Знамение Баскервилей

Вечер был жарким и влажным. На небе догорали алые полосы заката, кипарисовые тени вытягивались и ползли все ближе к ветхой фазенде, которая даже на самый невнимательный взгляд явно нуждалась в покраске и молотке с гвоздями. Правда, если бы владельца этой хижины спросили, в чем нуждается его жилище, он бы лаконично сказал: «Спички». ⁃ Врешь! ⁃ А вот и не вру! ⁃ Конечно, врешь. Так они тебе и подарят собаку, врун несчастный. ⁃ Да провалиться мне к черту, если вру! ⁃ Мама говорит, что «черт» — плохое слово, и его говорить нельзя. ⁃ А мой папа всегда его говорит, особенно, когда на меня злится. Он говорит, что я чертов сын, а ещё он… ⁃ Как ты думаешь: будет гроза? Они сидели на обшарпанной веранде, свесив ноги сквозь доски и глядя на пустынную пыльную улицу. На улице ничего интересного не происходило, однако оба упрямо пялились на чёрные столбы кипарисов и редкие жухлые кустики травы. Только бы не глядеть друг на друга. Она отчаянно хотела домой, но сумерки уже сгустились, и темная неприветливая дорога пугала её. И ещё больше пугало то, что кто-то может узнать, что она боится темноты. Особенно — он. Поэтому она упрямо тряхнула рыжей головой и вновь заявила: ⁃ И все равно ты врешь! Папа никогда не купит тебе собаку. Мне мама вчера сказала, что у вас денег даже на банку краски нет. А если твой папа наконец отдаст моему папе карточный долг, вы вообще разоритесь и уедете обратно в свою Англию, вот! ⁃ Ну и уедем. А вы все тут скучать будете без меня. Особенно ты! Она фыркнула, но про себя подумала, что он прав. Опять. Он всегда оказывался прав. Даже когда речь шла о совершенно ужасных вещах. ⁃ Ну и какую же собаку тебе подарят? Он наморщил лоб и закрыл глаза, будто загадывая желание. ⁃ Она будет огромной. Как овчарка. Нет, как мастиф. Нет, как русская борзая, и мастиф, и ещё дог, вот! И зубы у неё будут в четыре ряда. И она будет за мной всюду ходить и пугать тех, кого я скажу! А ещё, а ещё она будет светиться! ⁃ И чем же ты будешь кормить такое чучело? — она старалась говорить насмешливо. То, что он говорил, было действительно смешно. Только вот то, КАК он это говорил, смеха не вызывало. Слишком уж много уверенности слышалось в голосе. ⁃ Теми, кто мне не понравится. Или будет мешать. Вот увидишь, эта собака принесёт мне много денег. Целую кучу. И тогда я куплю большой дом, и мы все будем в нем жить. И ты тоже. ⁃ Я? А с чего ты взял, что захочу жить с тобой и ЭТИМ? ⁃ Захочешь. Я просто знаю, что захочешь — уверенности в его голосе убавилось. Уверенности, но не упрямства. ⁃ Бэ-э-эри-и-ил! Домо-о-о-ой! Рыжая девочка вздрогнула и спрыгнула на землю. ⁃ Мне пора. Мама зовёт. А твой отец ещё не вернулся? ⁃ Не. Он, наверное, в баре. Пытается отыграться. Пойдёшь завтра в карьер, играть в пиратов? «У меня другие дела» — вертелось у неё на языке. Но почему-то так с него и не слетело. Вместо этого она лишь коротко кивнула и со всех ног помчалась по пыльной серой дороге, стараясь не думать о зловещих тенях, что с каждой минутой все больше разбухали и наливались чернотой. Джек посмотрел ей вслед, потом залез на веранду и взялся за ручку двери. Какой-то шум привлёк его внимание. Ему показалось, что за кипарисами кто-то тяжело дышит. Кто-то или что-то. Он прислушался. Тишина. Джек пожал плечами и зашёл в дом. Нечто в темноте тихо рыкнуло, чихнуло и стало устраиваться на ночлег.