На кресте

Все течет, все меняется. Мертвые семена, зарытые глубоко в землю, восходят в лице новой жизни. Все идет, все возвращается. Перелетные птицы вновь бросят стрелу тоски на наш берег. Все погибает, все расцветает. Дарованную жизнь дозволено уничтожить лишь дважды. Все показывается, все вновь прячется во тьме. Давно забытые чувства полыхают новым пламенем. Все восходит к своей вершине, все падает в бездну. Канат Прошлого, изгибаясь, вьется вокруг шара Настоящего. Все приходит, лучезарно смеется и убегает, возвращается, подает мне израненную руку и просит о помощи.   Такой поток мыслей, как бурная река, пронесся в моей голове, когда я увидел ее. Вика, моя первая и единственная любовь, появившаяся в моей жизни так же неожиданно, как неожиданно бьют в лицо первые осенние холода после жаркого лета.   Она появилась в нашей школе в 10 классе. Куда бы она ни пошла, все, кто видел ее в первый раз и не знал ни имени, ни то, откуда она, обращали на нее почтительное внимание. Бледное личико и тонкая, гибкая фигурка приятно выделяли ее на фоне остальных девушек. Словно сошедшая с картин Томаса Гейнсборо, ее черты выдавали в ней аристократичную натуру, которая с детства должна была познать все прелести богатой и полной жизни. Увы, в реальности все оказалось гораздо хуже, чем думали многие ее почитатели: бедная семья, долги, мать с отцом, работающие до поздней ночи, и маленькая девочка, вынужденная развлекать себя потрепанными игрушками в полном одиночестве. Взращенная в недостаточной близости со своими родителями, с низкой самооценкой, она долго страдала от издевательств со стороны одноклассников. Все это происходило ровно до того момента, как раскрылась ее красота. Мальчики все так же продолжили бегать за ней, но теперь не для того, чтобы поколотить и обсмеять, а чтобы получить хотя бы каплю ее внимания. Девчонки же продолжали ее избегать, но к прочим насмешками прибавилась зависть, смешанная с чувством ненависти к кому то, кто стоит выше тебя.   Она была умной девушкой и очень чувственной натурой. Своим языком она ловко плела из самых обычных слов удивительные по своей красоте предложения. Увлекшись с ранних лет поэзией и литературой, она много писала в свой дневник. Сказочные миры рассыпались во тьме на стол, покуда блокнот становился все толще и толще, заливая пустоты в душе и сердце чернилами перьевой ручки.  Она вошла легко и непринужденно, несмотря на то что все взоры были в этот момент прикованы на ней, уселась за последней партой и своим ласковым голосом объявила свое имя классу. У меня большие проблемы с запоминанием имен, я не помнил имена многих одноклассников и учителей, но ее имя запомнил раз и навсегда. В первые дни я не решался с ней заговорить. Более активные и смелые парни подошли к ней уже через урок после того, как она вошла в класс, но я догадывался, с какими пустыми глазами смотрела она на них. Как она слушала их, не слыша, и смотрела, не видя. Пустые разговоры ни о чем осточертели ей, и скука заполнила ее сердце.  Я подошел к ней на перемене, по расписанию у нас должна была быть пара физкультуры, но у меня была справка об освобождении, а у нее подготовительная группа. Она сидела на стуле, вытянув ноги вперед, а в руках ее красовалась книжка издательства “Азбука-классика”. Я не мог прочитать название книги, так как обложка была обращена вниз, к полу, и я мог попытаться разглядеть только то, что написано непосредственно в самой книге. Впрочем, этого делать не понадобилось: она обратила на меня внимание, поняла, что я пытаюсь разглядеть и молча показала обложку. Я прочитал: “Так говорил Заратустра”. Удивлению моему не было предела. Девушка, изучающая философию, да и к тому же Ницше! Она увидела мою реакцию и ее лицо расплылось в улыбке. Честно, улыбки красивее я не видел в своей жизни.   — Никогда бы не подумал, что увижу девушку, которая в свободное время не будет сидеть в телефоне или читать современные книги для подростков, а станет изучать философию Ницше, — мои щеки побагровели, — Максим, приятно познакомиться!  — Виктория, приятно! — она протянула мне руку, — Изучаю это, конечно, громко сказано. Перечитываю и в очередной раз восхищаюсь остротой ума этого человека и красотой его метафоричных высказываний.  — Какие из мыслей Ницше откликаются в твоем сердце? Мне безумно нравятся идеи Сверхчеловека, Последнего человека и часть о Страннике. А тебе?  — Пожалуй, идея о Вечном Возвращении. Одна из центральнейших мыслей в философии Ницше. Высшее провозглашение “да” жизни, которое только может быть достигнуто.   — Ты в это веришь? Веришь, что одна и та же жизнь, с точностью до мельчайшего события будет повторяться раз за разом? Разве это не похоже больше на проклятие, чем на благословение?  — Сам Ницше думал так же; он даже писал, что больше не хочет жизни, и не понимает, как ее выносил. Удивительные слов от философа жизни, правда? — она мягко улыбнулась, показав мне свои белые зубы, — Вечное возвращение - бездонная мысль. Это и радость, и страдание, и гибель, и жизнь, и созидание, и разрушение, и добро, и зло. Нужно иметь amor fati для того, чтобы вынести бремя этой идеи.   Так завязался наш с ней разговор о Ницше, о христианстве, о добре и зле и еще много о чем. Никогда я еще не проводил так увлекательно время, как тогда. В моем окружении не было людей, которых бы интересовало то, что откликается в моей душе, поэтому всегда я подстраивался под остальных и вел разговоры на ту тематику, которая нравится моему собеседнику. Но здесь было совсем не так. Здесь я мог быть собой. Мог дать пространство для полета своей мысли, не боясь, что буду осмеян за нелепые и дерзкие высказывания.  Меня поражала в Ницше его личность: это была невероятно тонкая, чувственная натура, способная погибнуть от мельчайшего ранения, но в то же время сочетающая в себе невероятную смелость и дерзость в вопросах поиски истины. Непонимание его идей современниками, вечные головные боли, страдание и безумие составляли жизнь этого человека. Я уважал его за то, с какой гордостью и силой переносил он собственную жизнь, уважал за то, что в конце концов своей недолгой жизнь он заплатил за позднее бессмертие.  Ее же увлекала в Ницше его философия, слог и стиль. Она раз за разом перечитывала мне предисловие Заратустры, каждый раз поражаясь той свободе и чистом горном воздухе, который ощущается, когда читаешь эти строчки.   Она рассказывала мне, что часто брала образы из Заратустры для использования в своих работах. Я было хотел попросить почитать ее произведения, но она опередила меня и в один день принесла свой дневник. Я был поражен ее работами. Было видно, что она очень много работала над своим стилем. Она рассказала, что, читая успешных и именитых авторов, она детально продумывала каждый их прием, каждое слово, каждую понравившуюся строчку и остроту, выписывала их и долго анализировала. Она не пыталась копировать, нет, но понять смысл и уловить принцип, по которому создаются такие тексты.  С того дня мы начали активно общаться. В школе мы вместе садились за последнюю парту и могли часами разговаривать на разные темы. И это далеко не всегда было что-то серьезное или скучное, нет, она обладала отличным чувством юмора. Если честно, до знакомства с ней я не мог припомнить и момента, когда мне было бы смешно с шутки девушки.   Изначально после школы мы просто переписывались, до тех пор, пока я не осмелел и не пригласил ее погулять. Впервые в жизни мне было комфортно с человеком просто сидеть в тишине и наслаждаться окружающей природой, не заливая вокруг все безобразным хохотом.  Уже через месяц она сама предложила мне встречаться. Я был безумно рад, но в то же время даже немного жалел, что она досталась мне так просто. Кто бы мог подумать, что такая девушка станет встречаться с таким парнем как я: не особо красавцем, да еще и ниже ее? А дальше был первый поцелуй, ласки, любовь. Все по классике, но сердце мое было неспокойно. Каким-то образом я чувствовал, что наша идиллия не продлится долго, что скоро все закончится безвозвратно, а воспоминания о нашей любви уйдут от нас легким дуновением ветра.   В один день она пропала без следа. Страничка в социальных сетях была удалена, на звонки никто не отвечал, а в ее доме сказали, что ее семья куда-то спешно собралась и уехала, не сказав куда. Я очень тяжело переживал ее исчезновение. Учебу послал к чертям, а сам погрузился в мир воспоминаний и грез. Часто забывался за чтением книг. В тот период я познакомился с “Дамой с камелиями” Александра Дюма (сына), и не существует слов, которые бы описали то, сколько эмоций я испытал при чтении этой книги, ведь история Армана и Маргариты безумно напоминала мне меня и Вику.   Но время шло, а человеческий мозг имеет свойство забывать даже самые ценные, счастливые и безрадостные куски нашей жизни. Постепенно я вернулся к своей прежней жизни, учеба вновь вышла на передний план. Я успешно сдал экзамены, поступил в ВУЗ в другой город на специальность “Химия”. Со мной в этот город переехали так же несколько моих близких друзей. Жизнь выровнялась, я уже не чувствовал прежней боли, но все же влюбиться в кого-то другого у меня не получалось. Было много красивых, интересных девушек, но я даже не пытался строить с ними отношения. Так или иначе я бессознательно сравнивал их с Викой, и она громила их по всем параметрам.  С того дня, как она пришла в мой класс прошло 4 года. Я вырос, но не сильно поменялся в характере. Для этого банально не было причин. Я все остался таким же мечтательным, чувственным юношей, разве что прибавилось дерзости, смелости, и в целом я стал чуть злее. Про Вику уже почти не вспоминал, считал, что этот этап в моей жизни пройден и пора ее отпустить.   Я не особо люблю алкоголь. Я никогда не напивался до состояния опьянения, а вкус алкоголя не настолько хорош, чтобы гробить свое здоровье, но тут меня позвали выпить друзья, поэтому я согласился. Мы собирались посидеть на квартире у моего друга, но перед этим нужно было зайти за выпивкой в магазин. Мы втроем ввалились в магазин, и пока они выбирали без меня алкоголь (а я в нем вообще не разбираюсь), я занял очередь у кассы.   Я увлекся рассматриванием продуктов у прилавка и пропустил момент, когда была моя очередь подходить, из-за чего мужчина лет 40, с длинной козлиной бородкой, что стоял сзади меня, попросил меня поторопиться, сказав, что его дома ждет жена.   Я подошел к кассе и услышал голос. Голос, который был готов слушать всю жизнь. Голос, который ворвался в мой мозг, перевернул там все вверх дном и возвратил из бездны старые воспоминания. Голос, который чуть не поставил меня на колени и не заставил расплакаться.   — Макс?  Я поднял глаза и увидел ее.