Олежа:
Ну чего, как? Сдала?
Вы: Да, очередная 5ка в кармане Свободна, как ветер Собираюсь сутки тюленить Навигатор показывает, что до дома ехать пятьдесят минут. Это ещё по-божески. Вечерами Арина может добираться полтора, а то и два часа. Причина тому — километровые пробки. Недосып из-за подготовки к сессии даёт о себе знать. Романова не перестаёт зевать, пока двигается в плотном потоке автомобилей. Громкая музыка не даёт заснуть прямо за рулём, хотя очень хочется. Арина не без удовольствия подпевает Мияги, и бормочет речитатив, чётко отбивая пальцами о руль бит мелодии. Радуется, что парковка крытая, когда выходит из машины. Изо рта всё равно вырывается небольшой клубок пара. Девушка потирает руки, поднимаясь на последний этаж. Её ждёт тёплая, уютная постель. И не важно, что время едва переваливает за одиннадцать дня. Организм требует сна. Застывает на месте, едва повернув из лифта в коридор. У самой крайней двери стоит Шепс с букетом цветов. Он не сразу замечает её: в наушниках не слышна мягкая поступь. Оборачивается, скорее почувствовав энергетику. Волна усталости и счастья достигает его, и мужчина выключает музыку. — Поздравляю! — Олег разводит руки, приглашая в объятия. И Арина падает в них, ускоряя последние шаги. Знакомые нотки свежего цитруса бергамота, расслабляющей лаванды и пряного розового перца немного успокаивают. Девушка принимает розы и вручает ключи Олегу. Пока мужчина открывает входную дверь, она зарывается лицом в цветы. — Ты умничка, просто горжусь тобой. Красотка. Они не виделись больше двух недель. Арина ударилась в подготовку к экзаменам, а Олег разгребал дела в мастерской. Много работал с людьми. Но каждый вечер стабильно созванивались, чтобы обсудить оставшийся позади день. Он давал ей мотивацию, а она ему — поддержку. Дружба зародилась в ту ночь, когда они впервые уснули вдвоём на диване. С утра не было ни неловкости, ни неудобства. Так должно было быть. Позавтракали, обменялись номерами, и Олег ушёл. Но тем же вечером написал. С той ночи они начали узнавать друг друга. Часто гуляли, Олег не раз оставался у Арины, порой даже на несколько дней. Пара сходилась во всём: в увлечениях, по характеру, по интересам. Возможно, именно поэтому они пропустили этапы приятельствования, притирки и кризиса. Друзья стали по-настоящему родными людьми. — У тебя такие мешки под глазами, спишь вообще? — Романова набирает прозрачную вазу воду. — Кто бы говорил. Малышка, ты себя видела? Ходячий зомби. И это не обидно для Арины. Она прекрасно знает, что под глазами отнюдь не маленькие синяки, щёки исчезли — как это происходит постоянно, стоит ей перестать нормально есть, — уступив место впавшим скулам. За две недели она похудела на пять килограмм. Именно поэтому твёрдо намерена отдыхать до начала нового семестра. — Ну, со мной это хотя бы обосновано: я училась. Времени не было даже поесть. А что случилось с тобой? Вчера вроде был весёлый, а сегодня грустишь. — Кошмары продолжаются. С Сашей поругались немного, а потом клиентка тяжёлая была. Дочка пропала несколько месяцев назад. Я такое увидел, что аж трясти начало. Слишком много негатива для первой половины дня. Вот, подумал, тебя увижу и успокоюсь. Арина встаёт перед ним и притягивает к себе голову. Олег утыкается носом в солнечное сплетение. Тонкие пальцы зарываются в волосы у загривка. Вторая рука скользит через плечо по спине. Олег зажат. Тело напряжено. И Романова на сто процентов уверена, что в голове у него крутится ворох мыслей. — Пойдём, поваляемся может? Могу массаж сделать, — немного сжимает пальцами заднюю часть шеи. Олег тяжело выдыхает. Шепс спускает рулонные жалюзи и запахивает шторы блэкаут. Комната погружается в темноту. Щёлкает выключателем рядом с кроватью, и вспыхивают десятки огоньков, развешенных по периметру кровати. Арина выходит из ванной в велосипедках и толстовке, которую нагло конфисковала у мужчины. Не сказать, конечно, что он противился… Как только зрение привыкает ко полумраку, Романова складывает вещи в шкаф, и залезает на матрас. Олег стягивает с себя худи, ухватившись сзади за ткань в районе плеч, и ложится на живот. Арина садится верхом и начинает разминать спину. Уверенными, твёрдыми движениями проходится сначала несколько раз по всей поверхности, а после точечно массирует всё, начиная с шеи. Шепс расслабляется, чувствует мурашки блаженства, покрывающие тело с головы до пят. Арина больше работает кулаками, так как нормально ухватиться зя кожу с длинными ногтями не выходит. Проминает забившиеся мышцы. Заканчивает девушка тем, что несколько минут водит ими вдоль позвоночника, легко щекочет бока и поясницу. — Кайф просто, спасибо, — шепчет, переворачиваясь на спину. Арина широко улыбается, и клюёт его в щёку. Раскидывает над ними плед, укрывая. Укладывается на второй половине кровати. Как бы не хотелось девушке упасть в объятия Морфея, нужно поговорить. Шепс неспокоен, и ей это не нравится. — Расскажешь про брата? — Романова спрашивает аккуратно, потому что знает: тема эта чаще всего болезненная для Олега. Он молчит несколько минут, собирается с мыслями, уставившись в тёмный потолок. И Арина уже начинает думать, что не дождётся ответа, но нет, мужчина всё-таки отвечает. — Мне предложили участие в Битве Сильнейших. ТНТ решили собрать победителей и финалистов разных сезонов Битвы Экстрасенсов. Борьба самых-самых. Саше это предложение тоже поступило. И я согласился. В конце марта начнутся съёмки. — Это круто! Я буду болеть за тебя, — Арина приподнимается, и Шепсу не нужно обладать экстрасенсорными способностями, чтобы знать: она говорит это совершенно искренне. — Но причины для ссоры, если честно, не вижу. Укладывается на его руку и подтягивает коленки к груди. Олег мгновенно реагирует и приобнимает её. Странная поза для двух друзей, они это не отрицают. Но кто их осудит за это? Привычка засыпать вместе появилась, опять же, в ту самую ночь. Когда встречаются два тактильных человека, два одиночества, без прикосновений никуда. Это они осознали при первой попытке спать в разных кроватях. Арина пришла к Олегу через двадцать минут. Тот тоже бодрствовал. Романова шлёпала всё в тех же тапках — зайцах, держа в руке свою подушку. Арине и говорить не надо было ничего. Он просто подвинулся ближе к краю, давая ей больше пространства у спинки. Менять ничего никто из них не планировал. — Так в том-то, блять, и суть. Он начал отговаривать меня, хотя сам решил участвовать. Снова начал нести бред, что слишком много сил потрачу, что это того не стоит, что морально будет тяжело. Я очень его люблю, но неуверенность во мне и моих силах уже достала. Что мама, что Саша. Это очень обидно. И даже сейчас, после того, как я доказал, что не хуже брата, он считает меня слабым. Наощупь Арина тянется к его ладони, что водит по спине. Сплетает пальцы, стараясь не расплакаться. Ему нужна поддержка, а не сопли. Приходится сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоить эмоции. — Ты прекрасный человек, восхитительный друг и сильный медиум. Когда мы с тобой познакомились, я не была уверена во всём происходящем. Сам знаешь моё отношение к магии и всему сверхъестественному. Но ты за пару фраз разбил мои предубеждения в пух и прах. И, исходя из того, что я видела на Битве, что слышу от тебя, можно сделать только один вывод: ты силён. Ты самый лучший. И пусть хоть кто-то попробует доказать мне обратное. Ты пойдёшь на эту Битву, и выложишься на все сто, а я буду рядом, чтобы поддержать, — она говорит ровно, голос ни разу не срывается, и поэтому Арина гордится собой. — Малышка. Больше слов им не нужно. Шепс поворачивается на бок, заключая её в кольцо своих рук. Он бесконечно благодарен судьбе, Вселенной — или что там их свело — за знакомство с Ариной. Олег засыпает первым. Романова, несмотря на измождение, лежит, уткнувшись в мужскую грудь. Ей спокойно. Она чувствует себя дома рядом с ним. И порой её даже пугает, насколько сильно она привязана к этому человеку. Думает, насколько больно будет, если он вдруг уйдёт. В мыслях ворошатся воспоминания о предновогодней суете. Брат с семьёй улетел к отцу. Звали и Арину, но возможности полететь у неё не было. На носу висели экзамены. Поэтому в самый главный семейный праздник года она осталась одна. Олег с Сашей улетел в Самару, к семье. А больше родных у неё не было. Однокурсники звали отпраздновать где-то за городом, но девушка отказалась. Они с Олегом попрощались ещё тридцатого числа. Подарили друг другу небольшие подарочки, и разошлись. Арина до последнего молчала, что будет праздновать в одиночестве. Вернулась домой, вытащила из шкафа в прихожей коробку с гирляндами и развесила их по всей квартире. Ёлку наряжать она не стала. Не было желания. Включила первый попавшийся канал, наткнулась на «Один дома» и залипла. За первой частью была вторая, а после и третья. Поздней ночью от просмотра отвлёк телефон, который просигналил о новом сообщении. То, что это Олег, сомнений не было: Арина установила другой рингтон на его контакт.Олежа:
Мы приземлились. Едем домой
Ты там чего, спишь?
Брат с семьёй приехал?
Вы: Как полёт прошёл? Не сплю, телек смотрю Артур улетел в Испанию к отцу Не стала раньше говорить Не знаю, почемуОлежа:
Издеваешься? Надо было сказать
Я бы с тобой остался
Они переписывались ещё долго. Арина уверяла его, что всё хорошо, и она прекрасно отпразднует без него. Она уснула с телефоном в руках, так и не убедив Олега. И каково же было её удивление, когда следующим днём раздался звонок в дверь. Романова, посмотрев в глазок, взвизгнула. — Ты что тут делаешь? — Олег стоял перед ней со спортивной сумкой. — С наступающим, — широкая улыбка и хитрые искорки в глазах. — Ты мне чего не сказала, что никого рядом не будет? — Что ты тут делаешь? — опешившая девушка не воспринимала его слова. Он должен был быть в Самаре. — Увидел родных, извинился, сказал, что у меня форс-мажор. Не хотел, чтобы ты грустила. Так можно и влюбиться, Олег. *** Шепс неосознанно шарит рукой по кровати. Мозг ещё сонный, но осознание, что Арины нет рядом, всё же пробивается через дремоту. На предплечье нет привычной тяжести. Значит, уже проснулась и куда-то свинтила. Кое-как продирает глаза. В комнате абсолютно темно, видимо, Романова выключила подсветку, чтобы лучше спалось. Покачиваясь, Олег выходит из комнаты. Свет из гостиной бьёт по глазам, приходится приложить ко лбу ребро ладони. Арина стоит перед мольбертом спиной к нему. Кажется, она в наушниках: нога ритмично топает в такт только ей известной мелодии. Волосы заколоты большой кистью. Его толстовка доходит до бёдер, практически скрывает велосипедки. Арина утопает в ней. Рукав на правой руке закатан до локтя, а манжет левого доходит до кончиков пальцев. Такая домашняя. Олег уже давно заметил в ней интересную деталь. Она дома и с ним рядом как котёнок. Нежная, аккуратная, весёлая. На людях же Романова статная, гордая, сильная девушка. Всегда под защитой своей красной помады. «Это моя фишка. И уверенности придаёт», — сказала она ему однажды. Шепс много раз говорил с ней по ФейсТайму, и никогда она не была без ярко алых губ. Но стоило им выйти гулять вместе, она не наносила на лицо ни капли косметики. Подходит аккуратно, чтобы не напугать. Заглядывает ей за плечо. На большом холсте практически готовая картина. Величественные горы, красота которых прорывается сквозь густую пелену тумана, создавая ощущение мистического и непостижимого. Массивные вершины громоздятся, теряясь в густых облаках. Туман обволакивает их, словно мягкой вуалью. Этот пейзаж он видел месяц назад, на эскизе. Вроде как, её заказала девушка на юбилей отца. Арина поражает Олега из раза в раз. Сначала заворожила его своим танцем, хотя даже не знала, что он смотрит. Он тогда увидел её сразу. Плавные, ленивые, манящие движения привлекали внимание многих мужчин. Арина не замечала никого. Она не была похожа на ту девушку, которая пришла к нему весенним вечером. Изменилась. Волосы стали длиннее, уверенности стало больше. После удивила тем, что изучает точные науки, хотя направление высшего образования выбрала гуманитарное. А дальше оказалось, что она ещё пишет картины, и даже зарабатывает на них. Арина показывала свои работы: несколько скетчбуков, забитых разными портретами, натюрмортами и пейзажами, фотографии холстов. И от всех рисунков исходила магия. Самая настоящая. Та, про которую он говорит всем своим подписчикам, клиентам, друзьям. «Есть хотя бы что-то, чего ты не умеешь?» — проносится вихрем в мыслях. — Долго в затылок дышать будешь? — Олег чуть не вздрагивает от ехидного замечания. Сколько он так простоял? — Привет, давно проснулась? — бросает быстрый взгляд на часы. Начало седьмого. За окном уже стемнело. — Часа два назад. Ты голодный? — Романова снимает наушники и засовывает их в кейс. — Не знаю, аппетита нет. Какие планы на вечер? Я в них вписываюсь? — падает на ставший уже привычным диван. Столько вечеров они провели на нём за пару месяцев. Подумать только, прошло всего ничего с начала общения. А за это время они стали неразлучными. Въелись в подкорку друг друга. Как татуировки, от которых не избавиться просто так. Только через боль и время. — О, ты определённо вписываешься в них. Планирую не делать ничего, — откладывает кисть и поворачивается полубоком. На губах блуждает ухмылка. — Тогда у меня к вам предложение, — резкий переход на псевдо-официальный стиль заставляет улыбнуться. — Я внимательно вас слушаю, Олег Олегович, — оба на грани смеха, но держатся. — Предлагаю на каток, — Арина задумчиво сводит брови, подпирая щёку кулаком. — Не знаю. Идея неплохая, но это не очень вписывается в моё понимание «ничего не делать». — Да ладно тебе, сама подумай: мы проспали полдня. Режиму конкретная пизда. Если мы пару часов проведём на улице, то вероятность уснуть хотя бы заполночь резко увеличивается. Да и зима уже заканчивается, потом атмосферы такой не будет. — Логично, уговорил. Погнали. Арина внутри верещит от восторга и предвкушения, пока они стоят в очереди за коньками. Людей на катке не так много, как в выходные, что не может не радовать, ведь кто любит быть зажатым толпой? Она не говорит Олегу о том, что на льду была от силы пару раз за всю жизнь. И крайний закончился травмпунктом и растяжением связок. Артур тогда долго сокрушался, что не успел подхватить сестру. А потом заявил, что она безнадёжна. И, хотя девушка была категорически не согласна, она не стала признаваться брату, что педагогика — не его стезя. Шепс подаёт ей белые коньки, исполосованные чёрными следами. Арина не без труда всовывает ступню в жёсткий ботинок. Заводит шнурки за крючки, и завязывает на бантик. Повторяет движения второй раз, и встаёт, чтобы закинуть свою обувь в шкафчик для хранения. Вот только при первом же шаге правая нога сгибается в голеностопе. Удержать равновесие помогает Олег, который оказывается точно за спиной. — Ты чего как в первый раз, слабо же затянула, — качает головой медиум, осматривая шнуровку. Поднимает голову, вглядываясь в растерянный взгляд. — Только не говори мне, что никогда раньше не каталась на коньках, — он не верит. Вот, кажется, и первый недостаток их стремительно развивающейся дружбы. Они знают многое друг о друге, но мелочи пока не все. — Ну ты и чудо, конечно. Но что же это, первое дело, которое не по силам Арине Викторовне? — Сюрприз! — она хлопает в ладони и разводит руки, немного подпрыгнуть. И снова нога неудачно подворачивается. — А вообще, сарказм твой здесь неуместен. Шепс тяжело вздыхает, прикрывая ладонью глаза. Поддерживает девушку за локоть, и помогает ей сесть. Прячет в шкафчик обувь, закидывая ключ в карман, и садится перед ней на колени. Развязывает хлипкий бантик на ботинке, и затягивает шнуровку так, как нужно. Арина пробует пошевелить ногой, и удовлетворённо кивает. У мыска и щиколотки затянуто не сильно туго, а вот ближе к голени всё плотно. Ничего не мешает, значит, всё в порядке. Шаги теперь даются легче. Арина уверенно топает вперёд, почему-то будучи на сто процентов уверенной, что с первого же шага сможет поехать. Олег смотрит на неё с умилением и скептицизмом. Интересно, что она будет делать. Романова пропускает вперёд маленького мальчика с отцом, и с восторгом смотрит на то, как ребёнок с поразительной лёгкостью и скоростью начинает носиться по катку. Внимательно следит, подмечая движения других людей. — Так, ну, это не будет сложным, — бурчит она скорее себе, чем Олегу, который уже стоит около бортика с другой стороны. Подаёт ладонь подруге, но та отрицательно мотает головой. Зажмуривается и ступает на лёд. Пытается сделать шаг, но зубцы цепляются за ледяную поверхность, и она резко теряет равновесие. — Засунь своё «сама» куда подальше, и дай помочь, — голос у Шепса недовольный. — Стоять можешь? Арина расставляет руки в стороны и, когда мужчина убирает ладони от её талии, напрягает тело. Ноги немного разъезжаются в стороны, но удержаться получается. Олег хвалит её и рассказывает азы. Проходит полчаса, прежде чем у девушки получается проехать несколько метров. Счастливо смеётся от собственного достижения и замечает широкую улыбку друга. Уже практически добирается до него, когда в плечо врезается тёмная фигура в капюшоне. Парень пролетает мимо, и скрывается за людьми. Приземление происходит быстро. Ягодицы вспыхивают от резкой боли. Арина морщится, пока Олег несется к ней. — Ты в порядке? Ударилась? — он заботливо поправляет съехавшую шапку и отряхивает со штанов снег. — Пять минут, полёт нормальный, но неприятный. Повторять не советую, — складывает большой и указательный палец в кольцо и хитро прищуривается. — Ты такой ребёнок, — недовольно щёлкает девушку по носа, — я же волнуюсь. — Ещё хочу. Цель на сегодня: проехать круг и не навернуться. — Упёртая. — Целеустремлённая, — хмыкает она в ответ. *** Арина счастливо щебечет о том, как ей понравилось кататься, пока они шагают в сторону кофейни. Она беспрестанно обнимает Олега, не имея сил сдерживать эмоции. Тело ломит от двухчасовой проверки на ударопрочность; колени щиплет, потому что она из раза в раз приземлялась на них, но упорно продолжала вставать; локоть ноет: одно падение пришлось на него. И при всём при этом состояние феерическое. Ощущение ходьбы непривычное, будто только научилась. Она определённо вымотана. Олег же искренне радуется сам, и восхищается упорностью Арины. Он смеётся, когда от переизбытка эмоций она падает в снег и водит руками и ногами вверх-вниз, вырисовывая на белоснежном покрывале природы ангела. Он давно отвык чувствовать себя живым и искренним. Сначала скрывался за маской безразличия в кругу родных. Самый младший, он постоянно был одинок рядом с огромным количеством родственников. После — Битва, на которой он должен был быть сильным. И он был: в Гот Зале, на испытаниях, в Финале. А потом возвращался в квартиру брата, закрывался и долго проживал накопившиеся эмоции. Храбрился, когда расстался с девушкой. Постоянно убеждал всех: я в порядке. А ночами сжимал виски ладонями, чтобы уменьшить давление навязчивых мыслей в голове. Сейчас же, шагая рядом с Ариной, он чувствует, что масок на нём нет. Он может бояться рядом с ней, переживать, злиться, потому что она поймёт его. Не осудит, не попытается фальшиво поддержать, а разделит с ним все эмоции. — Горячий шоколад со взбитыми сливками, самую большую порцию, — уверенно проговаривает Романова и смотрит на Олега, в ожидании, что же он закажет. — Флэт уайт без сахара и сиропов, — Арина морщится и демонстративно подносит два пальца к горлу, высовывая язык. — Ой, давай без этого. Не всем же пытаться довести себя до сахарной комы. Они садятся рядом с панорамным окном. Романова весело болтает ногами в воздухе, так как из-за высоты барного стула не дотягивается до пола. Олег рассматривает её внимательно: порозовевшие щёки, белокурые волосы, торчащие из-под шапки, сверкающие глаза и искусанные губы. Она всегда делает себе больно, когда не может справиться со шквалом эмоций. Видимо, волновалась с утра на экзамене. — Тут будем сидеть или прогуляемся? — Пойдём на улицу. Вроде не так холодно. Ждут свои напитки, перекидываясь редкими фразами. Забирают их и выходят на улицу. Деревья около кофейни укутаны снегом, но из-под толстого слоя пробивается рассеянный тёплый свет. Видимо, перед зимой не успели снять гирлянды. Арина всматривается в светлые пятна, как ребёнок. Она заворожена сказочным видом. А Олег заворожен ею. Романова делает первый глоток и закрывает глаза: блаженство растекается по всему телу. Насыщенный, ароматный, благородный шоколадный напиток плавится на языке. Нотка горечи оставляет терпкое послевкусие. При этом кремовые сливки разбавляют сладость и балансируют вкус. Они успевают дойти до противоположного от катка края парка. С неба начинают падать большие ватные хлопья. Арина скидывает снег с лавочки и садится на неё. Похлопывает рядом с собой, приглашая Олега. Тот повинуется. Снег порхает вокруг них, аккуратно опускается на шапки, одежду и покрывает всё, до чего только дотягивается. Сначала пробует осесть на коже, но сразу же тает. А после накрепко путается в светлых прядях девушки и мостится на тёмных ресницах мужчины. Арина быстро достаёт из кармана телефон и делает фото, пока Шепс греет пальцы о бумажный стаканчик. На фоне, вдалеке, те самые волшебные деревья. Эта фотография определённо станет новой заставкой его контакта. — Олеж, — заговорческий шёпот заставляет повернуться. Он настолько глубоко зарывается в свои мысли, что даже не замечает её маленькой проказы, — я безумно хочу борщ. — Чего? — это последнее, чего он ждёт услышать. — Где мы сейчас найдём борщ, Рина? — Я же говорила тебе вчера, что сварила целую кастрюлю, — голос сквозит лёгким укором: неужели, забыл? — Ты хочешь сказать, что предлагаешь поехать к тебе, чтобы в, — осекается и приподнимает руку, чтобы посмотреть на циферблат, — половину двенадцатого поесть борща? — Ну да, а что, тебя что-то не устраивает? Только представь, он сейчас стоит в холодильнике и ждёт нас… Широко распахнутые глаза, сведённые домиком брови и выпяченная нижняя губа — слабость Шепса. Ну и, конечно же, борщ. Да кто он такой, чтобы отказать?