Ещё одно чаепитие

      Лицо Гидро Архонта отражалось в чае, и она старалась не обращать внимания на человека, сидящего в кресле напротив. Ни Нёвиллет, ни путешественница не пожелали сопровождать её сегодня. Как ни странно, даже если она была богиней, их жизнь не вращалась вокруг нее. Придется учиться справляться самой, подумалось девушке в тот моиент.       Что вообще Слуге от нее нужно? Ей казалось, что она решила проблему с посланником, которого отправили в крепость Меропид, но этого было недостаточно. Садистка иногда, казалось, с удовольствием задавала вопросы, на которые у Фурины не было ответа.       По крайней мере, чаи, которые она приносила, были хороши. Крохи доброты. Она сделала глоток, чтобы успокоиться. Увидев, что чашка коснулась рта, Арлекино незаметно изогнула свои красные губы. — Нравится ли вам этот чай, синьора Фурина?       Такой просто вопрос. Вкус был необычным, сладким с горьковатым послевкусием, как у вина и карамели. — Да, у вас изысканный вкус, госпожа Арлекино. — Это местное фирменное блюдо Снежной, которое мне посчастливилось приобрести во время последней поездки, так что наслаждайтесь. Кстати, а где ваши друзья?       Фурина перешла в оборону. Она отпила еще чаю, чтобы выиграть время для формулировки ответа, — ей было трудно сосредоточиться, так как воспоминания об унижении, которое она испытала в тот день, когда крепость Меропид едва не затопило первобытное море, нахлынули на нее. Арлекино терпеливо наблюдала за ней. — Не волнуйтесь. Мне бы действительно хотелось устроить обычный прием, для всех, однако великий Гидроархонт вся во внимании. — Я подумала о том, как жаль, что вы не можете поделиться своим чаем с друзьями, госпожа Фурина.       Фурина опустила пустую чашку на стол. Арлекино настояла на том, чтобы налить той еще чаю.       В помещении стало невероятно душно, что не уклонилось от внимания Архонта. Испарина покрыла её кожу. Было жарковато, не правда ли? Сколько градусов? Она схватилась за край пальто и попыталась снять его, но… остановилась. Это произвело бы плохое впечатление. — С вами все в порядке, госпожа Фурина?       Фурина осмотрела свою гостью, которая была полностью одета. Арлекино не чувствовала ни малейшего изменения в температуре, так что ей действительно нужно было взять себя в руки… — Да, я в порядке. Продолжайте, — она натянуто улыбнулся.       Однако девушка почти не обращала внимания на речь дипломата, слова сливались в кашу, словно становясь фоновым шумом в аморфном облаке. А реакция её тела была по меньшей мере странной. Дышать стало тяжелее, казалось, будто одежда прилипает к коже. И, самое главное, между её ног скапливалась необъяснимая влага. Может быть, она протекает…? О, нет… Как неловко. Она свела ноги вместе, боясь, что на одежде появится пятно. — Мммм… — непроизвольный выдох был заглушен руками, которые она быстро поднесла ко рту. Сердце заколотилось чаще. Что это было?       Эта Арлекино… Она, конечно… Она подмешала в чай что-то странное. И что теперь…? Фокалорс не знала, когда вернется Нёвиллет и где вообще может находиться путешественница. Неужели ей пришел конец? — Вы уверены, что все в порядке, госпожа Фурина? — язвительно произнесла предвестница Фатуи. — Что вы наделали? — она изо всех сил старалась говорить обычным тоном, которым обращалась к любому обидчику. — Ты заплатишь за это…       Арлекино поднялась навстречу Архонту, её тень нависла над девчонкой. Она сжала её запястья, рассматривая выражение лица. Взору открылись раскрасневшиеся щеки и слезящиеся глаза. Фурина пронзительно вскрикнула. Это послужило сигналом, необходимым Слуге, дабы сбросить маску дипломата. Она насмешливо посмотрела на «богиню», одолеваемая злобой. — Пожалуйста… Не убивайте меня… — у Фурины уже не было сил сопротивляться. — Полагаю, ты чувствуешь жар, не так ли?       Арлекино потянула за жилет Архонта, расстегивая пуговицы. Затем разрывая блузку. Последним слоем ткани оказался нежный белый бюстгальтер. — Что? Нет! Стой! — Фурина попыталась прикрыться лохмотьями, которые до этого называла одеждой. Ее охватил бы страх, если бы она не чувствовала… что-то еще.       Руки Слуги дотронулись до сосков сквозь ткань — этого было достаточно, чтобы та вздрогнула. — Сегодня день твоего суда, богиня правосудия, — прошептала Арлекино. Дыхание обжигало кожу уха девушки, слова, произнесенные шепотом, отдавались эхом в барабанной перепонке… Всё это заставляло её дрожать. — Пожалуйста, остановись!       Арлекино разорвала лифчик десертным ножом, испачканным в торте. Теперь бледная грудь Фурины была обнажена, соски напряжены и уязвимы.       Слуга провела языком по влажной коже Фурины, от чего та откинула голову назад. Она задыхалась, пытаясь оттолкнуть голову напавшей, ударить женщину, но все было безрезультатно — руки ослабли, онемели. Арлекино продолжала целовать грудь, посасывая и делая круговые движения. Он не давал покоя и другой груди: сосок был зажат между указательным и большим пальцами. — Ааа… Нгхх… — Фурина становилась все слабее и слабее. — С тобой всё оказалось довольно легко, госпожа Фурина, — Арлекино вытерла полупрозрачную нить, соединявшую её губы с телом архонта. Фурина не прекращала протестовала: — Я отдам тебя под суд. Я приговорю тебя к смертной казн…аааах!       Фокалорс задохнулась от боли, когда зубы слуги впились в нежную кожу её груди. На несколько женщина остановилась, и несколько капель крови выступили наружу. — Ты хочешь, чтобы это стало достоянием общественности? В суде? — ядовито усмехалась Арлекино. — Давайте. Я получу удовольствие, показав жителям Фонтейна, насколько жалок их архонт!       После сказанной предвестницей фразы, Фурина осознала, насколько плоха данная мысль. — Пожалуйста, не выноси всё на публику. — А? Мне интересно, как отреагирует на эту новость месье Нёвиллет.       Нёвиллет… Девушка подумала о том, какова будет его реакция. Наверняка, он лишиться своего авторитета и никогда не оправится от этого!       Арлекино спустила руку вниз, чтобы расстегнуть Фурине шорты. Взгляду предстали кружевные белые трусики, так подходящие разорванному недавно лифчику. — Где же гидро гнозис? — Там его точно нет!       Фурина рефлекторно сомкнула ноги, позабыв о том, насколько чувствительным стало её собственное тело. Девчонка изогнулась духой, возвращаясь в прежнее положение.       Арлекино спустила её шорты в то время, как архонт всячески старалась сопротивляться и вырываться. Она старательно била и пинала свою обидчицу, однако сверхчувствительность причиняла болезненные ощущения самой девушке. Фурина упала на пол, поднимая ноги, ведь Арлекино продолжала её раздевать. — Я спрошу тебя еще раз. Где гнозис? — Я не знаю, пожалуйста, прекратите!       Данный ответ совсем не устроил женщину, рывком она стянула шорты, а вместе с ними и туфли. — Хм? Ты уверена, что хочешь, чтобы я остановился? Кажется, твоему телу нравятся мои прикосновения.       Арлекино принялся стягивать с нее мокрые трусы, открыв, наконец, доступ к розовому и очень хорошо смазанному влагалищу. Арлекино погладил девчонку по лобку, сняв остатки одежды. Это было…       Пальцы предвестницы Фатуи скользнули по ее напрягшемуся клитору. Это… Это было…       Фурина почувствовала, как горели щеки. Мысли о сопротивлении были, но их оставалось меньше и меньше — все равно бесполезно. Она почти не замечала, как её бедра отвечают на прикосновения, танцуют в такт ритму Слуги. — Ах… Арлекино… Аххх.....       Разум опустел. Теплая струя хлынула из богини, образовав на полу небольшую лужицу. Предвестницу забавляла её реакция, заметив, что добыча стала двигаться быстрее, она прекратила движения. Что? …Нет!       Фурина в замешательстве смотрела на нее. — Почему… Нет… Что…? — ей было стыдно за свои мысли, за слова, произнесенные, казалось, против собственной воли. Арлекино сильно шлепнула её по вульве, отчего девушка попятилась назад. — Где находится гнозис? — Я не знаю, — расфокусированный взгляд блуждал по комнате. — Я… Хм… — Фурина поднесла руку к голове: попытка составить связное предложение была почти болезненной.       Ведь если она не будет контролировать себя, то выдаст, что… Она действительно не знала, где находится гнозис. Но проблема состояла совсем не в этом. Делов в том, если бы она не исправила своего отношения, то показала бы, что действительно хочет большего. Но это не помогало. Арлекино решила попробовать что-нибудь другое. — Интересно, сколько пальцев здесь поместится?       Арлекино провела пальцем по входу в ее влагалище и проникла в него, как только оно расширилось при сокращении. Фурина выгнула спину в протяжном стоне. Ногти у Слуги были длинные, что приносило немного боли.       Арлекино добавила второй палец, нащупывая мышцу, чтобы определить предел Архонта. Она не была девственницей, но, похоже, и не привыкла к этому. Женщина с досадой отметила, что телу Фурины по-прежнему хорошо.       А потом третий. — Нет! — Фурина сопротивлялась. Это был предел.       Женщина стремилась причинить как можно больше боли, убежденная, что эта наглая, самодовольная девчонка не заслуживает того удовольствия, которое ей приносит Арлекино.       Слуга входила в неё, яростно растягивая влагалище своей жертвы. Вскоре, Фурина ощутила пульсацию внутри, а стенки влагалища сокращались, сжимая пальцы насильницы. — Что? Тебе нравится? — её забавляла реакция Гидро Архонта. — Ненавижу! Ты грязная, вульгарная, мерзкая женщина! — Умничка.       Арлекино опять остановилась, смотря на бесценное выражение лица Фурины. Так протестовать…? Она оказалась сильнее, чем думала. Однако предвестница заставит ее подчиниться. — Ах… — Вы просили меня остановиться, — провоцировала одна из Фатуи. — Я полагаю, что нарушение согласия противоречит закону Фонтейна.       Эта женщина только что упомянула закон? — Арлекино… Я…       Фурина не смогла закончить фразу. Ее сознание представляло собой разбитый калейдоскоп, в котором ни одна картинка не могла сформироваться. Ей хотелось большего. Это было неправильно, но она хотела большего!       Она хотела этого так сильно, что, не успев осознать, начала касаться себя руками. — Нет, — Арлекино нависла над ней, прижимая руки той к полу. — Я не позволяла тебе. — Арлекино… — Что ты говоришь, когда тебе действительно что-то нужно от кого-то? — Пожалуйста… — Что «пожалуйста»?       Фурина заколебалась в последний раз, прежде чем заговорить. — Пожалуйста, трахни меня еще.       Смех Арлекино разнесся по комнате. Фурина бросилась в её объятия. — Пожалуйста, трахни меня сильнее! — Фурина нуждалась в ней на примитивном уровне. — Пожалуйста, Арлекино, я прошу тебя! — Уминица, синьора Фурина, — Арлекино снова принялась ласкать её, на этот раз гораздо более настойчиво.       Фурина была загипнотизирована пальцами женщины, которые двигались взад-вперед, исследуя её самые чувствительные места. — Я не ожидал, что ты окажешься такой возбужденной шлюхой, Фурина. — Да! Да! Я твоя шлюха. Ты можешь делать со мной все, что захочешь! А… Арлекино…!       Арлекино чувствовала, как влагалище архонта сжимает её, словно целует, словно приглашает в глубину, как будто затягивает.       Фурина умоляла делать это сильнее, быстрее, как будто от этого зависела ее жизнь.       Наконец тело девчонки достигло предела, как распустившийся цветок. Ее глаза затрепетали, а голова закружилась. — Ааххх!       В последний раз закричала Фурина, чувствуя, как испаряется её физическая форма. Никогда еще она не была настолько унижена, так побеждена.       Арлекино ударила девушку по лицу, отчего щеки стали еще краснее. Фурина закрыла глаза, чтобы получить плевок от Слуги, которая теперь встала, бросив её на полу, как мусор. Арлекино вытерла руки о скатерть и ушла.       Фурина разрыдалась. Почему? Она была возмущена, больше собой, чем Арлекино.       Она вспоминала все, что сделала, все, что сказала. Если бы только она могла сейчас пошевелиться, но единственное движение, на которое Фокалорс была способна — вздымание и опускание ребер при дыхании.       Дверь… снова открылась. На сетчатке глаза возникла знакомая фигура. Главный судья в негодовании оглядывал комнату. — Госпожа Фурина. Как вы это объясните?       …Она была в растерянности.