен, он заёрзал, хотел устроиться поудобнее, чем проворцировал Рому, сам того не подозревая. Так продолжаться не могло, нужно было лечь, поэтому Лёне пришлось остановить блуждание рук напарника, стараясь тихо, осторожно, но быстро перелезть на задние сидения. Рома последовал за ним. Теперь было куда удобнее, но ноги пришлось зафиксировать за спиной, а руки закинуть на плечи, притягивая к себе ближе Рому. Безумные поцелуи продолжились, и теперь они были куда лучше. Они оба боролись за лидерство, правда Лёня боролся лениво, не стараясь быть ведущим. Хотелось передать инициативу в другие руки, чему Рома-то против и не был. Лёня первым решил запустить руку в путешествие по телу, которое было над ним, ремень отстёгивать одной рукой не слишком удобно, но результат проделанной работы компенсировался информацией о том, что все их действия подкреплены возбуждением, а не простой хотелкой. Проведя ладонью по члену через ткань, почувствовал обжигающее дыхание прямо в ухо, похожее на собственное имя, от чего побежали приятные мурашки. От холода и след простыл. Теперь была очередь Ромы распускать свои руки. Ему было проще освободить Лёню от ремня, да и сам Лёня помогал ему спускать штаны. Нужно было не заляпать служебную машину, но идеи не приходили в голову. Да и последующая фраза больше затуманило мозг, не давая ему спокойно соображать. — Ром, я хочу тебя, — выдохнул Лёня прямо в губы, тут же целуя Рому. А после взял его руку в свою, проведя по своему члену, доказывая свои слова. Последние капли разума вытекли, как и мысли о прохладе и о их задании. Нужно было что-то сделать с этим, Рома и не думал, что это зайдёт настолько далеко... Лёня же тем временем вовсю старался как-то подвинуться, притронуться к Роме, потому что желание пробивало через край и требовало выход наружу. Помогать себе рукой выходило так себе, было не совсем удобно, но чем он думал, когда предложил такую авантюру. Стало намного лучше, когда там начал хозяйничать Рома. Он словно читал Лёню, как открытую книгу, то ускоряя движения, то замедляя, издеваясь над ним, за что Лёне хотелось придушить его, но он лишь постанывал, хоть бы не заорать на всю машину. Слава его выдержке. Но буквально через минуту таких ласк, Лёня не выдержал и кончил. Аж легче дышать стало. Постепенно приходя в себя, он обнаружил салфетки, которые так кстати лежали рядом. Прям знак свыше какой-то. Вытащил одну и дал Роме вытереть руку, а сам начал думать, как же помочь ему-то. Кроме минета идей не было, нужно же было отблагодарить как-то. Расслабленного Рому было куда проще переложить так, как ему нужно было, но нужно было самому удобно расположиться. Опять же появились неудобства, но сейчас его это мало волновало. Да и в темноте не ахти было, но глаза уже привыкли и какие-то очертания были видны. Стянув лишнюю на данный момент одежду, Лёня потянулся к головке, заглатывая её. Сам же Рома чуть не упал в обморок от таких ощущений. Он немного помогал Лёне в направлении, опустив одну из рук ему в волосы, настойчиво, но несильно. Именно помогал, за что тот был премного благодарен. Сам же Рома тоже долго не продержался, а Лене ничего не оставалось, как всё проглотить. Не факт, что они не наследили, но они надеялись, что всё же нет. Потянулись за последним поцелуем, таким сладким, тягучим, успокаивающим. Одевались уже молча, помогая находить вещи друг друга. Хотелось что-то ещё сказать, но возбуждение вылетучилось из головы, оставив место рассудку, который ой как не вовремя подкрался сейчас. — Ты же понимаешь, что всё остаётся между нами? — Рома уже сидел на водительском, смотря на дом, за которым им нужно было наблюдать. Молились богу, лишь бы там ничего не стряслось. — Конечно, понимаю, — как-то даже печально ответил Лёня. Рома этого не мог не заметить, но сказать что-то боялся, сейчас ещё играли эмоции. — А ты бы хотел повторить? — неожиданно спрашивает Лёня, снова поворачиваясь к Роме. Но никакого огонька там нет, того похотливого, а лишь тёплый и уютный свет. — Не знаю, — честно признался Рома. С одной стороны, это было неплохо, даже ново, но с другой... Он никогда не задумывался об обратной стороне... — Я тебя понял. Только непонятно вот, что он понял. Спустили немного стекла, чтобы вылетучился весь запах их недосекса. Около минуты ещё приходили в себя, стараясь изредка поглядывать за домом. Рома взглянул на Лёню, который грустно начал наблюдать в бинокль за движениями в окнах. Он положил свою руку на его, которая покоилась на ноге. Жук он этот ваш Березин. Лёня улыбнулся и всё понял. Это ещё повториться. Он был уверен. Но нужно было развести на большее.