…
В голове кружатся чужие воспоминания. Февраль смотрит их как быстрый, яркий фильм — различные мгновения жизни Кан Ёсана. Трое молодых людей живут здесь так давно, сговорившись и сплотившись, как одна целая команда. Таковыми, в целом, они и являются — команда-семья. Кажется, Сонхва и Хонджун познакомились ещё в глубоком детстве. Пака восхитило чужое стремление добиваться своей мечты и целей во что бы то ни стало. Киму же не хватало такого друга — серьёзного, способного его иногда заставить остановиться, когда он переходит черту логики или безопасности. Да и того, кто позаботится о нём и о других. Иногда Ёсан насмешливо называл их Мамкой и Папкой. «Отец» Хонджун был у них ответственен за все финансы в их семье, он постоянно добывал им деньги, как бы смешно это не звучало. Договаривался о всяких делишках, решал опасные проблемы. А «Мать» Сонхва у них в доме был прям как Хранительница домашнего очага. Именно он чаще всех убирал, стирал, готовил на всех. Следил за наличием моющих средств в доме, химией, продуктами. Ухаживал за приболевшими, за что получил прозвище МамХва. Самому Кану даже казалось, что он бесполезный, как для красоты в их команде. Что, разумеется, было совсем не так. Его ребята нашли пять лет назад без чувств у пирса, когда он сбежал от одной огромной проблемы. Его выходили и не отвернулись, узнав про его «болезнь» и кровожадные потребности. Так Кан к ним и прибился, вливаясь в новую Семью. Сонхва даже частенько помогал ему с «едой», добывая на чёрном рынке кровь крупных рогатых животных. Человеческую кровь Ёсан всё же искал сам. Как бы они его не любили, но себя кусать не давали. Пак, в целом, был и не против, и даже пытался делиться своей из запястья. Но из-за его недуга и постоянного приема таблеток пить её было просто-напросто невозможно — вкус был специфический, с примесью химии для его нежного вкуса. Кана просто мутило от его крови, как от несвежей еды. Хонджун же наотрез отказался это делать, разрешив испить его, только если он реально сдохнет. Тогда его мёртвому телу будет всё равно. Так Ёсан и мыкался туда-сюда. Вечно покупая чью-то донорскую кровь нелегально у нерадивых медсестёр. Иногда нападая в стычках на бандитов. Иногда клеясь в баре к странным подругам сомнительного поведения. Но такое он всё же не любил, старался негласно держать и свою честь, и свое тело «чистым». Но какими бы милыми и приятными их дружная тройка не казалась на вид, у них была своя, тёмная тайна. Ну, как тёмная. Для них она была очень даже светлая. Они просто мечтали вырвать себе свободу. А путь к собственной воле и свободе лежал через Мёртвое, Призрачное море. Почему они хотели сбежать? Но они ведь в империи Сальта! Где каждый носитель Силы, Рошеви, обязан быть под контролем государства, принадлежать ему всем телом. Чтобы ты не делал, ты остаешься военнообязанным, в случае прямого конфликта с Винградо. Ты — боевая единица Сальты, его пушечное мясо. Ты должен быть под контролем с самого детства, всю молодость потом проторчать в таких Академиях наподобие «Утопии». Ты не можешь просто так переехать куда-то, нужно согласовать миллион бумажек и пройтись в тысячу инстанций, возможно даже так и не получив одобрения. Даже работу за тебя скорее всего выберут в семидесяти процентах случаев. Вроде бы жизнь Рошеви была не так ужасна, но на самом деле — это сплошные ограничения и отсутствие реальной свободы выбора. Вдобавок ещё ввели этот сволочной новый денежный налог на безбрачие! Если ты не обзавелся детьми до тридцати пяти — плати государству, что не можешь принести в мир нового Рошеви, новое мясо для возможной армии! В итоге, вся стипендия студентов и молодых людей просто уходит в казну на оплату этого бреда. У молодых Рошеви часто не остается средств на существование, и они подрабатывают на всех предложенных официально подработках. И зачастую, это военное дело, которое никто не любит и не хочет туда соваться. В Сальте было вот так — обычные люди негласно притесняли Рошеви, заставляя их подчиняться государству. В соседней недружественной Винградо всё было наоборот — более сильные Рошеви стояли у власти. Споров было много об эффективности какого-то режима правления, но итог один — обе империи враждовали и притесняли своих же внутри своих земель. Существовали же Ничейные Земли. Путь к ним лежал через острова Западных Баронов. Там царила, в некотором смысле, другая власть. Власть Баронов, столичных мэров, как их называют. Они управляют территорией по своим законам, хотя подотчетны недружественной империи Винградо. В некотором роде, они платят Винградо приличный налог за пользование этой землей, как и в денежном выражении, так и в товарном. Взамен главные власти разрешают наводить им свои порядки, не вмешиваясь в их дела. То есть, кто-то из имперцев может якобы предъявить свои права, но его встретят не самым должным образом. К тому же, они должны предупреждать о своём приходе и действиях, иначе может случиться скандал. Когда-то эти земли, Западных Баронов, не принадлежали ни к какой из двух империй, будучи отдельным народом. Пока Винградо их не завоевала. Однако много лет была гражданская война, жители этих регионов постоянно хотели избавиться от местной власти. В конечном итоге, после многочисленных противостояний, и было принято такое решение — территориальное управление Баронами, но часть дохода и добычи переходит в казну империи. Но для многих Рошеви это был лакомый кусочек, ведь там царила негласная свобода, даже пиратство в каком-то роде. А ещё через Западных Баронов можно было попасть в Ничейные земли, ещё неизведанную территорию, с которой до сих пор проблемы. Только вот путь к ним, да и из самой Сальты пролегал через Призрачное море, часть Мёртвого Океана. Это те участки воды, на которых царил ядовитый радиоактивный туман, и простому судну через него не пройти. Это как самоубийство — пытаться переплыть отравленные воды. Но Хонджун давно нашёл один из способов. Для начала, чтобы стать свободным и уплыть, ему нужен был корабль. Это раз. Чтобы корабль смог преодолеть проклятые воды Призрачного моря, его нужно было укрепить и наделить его защитой. Это два. Хонджун давно выведал секрет, и помог ему в этом Пак Сонхва, ведь был родом из богатой семьи, приближенной к верхушкам власти. Впрочем, сам Сонхва не раз страдал из-за того, что в итоге родился слабым Рошеви, поэтому родня не сильно жаловала младшего отпрыска. Но в итоге ребята добыли сведения, что имперские корабли, что проходят отправленные воды, для начала укрепляют мифриловой рудой. Это новая и очень редкая руда, появившееся после падения метеорита. Она невероятно прочная и очень лёгкая, но сдерживает влияние радиоактивных веществ, которых назвали в народе «проклятыми». Второй основополагающий элемент — камни Нессура, редкий алхимический камень, преобразовывая которого можно получать особое силовое поле, блокирующее негативную энергию и ядовитую среду. Но эти два элемента не найти так легко, они не росли на деревьях и горах, как какие-то фруктики. Это новый вид ремесленных предметов, породившихся в этом мире под влиянием новой силы. И найти такие можно было, по слухам, в самой концентрации этого сгустка Силы — в Проклятых землях. Что же это было в итоге такое? Влияние последствий взрыва и первой радиации напрочь выкосила некоторые земли. Они стали непригодны для жизни, породив множество аномалий. Животные, что оставались там, сильно мутировали, превратившись в опасных тварей, которых уже величали монстрами. Едкий туман, что стоял там годами, никогда не исчезал, иногда вызывая галлюцинации или просто слабость. Таких областей было много, в основном на Западе Сальты, и их называли Проклятые земли. Вокруг них существовал патруль и огромные пограничные зоны с военными, не пускающих нерадивых путников. Никому не было на руку, чтобы кто-то исчезал там, подхватывал невиданную заразу и возвращал её обратно. Там царила странная аномалия, она меняла частицы Силы, заставляя организм увядать. Как ни странно, иногда возвращаясь на поверхность, энергетическое поле приходило в норму, и человеку становилось лучше, если проклятая энергия не успевала его изменить. Некоторым выдавали так называемые «пропуска» для этих зон. Это было не только официальное разрешение пройти сквозь охрану в Проклятые земли, но и защита. Пропуска делали из редкого вещества, добытого из камней Нессура. Они создавали небольшое, практически невидимое глазу человека энергетическое поле, защищающее от пагубного влияния так называемой «радиации», хоть это таковым не являлось. Возможно, проклятие даже больше подходило этому явлению, вопреки здравой логике. И вот, в таких Землях прорастала мифриловая руда и наросты — камни Нессура. Они — как одуванчик, прорвавшийся сквозь цемент, они те ремесленные материалы, как источник света во тьме. Нечто сильное проросло в Проклятии, образовав против аномалий защиту, эволюционировав со временем. И Ким Хонджуну были необходимы эти материалы. Чтобы достроить свой корабль, укрепить его и смочь пройти невредимыми через Призрачное море, полным аномальных помех и ядовитых газов. Достать их как-то можно было в Проклятых землях, но как туда легко проникнуть? Пока было сложно быстро такое провернуть, ведь это была бы не одна, и не две вылазки для поиска материалов. Их нужно было бы добыть очень много! Хонджун думал над этим. А пока занимался тем, чем мог — достраивал свой корабль, на котором они сбегут в итоге с друзьями с этой проклятой империи и долбанной «Утопии»! Ну как вообще «свой» корабль… Теоретически, по документам, это был не его корабль. Ким был талантливым инженером-кораблестроителем, как и его дед. И его нанял к себе на работу один очень богатый чудак, но полный придурок, мистер Грюнс. Он платил немалые деньги, чтобы небольшая команда отстроила ему шикарное скоростное судно, которое он явно планировал использовать не по назначению. По счастливой случайности Ким Хонджун попал в эту команду, и даже возглавил проект, негласно отстраивая на «черной» верфи новый быстроходный корабль. Это был достаточно долгий и кропотливый процесс, уже шел третий год, как они доделывали свое творение. И Хонджун надеялся закончить уже в конце этого года, осталось только придумать, как раздобыть мифриловую руду. Ну а потом останется дело за малым — угнать и присвоить чужой корабль, как какой-то лихой пират. В этом плане Хонджун совсем в себе не сомневался. Тем более, он чуть ли не душу вложил в это судно, буквально строя его своими руками. Подумаешь, за чужие деньги. И вот и Ёсан хорошо пригодился в команде. Иногда он помогал что-то на пристани, но его задача была в другом. У него был талант к химии и физике, и после обретения своей странной «вампирской» способности его память усиливалась значительно. Всё это в купе давно открыло в нём талант искусного механика и химика. Ёсан, по словам Сонхва, мог на коленке соорудить любой механизм и устройство, вывести вещество из чего-то. За этим Хонджун его и оставил, потому что Кану на пару с ним предстояло покрыть и укрепить корабль всей этой рудой и защитой. Он давно изучил выкраденные чертежи и записи у имперских разработчиков, поэтому примерно понимал, что стоит им соорудить. Ещё Ёсан прекрасно видел, что Хонджун присматривается к другим. Они нуждались в более обширной команде, если им придётся удирать c Файны. Втроём, пусть даже с небольшим кораблём, им будет крайне трудно управиться. Так однажды они нечаянно столкнулись с неким Чхве Саном. Крепкий малый, опытный боец. Как-то он застукал ночью в Нижнем Городе стычку Хонджуна с одними бандитами, когда тот пытался похить у нелегальных торговцев один из камней Нессура. Наверное, сам Чхве тогда не смог бы ответить, почему он встал именно на сторону Кима. Но факт фактом, тогда он его спас от жестокой расправы в подворотне. Сан посоветовал ему не быть таким беспечным, но не стал лезть с расспросами — зачем и как тому такие ремесленные материалы. Лишь отмахнулся, что в целом принято защищать своих же — студентов Академии «Утопия». Сила Сана тогда произвела на Хонджуна огромное впечатление, и он решил навести о нём справки. Какого же было его разочарование, когда он узнал, что Чхве входит в состав патрульных в Разведке. Такие мнили себя «благородными паладинами», больше оставаясь верными государству. Чуть остынув от неприятных эмоций, в следующую их встречу в Академии Хонджун пошёл на сильный риск и попытался осторожно прощупать почву, предложить за деньги Сану поискать со своим отрядом там, в Проклятых землях, нужную ему руду. Разумеется, за очень хорошие деньги. И, разумеется, нелегально. Чхве Сан послал его — грубо и достаточно чётко. Но, к счастью, никому не сдал. Но Ким отвязался от него от греха подальше. Но через год их пути невольно пересеклись вновь. Хонджун нашёл валяющегося в подворотне пьяного в хлам и абсолютно морально разбитого Сана. Ментально он был в очень плохом состоянии — его команда полегла на странной миссии в Проклятой земле, и Чхве чувствовало неописуемую вину, что не спустился вниз, в подвалы за остальными в тот злополучный вечер. Всё это, в соплях и слезах, он вывалил на голову синеволосому парню, когда тот пытался с ним что-то сделать. Хонджуну даже пришлось звать своих ребят — он не мог дотащить сам это мощное тело в безопасное место. Сонхва изрядно с ним провозился, чтобы оклемать и вывести все токсины из организма. Непонятно вообще, чего-то тот дурак тогда с горя нахлебался, но мог отбросить копыта из-за алкогольного отравления. Пришедший в себя опосля Чхве Сан был как разбуженный медведь посреди зимней спячки — злой, недовольный и заторможенный. Не вёлся на разговоры и посылал их к чёртовой матери. Но в какой-то момент успокоился, злобно притихнув. Тогда Хонджун в который раз предпринял попытку завербовать его. Надавливал на то, что теперь здесь нечего ловить, ибо государство забило на них болт. Он действительно никому не нужны, о них сразу забудут в трудную минуту, а после смерти и не вспомнят, как и случилось с товарищами Сана на той вылазке. А вместе они с их командой… они смогут… уйти. Кажется, тогда Сан примерно понял, что эта троица хочет провернуть. Возможно, он даже оценил этот порыв к свободе. Но снова отклонил предложение присоединиться, настойчиво попросив избегать его и не лезть к нему. Иначе он о них доложит кому-то вышестоящему. Хонджун явно чувствовал, что Чхве блефует, он бы никому на них не настучал, просто чётко дал понять от него отстать и не сметь лезть. И от греха подальше Ким отстранился от угрюмого молодого бойца. Ёсан помнил, как вздыхал их «Капитан», ведь уже в мечтах поимел себе нового сильного старпома, но увы и ах. Поэтому сегодня Кан изрядно удивился, увидев Сана на пороге их квартиры, да ещё и с этой странной, внезапно очутившейся с ними девчонкой. Ёсан как призрака прошлого увидел. Благо, Чхве равнодушно воспринял их очередную встречу спустя долгие месяцы и быстро удалился восвояси. А потом эта срань с девчонкой… Что он видел в её голове? Почему её двоило всё время? Или… её две? Почему он видит каких-то рыженьких девиц? Лишь потом он невольно узнаёт совсем молодую Февраль, понимая, что её настоящий цвет волос — медный. Она в растерянности, в апатии, в депрессии, но не сдаётся, чтобы найти то, что ищет. Ради неё жизнь положили на алтарь свободы и существования, теперь её черед отплатить тем же.…
Ресницы на её веках чуть подрагивают, она медленно приходит в себя. — Твою ж… Сонхва, у тебя получилось! — звучит взволнованный знакомый голос где-то над её головой. Февраль щурится, наконец-то открывая глаза, когда чужие видения в её голове потихоньку исчезают, хотя она всё ещё так красочно их видит. Взору её вдруг предстают напряженные три лица. Правда, эта эмоция у всех выглядит по-разному. Синеволосый Ким Хонджун стоит неподалеку, хмуро взирая на неё настороженно, несколько даже злобно. Хмурый Кан Ёсан стоит возле дивана с виноватым и испуганным выражением. Хмурящийся Пак Сонхва восседает прямо возле лежащей девушки, но его лицо больше выражает озабоченность и пристальное внимание. — Ой. — только и выдаёт Февраль, приподнимаясь на локтях и невольно отползая назад от слишком близко находящегося Целителя. Разумеется, далеко она не уходит — спина тут же впечатывается в спинку длинного дивана. Девушка, ещё не совсем отошедшая от обморока, расфокусировано пялится на каждого из парней, так же выжидательно на неё смотрящих. — Как ты себя чувствуешь? — Сонхва первым нарушает эту тишину и игру в гляделки. — Голова? Шея? Общее самочувствие? — Вроде… относительно нормально, — девушка невольно проводит рукой по своему горлу, но не застаёт никаких особо следов. Лишь едва заметную шершавость — и одна её бровь непроизвольно взлетает вверх. — Исцеление Сонхва помогло, — спешит прокомментировать Ёсан, явно понимая, что значит её недоумение и жест, оглаживающий шею. — Ну, и моя слюна явно имеет заживляющий эффект. Прости… я в первые жизни увлёкся, такого раньше никогда не было… Я… не хотел… Кан сейчас выглядит абсолютно по-другому — ядовитый и ехидный парень куда-то исчез, и вместо него стоит расстроенный и немного испуганный юноша. Его глаза растерянно бегают по лицу девушки. — Это было сильно больно? — вдруг внезапно вопрошает он такой вопрос. Хонджун и Сонхва как-то слишком синхронно поворачивают к нему голову, готовые чуть ли не цыкнуть. — Если честно, то не особо, — правдиво отвечает Февраль. — Я больше была сосредоточена на… Она замолкает, чуть приходя в себя, понимая всю странность ситуации. Первым не выдерживает синеволосый Хонджун. — Да какого! — просто восклицает он, его миловидное лицо злобно перекашивается. Даже отсюда девушка вдруг ощущает, как он злится. И понимает почему. Он сейчас боится, что их секрет так внезапно узнали. — Почему она всё помнит? — нервно продолжает Ким, стреляя по Февраль раздраженным взглядом. — Ёсан! Разве твои жертвы… то есть… короче, не важно! Раньше же никто не помнил! — Она другая, я же сказал, — просто ответил Кан. Он вдруг что-то взял со стола и быстро обошёл диван, присаживаясь рядом с Февраль, протягивая ей бутылочку сока и кусок какой-то шоколадки. — На, возьми, как ты там говорила? Подними сахар в крови. Девушка взяла из его рук еду скорее из приличия. Сейчас её даже напрягал этот момент — она сидела между двух парней, у которых есть огромный, так сказать, секретик, и она его только что узнала. — Чего вы на меня все так вылупились? — не придумав ничего умнее, спросила Февраль, запихивая в рот палочку шоколада. Она прожевывала её со скоростью света. — Ну да, знаю я теперь, что один сосед у меня вампир. Ну не катастрофа же это, не боитесь, я вас не сдам. — Мы на это очень хотели бы надеяться, но это всё что ты можешь сказать? — темно-зелёные глаза Хонджуна опасно сощурились, он с трудом сдержал угрозу в голосе. — К чему ты клонишь? — Февраль зачем-то прикинулась дурочкой, чтобы услышать его реакцию. Она абсолютно спокойно отпила из бутылки сладкого, явно ненатурального сока, при этом хладнокровно выдерживая чужой пристальный взгляд. — Давай не юлить, — однако между ними вмешался Ёсан. — Пока ты была в отключке, и Сонхва пытался тебя реанимировать, я быстро поведал всё, что произошло. Так что они в курсе, что мы видели видения друг друга. Что ты знаешь обо мне, мой недуг, и что они также скрывают такую информацию обо мне. — Этого боитесь? — Февраль зажевала последний кусочек шоколадки. На удивление, ей действительно стало лучше. — Если бы я сдала вдруг Ёсана, к вам бы тоже применили дисциплинарное взыскание, ведь вы замолчали об его опасных способностях. — Вроде того, — сухо отозвался Ким Хонджун. Вся его поза — нервно застывшее тело со скрещенными на груди руками — говорила о том, что он в сильном напряжении. — Тем более я мельком навёл о тебе справки — ты ещё и в Дисциплинарный комитет входишь. Ну мы просто счастливчики! — Поэтому ты меня сразу в плохиши записал? — просто спросила она. — Привычный стереотип, хоть и не лишенный основания. Раз в каком-то надзорном органе, то такому человеку доверять нельзя. Считаешь меня такой? — Я пока тебя никакой не считаю, — холодно отозвался Ким. — Если честно, я вообще не могу пока дать характеристику, что ты за человек. Обычно, у меня мнение и впечатление складывается в первую минуту знакомства. А ты… я что-то не могу портрет твой сложить, сразу сказать, что ты за личность. — абсолютно искреннее сообщил он ей без утайки. — Ммм… — лишь протянула девушка, слабо качая головой. Если честно, такое она частенько слышала за спиной. Её куратор Джеймс как-то более детально выразил эту мысль. Он признался, что поначалу никак не мог понять, можно ли ей доверять, иметь с ней дело. Иногда Февраль вела себя как-то размыто, как стандартная личность, второстепенный герой каких-то компьютерных игр, управляемых искусственных интеллектом. Словно таких персонажей было много, она как все, легко описать общими чертами и при этом не выделить какую-то отличительную. Но потом Джеймс сказал, что понял, в чем проблема. А понял, когда узнал нечаянно её секрет — способность к эмпатии. Февраль, вслушиваясь в чувства других людей, иногда невольно копировала их. Или ощущая какую-то своеобразную эмоцию оппонента действовала так, чтобы изменить его эту эмоцию или усилить в корыстных целях. Иногда она просто сливалась с чужим эмоциональным состоянием, заглушая собственные чувства. А иногда наоборот, одержимая чем-то, девушка забывала об опасности, хватаясь за какое-то не принадлежащее ей чувство. Поэтому частенько её действия для других были абсолютно разными, либо не совсем логичными. Подсознательно это вызывало невольное, внутреннее удивление у людей. — Хей, — Ёсан резко выводит её из секундного ступора. — Давай сразу к делу. Что будем со всем этим делать? Ты ведь видела во второй раз гораздо больше. Я ведь прав? — он посмотрел на неё пристально, ни разу не улыбаясь. –Я видел частично в своем сознании, словно своими же глазами наблюдал, как ты смотришь фильм обо мне. Что ты увидела? — Если ты видел, что я видела, — каламбуром ответила девушка. — Зачем спрашиваешь? — Затем, что хочу узнать, сколько правды ты в итоге скажешь, — просто ответил он. «Да, именно что просто и одновременно так хитро». Ну, и уже увидев чужие воспоминания, Февраль смогла составить примерный портрет этих парней. И они отнюдь не были глупы. Очень даже проницательны. И… с собственным мнением, склонны к нарушению привычных устоев. Идеально! Вот оно! То, что ей нужно. — Что я увидела? — едва заметно вздохнув, молвила девушка. — Самое главное я уже увидела. Что вы создаете корабль, который собираетесь украсть, и нуждаетесь в материалах для него, чтобы получить защиту в Призрачном море. Она в пару ярких предложений описала, что смогла раздобыть в памяти Ёсана. И с каждым её словом она видела, какая бурная реакция при этом последовала. Сонхва бледнел с каждой секундой. Лицо Хонджуна становилось мрачнее тучи. Один Ёсан с интересом слушал этот опус. Наверное, потому что уже полчаса назад пережил первый шок и смог привыкнуть к первому недоумению. — У тебя такие способности? — наконец произнёс Сонхва после секундной тишины, ошарашено пялясь на девушку. — Это… это прям уровень для генерала разведки! — Нет, это впервые! — возражает ему девушка. — Иногда я могла ощущать чужие эмоции, и всё. Многие и так прекрасно видят настроения других, обладая хорошо развитой внимательностью. Но вот укус Ёсана породил такое! Его эта фишка так подействовала, или наши таланты смешались… Я не знаю, если честно. — Ладно! Ладно. — Хонджун нервно вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. — Теперь насущный вопрос. Что делать дальше будем? Ты понимаешь, что обязана о таком молчать? Февраль переводит на него заинтересованный взгляд, чувствуя его лёгкую панику, хотя его внешний вид абсолютно этого не выдаёт. Ким стоит с гордо выпрямленной спиной и холодным, нечитаемым взглядом. — Ты паникуешь, нервничаешь, — уголки её губ едва дрогнули, скрывая усталую улыбку. — Не знаешь, что со мной делать? Глаза Хонджуна опасно блеснули. Тёмные круги под нижними веками от постоянного недосыпа делали его взгляд ещё более злобным и хмурым. «Интересно, на что он пойдет, чтобы сохранить свой секрет?» — По сути, мы ничего криминально не сделали… пока, ты такое не докажешь, если что, — тихо начинает он. — Но, мадам Февраль, я не хочу вас запугивать, угрожать. Но ты должна понять, что своими ребятами я дорожу, и их в обиду не дам, так что… — Хорошо, хорошо, — поспешила прервать его девушка, чтобы в итоге это всё не переросло в ненужные угрозы. — Давай начистоту. Я не собираюсь ничего рассказывать о ваших планах. Мне это не выгодно. Наоборот, всё очень удачно подвернулось, узнай я такое. Теперь у меня для вас есть встречное предложение. Сонхва и Ёсан возле неё странно нахмурились. Февраль во всю игнорировала их при присутствие от себя по бокам. Интересно, если бы этот Хонджун отдал приказ, они бы кинулись её душить прямо на этом диване? Но смотрела она именно на Кима, понимая, что последнее слово негласно будет за ним. А он сейчас загадочно буравил её нечитаемым взглядом. — Это какой-то шантаж сейчас будет? — насмешливо спросил он. — Абсолютно нет, — она покачала головой. — У меня был свой план, и мне были нужны люди. Но. своеобразные, готовые на странное дело. И, кажется, я их нашла, — она лучезарно улыбнулась, но ей никто не ответил такой же улыбкой. Вся троица ожидающе пялилась на неё. — Ладно, давайте сразу к делу, — вздохнув, продолжила она. — Мне нужно кое-что… найти и разузнать в Проклятых землях. Но одна я там не уйду далеко и явно сдохну. Но вот появляетесь вы! Поэтому я предлагаю вам команду, потому что могу предоставить на всех защитные пропуска и разрешения. — Ебать, сука, ёбаная! — вдруг громогласно гаркнул ей прям на ухо Пак Сонхва, и Февраль от страха вскрикнула, тут же испуганно отшатываясь в другую сторону. Она невольно завалилась на близ сидящего Ёсана, и тот рефлекторно поймал её в свои объятия. — О, Мироздание, прости, пожалуйста, — Сонхва невольно скривился, хмуря свои густые черные брови. — Опять не вовремя, я просто немного ошарашен… — Аааа… да ничего, — Февраль справляется с первым шоком, отстраняясь из чужих объятий. Ёсан сам не ожидал и смущенно отодвигается от неё, нарочито смотря сквозь девушку. Она же возвращается в исходную позу, нервно и бессмысленно разглаживая ткань на джинсах. — Так, я ничего не понял! — Хонджун, кажется, вообще внимания не обратил на случившееся. Очевидно, давно привык к внезапному ору друга. Он невольно делает пару шагов туда-сюда, то и дело пялясь на девушку на диване. Затем застывает, требовательно таращась на неё. — Какие пропуска у студентки? «Да, в это сложно просто поверить». — У меня тоже есть тайны, — просто и честно сказала Февраль. — Я тоже занимаюсь кое чем… незаконным, так сказать. Если в общих чертах, ищу некую информацию для одного значимого человека в органах. Он подозревает в тёмных делишках кого-то из своей власти, поэтому я рою для него компромат. Разумеется, тайно и нелегально. И он сможет мне сделать липовые пропуски вниз, в Проклятые земли, чтобы я поискала там определенную информацию, зацепки. Думаю, я смогу добиться разрешения для команды. Ибо я одна я вряд ли там продержусь, а команда — уже лучше. Косвенно, в видениях Ёсана я видела, что он умеет сражаться, и ты, Хонджун тоже. А Сонхва всегда пригодится как Целитель. — Поверь, МамХва умеет драться не хуже нас, а то и лучше, он вообще… самый стрёмный, — вдруг выдал Ёсан, едва скрывая усмешку. — Цыц! — тут же прервал его Хонджун, опережая суровый взгляд Пака. Затем вновь устремляет свой усталый взор на девушку. — С чего ты вязла, что нам надо… — Не прибедняйся, пожалуйста, — тут же перебивает его Февраль. — Я знаю, что вам нужно в Проклятых землях. Некая мифриловая руда и камни Нессура. — при этих словах она видит, как парни напрягаются, а глаза «капитана» загораются дьявольским огнём. — И с моей помощью, вы сможете всё это найти. Подумай! Тебе не нужно искать лазейки, как это раздобыть. Пытаться украсть те жалкие частицы, что добывают торговцы на чёрном рынке. Под предлогом настоящих пропусков мы сможем официально попадать в Проклятые земли и искать эту руду. Это облегчит в тысячу раз твои поиски и проблему. Тебе же надо достроить корабль до конца года, чтобы угнать, — она премило улыбнулась, но Хонджун плотнее сжал свой рот, практически превращая губы в тонкую щелочку. Он смотрел на неё во все глаза, с каким-то бешеным взглядом. И молчал какое-то время. — Звучит всё неожиданно прекрасно, — Февраль пыталась его додавить. — И я совсем не ожидала, что такой шанс и такая команда сама свалится на меня с неба. Но я не хочу упускать этот шанс! Мы идеально поможем друг другу! Я позволю вам туда пройти безнаказанными. Вы — идеальные соратники, что не будут задавать лишних вопросов и заморачиваться проблемой морали. Идеально. Так в чём твоя проблема? Щека Хонджуна дёргается — он явно раздраженно тыкает в неё языком внутри. И всё равно молчит. — Всё звучит заманчиво прекрасно для нас, — вместо него вдруг отвечает Ёсан. — Но нам тяжело доверять первому встречному. Ты, как по мне, недостаточно описала свою мотивацию. Словно чего-то не хватает для полного пазла. Нам всё же есть сложно довериться кому-то их Дисциплинарного комитета. — Что ты имеешь ввиду? — спросила Февраль, явно чувствуя скрытый вопрос в его опусе. — То, что это достаточно странно — просто искать нелегально какую-то информацию молодой девушке. Слишком опасно, слишком непредсказуемо. — А это уже двойные стандарты, — сухо отвечает она. — Вам о чём-то мечтать можно, а мне искать собственной какой-то справедливости нельзя? — Ёсан не хотел тебя задеть, — вместо него отвечает Сонхва, его тёмные глаза пристально наблюдают за девушкой. — Просто ты не создаёшь впечатление ярого патриота, который готов умереть за идею справедливости, наплевав на свою безопасность. Думаю, ты достаточно умна, чтобы понимать, что и тобой пользуются, но тебе на это наплевать. Что такое надо выяснить, чтобы не побрезговать объединится с сомнительными незнакомцами? Он смотрит на неё так спокойно, изучающее, но как-то без негатива и скрытой агрессивной нотки, как у остальных. Февраль чувствует его эмоции — Паку любопытно, и почему-то именно тревожно, он искреннее хочет узнать корень проблемы. Потому что он не может хорошо заботиться о новом члене команды, если не понимает его проблему и мотивацию. А он должен понимать, чтобы суметь помочь. Как ни странно, но именно этот глубокий и гипнотический взгляд заставляет её попытаться открыться. Она сама не знает, зачем. — Хорошо, — вдруг говорит Февраль, слабо кивая Сонхва. — Я понимаю, что ты хотел сказать. Мы не можем толком пока доверять друг другу. Но я знаю больше, поэтому вас это нервирует. Тогда я тоже скажу вам свой один секрет, чтобы мы были в равных условиях. Краем глаза она видит, как Хонджун деловито приподнимает бровь. Но его молчание говорит о том, что он внимательно ждёт информацию. — У меня пропала сестра. — вздохнув, говорит Февраль. Она смотрит куда-то в пол, игнорируя три чужих взгляда. — Мы и так давно были… не вместе, так сказать. Но в последнее время она пропала окончательно. И я не могу её найти. Я с трудом узнала, что она вроде бы занималась чем-то нелегальным… мой нынешний куратор, которому я помогаю, считает, что её взяла в обработку местная мафия, заставляя помогать им в своих делах. И это было что-то связанное с тайными экспериментами, секретными опытами над людьми с влиянием частиц Силы. Некоторый след ведёт в Проклятые земли в нашем районе, где была заброшенная лаборатория при старом университете Конго. Для начала туда мне и надо попасть. Мне нужно… что-то найти, любую зацепку, которая сможет привести меня к пропавшей сестре. Поэтому я сделаю что угодно, лишь бы добыть любую информацию. — девушка наконец-то поднимает свои глаза, встречаясь внимательным взглядом Ким Хонджуна. Они смотрят друг на друга не мигая. — Эту причину ты можешь назвать объективной, чтобы поверить в мою мотивацию? Я полезу туда и без вас, если никого не найду в итоге, я даже сдохну не колеблясь, лишь бы дойти до правды. Но всё же лучше было бы воссоединится с сестрой живой. Поэтому мне необходима чужая помощь. Так что? Вас устроит такое сотрудничество? Она смотрит на синеволосого не мигая, терпеливо выжидая. Он же смотрит на неё нечитаемым взглядом, не размыкая на груди сложенных рук. Словно о чём-то усиленно соображая и обдумывая. Наконец его губы дрогнули в едва заметной усмешке. — Если честно, я всегда буду считать, что девица на корабле — к беде, — хмыкнул он. — Как и просто в команде. Но твоё предложение такое чертовски заманчивое… И такое простое, как ни странно… — Ох, не юли, — с улыбкой сказала Февраль, внутренне уже ликуя, чувствуя победу. — Это значит — по рукам? — Да, по рукам, — коротко кивнул Ким Хонджун, едва заметно кивнув головой. Но тут она вспоминает про ещё одну деталь. — Подожди, у меня ещё вопрос! — вдруг опомнилась Февраль, глядя на Кима. — Ты знаешь Юнхо? — Кого? — не понял её синеволосый парень. — Парня по имени Юнхо, — новь повторяет она. — Высокий очень, худой, с обманчиво добродушным лицом. — и девушка быстро пересказала правдивую историю вчерашней стычки, и как какой-то незнакомец прирезал некого Вэнса, но тот успел перед смертью упомянуть, что у него украл какой-то камень синеволосый коротышка. — Коротышка?! — в возмущении воскликнул Хонджун. — Я метр семьдесят два, между прочим! Нормальный рост, у меня просто конечности не длинные! — Вообще привирает, метр семьдесят у него, мы как-то мерили, у него просто волосы высоко торчат, — тут же с потрохами сдал его Ёсан. — Не гони, метр семьдесят два! — зарычал на него Ким. — Да, конечно, ты очень высокий, нормальный рост, — встряла между ними Февраль, — но мы обсуждали некого Юнхо и Вэнса! — Понятия не имею, что за Юнхо, — пожал плечами Капитан. — А про Вэнса я понял. Но я толком о нём ничего не знаю. Я случайно подслушал его на пристани, он был ранен, и обсуждал при перевязке, как прошло неудачно его дело. Я проследил за ним, поняв, что у него может быть один из камней Нессура, и оказался прав. Но мне пришлось быстро уносить ноги, после того, как я пробрался в их снятую в таверне комнату и честно спёр тот камень. Не смотри на меня так, это моя нормальная практика с теневыми торговцами и всякой швалью, — сказал он, видя приподнятую бровь девушки. — Да мне всё равно, — покачала она головой. — Но ты хочешь сказать, что это было совпадение? Ты случайно на него вышел? И ничего более? — Ничего более. Таких, как тот курчавый Вэнс, в Нижнем городе полным полно — занимаются странными вещами, нелегальными, часто что-то ищут и продают по заказу. Теневая торговля там процветает только так. — Понятно… — Сука-а! Брюхо вам всем вскрою! — раздалось над ухом девушки, и она вновь от испуга невольно бросилась в сторону Ёсана. — Твари шелудивые! Что Кан, что Ким на этот раз не выдержали и внезапно заржали в голос, видя ошарашенное лицо Февраль. — Простите, — устало вдохнул Сонхва, уже сам от себя раздражаясь. — Для меня просто сегодня слишком много внезапного стресса.