Consequenses

Не сказать, что бой против Погтопии не оставил за собой последствий для некогда великой страны. Следы от взрывов, много сломанных стрел и мечей, также обломков брони украшали дорогу, что будут очень долго находиться под землёй. Квакити поправляет свои солнцезащитные очки и смотрит на покоцанный меч. Крылом он решает его протереть, тяжело вздыхая. В конце концов армия Манбурга капитулировала. Вспоминая свой прошлый опыт с президентом, он вовсе не жалеет, что предал его и перешёл на сторону Уилбура. Этот безумец, по крайней мере, имеет минимальное уважение к нему. А ещё этот алкоголик сам заслужил подобное отношение, начав разрушать огромный белый дом. Именно тогда Шлатт потерял одну из жизней. Именно тогда Алекс был испачкан в его крови. Это конец. Конец непосредственно для Шлатта. Они находят Джея в Камарване, куда их привёл Дрим. Беспомощного. Без единого оружия или защиты. Лишь он и допитая до дна бутылка коньяка. -- Какой ты... Ты ужасен, -- послышались слова из толпы, сказанные Таббо. Он поджал губы и решил не продолжать свою речь, зная, что президент сам догадается, что хотела сказать его правая рука. Он хотел верить, что у того лишь хорошие намерения, но Шлатт показал себя не в лучшем свете, ограничивая свободу. Война Манбурга против Погтопии заканчивается падением Шлатта. Он довёл себя до ужасных последствий и Кью его совершенно не жаль. Он мог убить его ещё раз. Но Уилбур приказывает Томми казнить его перед тем, как он направил на него топор, на что Иннит послушно поднимает арбалет. Через очки Кью не видно раздражения. И всё же это всё чувствуется неправильно. Изгнанник тем временем поднимает глаза на Алекса и кивает. -- Пусть это сделает тот, кто и начал всё это дело. Теперь то Алекс довольно усмехается и закатывает глаза, поднимая на Шлатта оружие. Он, судя по всему, медленно начал умирать и без этого. Алкоголь разрушил его изнутри ещё до того, как началась война. -- Твоё время пришло, -- твёрдо констатировал факт Квакити, немного наклоняясь. Между ними больше ничего нет. Нет, между ними никогда ничего и не было. Это стало лишь простым подражанием, подобие отношений. Бесконечные крики и ссоры за призмой бутылки водки, ничего более. К нему никогда не прислушивались, он просто чувствовал себя лишним. Его использовали потехи ради, заставляя чувствовать себя попросту ничтожно. Шлатт должен будет поплатиться за то, что сделал. Со всеми, мать его, последствиями. -- Я хочу сказать свои последние слова... – Джей чувствует, что умирает. Что больше он не встанет на ноги. Это проигрыш государства перед группкой людей, куда ушёл Квакити. Алекс не более чем предатель, верно? Квак удивлённо вскидывает брови. В любом случае все спокойно ждут, пока он договорит. Шкала неистового интереса лишь поднимался выше, пока Шлатт кашляет, обдумывая свои слова. Минута молчания, Кью уже закатывает глаза, думая, что их уже не будет. -- Я люблю тебя, Тыковка. Он ошибался. Кью отшатывается от таких слов, но топор не опускает. Он мгновенно начинает чувствовать отвращение к некогда любимому человеку. От этой фразы хочется блевать, хотя только недавно он нуждался в них сильнее всех. Единственное чувство, что испытывает Алекс к Джею это ненависть. Ненависть за содеянное. Ненависть за всё, что он наворотил, будучи диктатором и тепло. Тепло, что смешивается с тошнотворным головокружением то ли от того, что он умирает, то ли от того, что он сказал. Смешанные эмоции, и они ой как не нравятся Квакити. Хочется заставить его страдать в последние мгновенья жизни. И так же хочется обнять и прижать к себе. Блять. Брови сводятся к переносице, а Алексис выглядит ужасно обиженным этими словами. -- Хватит пиздеть хотя бы перед смертью! Серьёзно блять?! Звук пощёчины раздаётся по всему Камарвану. Возможно, легче было бы, если б Томми выстрелил. Кью его не жаль, верно? Даже если он обманывает себя, что ему не жаль. Красный след медленно начал проявляться на щеке Джея, пока тот вновь закашлялся. -- Я... люблю тебя... Квакити. Кью тяжело вздыхает, выкидывая что-то наподобие “О Боже”. Он опускается на колени и подтягивает к себе Шлатта, медленно теряющий сознание, прижимая к себе и укрывая крыльями. Джей впервые за долгое время на них ответил. Тишина воцарилась в Камарване, пока Кью крепко обнимал бывшего президента Манбурга. Пока Джей не обмяк в его объятиях. Пока его сердце не перестало биться. Шлатт умер. И умер он в последний раз. Квакити отстраняется от бывшего, проверяя пульс. Он больше никогда не услышит этот пренебрежительный тон голоса и не сможет его прибить за очередную бутылку. Но неизменным остаётся одно. Он всё ещё останется неуслышанным. -- Всё кончено. Он мёртв. Алекс не истерит, не злится, не радуется. Он издаёт нервный смешок от осознания, с каким же тираном он шёл плечом к плечу. Счастлив ли он? Наверное. Пока что он не очень то и уверен в этом, тем не менее он старается убедить себя в обратном. Всё будет хорошо. В конце концов он желал именно этого всё это время. И почему же птичка не такая довольная прямо сейчас? Крылья складываются на спине и он даёт остальным проверить пульс этого барана, дабы убедиться, что Квакити не соврал. Так странно. Он, казалось бы, никогда не любил ложь, за то в этих отношениях ему врали постоянно. Все идеалы, устои и принципы были разрушены разочарованием ещё после ситуации в белом доме. Теперь он остался один. И он не горит желанием подпускать кого-то ближе. Алекс поднимается с колен да смотрит на Джея пару секунд, после чего поднимает топор, и...