Мы наш, мы новый...

      Смеркалось. Солнце почти что скрылось за горизонт, но на крыше Больницы Надежды его, казалось, ещё можно достать. Шла Осень, середина октября, и Столичная Пустошь предстаёт во всём великолепии в это время года. Если конечно у человека хватит знаний и восприятия, чтобы отличать уровень этого её великолепия.       С момента падения бомб и Великой Войны, уничтожившей мир прошло уже 206 лет, а Столичная Пустошь было почти всё той же. Если брать изменения, которые произошли с осени 2277, то Патрули Братства продолжали охранять караваны и помогать с водоснабжением всем крупным городам и многочисленным поселениям. Да, Командующий Джабско был убит и наёмников "Когтя" выкинули из форта Баннистер. Супермутанты были практически вытеснены из руин Вашингтона и отступили на запад к Убежищу 87, разоряя немногочисленные поселения по пути. Парадиз-Фоллз был разорён Братством и работорговцы разбрелись по Пустошам.       Однако, те же супермутанты упорно продолжают оставаться фауной Столичной Пустоши, при том довольно таки опасной. Рейдеры множатся, у них даже появился аналог иерархии и дисциплины, так как в их ряды влилось много работорговцев. Новая партия наёмников "Когтя", лучше оснащенных и гораздо более жестоких, продолжают маршировать по выжженым землям в поисках целей.       В ответ на это Братство всё больше становится похожей на Анклав. Артур Мэксон, 16-летний наследник Старейшин прошлого, вступил в должность и принялся за объединение и примирение с Изгоями. Некоторые, правда, были не согласны на это и всё ещё проповедовали идеи Лайонса, сознательно укрепляя раскол в, казалось бы, уже едином ордене. Молодёжь, однако, под влиянием Изгоев принимала все звериные методы Мэксона по возвращению к догматам.       Для чего тогда нужно было всё это. Все мечты об Очистители и "источнике воды живой". Вся борьба за выживание с опасными представителями Пустоши, если все опасности возвращались вновь. Если Братство, которая принялась за защиту обитателей Пустоши превращалась в пара-фашистскую военную организацию и принималась править жёсткой рукой. И в чём-то мыслители прошлого были правы, ни война, ни человек никогда не меняются.       Все дальнейшие размышления были прерваны шумом от проходящего патруля "Когтей". Несчастных браминов с бочками охраняло приличное количество охранников - около 14. И все прилично одеты вооружены: боевая броня Марк II; энергооружие; гранатометы. Затвор крупнокалиберной винтовки проскользил и вогнал патрон 50 калибра в ствол. Сто Первый был готов стрелять. Этот выстрел должен был стать сигналом для солдат Братства, которые притаились в засаде в груде камней неподалёку. Мыслей в голове больше не было, лишь холодный взгляд и спокойное дыхание. Наконец, прозвучал долгожданный выстрел, снёсший голову наёмнику, идущему во главе импровизированного каравана. Выскочившие ребята в силовой броне начали делать своё дело. Всё прошло ровно так, как и должно было быть: пять выстрелов и пять струпов от Странника, а остальных "Когтей" ликвидировало уже Братство.       "Ура! Справедливость восторжествовала!" - крикнул 101-й и помахал рукой. Спустившись с крыши, он поприветствовал Паладина Варгаса, ставшего командиром отряда, который когда-то был Львиным Прайдом. После смерти Сары, Артур Мэксон переименовал отряд и отправил его выполнять "грязную работу", чтобы избавиться от надоедливых оппортунистов во дворе Цитадели, и некогда элита, стала своеобразным отрядом отщепенцев.       "А неплохо всё прошло, согласись" - сказал 101-й Варгасу. "Отстань, всё прошло так же как и всегда, как же меня это задолбало!", - сухо бросил Варгас. К ним подошёл Кодьяк и со злобой произнёс: "Да к чёрту всё это! Малыш Артур бросает нас на какие-то идиотские задания только для того, чтобы у нас не хватало времени для того чтобы шныряться по Цитадели и мешать нашей дружбе с этими красно-чёрными засранцами!". "Только не называй его малышом при всех, а то он повесит тебя прямо на кране, который открывает ворота Цитадели, а нас заодно." - с ехидной улыбкой произнёс Глэйд. 101-й попытался сгладить этот момент, и, рассмеявшись сказал: "Ладно Вам, не посмеет он никого тронуть из Прайда, одно моё слово как Легенды Пустошей и Паладин Ганни будет натирать всем вам броню до блеска!".       Внезапно Варгас подошёл к Путнику вплотную и, приобняв за шею, придвинул своё лицо: "Оставь. Да ты герой, но Мэксону герои не нужны. Пока его авторитет не поспевает за его популярностью, нас не тронут, но зуб даю, что ещё некоторое время и он предпочтёт избавиться и от нас и от тебя". Сто Первого охватила злость и грусть одновременно, так как он понимал, что доля истины в словах Варгаса есть. Мэксон уже не тот мальчишка, который украдкой читал "Пистолеты и Пули" Варгаса и посвящал стихи Саре Лайонс. Ох, Сара, на кого же ты нас оставила!       "Мы готовимся к новой кампании в Содружестве. И я боюсь, что нам там место не уготовано, так как фанатиками солнцеликого Мэксона мы не являемся" - добавил Кодьяк. И ведь он был прав, пока у 101-го ещё был доступ в Цитадель как другу и члену Братства, он знал, что ведётся строительство военного летающего корабля - дирижабля "Придвена". "Придвен" должен был стать летающей и главной базой вторжения. Путник с тоской посмотрел на затянутое серо-зелёное небо Вашингтона и тихо произнёс: "Да, либо это кампания станет величайшей победой Братства на востоке, либо же его могилой".       Тем временем Колвин и Палач уже собрали браминов, чтобы отправиться к Ривет-Сити. "Что ж, до скорой встречи, слушай свой Пип-Бой и постарайся выжить до следующей нашей встречи" - бросил Варгас Путнику и, собравшись, побрёл за своими братьями по оружию. 101-й сел на еле уцелевшую скамейку рядом с больницей, и, вдохнув полной грудью тяжёлый свинцовый воздух Вашингтона, отправился домой, в Мегатонну.