An Intimate Touch

На Куньлуня Шэнь Вэй наткнулся совершенно случайно. На реке была общая зона для купания, где вода текла широко и мелко. Этот участок охранялся лагерными патрулями и потому был безопасным для всех. Однако Шэнь Вэй не был просто кем-то: он был Посланником в чёрном, главой повстанцев и живой легендой. Если бы он бывал в тех местах, где обычно находились его подчинённые, он бы только доставлял им неудобства. У Фу Ю и Ма Гуя были похожие проблемы, но для них слуги обычно готовили бочки с водой. Шэнь Вэй же не хотел никого беспокоить из-за того, что решил помыться. Поэтому он и нашёл это место, вверх по реке от общей купальни. Течение здесь было слишком быстрым, но берег был сложен их плоских камней, сглаженными за годы текущими водами. Зелёные кусты, густо наросшие вдоль берега, делали это место достаточно уединённым, чтобы он мог снять свою маску и спокойно позаботиться о своём теле. Эти самые кусты скрывали коленопреклонённого Куньлуня от его глаз до тех пор, пока Шэнь Вэй не оказался у него за спиной. Куньлунь смотрелся в гладко отполированное бронзовое зеркало, наклоняя его из стороны в сторону. Затем он поднёс к горлу нож для бритья и нахмурился, прежде чем опустить его. Шэнь Вэй хотел тихо уйти, оставив военачальника одного, но наступил на какие-то опавшие листья, и шум насторожил Куньлуня. Мужчина резко повернул голову, выставив перед собой нож, но беспокойство исчезло с его лица, стоило ему узнать Шэнь Вэя. Куньлунь опустил нож и ухмыльнулся, драматично схватившись за грудь. — Айя, Шэнь Вэй! Зачем ты крадёшься, ты же напугал меня. Шэнь Вэй склонил голову, чувствуя, как вспыхнули щёки от того, что его поймали. — Приношу свои извинения. Я не хотел нарушать твоё уединение. — Шэнь Вэй, тебе не обязательно уходить, — острый взгляд пронзал Шэнь Вэя даже сквозь маску. — Ты ведь здесь обычно приводишь себя в порядок, да? Куньлунь обладал даром узнавать то, о чём ему ни в коем случае не следовало бы знать. Шэнь Вэй не стал утруждать себя вопросом, как он догадался об этом, несмотря на то, что пробыл в их лагере меньше недели. Шэнь Вэй знал, что Куньлунь не мог последовать за ним раньше, Шэнь Вэй заметил бы, и никто в лагере точно не знал места, где он исчезает. Но это всё не имело значения, Шэнь Вэй просто смирился с тем, что Куньлунь знал. Вместо этого он решил сосредоточиться на том, чем был занят Куньлунь. Стоя на коленях на берегу реки с маленьким лезвием в руке, мылом и тканью, разложенными рядом, вывод оказался очевидным: Шэнь Вэй помешал Куньлуню во время омовения. Однако небольшая морщинка на лбу Куньлуня говорила о напряжении, которое казалось несовместимым со столь знакомым утренним ритуалом. Если бы Шэнь Вэй пришлось угадывать, он бы сказал, что Куньлунь был… в отчаянии? — Что-то… не так с ножом для бритья? — Шэнь Вэй в замешательстве нахмурил брови. Куньлунь взглянул на него из-под ресниц, и сердце Шэнь Вэя сделало кульбит от того, что именно он стал объектом этого взгляда. — Я потерял свои личные вещи, когда очутился здесь, — объяснил Куньлунь с неловкой улыбкой и неестественным голосом. Чувство вины кольнуло у Шэнь Вэя в груди, он не хотел задевать за больное. Нападение на Куньлуня и его людей было ужасным, и как бы им не повезло, что Куньлуню каким-то образом удалось спастись, потери его людей всё ещё были свежи. Если его людям не удалось выбраться из засады, то как он мог спасти свои вещи? Кто-то, должно быть, об этом подумал и снабдил Куньлуня предметами личной гигиены: помимо ножа для бритья, Шэнь Вэй заметил флакон с маслом и гребень для волос, выглядывавшие из свёртка рядом с мужчиной. — Инструменты, которые я обычно использую для бритья… другие, — продолжил Куньлунь с печальной улыбкой. Слова сорвались с губ Шэнь Вэя быстрее, чем он успел обдумать их. — Я мог бы помочь тебе. Он пожалел в тот же миг, как озвучил своё предложение. Помимо того, что это было ужасно интимно, Куньлунь ни за что не позволил бы практически незнакомому человеку приставить нож к своему горлу… — Правда? — оживился Куньлунь. Шэнь Вэй потрясённо уставился на него. Куньлунь, казалось, не испытывал никаких сомнений, пододвигаясь, чтобы освободить место для Шэнь Вэя, чтобы тот мог опуститься на колени рядом с ним. — Мне не хотелось бы утруждать тебя, но щетина начинает чесаться. Не найдя слов, Шэнь Вэй опустился на колени рядом с Куньлунем, который с озорным блеском в глазах протянул ему нож. Шэнь Вэй принял его, но отложил в сторону. Затем он снял свою маску и положил её на камень, проводя пальцем по золотым завиткам. Казалось неправильным не отвечать на уязвимость Куньлуня своей собственной. — Ладно, начнём, — сказал он, краем глаза наблюдая за Куньлунем. Тот, казалось, получал удовольствие от того, что застал Шэнь Вэя врасплох, но не злорадствовал по этому поводу, и это был… огромный знак доверия. Шэнь Вэй сделает всё возможное, чтобы быть достойным этого. — Сначала мыло. Куньлунь откинулся назад, обнажая горло. Шэнь Вэй сглотнул, тщательно вымыл руки и растёр пенящееся мыло между ладонями. После этого он намылил Куньлуню шею и линию челюсти, танцуя пальцами по тёплой коже, ошеломлённый абсолютной близостью. Он чувствовал, как адамово яблоко Куньлуня двигается под его пальцами, как колючая щетина впивается ему в пальцы. Его пальцы дрожали, пока он мыл и вытирал руки. Шэнь Вэй прерывисто выдохнул, усилием воли заставляя их не трястись. Куньлунь, откинувшись назад, закрыл глаза, когда Шэнь Вэй приставил лезвие к его коже. Так он был похож на Да Цина, когда котёнок днём грелся на солнце. Шэнь Вэй выбросил эти мысли из головы, сосредоточившись на ноже в своей руке. Он осторожно водил лезвием по горлу Куньлуня, не забывая убирать оставшиеся мыло и выбившиеся волоски, проверяя не пропустил ли он ничего. Мир сузился до этого маленького изгиба реки, до лишь них двоих в лучах утреннего солнца. Война, лагерь, Альянс — всё это казалось таким далёким по сравнению с этим. Это было… медитативно. Успокаивающе. Шэнь Вэй брил Куньлуня, используя влажное полотенце, чтобы стереть остатки мыла и успокоить раздражённую кожу. Когда ему уже не оставалось ничего делать, он отложил инструменты в сторону, чувствуя себя растерянным, теперь, когда момент был упущен. Куньлунь промычал какой-то вопрос, чуть приоткрыв глаза, чтобы наблюдать за Шэнь Вэем. Похожесть на кота Яшоу ещё раз поразила Шэнь Вэя — он не удивился бы, признайся Куньлунь, что он один из них. Куньлунь вздохнул и откинулся назад, опершись на локти, склонив голову так, словно ему было тяжело держать её. — Ах, Шэнь Вэй, — вздохнул он, приоткрыв один глаз, чтобы снова одарить его взглядом. Шэнь Вэй почувствовал себя пойманным этим взглядом и не смел даже вздохнуть. — Если тебя не затруднит, не мог бы ты помочь мне ещё и с волосами? Боюсь, что я всё запутаю с этими косами и бусами. Ошеломлённый Шэнь Вэй опустил взгляд на гребень и масло для волос, позволяя собственным волосам прикрыть горящие уши. Он заметил увеличивающуюся растрепанность в волосах Куньлуня, полагая что военачальник был слишком занят делами Альянса. Это впечатление усилилось, благодаря собраниям, на которых присутствовал и Посланник в чёрном, на которых Куньлунь ослеплял присутствующих блестящими идеями и необычными стратегиями. Покачав головой, Шэнь Вэй встретился взглядом с Куньлунем. — Ты не утруждаешь, — заверил он Куньлуня. Другие его задания могли подождать, ни одно из них не было срочным. Шэнь Вэй колебался, кусая губы. Он хотел… — Если… — Если? — переспросил Куньлунь. Его глаза — расплавленный мёд. Шэнь Вэй сглотнул, чувствуя жар взгляда Куньлуня, шедший сквозь него. Сердце билось, словно загнанный зверь, но Шэнь Вэй озвучил своё желание: — … если мой благодетель окажет мне такую же честь. — Ты хочешь, чтобы я расчесал твои волосы? — Куньлунь улыбнулся. Позволяя ему отступить назад и притвориться, что это была шутка. Шэнь Вэй сжал губы и решительно кивнул, отчего улыбка Куньлуня стала шире, осветив его лицо. — Шэнь Вэй, ах. Это честь для меня. Куньлунь протянул руку, чтобы заправить прядь волос Шэнь Вэю за ухо, ласково провёл кончиками пальцев по его щеке, отводя руку. Тепло расцвело в груди Шэнь Вэя, его сердце сбилось с ритма от лёгкого касания. Обещания большего, если он захочет. И Шэнь Вэй хотел. Так сильно хотел. Куньлунь сел к нему спиной. Шэнь Вэй снова опустился на колени, положив гребень и масло на расстояние вытянутой руки, прежде чем начать распутывать волосы Куньлуня. Это была непростая задача, потому что пряди выбились из кос и переплелись между собой. Шэнь Вэй задумывался над каждым узелком, стараясь не дёргать слишком сильно, освобождая волосы Куньлуня. После он втирал масло в длинные пряди и расчёсывал их, пока они не заструились блестящими волнами по спине Куньлуня. — У тебя хорошо получается, — одобрительно пробормотал Куньлунь под прикосновениями Шэнь Вэя. Тот замер, прежде чем продолжить массажировать голову Куньлуня. — Я делал это для моего диди, — признался он, радуясь, что Куньлунь не видит его лица. Воспоминания о потере всё ещё наполняли его болью, но теперь стало… проще, говорить об этом, каждый раз когда он делился своим прошлым с Куньлунем. — После смерти наших родителей я присматривал за ним. Куньлунь позволил ему молча переживать свои воспоминания, не настаивая на большем. Шэнь Вэй был благодарен за это. Он очень старался вплетать бусы в тех местах, где он видел их раньше, когда встретил Куньлунь во второй раз. Косички были тонкими и аккуратным в отличии простой широкой, которую Шэнь Вэй плёл для себя, чтобы сэкономить время. Ему было интересно, имеет ли значение количество кос и бусин в культуре Куньлуня. Дисинцы прочитали бы в них количество возлюбленных, жён и детей, но Шэнь Вэй провёл достаточно времени среди хайсинцев, чтобы знать, что они не значили ничего из этого. — Я закончил, — объявил он, пальцы, лишённые возможности касаться, тут же начало покалывать. Шэнь Вэй отвернулся, скрывая то, как он потирал кончики пальцев под длинными рукавами из-за затянувшегося ощущения. Сначала ощущение руки Куньлунь в волосах напугало Шэнь Вэя, но он быстро расслабился. Пальцы Куньлуня приятно скользили по его волосам, распутывая узелки, играя с прядями дольше, чем необходимо, но Шэнь Вэй не хотел торопить его. — Иногда моя мать позволяла мне расчёсывать ей волосы, — тихим голосом сказал Куньлунь. Шэнь Вэй замер, зная, что пальцы Куньлуня задели его затылок не совсем случайно. — Она умерла, когда мне было тринадцать. У Шэнь Вэя перехватило дыхание из-за застарелого горя в голосе Куньлуня, его сердце пустилось вскачь. Куньлунь отвечал взаимностью на его рассказы, но было ли сравнение близких семейных отношений намеренным или…? Сухой, самоуничижительный смех. — С тех пор я не прикасался больше ни к чьим волосам, так что если ты позже решишь переплестись, я не обижусь Шэнь Вэй. Шэнь Вэй инстинктивно начал качать головой, но вспомнил, что Куньлунь ещё не закончил. — Нет. Я буду носить любую косу, которую ты сочтёшь подходящей подарить мне. И Куньлунь… колеблется. — Косички важны для дисинца. Верно? Они что-то означают. — Да, — Шэнь Вэй сглатывает. Он чувствует, как Куньлунь завязывает косу и сопротивляется желанию проверить, какую он выбрал. — Моя бабушка говорила, что косички говорят о чувствах человека, который их создал. Над ними воцарилась тяжёлая тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц и журчанием воды. Куньлунь понял, почему Шэнь Вэй позволил ему заплести свои волосы. Солдаты-дисинцы тоже поймут. Наконец, Шэнь Вэй больше не мог молчать: он обернулся, чтобы увидеть выражение лица Куньлуня, желая знать, ошибся ли он. Глаза Куньлуня сияли множеством эмоций, привязанностью и нежностью и… Шэнь Вэй не смел дать этому название. — Спасибо, — Куньлунь с легким стуком положил гребень рядом с маслом для волос. Затем, после небольшой паузы добавил: — Сяо Вэй. Любовь пронзила Шэнь Вэя разрядом молнии. Воодушевлённый Шэнь Вэй спросил: — Возможно, мы могли бы, — он почувствовал, как жар прильнул к щекам, но несмотря ни на что, выдержал взгляд Куньлуня. — Повторить? — Я был бы рад, — согласился Куньлунь, наклоняясь. Шэнь Вэй замер, глядя на губы Куньлуня, сердце трепетало под рёбрами. Он закрыл глаза в предвкушении… Куньлунь нежно поцеловал его в щёку, всего в цуне от его рта. Если бы Шэнь Вэй повернул голову, то коснулся бы его губ. Не повернул. Пока нет. Но… в следующий раз, решил он. В следующий раз он сделает это.