Неприятная ситуация

Спокойный рабочий день Джина был прерван в 15:27, когда в дверь кабинета Джина вошел Хворанг в одном лишь полотенце на поясе и с озорством на уме. «Что тебе нужно?» резко спросил Джин. «Я занят». Хворанг надулся. «Я пришел сюда в одном полотенце, и меня так встречают? Награда за плохого парня, Джин». «Я закончу через час или два, если меня оставят в покое», — сказал Джин, пристально глядя на Хвоаранга и стараясь, чтобы его взгляд не слишком блуждал — обнаженная кожа его партнера была еще слегка влажной, поблескивая от душа, из которого он, очевидно, только что вышел, а полотенце едва прижималось к бедрам. Такие вещи были совсем не нужны Джинну, когда он пытался сосредоточиться. Хворанг, не обращая внимания на слова Джина, пересек комнату и встал рядом с напарником. Он неловко откинулся на спинку стула Джина. «Джин, — ныл он. «Давай, ты не можешь сделать это позже? Я хочу внимания сейчас». «Ты вообще-то понимаешь, что такое работа, Хворанг?» спросил Джин, вздохнув, когда Хворанг продолжил висеть. «Это то, что я должен делать, чтобы компания не прогорела». «Ну, во-первых, — сказал Хворанг, ткнув Джина в бок, так что тот машинально отмахнулся от него. «Я работаю…» «Хворанг, я уже не могу назвать твою внештатную работу работой», — сказал Джин, мысленно считая до десяти и отбиваясь от очередного тычка своего скучающего партнера. «Когда ты в последний раз действительно моделировал?» «Недели три назад?» Хворанг пожал плечами. «Я ничего не могу поделать, если люди не хотят нанимать меня на работу». «Ну, нет, Хворанг, на самом деле это твоя вина, что ты сейчас не получаешь работу, не так ли?» «Как?» «Что ты сказал, когда в прошлом месяце проходил собеседование для того издания?» спросил Джин. Вопрос не требовал ответа — они оба помнили, что именно он сказал, — но Хворанг все равно ответил раздраженно: «Я не знаю — давай, освежи мою память». Джин вздохнул, но решил подшутить над Хворангом в тщетной надежде, что короткое развлечение заставит его уйти. «Ты сказал той милой журналистки: «Я ненавижу эту гребаную индустрию, все в ней — полные и абсолютные ничтожества», затем сказал «Я лучше каждого из вас», а потом закончил словами «Я не ваша шлюха». «О, Джин», — промурлыкал Хворанг, прикусив губу и облокотившись на подлокотник рабочего кресла Джина так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Джина. Джин не отрывал глаз от многочисленных папок на столе, стараясь не привлекать к Хворангу несвоевременного внимания. «Мне нравится, когда ты говоришь со мной пошлости». «И именно поэтому у тебя сейчас нет никакой работы», — сказал Джин, поднося руку к груди Хворанга и стараясь не думать о мягкости его кожи, когда тот отталкивал его. «Ты должен был написать публичное извинение. Иди и сделай это, а не занимайся ерундой». «Может быть, позже», — сказал Хворанг, не обращая внимания на то, что его оттолкнули. Не для того он столько лет гонялся за Цзинем, чтобы такая мелочь выбила его из колеи. Джин почувствовал, как в нем нарастает раздражение, когда Хворанг опустился на пол и скользнул под стол. Он крепко скрестил ноги, зная, что в противном случае Хворанг просто вклинится между ними, а это ему совершенно не нужно в рабочее время. Хворанг все равно встал перед ним на колени, положил голову на колено Джина и посмотрел на него темными, вызывающими глазами с дьявольской ухмылкой. Джин отвел взгляд, решив не ввязываться ни в какие игры Хворанга. Это оказалось легче сказать, чем сделать, когда рука Хвоаранга коснулась промежности Джина. «Хворанг», — процедил Джин, по-прежнему решив не смотреть на него. «Что?» невинно спросил Хворанг. Его рука задержалась, прослеживая смутные очертания члена Джина через материал брюк. «Я должен работать», — снова зашипел Джин, наконец-то взглянув на Хвоаранга, но не сделав ни малейшего движения, чтобы убрать его руку. «Не будь таким занудой, — усмехнулся Хворанг, чувствуя, как Джин возбуждается от его прикосновений. «Когда мы закончим, работа все еще будет там». Руки Джина сжались на подлокотниках, и ему пришлось сдержать стон, когда Хворанг провел пяткой ладони по длине его еще одетого члена с давно отточенным давлением. Джин взглянул на бумаги на столе. Ему оставалось сделать совсем немного… Ты не должен поддаваться этому, — укоряла его более скучная часть мозга. В будущем он будет только больше досаждать, если ты и дальше будешь позволять ему все спускать с рук. Джин на секунду задумался над этим, но тут Хворанг провел большим пальцем по чувствительному участку кожи чуть ниже головки члена, и, даже несмотря на то, что ощущения были приглушены брюками, менее рациональная часть мозга Джина быстро решила дать Хворангу все, что он хочет. Поэтому он не стал останавливать Хвоаранга, когда тот продолжил лапать его, безропотно подчинился, когда Хворанг на мгновение отстранился, чтобы раздвинуть его ноги, сел и посмотрел на своего любовника с максимально неодобрительным выражением лица, когда Хворанг придвинулся к нему вплотную, распустил его ремень и освободил свой теперь уже очень эрегированный член. «Почему у тебя всегда такой кислый вид перед тем, как я тебе отсосу?» Хворанг надулся, глядя на Джина, который слегка провел рукой по члену партнера, дразня его короткими, едва заметными прикосновениями. «Может быть, потому что ты всегда инициируешь такие вещи, когда я занят», — прорычал Джин. Его голос перешел в насыщенный, глубокий гул, который он издавал, когда был возбужден, и Хворанг затрепетал от этого, шок возбуждения пронесся по позвоночнику до самого члена. Джин, не сводя глаз с Хворанга, провел рукой по его шее, загибая ее к затылку, а затем запустил ее в еще влажные волосы и сжал с такой силой, что Хворанг задыхался и выгибал спину от этого ощущения. «Сделай так, чтобы это стоило моих усилий». Хворанг усмехнулся, прикусил губу и вздрогнул от этих слов, от этого тона. «Теперь ты говоришь на моем языке», — сказал он, а затем обхватил рукой основание члена Джина и провел губами по его стволу, его дыхание играло теплом на чувствительной коже. Кончики пальцев Джина впились в кожу головы, и Хворангу не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что Джин откинул голову назад, зажмурив глаза, когда его грудь вздымалась и он старался не издавать никаких недостойных звуков. Хворанг усмехнулся, прижимаясь к члену Джина. Он был таким легким — но ему придется сыграть правильно, если он хочет, чтобы и он получил то, что хотел. Хворанг провел языком по основанию члена Джина, медленно поднимаясь вверх, пока не оказался так близко к головке, а затем отступил и повторил движение, снова отстраняясь, пока не достиг сладкой точки. Грудь Джина вздымалась от удовольствия и разочарования, а рука вцепилась в волосы Хвоаранга до такой степени, что это было почти больно. «Давай, Джин», — сказал Хворанг, прижимаясь к руке в волосах, чтобы немного снять боль, и легко улыбнулся своему партнеру. Джин посмотрел на него сузившимися глазами. «Просто пошуми для меня, малыш. Я не пойду дальше, пока не узнаю, что меня оценили». Джин бессвязно ворчал, призывая Хворанга вернуться к тому, что он делал, надавливая рукой на его волосы. Любого другого человека такое поведение раздражало бы до такой степени, что он отказался бы продолжать, но Джин так редко проявлял активность, что Хворанг был готов это пропустить. Он вернулся к своему занятию — и на этот раз, приблизившись к тому месту, где он отстранялся в предыдущие разы, был вознагражден тихим, смущенным стоном Джина. Рука Хвоаранга крепко обхватила основание члена Джина, и он пробормотал «вот так-то лучше», после чего наклонился и заглотил его одним плавным движением. Джин издал придушенный звук, его бедра затряслись, а рука вцепилась в волосы Хворанга, когда любовник притянул его к себе еще глубже, а влажный жар его рта стал восхитительно плотно обхватывать его член. Джин стиснул зубы, когда Хворанг медленно, но опустошающе.медленно отстранился, а затем откровенно застонал, когда язык его партнера идеально прошелся по плоти на нижней стороне головки. Внутренне ухмыляясь, Хворанг снова опустился на член Джина, самодовольно отмечая свое мастерство: он вобрал его в горло, работая мышцами вокруг чувствительной головки и вызывая у любовника вздохи и жаждущие стоны. Он играл так некоторое время, постоянно отстраняясь, когда чувствовал, что Джин слишком близок к точке невозврата, и снова сильно присасываясь, доводя Джина до развратного состояния разнузданной потребности. В конце концов, стало ясно, что Джин приближается к краю — его бедра неровно двигались, сдерживая звуки, которые он издавал губами. Хворанг медленно отстранился, и влажная тяга его исчезнувшего рта побудила Джина к неглубоким, отчаянным толчкам, жаждущим большего. Он застонал от досады, когда рот Хворанга исчез с его члена, и посмотрел на него горящими от похоти глазами. «Ты ведь не кончишь, если я продолжу?» Хворанг поддразнивал, сжимая рукой основание члена Джина, как бы подчеркивая, к чему он клонит. «Я здесь не только потому, что хочу отсосать тебе…» Он вызывающе посмотрел на Джина, выгнув спину так, чтобы подчеркнуть изгиб своей задницы под едва прилегающим полотенцем. Джин понял, о чем идет речь. «Встань на ноги», — приказал он опасно низким от желания голосом. Хворанг задрожал от удовольствия, услышав этот тон. Отлично — именно этого он и добивался. Не успел он повиноваться, как Джин вскочил со стула и прижал его к столу. Твердый деревянный край неприятно впился в спину Хворанга, но он не обратил на это внимания, так как уперся руками в стол, чтобы оставаться в вертикальном положении и прижиматься к любовнику грудью. Джин отдернул полотенце, грубо, настойчиво схватил Хвоаранга за бедра, руки скользнули по их тыльной стороне и вцепились в твердые мышцы. Хворанг застонал, обхватил руками шею Джина и позволил приподнять себя, обхватив мощными ногами талию Джина, чтобы помочь партнеру удержать его. Их лбы соприкоснулись, глаза встретились: у Джина они были темными, напряженными, сосредоточенными, как всегда в таких ситуациях, а у Хворанга светились мутной смесью веселья и животной похоти. «Ты собираешься трахать меня вот так?» горячо спросил Хворанг. Он экспериментально покачивал бедрами, упираясь в ребра пресса Джина, прикусил губу и усмехнулся от ощущений. «Я не говорю, что это не работает для меня, но ты уверен, что у тебя хватит сил на это?» Руки Джина крепче сжались на бедрах Хвоаранга. «Потому что я понимаю, ты просто так много работал…» У Джина сжались челюсти, и Хворанг на мгновение забеспокоился, не зашел ли он слишком далеко, но тут жестокая улыбка омрачила лицо его любовника. «Ты прав», — промурлыкал Джин, и член Хворанга слегка дернулся от этой глубокой, звенящей интонации. «Может быть, у меня нет сил на это. Он слегка подался вперед, и Хворанг издал возмущенный звук, впиваясь кончиками пальцев в шею и плечи Джина. «Может быть, мне придется трахать тебя на столе?» Хворанг чуть не рассмеялся от неожиданности, когда Джин повалил его на стол, разжал руки на шее и позволил прижать себя к холодному дереву увесистой мебели. Хворанг, как и прежде, был в восторге от глупых похотливых идей Джина, но не мог не задаться вопросом, не вызовет ли это проблем, когда Джин вернется на работу. «Ты уверен, малыш?» — спросил он, приподнявшись на локтях и неприлично раздвинув ноги, пока Джин открывал ящик, который он мысленно пометил как «на случай Хворанга» и соответственно пополнял запасы. Джин достал смазку и принялся смазывать пару пальцев, почти не обращая внимания на то, что Хворанг говорит. «Мы точно испортим все твои документы». Хворанг почувствовал, как два пальца прижались к его жаждущей дырочке, и жалобно заскулил, глядя на Джина в ожидании продолжения и ответа на свои вопросы. «К черту бумажную волокиту, — прорычал Джин так, что Хворанг, наверное, захихикал бы, если бы Джин не стал вставлять в него пальцы с такой скоростью, что Хворанг не успел ничего сделать в ответ, кроме как вскрикнуть. В этой части прелюдии не будет никаких нюансов, понял Хворанг, затаив дыхание, когда Джин бесхитростно вводил и выводил из него пальцы. Сама ситуация была достаточной для того, чтобы Хворанг был возбужден и готов: они с Джином уже пару раз трахались в рабочее время, но никогда не на столе и никогда — когда Джин был почти полностью одет и в таком отчаянии, как в этот момент. Джин смазал свой член, свободной рукой схватил одну из ног Хворанга и подтянул ее к своей груди, с ее помощью он протащил его вперед так, что его задница оказалась как раз над краем стола — Хворанг притянул к себе другую, и вот уже Джин прижимается к нему, головка его члена толкается к его ждущему входу. «Готов?» — спросил он, голос его все еще звенел от возбуждения. Хворанг с нетерпением кивнул. «Пусть это будет достойно ожидания», — поддразнил он, глядя на Джина полуприкрытыми глазами. Джин прижался к нему, и тело Хвоаранга легко поддалось медленному, восхитительному растяжению. Хворанг застонал, выгнул спину, бесполезно скребя пальцами по столу, пока Джин вводил в него свой член. Ему нравилась эта боль, медленное жжение, хватка рук Джина, обхвативших его бедра, когда он с их помощью втягивал себя глубже. Хворанг застонал, опустив руку к своему члену, когда Джин вошел в него, на несколько мгновений приостановившись, чтобы дать Хворангу привыкнуть к ощущениям. В этом невероятном ощущении полноты было что-то особенное — но Хворангу хотелось большего, хотелось, чтобы его трахали до тех пор, пока он не потеряет дыхание и кости и не сможет двигаться еще долгое время после этого. Это было то, чего он хотел. «Давай, Казама, я не девственник». Он крутанул бедрами, насколько это позволяло его положение на столе. «Трахни меня уже». Джина не нужно было просить дважды. Он двинулся, и Хворанг издал тоскливый звук, едва не вытащив его полностью — но тот снова вошел в него с сокрушительной силой, вызвав у Хворанга восторженный стон. Джин повторил движение раз, два, затем подстроился, уперся руками в стол по обе стороны от Хвоаранга и наклонился над ним, по сути, сложив Хвоаранга пополам, прижав к себе ноги любовника. Хворанг задыхался от этого ощущения, от того, что Джин стал еще глубже, и свободной рукой вцепился в волосы Джина, подбадривая его словами «трахни меня, трахни меня, трахни меня…». Джин зарычал во все горло, сменил ритм и стал входить в Хворанга жесткими, глубокими толчками, и Хвуаранг едва не застонал от удовольствия, когда член его любовника нашел его простату, упираясь в нее при каждом резком движении бедер Джина и посылая толчки наслаждения по венам. Хвуаранг вцепился в волосы Джина, сжал свой собственный член, не в силах сделать больше, так как он был зажат между ними — но этого было достаточно, ведь Джин трахал его так же, как и сейчас. «Сильнее», — попросил Хворанг, крепче сжимая волосы Джина. Джин посмотрел на него темными глазами, зажмурившимися от яростного желания, а затем крепко сжал бедра Хворанга, снова выпрямился и начал жестоко вбиваться в него, каждый толчок вырывая из горла Хворанга развратные звуки. «Вот так, малыш», — стонал Хворанг, с остервенением сжимая в кулаке освободившийся член, а внизу живота разливалось знакомое тепло. Джин содрогнулся, толчки становились все более рваными и неравномерными, приближаясь к краю. «Вот оно — блядь!» Кульминация Хворанга ослепила его, сильно ударив и выбив из колеи. Он кончил быстрыми струями на рельефные мышцы своего пресса, сперма покрыла их белыми разводами и пятнами. Внезапные сокращения тела Хворанга вокруг члена Джина оказались слишком сильными, и он, задыхаясь от спазматических толчков, остановился, погрузившись в бархатный жар своего любовника. Джин продержался на дрожащих руках достаточно долго, чтобы Хворанг смог раздвинуть затекшие ноги, а затем рухнул на него сверху, прижав его своей массой к израненному столу. Они пролежали так несколько минут, наслаждаясь после оргазменным блаженством. «Какой же ты зануда», — пробормотал наконец Джин, но в его голосе не было укора, только усталая нежность. «А ты тяжелый», — ответил Хворанг, слегка толкнув Джина в плечо, но не особенно желая, чтобы тот двигался — что-то в его тепле и весе было приятным, успокаивающим и обнадеживающим в послесвечении, даже если бы он никогда в этом не признался. Тем не менее, Джин с извинениями отодвинулся от него, на ходу поправляя одежду, и Хворанг нехотя поднялся и сел. «Думаю, мне следует оставить тебя доделывать свою работу», — сказал он, зевая и потягиваясь. Ему нужно было поспать. После такого сеанса он никак не мог заниматься чем-то продуктивным до конца дня. Джин побледнел. Работа. Бумажная работа. Бумаги, которые лежали на столе, где он только что трахался с Хворангом. Джин открыл рот, чтобы что-то сказать, но слов не последовало, и Хворанг тоже вспомнил, что они только что фактически испортили целый день работы Джина одним трахом. Хворанг решил поспешно удалиться, и, черт побери, дрожащие ноги. «Что ж, было весело, Джин», — сказал он, сползая со стола и поглаживая грудь своего любовника, стараясь не замечать следов, которые остались на дорогой рубашке Джина от его прикосновений к собственной груди, покрытой спермой. «Увидимся за ужином, да?» Джин охнул, обнаружив, что ему все еще нечего сказать, и со стоном опустился обратно в кресло, когда Хворанг выскочил из комнаты. Чертов Хворанг.