Я сидел на кровати, смотря перед собой на белые стены.
В голове бушевала пустота, ничем не заполненная пустота.
— Вот, выпей, — девушка села рядом и протянула мне склянку с зельем желтоватого цвета.
Оно пахло прекрасно, как и сама девушка. Столь прекрасное создание, казалось, было благосклонно ко мне. Темные короткие волосы и нежная улыбка грели сердце, ее аура успокаивала меня.
Около часа назад я очнулся в этом месте совершенно один и ничего не мог понять.
В голове не было ничего, пустота.
Пришла женщина средних лет, не вызывая во мне никаких эмоций. Она напоила зельем и, задав несколько вопросов, на которые я физически не смог ответить, ушла так же неожиданно, как и появилась.
На смену ей пришли два человека. Эта темноволосая прекрасная девушка и высокий брюнет с широкой улыбкой. Присутствие девушки успокаивало, присутствие парня расслабляло. Каким-то образом я понимал, как должен относится к этим людям. Мы с ними явно близки.
— Ты все ещё не можешь говорить? — задал вопрос парень, и я покачал головой.
— Уизли точно пожалеет, — девушка вздохнула, — ладно, заскочим к тебе после уроков, пора на трансфигурацию.
Она бегло наклонилась ко мне и поцеловала в щеку, я инстинктивно поморщился от неожиданности.
Я остался один, продолжая смотреть на стену, ведь понятия не имел, чем можно заняться ещё.
Кто я?
— Слушай, Малфой…
Я обернулся на звук, почему-то все люди, посещавшие меня, появлялись очень неожиданно. Я не слышал шагов, звука открывающейся двери.
Брюнет со странной прической и не менее странными круглыми очками смотрел на меня настороженно. Его образ не вызывал успокоения, но что-то внутри пришло в действие, забытое, тонкое.
Неизведанное.
Он сел на стул возле кровати, развернув его ко мне в сторону, близко, весь его образ выглядел нелепо. Мой пульс подскочил, он вызывал не спокойствие, а будоражил, притягивал. Само его присутствие заставляло магнитом тянутся навстречу. Мой взгляд цеплялся за черты лица, а жадность пропитывала мозг изнутри.
— Рон не хотел ничего плохого, понимаешь, он, — парень зарылся рукой в волосы, и этот жест окончательно расставил все по местам.
Такие чувства, захватывающие, толкающие в чёрную дыру фантазии, называются любовью.
— Он не хотел, в общем! — на выдохе произнёс брюнет.
Мой взгляд переместился на его губы. Завораживающие, я не был в силе сопротивляться этому влечению, и поддался вперёд, накрывая поцелуем, захватывая нижнюю губу своими. Оппонент на мгновение замер, но не потребовалось и минуты, как он перехватил ведущую роль, хватаясь за мой затылок правой рукой. Он вжимал меня в себя, я растворялся в этих чувствах, уже и не сомневаясь в том, что если те двое были мои друзьями, то он — любовник.
Мы целовались отчаянно, во многом благодаря ему. Мой любовник очень страстный человек. Он кусал меня, принося приятную боль, сжимал волосы в кулаке, оттягивая голову назад, направляясь следом. Я не чувствовал времени, растворяясь в этом поцелуе, он был жаден до меня, и я чувствовал это всем естеством.
— Мантрикора тебя дери, — прорычал парень, опаляя лицо горячим дыханием.
Он не отпускал моих волос, продолжая крепко держать в захвате, и прижиматься лбом к моему. В его взгляде читалось безумие, мы оба тяжело дышали и явно были сильно возбуждены. Жарко, близко, но так хорошо.
Я хотел произнести слова любви, рвущиеся наружу, но голосовые связки не подчинялись.
Я не помнил ни его имени, ни своего, но продолжал так отчаянно желать поцелуя.
— Молодые люди, не здесь, прошу.
Первая женщина, которую я увидел около двух часов назад, разделила нас. Парень отлетел от меня, как ошпаренный, в его взгляде читался ужас. Семечко сомнений начало прорастать во мне, неужели я ошибся? Щеки предательски покраснели.
— Мистер Малфой, вы все ещё не можете говорить?
Я помотал головой, пробуя на вкус своё имя. Только сейчас я понял, что все это время ко мне обращались «Малфой», либо «Драко». Я Малфой Драко или же Драко Малфой?
Девушка называла меня «Драко», но она точно была мне близка, значит это мое имя?
Я перевожу взгляд на испуганного парня. Для него я «Малфой». Не «Драко», значит мы не близки.
Мне стало стыдно, отвожу взгляд, чувствуя, как горит лицо, а от возбуждения не осталось и следа, только смущение и досада.
— Плохо, вы можете писать?
Я принимаю перо и пергамент в руку, замечая боковым зрением, как мой недавний посетитель покидает помещение.
«Могу»
— Отлично, вы помните, что с вами случилось? — говорит она, выжидая, пока я напишу ответ.
«Нет, не уверен»
— Вас прокляли, мы пытаемся определить, что это за проклятье, мистер Уизли не думая кинул им в вас, выучив в какой-то книге лишь ход заклинания. Вижу, вы не можете говорить, что-нибудь ещё чувствуете необычного?
Я покачал головой в знак отрицания и принялся писать.
«Кроме того, что я ничего не помню»
— Что вы не помните? — ее лицо стало обеспокоенным.
«Я не помню, кто я»
Она ахнула, прикрыв рот рукой и направила на меня палочку, произнеся какие-то слова.
Я не сопротивлялся, опасений она не вызывает, и, кажется, хочет мне помочь.
— Боже правый, я впервые сталкиваюсь с таким, — воскликнула и ушла в свой кабинет, оставляя меня одного.
Все убегают, ничего толком не объяснив, и это уже начинает наскучивать.
Меня ещё несколько раз исследовали, напоили зельями, и вскоре подступила ночь.
Ночью вскрываются все потаённые мысли и желания. Так происходит со всеми, и меня это правило не обошло стороной. Мысли о поцелуе затмили разум, я искренне хотел повторения. И не мог не думать об этом.
Словно услада для моих желаний, парень возник передо мной из воздуха, скинув мантию с плеч. Его голова видела в воздухе, и мне даже казалось, что это сон.
— Малфой, буду краток, — начал он, и в голосе я слышал волнение, — ты не можешь говорить?
Я кивнул, завороженно рассматривая невыносимо прекрасные черты лица этого человека. В нем, казалось, нет изъянов, даже гнездо волос на голове не вызывало отвращения. Хотелось прикоснуться, зарыться носом и не отпускать никуда, засыпая вместе.
— Что это было, — он запнулся, — нет не так. Ты меня поцеловал?
Я вопросительно посмотрел на него, что это было, если не поцелуй? Кивнул.
— Я тебе нравлюсь?
Я задумался, молчание обострилось, и через минуту смущенно согласился. Пускай моя память и слаба, я ничего не помню, однако человек передо мной вызывает столько ядерных чувств в груди, что невозможно отрицать наличие любви к нему.
— Мерлин, — он выдохнул, прикрыв нижнюю половину лица ладонями, пристально смотря на меня.
Чувствуя прожигающий взгляд, я понимал, что начинаю гореть. Каждая клеточка кожи накалилась под ним, а жажда поцелуя обострилась в разы.
Он скинул мантию.
Кровать прогнулась под его весом, парень положил руки по разные стороны от моей головы и снова прижался лбом к моему лбу. Жжение в области живота выбило из меня весь воздух.
— Драко, как давно?
Я не мог ответить на его вопрос, поэтому просто молчал.
— Ай, да не важно!
Он аккуратно коснулся моих губ, будто бы ещё не до конца решился. Я закрыл глаза, ожидая его дальнейших действий. Казалось, это то, чего я желал всю жизнь, жизнь которую я не помню.
Это было правильно.
Он сорвался, остервенело терзая мои губы, мою душу. Его руки исследовали мое тело, прижимали к нему, я утопал в этих чувствах, даже не зная, как его зовут, стараясь не отставать за инициативностью парня. Мои руки блуждали по его спине под отвратительно-красным свитером, пока возбуждение накатывало все с новой и новой силой. Мы терзали друг друга, однако власть над ситуацией продолжала оставаться у него в руках. Я проигрывал, и не был против его победы.
— Ты же понимаешь, что больше не сможешь от меня отвертеться? — парень отстранился, в его глазах играли бесята, сверкая адовым пламенем.
Я кивнул, мой взгляд мутен и невыразителен, сконцентрирован на его глазах.
— Даже если захочешь уйти, то я тебя не отпущу, ты готов? — шептал он, покрывая лицо кроткими поцелуями.
Я кивнул, да, я готов, лишь бы он был рядом и действительно не отпускал меня.
— Назад пути нет, Драко, — шепчет он, легонько проводя по моему запястью пальцами, которое тут же начало покалывать, — кивни, если согласен быть со мной до самого конца.
Я кивнул.
И Мерлин знает почему вокруг нас образовалось это свечение, да и не важно, я поцеловал его, не в силах больше сдерживаться, сдерживать свои ощущения в узле. Казалось, я освободился от многовековых оков, и готов ко всему, лишь бы он был рядом.
Он отчаян, нетерпелив и поспешен, и я понимал, что любил в нем эти черты всем сердцем.
Мы не заметили, как пролетела ночь, он накинул свой плащ и скрылся в дверях до того, как пришла эта надоедливая женщина.
— Драко, ты хорошо себя чувствуешь?
Я кивнул.
— Выпей, это поможет голосовым связкам восстановиться, — она протянула зелье.
Эффект показал себя уже через два часа, по-началу я хрипел, но со временем, тренируясь, голос восстановился.
— Ты действительно ничего не помнишь? — воскликнула двушка, Панси Паркинсон, по ее словам.
— Да, ничего, — слабо улыбаюсь ей, Забини присвистнул.
— А что это у тебя? — она бесцеремонно схватила меня за запястье и уставилась во все глазаста татуировку в видел красной извилистой линии, огибающей запястье.
— Я не знаю, — пожал плечами, вспоминая подозрительное ночное свечение и жжение в запястье.
Забини последовал примеру подруги, рассматривая мое запястье. Он вдруг побледнел и возвёл на меня шокированный взгляд.
— Драко, это магическое связывание души, — сказал он.
Я вопросительно посмотрел на него, не зная, что бы это значило.
— Такие наносят на магических свадьбах, — поняла девушка, отскочив.
— Магических свадьбах?
— Да, магические свадьбы связывают магию людей навсегда, и единственное условие для этого — искренняя взаимная любовь, — ответил Забини.
Я смутился, почему-то подобные сладкие слова ему не нравились, слишком приторны.
— Откуда это у тебя? Вчера этого не было, — Панси вцепилась в его плечи.
Пожимаю плечами.
— А это так важно?
— Малфой, твою мать, ты теперь женат! Конечно, это важно, — Паркинсон пристально смотрела мне в глаза, выделив последнюю фразу.
— Но свадьбы не было, — я потупил взгляд.
— Не было! Однако, одно наличие этого знака на запястье выше законного брака!
Забини положил на плечо разгоряченной подруги руку и покачал головой.
— Успокойся, Пэнс, они любят друг друга достаточно сильно, чтобы магия приняла их союз, — он вздохнул, — это было вчера?
Я отрешенно кивнул, только сейчас осознавая, что теперь женат на ком-то. А на ком даже не знаю.
— Так, кто это?
— Я не знаю, — бегаю глазами с одного лица на другое.
— Ты его любишь? — спросила поуспокоившаяся Панси.
— Да, я не помню кто он, но точно знаю, что люблю, — смущенно отвожу взгляд в сторону.
— Так, ладно, я догадывалась, что ты отшил Грингстон с его огромным наследством из-за того, что кого-то любишь, но не знала, что все так запущено, — она устало плюхнулась на стул.
Я вспомнил, как недавно на ее месте сидело мое ночное благословение.
— Если ваш союз объективен, и он любит тебя в ответ, то все хорошо.
— Опиши его, — продолжил Блэйз.
— Красивый и высокий, — кивнул скорее сам себе, рассматривая запястье с красной линией.
Одно лишь ее наличие грело сердце, хотелось встать и кричать от счастья, да интуитивные манеры не позволили.
— Конкретнее.
— У него…
Я задумался.
— Смешная копна волос на голове и очки, — покрутил пальцем возле волос, — и, кажется, шрам на лбу.
Молчание друзей заставило меня смутиться ещё больше — они явно поняли, кто это, но это не меняло дело, а только лишь усилило их насторожённость.
Я поцеловался с любимым человеком, переспал с ним и, кажется, теперь женат: все за одну ночь. Понимаю их смятение. Но если любовь настолько сильна, что связала нас красной нитью, то не о чем беспокоиться.
Даже если ночной незнакомец связал нас без предупреждения. Не так, он предупреждал, и я согласился.
— А галстук? Помнишь цвет? — хриплым голосом спросила Паркинсон.
— Красного цвета, — я только сейчас обратил внимание на то, что друзья носили зелёные галстуки.
— Пиздец, — выдохнул Забини в руки, после чего похлопал себя по щекам.
— Я скоро вернусь! — выкрикнула девушка и выбежала из больничного крыла.
— Куда она? — вопросительно посмотрел на друга.
— Очевидно, пошла убивать твоего новоиспеченного мужа.
Я засмеялся, и сам же этому удивился. Что меня так рассмешило? Смерть собственного мужа не входила в мои планы.
— Он сам активировал заклинание?
— Я точно не знаю, как это делается, — пожимаю плечами.
— Вы переспали?
Тяжелый взгляд друга смутил меня, киваю. Он снова громко выдохнул и скрыл лицо в ладонях.
— Тогда это точно навсегда, попал ты, Малфой.
— Да я и не против, как бы, — хмыкаю, искренне не понимая в чем проблема.
Он смеётся и кладёт мне руку на плечо.
— До восстановления памяти ты, может быть, и не против, но потом быть беде.
Я не хочу быть против.
— Драко!
В помещение вбегает он, и я неосознанно улыбаюсь.
— Паркинсон сказал, что ты потерял память, это правда? — он взял мою руку в свою.
— Да, вроде как правда.
— Мерлин, — его голова падает мне на колени, он сознательно игнорирует присутствие Забини.
— Пойду вызволять Пэнс из лап профессора и горы отработок.
Блэйз удалился.
— Как тебя зовут? — спрашиваю.
— Гарри Поттер, — он бледнеет на глазах, беря в руку мое запястье и заглядывая в глаза.
Его прекрасные глаза невероятно притягательны, наклоняюсь для лёгкого поцелуя и тут же отстраняюсь.
— Когда ты все вспомнишь, будет сложно тебя удержать, но я не позволю тебе уйти, — он переплетает наши пальцы, — я почти весь год пытался с тобой поговорить, а ты шугался меня как ошпаренный.
— Неужели все настолько плохо?
Я показательно удивляюсь.
— Нет, раз заклинание сработало, но ты бы знал, какой ты…
Улыбаюсь, впервые услышу о том, какой я.
— …юркий, тебя не поймать. Я уже думал над тем, чтобы соорудить ловушку и схватить тебя, лишь бы поговорить хоть минутку.
— Гарри Поттер, да вы отчаянны, — улыбаюсь, его слова мне слишком нравятся. Они вселяют счастье, ни капли не отталкивая, не пугая.
***
Я просыпаюсь от жуткой головной боли. Помфи водит палочкой надо мной, ее настолько сосредоточенное лицо не часто можно было увидеть.
— Что вы помните последним? — спрашивает она, добродушно улыбаясь.
Задумался.
— Кажется, в меня кинули проклятьем, — говорю, отпивая предложенное зелье.
Помфи вздохнула, покачав головой. Я не понимал, что ее так расстроило, и кашлянул, привлекая внимание задумавшейся целительницы.
— А, да, — она очнулась, и посмотрела на меня нечитаемым взглядом, — вы провели без памяти около месяца, и, похоже, вернули воспоминания, но забыли весь прошедший месяц. Что ещё можно было ожидать от такого сильного заклинания…
Я поежился, в кабинете было слишком холодного для этого времени года.
— Я провёл этот месяц здесь?
— Да, иногда с вами гуляли ваши друзья, — ответила она.
— Тогда, не думаю, что то, что я забыл месяц, столь критично, думаю, мне стоит возвратиться к учёбе?
Она неуверенно кивнула: все показатели здоровья и разума были в норме, а пациент не видел проблемы в забытом.
— Заходите ко мне раз в неделю, вам прописаны зелья укрепления и профилактики памяти.
Я встал, ощущая небольшую слабость в мышцах. Больничное крыло всегда наводило на меня тревожность, и навряд ли я был готов оставаться здесь хоть на минуту дольше.
Вдохнув запах стен Хогвартса, я привычно сошёл на маршрут к подземельям, конкретно к моей с Блэйзом комнате.
— Привет, Драко! — помахал мне какой-то третьекурсник.
От удивления я поприветствовал его, не помню, что заводил дружбу с Гриффиндорскими малолетками.
— Драко, привет, чего без сопровождения? — помогал следующий повстречавшийся, кажется, Гред Финс, халплаффец с шестого курсач
Отрешенно киваю головой ему в ответ, пролепетав что-то о выздоровлении.
— Драко, заходи к нам в пятницу, Дин-Дин выпросила у эльфов кухню и испекла прекрасные печеньки! — заверещала девочка курса пятого с красным галстуком.
Неловкая улыбка померкла, я ускорил шаг, по-инерции кивая каждому встречному на приветствие. С каждом секундой шаг ускорялся, пока вовсе не перешёл на бег.
— О, Драко, уже можешь бегать! — послышалось в спину от кого-то.
— Рада что тебе стало легче! — ещё один крик.
А я в ужасе бежал сквозь толпы учеников, мечтая оказаться обратно в больничном крыле и не выходить оттуда вовсе.
— Драко? Ты сам добрался? — Блейз встретил его приподнятой бровью, на что я кинул затравленный взгляд.
— Что, черт возьми, происходит?! — закричал я, впиваясь в волосы руками. Боль ни капли не отрезвляла, а мой мир продолжил сходить с рельс.
— Так ты все вспомнил? — невинно улыбнулся мой драгоценный друг.
— Нет, то есть, да, то есть нет, — я осел на пол рядом с дверью, — Помфи сказала, что я месяц был без памяти.
Забини вытянул губы в букве «о», кажется, понимая, что я имею ввиду.
— Ты не помнишь, что произошло за этот месяц?
Он осел на кровать позади себя и с ужасом посмотрел на меня, я кивнул.
— А это уже плохо, — в его голосе не было и намека на шутку.
— Что может быть хуже дружелюбной мелкотни?! — произнёс озлобленностей я, опуская руки, и наткнулся взглядом на своё запястье: именно в этот момент рукав подтянулся вверх, оголяя руку.
Сердце упало ниже ковролина в кабинете матушки, я с непониманием взглянул на потерянного друга, пытаясь найти ответ в его глазах. Однако Забини не спешил давать ответ, он замер испуганной крысой, не шевелясь ни на миллиметр.
— Какого черта, — мысли сбились в кучу, хотелось кричать и молчать одновременно.
Хуже мелкотни в коридорах, превышая на несколько ярдов, стала моя поспешная свадьба, магическая, мать ее, свадьба, но с кем?
Я выскочил из комнаты вихрем, не разбирая, куда ведут собственные ноги. Астрономическая башня встретила прохладным отрезвляющим ветром, а ограждение стало надежной опорой.
Мерлин видит, если я натворил что-то ещё, хуже магической свадьбы непонятно с кем, то сигану вниз, не думая. Это было слишком сложно: принять то, что все кардинально поменялось. Вместо проклятий в спину, дружелюбные приветствия, вместо длинной холостяцкой жизнь — женат пожизненно.
Я закричал, что есть мочи, и закричал ещё громче, как только перед носом показался силуэт рыжего придурка. Рон Уизли собственной персоной появился перед мной на метле, и в его глазах читалось…беспокойство?
Нет, Мерлин, кто угодно, только не он.
— Драко, ты чего кричишь? — спросил он, соскакивая с метлы, приземляясь рядом.
«
Драко?»
Нет-нет-нет, только не он, нет-нет-нет.
Я завертел головой, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, и начал отходить назад, пока не перестал ощущать пол под собой. И явно бы встретился с небесами, если бы не сильная рука Уизли, схватившая меня за ворот рубашки.
— Слушай, ты все вспомнил, да? — начал он, массируя переносицу свободной рукой, пока я с ужасом взирал на него, все ещё чувствуя давление от воротника в затылке.
— Понимаю твою смятение, однако магический брак, сам понимаешь, от него нельзя отказаться…
Я был готов захлебнуться в собственном ужасе, «счастливая» жизнь с кучей рыжеволосых придурков, и последующей рождением ещё таких же, явно не входила в мои планы.
— Но попробуй принять это, мы же прекрасно проводили время за игрой в шахматы и не ругались? Я извинился за то, что произошло, мы пожали друг другу руки, Гермиона восхищена твоим умением поставить себя и знаниями, которые у тебя не вышибло из памяти, а Мама с радостью готовит тебе твои любимые пирожные…
Нет-нет-нет.
Мне удалось вырваться из захвата и я рванул вниз, мечтая скрыться в пасти трёхголового адского пса, чтобы никакие Уизли до меня не добрались. Я бежал что есть силы, пока не добрался до туалета Плаксы Миртл, плеснув себе в лицо освежающей водой.
Сумасшествие! Ужасно нелепое стечение обстоятельств, невероятное невезение — все, что мог сказать я, глядя на потрепанного себя в отражении.
— Драко, как проходит медовый месяц? — Миртл материализовалась сзади, и я подскочил на месте, резко оборачиваясь.
Она смотрела прищуренным взглядом из-под стекол толстых круглых очков, широко улыбаясь. Я крепко сжал палочку в кармане и рванул вперёд, нигде в этом замке не было мне успокоения.
Схватив первую попавшуюся метлу в чулане на квидвичном поле, оседлал ее и собирался уже улететь восвояси от этого сумасшедшего места, но меня грубо с неё смели, прижимая к земле. Я вырывался, не видя человека, кто столь грубо прижал меня к себе, но все попытки не увенчались успехом, а силы быстро покидали меня после стольких забегов, ударивший в виски адреналин перестал действовать в полную силу.
— Тихо, тихо, — знакомый голос кольнул в сознание, я был прижал к чьему-то разграниченному телу, мои попытки выбраться уже были похожи на конвульсии.
— Отпусти меня, я не пойду в логово рыжего семейства! — кричал я, понимая, что способность трезво покинула меня ещё на Астрономической башне.
— Никто тебя не заставляет, — Поттер гладил меня по голове, успокаивая, и это, на удивление, возымело эффект.
Я начинал трезво мыслить. Какого черта я смог бы вступить в магический брак с Уизли, если не люблю его? Я его не люблю.
Мое сердце вспыхнуло, а глаза широко открылись. Поттер все ещё гладил меня по голове, будто бы это было в порядке вещей, и прижимался носом к моим волосам. Тот, кого я любил настолько же сильно, насколько и ненавидел по велению детской обиды. Он будоражил мой развращенный гормонами разум ещё с тех пор, как я впервые увидел его в битве с Драконом. Брюнет пожирал меня каждую ночь во снах, не оставляя выбора. Он сдерживал меня, не давал вырваться, сбежать.
И, кажется, сны начали сбываться.
И это до одури пугало.
— Я успокоился, отпусти меня, — говорю хриплым голосом после ещё нескольких минут эпилептического припадка.
Герой послушно расцепляет хватку, переваливаясь телом рядом, все ещё не отпуская покрасневшее запястье.
— Если не хочешь идти на ужин к Уизли, то мы не пойдём, — на выдохе ответил он, — Блейз отправил мне весточку об успешном лечении, и я сразу же вернулся в Хогвартс за тобой.
— Где ты был? — я все ещё не мог осознать всю серьёзность ситуации, наблюдая за мрачными облаками на небе. Грудь тяжело вздымалась, хотелось смеяться и постыдно реветь, я совершенно не знал, что мне теперь делать и как правильно реагировать на все, что со мной происходит.
— У твоих родителей. Люциус, сам знаешь, слишком щепетилен в юридических вопросах нашей свадьбы.
Я сглотнул и рассмеялся, выбрав первый вариант, выглядя, наверное, абсолютно невменяемым в глазах своего неожиданного супруга.
— У тебя все в порядке? — он приподнялся на локтях, заглядывая мне в глаза, мой смех тут же прекратился.
— Все ли хорошо у меня? Все ли хорошо?! — взревел я, начав орать на него, однако он реагировал на это, на удивление, абсолютно спокойно.
— Поттер, последнее, что я помню — это как твой дружок проклял меня!
Брюнет тут же нахмурился.
— А вот это плохо.
Констатировал он.
Я прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, проклиная Помфи за ее «все в порядке», и за свою наивность и поспешность.
— Драко!
Крик подруги не вызвал у меня и капли эмоций, переизбыток событий стал последней каплей. Я отключился прямо там, в сырой траве, держась за ручку с долбанным Поттером, моим пожизненным мужем.
***
— Это ты во всем виноват, — процедил я сквозь зубы, смотря на виноватую мордашку младшего из рыжих.
— Ну разве это плохо, вы обрели друг друга, и мы отлично играли…
— Если ты ещё раз хоть что-то скажешь про шахматы, я прокляну тебя этим же проклятьем и сведу с Булстроуд!
Глубокий вдох, быстрый выход.
Беру эмоции под контроль, но не выходит, ведь один шрамоголовый Герой не может оставить мое тело без своих лап хоть на секунду. Боги, да я всегда не мог мыслить здраво перед ним, то оскорблю, то влезу в драку…
— Убери руки, придурок, — говорю я.
…вот только сейчас мои оскорбления ни капли не беспокоят его, он лишь улыбается на них и одаряет своим совсем-не-приятным-поцелуем в макушку.
— Ни в коем случае, — невнятно произносит он, все ещё занятый моими волосами.
Кажется, скоро вместо мяты они будут пахнуть дыханием Поттера.
— Мерлин, убереги меня от этих идиотов, — я прячу покрасневшие щеки, опуская голову вниз.
— Я часто раньше просила Мерлина об этом, но, как видишь, он явно на их стороне, — Гермиона зашла в палату с подносом еды.
— Не удивлён, — фыркнул, рассматривая наши переплетенные пальцы.
— Ну как? — Блэйз обратился к вышедшей из своего кабинета Помфи.
— Думаю, мне удасться восстановить его воспоминания, и в этот раз без Магического ритуала, — он протянула зелье, и я покорно принял его, с предательской досадой разрывая связь переплетенных рук.
— Супер, — импульсивностей выкрикнул Поттер, неожиданно поднимая меня на руки аки принцесса, и такого стыда я испытать был не готов. Но черт слишком силён, а я всего лишь неопытный ангел.
Вырваться не получилось, в очередной раз.
Да и к черту, будь что будет, и дружбу с малолетками тоже можно пережить.
— Сыграем в шахматы? — неловко предложил Уизли.
Но не дружбу с Роном.
