october october october october october

Они не разговаривают две недели. Когда Эрен нашел в себе силы подняться и выбраться из комнаты Леви, он свалил так быстро, что не видел ничего, кроме своего гудящего члена, а потом провел сутки так унизительно, что хотел ебнуться головой об стену, чтобы забыть все то, что произошло. Он разбил Жану лицо за эти ебаные таблетки и выбросил их в слив. Леви объявлялся на паре вечеринок, но исчезал, как только Эрен замечал его. Эрен злился. Он хотел поговорить. Хотел понять, как Леви провернул все это, и какого хрена вообще произошло. Хотел увидеть его, потому что тот Леви, что стоял над ним абсолютно обнаженный завораживал, но пугал до усрачки, а Эрен хотел просто… Черт. И вот он здесь. В руке греется пиво, в которому Эрен не прикоснулся за последний час, а перед ним Жан, рассказывающий, как круто провел прошлую ночь с Кристой. Он извиняется перед Эреном, если вдруг у того были планы на нее, но Эрен качает головой и мямлит что-то, думая о том, чтобы свалить. Он просит у Жана сигарету, перебивая его сумбурный рассказ, где слишком часто встречается слово «киска», в его пальцах оказывается сигарета, когда в него врезается Леви. Он обнимает Эрена, обдает запахом персика и горного воздуха, и Эрен обнимает его за талию, притягивая к себе. — Тот парень у бара, — Леви поднимается на цыпочки, обнимая Эрена за шею, и тот наклоняется к нему, утопая в тепле. Его руки такие родные, такие теплые, что Эрен не сразу понимает, что Леви несет. — Он подмешал мне что-то в коктейль, мне надо свалить, — Леви касается щеки Эрена, и их взгляды встречаются, и Эрен пугается. Он видит расширенные зрачки Леви. Видит, как медленно его лицо бледнеет, и прежде, чем успевает продумать весь план, он просто утягивает Леви на улицу, усаживает в свою машину и садится за руль. Он едет быстро, руки совсем немного подрагивают, а взгляд на каждом светофоре и знаке «стоп» мечется к Леви, что обнимает свои колени и скручивается на переднем сидении, выглядя таким-блять-миниатюрным, что Эрену кажется, что он мог бы уместиться в его ладони. Когда они оказываются у дома Эрена Леви не может выбраться из машины. Его ноги подкашиваются, и Эрен заставляет его обнять себя, чтобы поднять на руки. Мысли о том, что он оставил бумажник у Жана, а машину, возможно, не закрыл, вылетели из его головы, и он рад, что нашел ключи, заходя домой. Включать свет было ошибкой. Леви закрывает глаза рукой и мычит, и, блять. Он выглядит пиздец плохо. Его запястья, руки, шея и лицо, и вообще любая часть тела, видимая из-под одежды, бледные настолько, что Эрену кажется, что он притащил домой зомби. Его губы совпадают с цветом его лавандовых глаз, и Эрен понятия не имеет, что делать. Он пытается вспомнить, есть ли у него что-то от отравления и находит на кухне таблетки, что пьет после особенно потрясных вечеринок, чтобы наутро помнить хоть что-нибудь. Леви лежит на его кровати, раскинув руки и изредка издавая тихие всхлипы или стоны, и Эрен чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Он дает Леви таблетки, и тот, не думая, берет их прямо из рук Эрена и пьет, едва удерживая стакан. Эрен уходит на кухню, чтобы набрать ему больше воды, и рука застывает со стаканом под краном фильтра, пока вода наполняет стакан, выше и выше, стекает по пальцам и утекает в слив, как те таблетки. Леви могло стать вот так плохо от тех таблеток. Леви могло стать хуже, и виноват был бы Эрен. Он матерится сквозь зубы, выливая часть воды из стакана и выключая кран, возвращаясь к Леви и придерживая его затылок, чтобы он мог попить. Ком застывает в горле Эрена, и он кусает щеку с внутренней стороны, смотря на то, как Леви выламывает на его кровати, а потом он подрывается и Эрен идет за ним, видя, как Леви падает на колени перед унитазом, выблевывая все, что в нем было. Блять. Те таблетки могли сделать так. Могли сделать хуже. И виноват Эрен. — Эрен, свали отсюда, — Леви машет ему рукой, и она такая блять тонкая, хрупкая, бледная, и Эрен закрывает дверь, пытаясь сглотнуть этот ком переживаний и вины в своем горле, но он только разрастается, становится больше и душит. Эрен — кусок сраного дерьма, если собирался впихнуть ту газировку Леви. Он возвращается в ванную, когда слышит попытки Леви встать на ноги, и протягивает ему стакан воды. Он находит новую зубную щетку и свежее полотенце, а потом помогает Леви стянуть толстовку и джинсы. Леви утыкается холодной влажной от воды щекой в его грудь, шумно и тяжело дыша, и Эрен гладит его по волосам, притягивая ближе. — Давай вызовем скорую, — Эрен целует его в макушку, и Леви качает головой. — Я знаю, что мне подсыпали. Это не первый раз, — Леви пожимает плечами, и вина пронзает сердце Эрена насквозь. Он помогает Леви забраться в ванну, а сам мечтает размозжить свою идиотскую голову о бортик. И, когда они устраиваются рядом в кровати Эрена, и Леви подползает ближе, устало выдыхая, Эрен почти давится слезами от того, что могло произойти. — Прости меня, — он притягивает Леви ближе, ближе, бесконечно близко, целует его мягкое прохладное лицо, и сглатывает, чтобы не зарыдать, как полный идиот. Леви устраивается удобнее, закидывая на Эрена ногу и утыкаясь носом ему в шею, а Эрен обнимает его, не планируя отпускать.