Enamored.

      –А что насчёт тебя, Фёдор-кун? Фёдор вопросительно поднял бровь. –Ну, я рассказывал тебе про официантку, а ты был когда-то влюблён? Конечно не был. Дазай уверен, что любовь и Достоевский - несовместимые вещи. Сама мысль о том, что этот кусок глыбы вообще способен на какие-то теплые чувства, заставляет Дазая мысленно кататься по полу, хватаясь за живот и содрогаясь в приступе смеха. Внешне же он абсолютно спокоен, кривит губы в привычной насмешливой улыбке. Но на удивление Фёдор действительно задумывается над вопросом. Тут, в Мёрсо, делать совершенно нечего, поэтому сидя в кубо-клетках друг напротив друга, можно и пооткровенничать. –Пожалуй, мне знакомо чувство любви. Так, а вот это уже интересно. Глаза Осаму расширяются и он весь подбирается, готовый слушать. Дазай убеждает себя, что эту информацию можно использовать в борьбе против Достоевского, и он делает это ради блага, а не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, конечно нет. Видя заинтересованность карих глаз напротив, Фёдор тянет губы в издевательской улыбке и начинает: –Думаю, мне нравились эти белоснежные волосы, наши разговоры в ванне, и хоть я не любитель сладкого, тот торт был вкусным. У Дазая отвисла бы челюсть, но показывать оппоненту своё удивление совершенно не хотелось. Неужели у Фёдора может быть кто-то близкий, кто-то дорогой сердцу... Или же он просто водит за нос. Честен ли Фёдор или нет понять тяжело, но если это правда, то искренне жаль ту бедную душу, которой не посчастливилось стать объектом обожания демона. –Неужели? Ты совсем не создаёшь впечатление влюблённого человека. –Внешность обманчива, Дазай-кун, тебе ли не знать. Чёрт. Дразнить Достоевского крайне увлекательно, пока он не отвечает тем же.

***

–О, друг мой! Я так скучал! Николай Гоголь и Сигма вытащили их из клеток, и теперь Гоголь что-то восторженно лепечет, держа Достоевского за руку. –Зачем я пришёл, говоришь? Это же очевидно! Чтобы убить тебя.    ... –Оу. Неожиданно.. Но ещё более неожиданна реакция Фёдора, он совсем не раздражён, только улыбается и глаза щурит. Осаму стоит далековато, но отчётливо это видит. На протяжении всего разговора с Николаем Дазай то и дело кидал взгляды на Достоевского. Нежность в его глазах плескалась и была отчётливо видна, а улыбки адресованные Гоголю выглядели поразительно мягкими. От этого зрелища уже хотелось вывернуться наизнанку, но ещё хуже стало, когда Дазай вспомнил недавний диалог и понял, о каких белоснежных волосах шла речь. Наблюдать за влюблённым Фёдором до омерзения странно, он выглядит таким..человечным, аж жуть берет. Но заметить такое же поведение у Гоголя стало роковой ошибкой. Да его сейчас вырвет от этой странной парочки террористов, раздевающих друг друга взглядом. Сигма, стоящий неподалеку, был погружен в свои мысли и вообще не замечал все эти взгляды и улыбки, не до того ему было. Боже-боже-боже, Дазай желает стереть эти моменты из своей памяти раз и навсегда. Влюблённый Достоевский - это самое неестественное зрелище на свете. Даже в существование НЛО больше верится. Никто не поверит, что такое возможно, пока не увидит своими глазами - и он очень сильно пожалеет, что увидел. Пока он не вырвал себе глаза, Осаму выбирает в качестве "подарка" Сигму и они начинают смертельную игру.                      

***

Прогуливаться по огромным коридорам Мёрсо и насвистывать какую-то незамысловатую мелодию себе под нос - настоящий рай после стольких дней в тесном кубе. Сигма идёт чуть позади, что-то недовольно пыхтит себе под нос и зло косится на Дазая. А потом тихо спрашивает: –Как думаешь.. Чем сейчас заняты Николай и Фёдор? Дазай останавливается, и на его лице отражается гримаса ужаса вперемежку с отвращением, но благо Сигма, стоящий сзади, этого не видит. О боже, он абсолютно не хочет знать чем они могут быть заняты.