***
Как назло, по пути Тэхен умудрился собрать пару жирных ворон, что своими громоздкими тушками чуть не сбили ведьму с метлы, и пару раз поборолся с колючими старыми ветками — честно говоря, парень думал, что еще на первой такой стычке его сопящая диковинка проснется. Однако той хоть бы хны: создание как вцепилось когтями в уже и так безбожно испорченную мантию, так и осталось непоколебимым. Даже не шелохнулось ведь! Зато ведьма выглядела под конец полета так, словно неподготовленной зашла в пещеру к василиску, причем в его самые плохие и голодные времена: остроносая шляпа съехала набекрень и еле держалась на взлохмаченной разноцветной макушке, и так неаккуратная прическа по виду напоминала совсем уж развороченное гнездо феникса, а на карамельной коже то и дело виднелись мелкие, но такие противные болючие царапины. А еще, кажется, его все-таки по пути кто-то успел вновь проклясть, потому что очередной амулет от порч совсем уж истерся, а несколько заговоренных мешочков по пути отвалилось. Остается надеяться, что те никому не упали на голову. Иначе шабаш его на кусочки порежет да скормит остатки местной химере. Резво взбежав по витиеватой крутой лестнице, к удивлению, ни разу на той не навернувшись, тот ураганом пронесся мимо опасно покачнувшихся горшков с растениями — увидела бы матушка такой рискованный маневр, тотчас же прибила бы. Однако нескончаемая родня все время пропадала на важных колдовских форумах, а Тэхен уже мальчик большой, пусть и крайне неуклюжий, поэтому со спокойной совестью, которая, кстати, как раз совсем уж закончилась, уживался один на один в фамильном особняке да творил разного рода бесчинства. Но все во имя науки, вы не подумайте! Небрежно скинув головной убор, ведьма с трепетом подошла к зеркалу и, не отрывая предвкушающего взгляда от гладкой поверхности, закусив губу, принялась одной рукой стягивать завязки мантии, а второй поддерживать маленькое тельце, с затаившимся восторгом сканируя собственное отражение. Вот он сейчас и познакомится со своим гостем! Каково же было его удивление, когда парень нетерпеливо скинул мантию, однако в зеркале не увидел ничего. Это же абсурд какой-то! Встревоженно метнув глаза вниз, тот шумно выдохнул — с существом все в порядке, оно реальное, живое, вот, дышит и все еще спит. Однако почему то не отражается в предмете напротив, нужно будет еще выяснить. Ох, Тэхен, ты очень удивишься, когда узнаешь почему. Пытливости и нетерпимости ведьме не занимать, поэтому здраво рассудив, что комочек вдоволь отоспался, тот принялся отлеплять маленькие конечности от своей одежды, что оказалось очень даже непростым занятием — маленький чертенок даже сквозь сон был упрям и капризен, вцепился, как клещ, и все тут. Ким пыхтел и недовольно кряхтел, в непосильных стараниях высунув язык, однако без толку. Существо упрямилось и артачилось. Но и Тэхен совсем не из робкого десятка. Хотя, так он думал до момента, пока его бессовестно не укусили в ключицу, оставляя болючий кровоточащий след. — Эй, совсем что ли обалдел?! — ведьма наконец-то отодрала от себя мохнатую липучку и недовольно уставилась на совсем не раскаявшуюся мордочку — та лишь сыто облизывалась и смотрела с явным лукавством и вызовом. Ну хотя бы теперь он может наблюдать облик своего гостя: на него игриво глядели огромные, непроглядно черные глаза обычной летучей мыши — та была больше привычных особей, однако в остальном ничем не отличалась. Тэхен даже немного раздосадованно вздохнул: безусловно, зверек был очень милым, хоть и характерным, однако на древнюю загадку тот мало смахивал. Но тогда возникал другой вопрос — как такое маленькое создание умудрилось оказаться в Лесу Забвения? Становилось все интереснее. Проблем, кстати, тоже прибавлялось. — Ладно, давай договоримся, — он хмуро уставился на замершего маленького товарища, — нам надо подружиться, — зверек на такое заявление фыркнул. — Эй, я тебя из леса вытащил, так что имей уважение, мистер! — Ким легонько ткнул аккуратным пальчиком, что был украшен большим перстнем, аккурат посередине округлого носика, еле удерживаясь от вдруг взявшегося желания сжать тот. — Ты летучая мышь? Отличный вопрос, Ким Тэхен, браво. Пять баллов тебе за гениальность. Кажется, даже строптивый гость слегка опешил от столь нелепого замечания, явно находясь в замешательстве — но тот быстро сориентировался и возмущенно запищал, недовольно размахивая крыльями, и прямо как человек в отрицании закачал головой. — Ладно-ладно, прости, сегодня не мой день, — Тэхен криво улыбнулся, однако такой незатейливый неуверенный жест отчего-то угомонил непоседу напротив. — Давай по-другому, — Ким приблизился, а вместе с ним приблизился и зверек, от чего обретшие друг друга товарищи почти сталкивались носами, — ты оказался в лесу по своему желанию? — в ответ получил робкий кивок. — Хорошо, но там же только зачарованные предметы, — он потер подбородок пальцами. — Ты тоже заколдован? — снова кивок. — Отлично! — ведьма аж подскочила и радостно хлопнула в ладоши, за что вмиг получила колючий укус в нижнюю губу. — Ай, прости. А зверек опять насупился и обиженно уставился в искрящиеся глаза ведьмы — еще чуть-чуть и натурально пустит слезу, но не настоящую, а издевательски жалостливую, специально, чтобы Ким почувствовал себя виноватым. А тот, и правда, заломил брови и вновь приблизился, без какого-либо страха беря на руки крохотное, но бойкое создание, прижимая то в извиняющейся ласке к своей теплой груди. — Ну не дуйся, я неспециально, — он пристально смотрел в большие внимательные глаза. — Я рад, потому что смогу тебе помочь, даже не отвлекаясь на другие дела, — тот завороженно гладил черную гладкую шерстку, но встретив чужой скепсис и непонимание, поспешил прояснить ситуацию. — Мне надо было разработать заклинание для предмета, найденного там, — Тэхен ткнул пальцем в сторону, как бы намекая на место их встречи, — а я очень удачно встретил именно тебя, — горячая ладонь лениво огладила мордочку, которая уже просто балдела. — Так что ты станешь моей главной задачей! — ведьма вскрикнула и зверек вздрогнул, недовольно открыв глаза. Руфус, фамильяр нерадивой ведьмы, смотрел на разворачивающуюся сцену со всем присущим его душе скепсисом и даже раздражением, чуть ревниво помахивая черным хвостом из стороны в сторону — он-то понимал, что здесь творится и кто сейчас смотрел на его доверчивого подопечного. Однако радикальные меры принимать не спешил — он на то и дан своей ведьме, чтобы наставлять, а не заставлять, поэтому сейчас тот позволял юному гению возиться с необычной находкой. А летучей мыши нагло подмахивать крыльями. После непродолжительных сюсюканий и умилений и в результате очередной перепалки из-за чужой активной «кусачести» Ким вспомнил о своем трудном соковыжимательном дне, поэтому тут же загорелся желанием пойти освежиться, а уже после приступать к планируемому колдовству — ему не терпелось вытворить что-нибудь эдакое. — Я быстро, не скучай! — Тэхен на радостях чмокнул пискнувшую мышь и убежал в душ, на всякий случай оставляя щелку, дабы при непредвиденных обстоятельствах успеть не проворонить проблему. Но проблема пришла сама. Пока ведьма самозабвенно намыливала свои косички и напевала странную звонкую мелодию под душевые аккомпанементы, в просвете показалась любопытная наглая мордочка, что проигнорировала предупреждающее кошачье шипение за спиной и опять без всякой совестности уставилась на своего спасителя, с сияющими глазами наблюдая за чужими действиями: как парень проходился по медовой коже, как мягкая мочалка скользила по сияющей бронзе, распределяя пену по красивой точеной фигуре, и как вода плавно стекала и обволакивала пышные бедра и упругие ягодицы. Зверек самозабвенно потянулся в сторону оголенного тела, тихо цокая по кафелю своими коготками, облизываясь — и тот так засмотрелся на прекрасную картину, что не заметил, как с силой наступил на кусочек шторки, срывая хлипкую конструкцию. — Проклятый мухожуй! — раздался громкий визг. В итоге Тэхен, распластанный по поверхности плитки, сидел весь в пене и мыле, потирая ушибленную задницу, насколько это вообще можно сделать в таком положении, и тихо осыпал ругательствами маленького засранца, что сейчас нерасторопно, но как всегда сильно вцепился в чужую шею, невинно поглядывая на устроенный беспорядок: сорванная шторка путалась в ногах, горячий душ разносил по помещению пар, а ванные принадлежности, что ведьма в процессе падения успела также снести, неаккуратной грудой разлеглись на полу. Так проходил их первый совместный день — пару раз ругались, рыча друг на друга, пару раз обнимались, деля тепло ведьминского тела на двоих, а потом вновь шумно пререкались. Но Тэхен не жаловался, ему даже нравились такие хлопоты — стало не так тоскливо и одиноко в этом огромном доме. А еще он уже успел сделать множество любопытных умозаключений: во-первых, его новый друг был полностью осознанным существом, которое четко понимало его речь; во-вторых, тот явно пристрастился к его открытым участкам тела, так и норовясь лишний разок покусать; отсюда вытекает то самое в-третьих, где он узнает о принципиальной кровяной диете мальца, что слегка осложнило их коммуникацию — милых мышек тот есть отказывался, видимо, чувствуя далекое родство с теми, а все посторонние предложения, помимо человеческой крови (Тэхеновой), тот с удивительным разборчивым отвращением отвергал. Но ведь и ведьма не хотела быть съеденной! Пришлось идти на компромисс. Так они пришли вот в такую интересную точку: Тэхен, подперев коленкой щеку, сидел за своим ведовским верстаком и усердно, высунув в излюбленной привычке язык, вычерчивал печать и подбирал древние символы заклинаний, пока наглый найденыш миленько присосался к его запястью с левой стороны, тихонько попивая чужую кровь, словно какой-нибудь сладкий сок — ну, для того так оно и было. На удивление, парень совершенно не ощущал дискомфорта, лишь легкую слабость — и то, весьма поверхностную, потому что внутренний магический стержень уверенно подпитывал молодую ведьму, обогащая выносливый организм новой порцией энергии. А зверек и счастлив — на второй половине стола разлегся, крылатые лапки назад, большие, слишком человеческие глаза блестят, а откуда-то изнутри шло мерное, приятное слуху то ли тарахтение, то ли урчание. Даже Руфус, а он, между прочим, благородный кот из семейства небезызвестных чеширов, очень редко баловал умилительную сторону своей ведьмы, предпочитая старческое ворчание ласкам. — Эй, ну все, а то толстым станешь, — Ким еле отлепил кровососущую липучку под чужой протестующий писк, — давай-давай, ты же не хочешь, чтобы твои крылья перестали тебя держать? — нарочито серьезным тоном начал причитать юноша и взглянул в бездонные зрачки, на секунду теряясь от их пылкости и проникновенности. — Иногда кажется, что ты, по меньшей мере, человек, — парень все-таки озвучил свой вывод, а летучая мышь лишь фыркнула, не давая никакой конкретики, и ленивыми поползновениями задвигалась по руке, удобно устраиваясь на миниатюрных плечах. — Вот прохвост, а, — Тэхен напоследок нежно сжал чужой маленький холодный носик и вновь вернулся к важной работе, заново перечитывая написанное. На задание давалась целая неделя, однако Ким не мог усидеть на месте: ему до красных веснушек на щеках и зудящих колючек на пальцах хотелось как можно скорее докопаться до истины и разгадать скрытую от пытливых зениц запечатанную тайну, помогая гостю. Правда, Тэхен еще не совсем понимал, в чем эта помощь будет заключаться и к чему в итоге приведет, но столь туманная неизвестность его нисколечко не пугала, а даже наоборот, азартно подстегивала на эксперименты. Хотя парень не сомневался, что его прямая задача связана непосредственно с трансфигурацией: во-первых, Лес Забвения никогда просто так не подбрасывал набор предметов и артефактов, всегда открывая свои загадки для определенных задуманных целей, ну а во-вторых, такое умозаключение ведьме всего-навсего подсказывало сердце. Но не сказать, что от осознания предполагаемых фактов стало хоть чуточку легче, скорее, наоборот — парень уже часа три ломал голову над возможным заклинанием, с виртуозностью какого-нибудь механика копаясь в колдовских шестеренках. Пока что его гениальной головы хватило лишь на разгадку трех букв, что, скорее, походили на куриные кляксы, чем на магический алфавит — древний алфавит, стоит отметить. Да уж, такое Тэхен встречал весьма редко: даже его посиневшие от злости косички без сил лежали на плечах, периодически щекоча нос дремлющего виновника торжества — а тот, кажется, вообще не переживал, что над ним вскоре начнут проводить не очень-то и надежные опыты. Ну, оно и к лучшему, не хотелось тратить на это чудо последнюю коробку снотворных перьев — ведьма была уверена, что в случае чего, дикий зверек точно без боя не сдастся и тотчас испортит весь добытый ценный материал. А парень не мог этого позволить, не для того он, в конце-то концов, гонялся три года за овдовевшим фениксом! Этих гордецов и так поймать было нереально, а тут еще и убитая горем птица — в общем, тогда Тэхен чуть не остался без своих прекрасных волос. Ну, зато вот, добыл таки диковинную вещицу! Устало простонав, Ким вытянулся с кряхтением вперед, чуть не сбросив с себя дремлющую тушку — и надо же столько спать! Недовольно сморщившись, тот встал, сгорбившись, и прямо так, вместе с еще одним бездельником направился в сторону кровати, держа в голове лишь единственное желание — как можно скорее пуститься во все сонные тяжкие. Глаза слипались, а протяжные зевки то и дело лезли наружу, поэтому переложив дрыхнувшую летучую мышь на мягкую подушку, он быстро, насколько это позволяла сделать прилипшая к нему вялость, скинул с себя лишние вещи, грузно упал на мягкую перину и улегся поудобнее в кровати, забыв положить на ночь привычное угощение для домового. Ох, старый прохвост точно будет с утра пораньше ворчать, возможно, даже побьет пару чашек старинного бабушкиного сервиза, однако Киму сейчас было абсолютно до гнилых поганок. Причмокнув губами, тот обнял подушку и провалился в спасительный сон.***
Ох, знал бы тот, что сладкий плен грез его не успеет захватить, и вовсе бы не ложился. Потому что уже через пару часов его покой медленно, крупица за крупицей, стали разрушать: сначала на периферии дремлющего сознания послышались какие-то копошения и шевеления, причем Тэхен с точностью мог определить, что дело далеко не в потусторонней силе — та по обыкновению шумела строго с трех до четырех утра, дабы не ранить хрупкую душевную организацию ведьмы, а сейчас ночь даже не успела вступить в свои полные права, а в комнате стоял чуть ли не гул. Однако Ким старался игнорировать происходящую на фоне вакханалию, да и как-то стремно было — проснется, а там лярва какая-нибудь разгуливает, жуть же. Так что Тэхен просто выбрал тактику игнорирования. Но надолго его терпения не хватило. После громыхающих звуков все резко затихло, поэтому ведьма даже успела расслабиться, вновь закутываясь в теплое пуховое одеяло. Но тихое счастье продлилось недолго — что-то живое и слишком активное залезло к нему под одеяло, отчего успевшее вновь задремать тело снова непроизвольно напряглось, хотя сам Тэхен остался неподвижным. Спать все-таки он хотел больше, чем разбираться с потенциальными сущами — не трогают и ладно, потерпеть можно, а утром он уж обязательно нашлет парочку проклятий на местное кладбище, чтобы неповадно было. Нет, заберите его слова назад — он нашлет их прямо сейчас. И не на сущей, а на одного кровожадного малявку! Потому что стоило подозрительной тишине осесть в комнате, а мраку раствориться в обретенном мерном покое, как по всему дому раздался такой громогласный оглушительный крик, что наверняка даже сам дух его прабабки в десятом поколении умер второй раз. А все из-за маленькой мохнатой противности, что дождалась удобного момента и без хотя бы крупицы совести (надо было все-таки не полениться и разыскать мешочек) впилась своими клыками в беззащитную открытую шею, присасываясь пиявкой к вкусной живой артерии. Тэхен такой подставы совсем не ожидал, поэтому подскочил, как ужаленный, одной рукой поджигая прикроватный светильник, отчего бесстыдник завизжал (и поделом ему), а второй хватая сопротивляющегося троглодита за крыло, принимаясь шлепать того по пушистой заднице (бабуля точно бы одобрила такой воспитательный процесс). — Ах ты ж жучара наглая! — Ким ругался так, что аж позеленел. — Верну тебя обратно в лес и сиди там, шишки жуй! — тот перехватил мальца за подмышки и, сведя брови к переносице, недовольно уставился. — Я к тебе со всей душой, а ты! Кусаешься! Видимо, задатки совести все-таки где-то нашлись в этом доме, потому что зверек тут же состроил очень виноватую и милую мордочку, смотря в ведьминские глаза так проникновенно и жалостливо, будто это Тэхен тут виновник, и вообще, проклял невинное существо на пять колен вперед (вообще-то проклял, но то было в порыве страсти, поэтому утром он обязательно все снимет). Ким старался не поддаваться очаровательным флюидам, но учинитель бессонной ночки финальным аккордом страдальческой песни умилительно лизнул сморщенный в недовольстве нос ведьмы, сбивая всю злостную спесь последней. Ну как можно злиться на этого подхалима? Да еще и сердце отчего-то пропустило удар. — Ладно, горе ты луковое, — Тэхен тяжко вздохнул и прикрыл устало глаза, прижав к себе утихомирившееся тельце, — проклятий на тебя не напасешься, — парень сжал пушистика посильнее, когда тот виновато прижался к его шее. — Ладно, давай спать, но больше так не делай! — парень завалился на кровать, а провинившийся проказник начал тихо, убаюкивающе попискивая, зализывать оставленный укус. Так и уснули — сладко, в обнимку, а главное, очень тепло, прижавшись друг к дружке. Всю следующую неделю парень, жертвуя сном, парочкой волос и несколькими новыми склянками с зельем памяти, усиленно проводил мозговой штурм, зарывшись по розовую макушку в бумажки — даже в школе тот умудрялся совмещать практические занятия и свою сумбурную писанину. Кстати, кровяная сосучка, как про себя обозвал неугомонную летучую мышь Ким, намертво вцепилась в него и не отлипала даже на минутку, мастерски сливаясь с новой вишневой бархатной мантией — вообще-то в школу нельзя было брать с собой даже фамильяров, но ведь и это лесное чудо вроде как больше пакостило, чем помогало. Вот так, например, Тэхена выгнали с урока темных искусств, потому что на протяжении всего рассказа преподавателя из-под его мантии то и дело раздавалось громкое чихание, которое юному дарованию пришлось брать на себя — а шерстяной пакостник, как назло, чихал отнюдь не мило, а очень громко и раскатисто, словно страдающая ангиной сирена. К тому же, маленькая кусачка периодически совершала поползновения в сторону его мягких частей тела, уже привычно впиваясь миниатюрными, но очень острыми клычками, поэтому ведьма на всех занятиях без конца ерзала, привлекая и без того активное внимание в свою сторону. Но на третий день все успели привыкнуть к странностям ведьмы — здесь Тэхен даже не знает, благодарить свою дурную славу или нет. Благо, хотя бы привычных для него происшествий практически не было, разве что, по традиции, пару раз успел по пути в школу впечататься во все ту же ведьму старшеклассницу — такими темпами юноше придется еще на лет пятьсот создавать обереги от проклятий, потому что, судя по зеленеющему с каждым разом все сильнее взгляду девушки, уже успели проклясть его правнуков в восьмом колене. Н-да уж. Еще и прохвост этот, кровососущий, глумливо посмеивался над неуклюжей ведьмой, однако видя нахмуренное обиженное лицо, сразу лез обниматься, поднимая своему спасителю настроение. Вообще-то, если все же оставить лукавство, малыш Тэхену очень даже помогал — при всей разности температуры тел, тот стабильно согревал чужую шею, поясницу и руки, когда ведьме подолгу приходилось засиживаться в местном лесу; он также всегда тонко улавливал смену настроения, спеша на помощь своими странными крылатыми объятиями; охранял его чуткий сон, гоняя в шею обнаглевших кладбищных духов да лярв, что приходили поглазеть на необычный тандем. Тот даже с Руфусом умудрился подружиться, а этот котяра, между прочим, никогда не был дружелюбным! В общем и целом, не так уж и много проблем получилось, но это еще горячо любимые родственнички с волшебной командировки не вернулись. Хотя, к тому времени Тэхен уже наверняка найдет для полюбившегося сердцу существа нужное заклинание, возвращая товарищу истинный облик. Главное, чтобы это был не какой-нибудь дракон или темный злой древний дух, иначе руководство школы его по головке точно не погладит. Хотя, а что от него можно было еще ожидать? Сами в лес пустили, сами и отдувайтесь, Тэхен вообще не при делах! И вот настал день икс — удивительно, но в этот раз даже не случилось никакой беды: Тэхен рано встал, спокойно собрался на учебу, не забыв перепроверить чуть ли не двадцать раз все свои важные расчеты, успел впервые за пять лет позавтракать, предварительно покормив пушистика своим лишним гемоглобином, и спокойно, не превышая скорости, отчего его метла чуть в обморок не грохнулась, добрался до школы. Даже та самая бедолага, с которой он регулярно сталкивался на школьной парковке, в шоке раскрыла глаза и чуть сама не грохнулась с транспортного котла, не поверив, что сегодняшний день та пережила без привычной аварии. Казалось, что может пойти не так? ВСЕ. Вот знал же Ким, что затишье бывает только перед бурей: стоило тому переступить порог кабинета и усесться на первый ряд, как по телу прошлась волна липких мурашек, а в животе завязался колючий тяжелый узел. Правда, ведьма посчитала, что так проявляется запоздалое волнение, поэтому не придала особого значения и просто принялась терпеливо ожидать преподавателя, неловко перебирая разноцветные браслеты. Еще и Чимин, с которым за это время они так и не успели толком пообщаться, как-то уж слишком настороженно и хищно поглядывал в его сторону, словно знал какие-то важные секреты. А зверек так вообще притих в сумке, в которую пришлось перелезть для удобства, и сидит себе смирно, даже не бедокуря по доброй привычке. — Итак, дорогая нечисть, доброго полудня, — Намджун бодрой походкой зашел в кабинет, отчего-то сияя своей фирменной, но такой редкой улыбкой, — готовы к сегодняшнему срезу? Вообще-то, в обычные дни Тэхен точно потянул бы руку вверх после такого простецкого вопроса, однако сейчас на него напала непонятная робость, словно он собирался первый раз на метлу сесть, а не отвечать на изученный вдоль и поперек вопрос. Чтобы угомонить беснующиеся нервы, тот полез в свою сумку, дабы повторить важные строчки. Правда, спустя долгих три минуты шебуршаний, все, что он смог вытащить — красиво сложенные листы с осенней аппликацией, которую мастерил еще в детском саду. Так, спокойно, Ким Тэхен, только без паники… ЛЕШИЙ ДОМОВОГО ДЕРИ. Знал же, что не стоило забывать про гостинцы мелкому сторожиле, но он так забегался со своим найденышем, что попросту забыл о других особо пакостливых обитателях. И Руфус, предатель, не напомнил! Вот теперь он и сидит с листами гербария вместо нужных рукописей заклинаний, что удачненько подменил под шумок противный домовой. Ладно, и так справится, все-таки тот не одну ночь заклинание гадал. Зря, что ли, ведрами зелье памяти выпивал? — Ким Тэхен, — как солнце среди ночного неба, — не хотите начать? Ага, бежит, не спотыкаясь — это что за несправедливость вообще? Все шишки и палки на его ведьминский нос, какой кошмар. Там отдувался за свою гениальность и здесь продолжает. Нет, конечно, есть плюс — раньше начнет, раньше закончит, но черт плешивый, как ему не хотелось сейчас начинать череду мучений со своих. Так бы он посидел, послушал других, может, подкорректировал пару спорных строчек, однако, увы, судьба всегда над ним прилично так шутила, поэтому сейчас, буквально на ватных ногах тот проследовал в центр кабинета и под внимательные взгляды учеников принялся чертить магический круг из соли. Кажется, он даже слышал на фоне, как кто-то начал громко икать — видимо, уже успели напридумывать, что Тэхен собирается призвать какую-нибудь адскую неприятность. Хотя он не исключает такой вероятности. — Что вы делаете, Тэхен? — терпеливо спросил мужчина, не переставая сканировать своим проникновенным холодным взглядом чужие, слегка нервные действия. — Сейчас, подождите минутку, — юноша неловко завалился вперед, чуть не снося границы круга, однако в последнюю секунду успел выровняться. Дочертив нужный рисунок, он ловко выпрямился, поправил полы мантии и вопреки внутреннему страху уверенно закатал рукава, невольно демонстрируя привычные увесистые браслеты. Затем, сделав глубокий вдох, наконец-то потянулся к своей сумке. — Малыш, вылезай, время пришло, — тихий шепот сорвался с губ, однако в такой звенящей нетерпеливой тишине его фраза звучала приговором, — не бойся. Из мешкообразной сумки сначала показались любопытные черные ушки, за которыми последовали огромные обсидиановые глаза, блестящие то ли от страха, то ли от робости, то ли от обычного освещения, а потом одним рывком вылезла и сама мордочка, что как-то неуверенно, но вместе с тем бойко оглядела присутствующих — видимо, не такая уж огромная толпа все-таки внушала мизерной уверенности. Летучая мышь показалась полностью, а после самостоятельно перелетела в круг — как бы это не звучало странно, с Тэхеном они успели обговорить действия. — Я довольно долго искал предметы в Лесу Забвения, однако на пути я встретил его, — ведьма начала свой маленький доклад, наплевав на этикет, ткнула пальцем в сторону пушистика, — поэтому сегодня я буду декодировать это существо, — на последнем слове из круга послышался недовольный фырк. — Но, Тэхен… — учитель Ким явно был в смятении, — задание нацелено на предметы, — тот пытался зачем-то донести и так очевидную истину, — а это не предмет, — в отличие от своего ученика, мужчина указал на зверька ладонью. — Более того, живое существо, которых априори не может быть в лесу, — он снова нахмурился, — вы уверены, что нашли его там? Не переживайте, провалиться незазорно, я не поставлю вам двойку, — тот как-то уж слишком снисходительно заговорил, будто с пятилетним пикси, — так что если вы обманываете, просто признайтесь сейчас. Ведьма аж пожелтела от такого беспочвенного обвинения: да чтобы он, обманывать? Да никогда в жизни — их ведьминский род слишком древний и могущественный, чтобы так беспечно рушить выстроенную веками репутацию. К тому же Тэхен все еще был неуклюжей, но гениальной ведьмой, так что варианты с нечистыми помыслами можно сразу же откинуть в сторону. И, вообще-то, будь его семейство сейчас в городе, вмиг бы прилетели, услышав столь гнусные речи профессора, и открутили этому павлину нос! — Я покажу, — обиженно буркнул парень и отвернулся, приступая к заклинанию. Перед ритуалом он еще раз взглянул в маленькие бездонные зеркала напротив, находя в тех доверие, надежду и неприкрытое обожание. Юноша даже смутился, отчего его непослушные косички незаметно для других глаз вздрогнули. Но быстро проморгавшись и успокоив верных проказниц, тот плавными движениями начал изображать магическую сферу, родной пульсацией поднимая древнее волшебство из глубин души — розовые волны заструились вдоль туловища, привычно огибая карамельную кожу, кончики пальцев покалывало, а покорная магия искрами кружилась вокруг тонких пальцев, пропуская сквозь ткани разгоряченный воздух. С пересохших губ торопливым шепотом срывались зачарованные слова, что разрезали атмосферу острым таинством, пропитывая магией даже кислород. Буквы сливались в глубокую мелодию, очаровывая местность, будто русалочья баллада. Розовые сети опутывали круг, укутывая своими объятиями застывшего зверька, подгоняя волшебную сказку к ее скорому завершению. Казалось, Тэхену было все по плечу, а оставленные дома листы и вовсе не вспоминались — слова струились сами, плавно и мягко. Ведьма даже позволила себе короткую улыбку, стоило яркому свечению начать угасать. И только после последней произнесенной строчки кодированного заклинания глаза расширились в испуге и неверии — он, мать лешего за кроличью лапку, ошибся! По полной, крупно и совершенно непривычно: и как только язык повернулся в сторону этих гласных? Он со страхом повернул голову и ожидал самые противные последствия — вплоть до того, что в голове уже придумал миллион извинений перед пушистиком за лишнюю ногу или убранный правый глаз. Но ничего не произошло, буквально: летучая мышь так и продолжила сидеть в кругу из соли, а ее черные бездонные глаза грустно поблескивали — вот-вот и расплачется. Малыш даже понуро опустил голову и прикрылся крыльями, будто тот готов был обрадоваться даже лошадиному хвосту, но только не бездействию. У ведьмы защемило сердце, а в носу защипало. — Что ж, не расстраивайтесь, Тэхен, — учитель с сожалением потрепал того по плечу, — вы слишком молоды для этой дисциплины, а в столь юном возрасте тяжело понять трансфигурацию. — Н-но… — парень опять нахмурился и с так и не отступившей обидой взглянул на учителя, — я понимаю трансфигурацию, просто… Сзади раздался громкий хлопок, чересчур похожий на химический взрыв, а класс вмиг покрылся пахучим дымчатым туманом, от которого заслезились глаза даже у вампиров — по кабинету успел пройтись легкий трепет паники, однако учитель Ким умелой рукой развеял осевший на стенах мрак, вновь возвращая пространству былой облик. Правда, кое-какая деталь все же откровенно не вписывалась. — В-вы к-кто? — кажется, Намджун на полголовы поседел, стоило тому увидеть голого молодого человека, что сам в шоке осматривал наполненную битком аудиторию. Кажется, где-то на заднем плане грохнулся в обморок Чимин, а некоторые вампиры вдруг начали нелепо кланяться — правда, вновь начавшийся переполох никого не волновал. А вот заклинание ведьмы Ким очень даже. Сам же Тэхен стоял и с открытым ртом пялился на неизвестного, что сейчас немного сконфуженно переминался с ноги на ногу, будто боясь пересечь черту круга: парень, появившийся так внезапно и совсем неожиданно, неотрывно смотрел в глаза ведьмы, сверкая в благодарности алыми рубинами. Иссиня черные волосы легкими кудрями обрамляли бледное лицо, что мерцало алмазным напылением в свете люстр, бледно-розовые губы растягивались в скромной улыбке, пока сильные руки старались хоть как-то прикрыть напряженные мышцы. — Полагаю, необходимо представиться, — тон незнакомца вопреки сигналам тела стал очень уверенным, даже властным, однако до чего же хорошо звучал голос. — Перед вами Чон Чонгук, — тот слегка склонил голову, — прямой наследник вампирского клана нашей страны. А. Что ж, у Тэхена нет приличных слов: потому что когда до его заторможенного сознания дошло, куда делся в итоге пушистик и что получилось вместо него — сам чуть не грохнулся в обморок. Кажется, эта его ошибка превзошла все самые безумные ожидания. Позже, в кабинете директора, пока вокруг знакомого незнакомца, что вчера еще висел на его шее, суетились какие-то высокопоставленные лица, Кима усиленно и с ощутимым напором допрашивали, попутно названивая его родителям. Все-таки не каждый день простой ученик снимает проклятую печать, над которой ломали свои великие умы самые выдающиеся ведьмы, маги и джинны. Тэхен даже немного терялся под таким напором, не привыкший к настолько огромному эмоциональному всплеску — еще и пушистая задница, которая оказалась потерянным сыном вампирского князя, очень уж пытливо и хищно на него поглядывала, отчего коленки тряслись, а дыхание сбивалось. Хотя парня напротив тоже шибко не оставляли, дали пять минут на передышку, и давай на пару с Кимом выпытывать все подробности его скитаний. А тут вообще уморительная ситуация, по крайней мере, для Тэхена. Этот Чон Чонгук как-то по глупости-тупости оскорбил еще пять веков назад какую-то чересчур чувствительную сильную ведьму, что, видимо, из вредности и задетых чувств наколдовала мальцу нехилое такое проклятие, которое и сама снять не могла, и другим не давала — так и застрял парень во второй трансформации. Вот тот от горя и сбежал в Лес Забвения, видимо, как все типичные тинейджеры, стремясь «раствориться в небытие». Правда, немного увлекся, пересидел, так сказать, а потом и вовсе потерялся, что привело к пятисотлетнему одиночеству и голодовке. Что ж, теперь понятно, почему тот присосался. Под конец «увлекательной» беседы, которую Тэхен еле как просидел, тот зарекся ведьминским словом показать свои наработки и предоставить подробный отчет ритуала, учителю Ким Намджуну выписали премию, которую тот, на скромный взгляд парня, ну вот вообще не заслуживал, а Чонгуку вручили пакет крови да пожурили напоследок. В общем и целом, все сыты и довольны, кроме ведьмы. Хотя тут можно поспорить. — Здравствуй, — дверь кабинета закрылась, а в коридоре, куда выставили двух «одаренных», повисла неловкая напряженность, — эм, я Чонгук, — вампир, не поднимая кровавых, как и его диета, глаз, протянул для рукопожатия руку. — Да, я в курсе, — буркнул Тэхен, пытаясь обрубить на корню зарождающееся смущение, однако попытки как-то провалились — его собеседник был чересчур красивым, так еще и оказался полной противоположностью его первого обличия. — Ты что-то хотел? — ведьма пошла сразу в нападение. — Д-да, и… — вампир запнулся, — прости за мое сумасбродное поведение, — белая кожа удивительно сильно краснела, от чего сам Ким не мог оставаться равнодушным и тоже краснел за компанию. — Моя сущность более безрассудная и подвержена инстинктам, — он сглотнул, и было видно, как ему тяжело даются слова, — поэтому… — тот поднял красные, словно налитые алой густой кровью глаза и устремил свой блеск в сторону так и не зажившего укуса, что ведьма сегодня удачно забыла прикрыть. — Не заживает, да? — юноша, что был старше его чуть ли не на шесть веков, робко протянул свою холодную ладонь вперед, тем не менее весьма уверенно оглаживая отчего-то пульсирующее сейчас уязвленное место. — Д-да, — надо же, теперь и Тэхен страдает заиканием, — не заживает, — попытался вернуть былую уверенность, однако следующие слова Чонгука заставили щеки теперь окраситься фиолетовыми пятнами, что так и кричали о вопиющем стеснении. — Потому что это брачная метка вампиров, — он поджал губы и виновато уставился в расширенные от шока глаза. — Пойдешь со мной на свидание? — тот неловко улыбнулся, обнажая свои большие острые клыки, что в обличии вампира выглядели гораздо внушительнее. Тэхен даже коротко вздохнул то ли от облегчения, то ли от напряжения — Геката, еще раз спасибо, что его кусали не этим. Да уж, это самая спонтанная романтика в его жизни. И самая первая. Вообще-то, ведьме бы в пору злиться, кричать, проклясть, ну и, в конце концов, налететь на красивого наглеца с кулаками за то, что тот его, оказывается, и женить уже успел на себе, однако почему-то ругаться совершенно не хотелось, а вот на свидание — очень даже. Вот матушка умрет от счастья, какого он ей зятя приведет. — Пойду, — парень улыбнулся своей яркой квадратной улыбкой, на которую красные рубины напротив благоговейно уставились, — надо же поглядеть, что за жених мне достался, — и, не выдержав, рассмеялся. А влюбленный еще с первого мышиного взгляда вампир так и не смог оторвать своего чарующего алого взора, с диким восторгом поглощая каждый неуклюжий жест. Ведьма, очевидно, нервничала, старалась скрыть свое смущение за сумбурными жестами, даже пару раз чуть не заехала Чонгуку прямо в нос, отчего еще больше покрывалась пятнами стыда. А если вспомнить, что видел вампир, будучи летучей мышью, вообще дурно становилось — вот-вот, и наследник клыкастых останется вдовцом, так и не успев толком насладиться своей парой. О, проклятая Геката, о чем Тэхен думает? — Тогда... — Чонгук закусил передним клыком нижнюю губу, пытаясь скрыть слишком уж наглую довольную улыбку, — скажешь номер своего шара? Ох уж эти магические средства связи. — Да, конечно, — ведьма поспешила найти в своей бездонной сумке ручку. — Да где же… — юноша чуть ли не с головой нырнул в эту бесконечную яму и не заметил, как машинально приблизился к вампиру, что пытливо наблюдал за чужими хаотичными поисками. — Нашел! — Тэхен прокричал и слишком уж резко поднял голову, в результате врезаясь цветной макушкой в чужой любопытный нос. — Ауч, — тут же проныл Чонгук и схватился за пульсирующую переносицу — поделом, что вампир, все равно очень больно. — Прости, прости, прости, — парень зашептал извинения, однако в процессе пылкой речи не заметил, как запнулся о собственную ногу и завалился на уже и так покалеченного вампира. Да уж, такими темпами именно Тэхен станет вдовцом. — Ладно, ради такого я готов даже в камень превратиться, — Чонгук говорил в опухший нос, но до того счастливо и по-дурацки, что юноша даже не сразу понял, в чем вообще дело. А наглый вампирюга премиленько разлегся на школьном полу, видимо, совсем не ощущая неудобства, и устроил свои руки на выпяченной заднице ведьмы, что весьма не грациозно и отнюдь не элегантно завалилась на холодное крепкое тело, прижав все приличные и неприличные места. Потом, конечно же, придя в себя, Тэхен грозной гаргульей гонял радостного и абсолютно не стыдящегося Чонгука по коридорам, грозясь превратить того не то что в мышь, а в настоящую лягушку, и непременно отнести в таком виде на сватовство к водяному. Правда, у того страх как отрезало — побегал для приличия пару кругов да на очередном повороте словил свою разъяренную ведьмочку, припечатав прыткое туловище к стене. Парень, конечно, еще минут пять поворчал, но стоило его мягкой щеке ощутить короткий поцелуй с привкусом кусачего приятного мороза, так юное сердце сразу оттаяло. А уж когда вампирский бесстыдник нагло лизнул свой шедевральный шейный укус, вообще чуть не растворился пыльцой, от неожиданности выпуская из ушей золотые блестки, от которых Чонгук еще несколько часов чихал. А потом было свидание — первое, нелепое и абсолютно провальное. Но такое беззаботное, родное и счастливое. Однако это уже совсем другая история. Сейчас же Тэхен игриво прижимался к фыркающему вампиру, не прекращая улыбаться во все лицо, и думал вот о чем. Порой с ошибок начинается что-то поистине прекрасное. Он вот познакомился с очаровательной летучей мышью.