***
Первое знакомство состоялось достаточно быстро. Несколько удивленный Сандовал передал Даану плоскую сумку, в которой обнаружился ноутбук. К нему прилагалась куча каких-то проводов и финтифлюшек и записка: «Все настроено, только включите ровно в 21.00 по земному времени, будет весело». Даан покачал головой, на расстоянии почувствовав подспудное желание автора записки максимально отомстить за удар ногой. В назначенное время Сподвижник включил подарок. Автозагрузка произошла почти мгновенно, и Даан увидел на экране часть комнаты отдыха, оборудованной на носителе специально для людской части персонала. Видимо, камера была хитро замаскирована на круглом столике в центре помещения. Коснувшись тачпада, Даан обнаружил, что таким образом может смещать сектор обзора, и принялся рассматривать всех, кто сидел сейчас у стола. Изображение передавалось почти без задержек. Рукастый парень этот Рик. В комнате отдыха сейчас собрались сплошь девушки – кто с тетрадками, кто с портативными компьютерами вроде того, что находился сейчас на коленях Даана. Вид у всех был самый заговорщический и таинственный. - Итак, - произнесла одна из них (Даан так и не узнал ее имени), - восемнадцатое собрание Общества Вольных Писателей объявляется открытым. На повестке дня семь новых фанфиков о наших самых любимых героях… Откуда-то донесся тихий умильный вздох. Даан повернул камеру влево и увидел все ту же Дженни, любовно прижимающую к груди толстый блокнот. - … и Дженни зачитает нам первый из них! Давай, Дженни… - Солнце клонилось к закату, - томным шепотом начала вольная писательница, - и в низинах залегли уже глубокие тени. Рональд Сандовал стоял у окна посольства, задумчиво глядя туда, где… Поначалу Даану даже нравилось неспешное задумчивое повествование. И когда в рассказ довольно бесцеремонно влез образ Зоора, наглый и истеричный куда более, чем в реальности, это показалось ему довольно удачным ходом, - чем-то вроде нарочитого подчеркивания особо характерных черт. Но вот потом… Когда пошли какие-то туманные полунамеки на ревность… Нарастание эмоций, заламывание рук и картинные падения в кресло… Все это перешло в страстное объяснение в нежных чувствах. И тут началось такое, что даже Даан нервно заелозил на своем кресле, чувствуя, как где-то в недрах щуплого тейлонского тела пробуждается генетическая память о славных временах, когда мир был юн, а для размножения нужны были как минимум два пола. И это несмотря на то, что Сподвижник половину аллегорий попросту не понял. Дженни имела диковинный талант читать по ролям, со всей возможной страстью и истомой в голосе. Даан задумался, как поступить: слушать ли дальше, отключиться ли, а может… хмммм… Зоора порадовать?.. Нет, это будет просто подло по отношению не столько к Зоору, сколько к волонтерам… Когда Дженни закончила чтение, а ее подруги принялись с жаром обсуждать достоинства и недостатки произведения, Даан вызвал майора Кинкейда. - Лиам, - произнес он, тщательно подбирая слова, – ты не мог бы объяснить мне некоторые аспекты человеческой жизни? - Да, пожалуйста, - ответил несколько удивленный Рональд. - Что такое «нефритовый стержень»? Лиам временно лишился дара речи. - Нет, я конечно, догадываюсь, - торопливо проговорил Сподвижник, поняв, что сконфузил подчиненного, - но хотел уточнить. Что ж… - и он замолк, глядя в экран. - А зачем вам такие вещи? – осторожно поинтересовался Лиам, точно ненароком заглядывая в монитор сбоку. Обсуждение закончилось, и председательница собрания готовилась огласить собственный шедевр. - Пытаюсь понять некоторые творческие мотивы вашей молодежи. Нет, не уходи, мне снова может понадобиться консультация… В следующую минуту Сподвижник пожалел, что не отослал своего телохранителя с глаз долой. Ибо новый текст был весьма схож с предыдущим… за исключением персонажей, одним из которых был сам Лиам. Кинкейд ошарашено молчал. Он и не подозревал, что состоит с Дааном в НАСТОЛЬКО близких отношениях. Оторвав, наконец, взгляд от монитора, он хотел уже что-то произнести, но заметил по другую сторону кресла Сандовала, тихо потешавшегося над происходящим.***
(Я вставляю сюда многозначительную паузу, хотя на самом деле в промежутке произошел Серьезный Разговор. - Вы как здесь очутились, Сандовал? – воскликнул Лиам, испытывая к агенту такую неприязнь, какой не ощущал никогда и ни к кому. – Вы же должны быть на носителе! - Так это же фанфик, - пожал плечами тот. – Здесь и не такое бывает. - Фанфик? А… это такая специальная литература, в которой авторы издеваются над полюбившимися персонажами? – припомнил Даан. - Точно. Хотя, у вас-то какие претензии могут быть? Вас любят, это над нами с Зоором изгаляются, как хотят. Вот наш фанфик, к примеру. Я его уже читал и заранее скорблю. - А что будет-то? - Щаз, так я вам и сказал…)***
- Агент Сандовал, - тихо и значительно произнес Даан. – Если об ЭТОМ, - он указал на ноутбук, - узнает хоть кто-то, помимо нас… Я тоже могу быть беспринципным, понимаете? - Понимаю, - кивнул Сандовал с самой гнусной ухмылкой, на какую был способен. Однако очень скоро ухмылка сменилась самым мрачным расположением духа. То, что следующий чтец выступал с юмористическим эссе, ничуть не улучшило его настроения, зато Даан и Лиам веселились напропалую: сюжет снова вертелся вокруг парочки Сандовал – Зоор, но на этот раз оба вели себя как последние идиоты. Набегами в тексте появлялся Джонатан Дорз, который символизировал Сопротивление. Это было достаточно логично, поскольку из повстанцев волонтеры больше никого не знали. Затем Сандовала отозвали на корабль, а Лиам и Даан договорились встретиться в день следующих чтений и ознакомиться с повесткой дня нового собрания клуба. Вопреки здравому смыслу, им понравилось. Сандовал несколько слукавил. Он появился в посольстве, потому что должен был спереть пару документов, а к Даану заглянул из любопытства. - Чем вы там занимались так долго? – недовольно поинтересовался Зоор, когда Защитник предстал перед его ясные очи. – Вы слушали какую-то аудиозапись? Что это было? Рональд замялся. У него чесался язык рассказать о том, чем Североамериканский сподвижник занимается на досуге. Однако останавливала мысль о возможной каре. Сандовал уже читал фанфик и знал, что до конца сюжета бить его не будут, но вот что будет потом?.. В случае неповиновения, самое страшное, что сделает Зоор, - велит перепрограммировать кибервирус. Ну, или будет эксперименты ставить. Но Зоор дорожит экспериментальным материалом, из него вышел бы хороший ученый. А вот чего от Даана ожидать – никогда не знаешь, очень уж он нецеленаправленно работает. Если Зоор скажет: «Хочу существо, склонное к саморазрушению», - то в течение недели безо всяких посторонних закидонов выведет в пробирке эмо. У Даана же совсем другой подход. Он предложит: «Давайте посмотрим, насколько будет склонен к саморазрушению гибрид бобра с секвойей, если оставить его в естественной среде обитания». Полученный в результате секвобр, как окажется потом, не только живет несколько тысяч лет, но и все это время растет во все стороны, и не жуется хищниками, а в голодные дни отъедает себе хвост, на месте которого тут же появляется пышная молодая поросль. А поскольку это странное существо при отличном умении плавать совсем не способно нырять, то оно не может ужиться с другими бобрами и тихо сплавляется вниз по реке, попутно пытаясь примкнуть к выдрам, уткам, капибарам, крокодилам и прочим животным сообществам. В конце концов, так и не саморазрушившись, секвобр разочаруется во всем на свете, осядет на одном месте и мирно пустит корни, но к тому времени успеет наплодить столько разномастного потомства, что весь лес превратится в сплошной паноптикум. Потомство будет хаотично мигрировать, скрещиваясь между собой в самых невероятных комбинациях, и чтобы замести следы зверских опытов, лес придется выжигать напалмом или огородить колючей проволокой и объявить заповедником. Сандовал не хотел хаотично мигрировать и скрещиваться с чем попало, поэтому просто соврал: - Аудиокнига. Паоло Коэльо. Зоор сделал вид, что поверил. - Хорошо, ступайте, - ответил он. Когда Сандовал удалился, Зоор снова занялся тем, чем занимался до его прихода. А именно – читал любовные послания. С тех пор, как новая смена волонтеров прибыла для прохождения практики на носитель, Зоор стал частенько обнаруживать у себя на кресле цветы, непонятного назначения побрякушки и бесчисленное количество открыток с ласковыми словами. Зоор тщательно скрывал ото всех, что ему приятно получать эти мелкие презенты. Хотя – к чему лукавить? – ему действительно нравилось читать стихи в свой адрес, пусть они и были весьма паршивыми. Стихи тешили его самолюбие. Да, Зоор был самолюбив – чуть более, чем все талантливые личности, и чуть менее, чем полные бездари.***
Несмотря на все меры предосторожности, о существовании литературного клуба на носителе узнали многие. То ли Лиам поступил неосторожно, попросив техников подключить комнату отдыха к инфопотоку, то ли Сандовал проговорился, то ли Даан ляпнул что-то не то, когда Зоор расспрашивал насчет аудиокниг… К вящему неудовольствию Североамериканского Сподвижника, обнаружить истинного виновника утечки информации не удалось, а моральные принципы не позволяли ему быть беспринципным в подобной ситуации. Как бы там ни было, а на третий раз слушать волонтерские сочинения собралась уже целая компания. (Собирались в посольстве, боясь, что на носителе их может засечь кто-нибудь из персонала, и самопальные писатели просто перестанут творить). В этой компании кто-то всегда оставался мрачен, пока остальные веселились. Но как только начинал звучать новый фанфик, как этот кто-то начинал бурно радоваться, а мрачнел кто-то другой. Вопреки опасениям, Зоор отнесся к подобным проявлениям фанатской любви спокойно и даже с некоторым энтузиазмом. Когда волонтеры отработали свою практику и им пришло время возвращаться на Землю, глава Синода даже распорядился перевести всю смену в ранг постоянного персонала, лишь бы развлечение не прекращалось. Мало того, Зоор взял за моду заигрывать с Сандовалом: патетически восклицать «ТЫМЕНЯНЕЛЮБИШЬ!!!», щипать несчастного агента за пятую точку... Вернее, пока волонтеров не было на горизонте, он вел себя как обычно, но едва в поле зрения попадала тушка какой-нибудь девицы… Если Сандовала поблизости не оказывалось, Зоор просто произносил какую-нибудь многозначительную или нелепую фразу, которая мигом бралась на карандаш. Озадачивало его другое. Количество нежных записок стремительно сокращалось, и в них все чаще появлялись слова: «Я не ожидала от вас такого», «Как вы могли» и «Мое бедное сердце разбито». Зоор попросту не мог уловить логики происходящего: кажется, он вел себя так, как желали волонтерки, и тем не менее, именно это выводило их из себя. В попытках хоть как-то понять психологию человеческих взаимоотношений, Зоор даже снизошел до того, что перечитал Шекспира и достал расспросами МитГаи. Шекспир остался непонятым, зато МитГаи прочел длинную лекцию об особенностях гуморальной регуляции землян, о гормонах, феромонах и прочей дребедени. Глава Синода оказался совсем сбит с толку. Исходя из теории Целителя, люди вообще не могли испытывать никаких нежных чувств к тейлонам, а все-таки испытывали. Даан мог бы, наверное, объяснить, как такое возможно, но Зоор решил не лезть к родителю с расспросами, опасаясь напороться на пространную лекцию о природе человечества. Конечно, Даану легко уважать людей. Он ведь общается исключительно с элитой: политиками, писателями, учеными, выдающимися социальными деятелями. А вот через руки Зоора прошло столько разнообразного человеческого материала, что он твердо знал: на каждого землянина, с которым можно хоть как-то иметь дело, приходится не менее десятка совершенно омерзительных кадров с коэффициентом интеллекта ниже комнатной температуры. И по этой причине Зоор не особо горел желанием узнать землян поближе. А те – горели! И Глава Всея Синода очень скоро убедился в этом. Он просто расслаблялся под энергодушем, когда услышал за спиной шепотки и хихиканье. Обернувшись, он увидел стайку волонтерок из Общества Вольных Писателей, которые нерешительно подбирались к нему, подталкивая друг друга для смелости. - Что вам? – спросил Зоор максимально вежливо. С писателями нужно обращаться почтительно, иначе такого про тебя накатают… - А мы…- ежесекундно смущаясь, начала одна из них. – Мы… Мы ваши фанаты! - Так, - только и вымолвил Сподвижник. - Да, мы организовали фанклуб имени вас, - подхватила другая волонтерка, на лице которой был написан испуганный восторг (да, даже так бывает). - Фанклуб имени меня? – протянул Глава Синода. Ему нравилось, как это звучит. - Можно ваш автограф? Сразу же отовсюду потянулись к нему руки с фотографиями, постерами и фломастерами. - И мне! И мне подпишите!... А мне на майке, можно? – загалдели волонтерки, осознавшие, что сегодня их убивать не будут. – А подпишите мне на лбу! Класс!!! Девочки, я дотронулась до него! Я до него дотронулась!!! Сложно описать, что испытывал Зоор, малюя на всех предложенных предметах буквы своего имени. Никогда раньше люди не относились к нему так хорошо не из-за императивов или из корыстных побуждений, а просто от широты души. С одной стороны это вызывало растерянность и подозрительность, а с другой… это было чертовски приятно. Зоор неожиданно почувствовал блаженное умиротворение и прилив сил, как будто под энергодушем проторчал часов этак сорок восемь. А еще ему захотелось поведать таким благодарным слушателям что-нибудь суровое и героическое, в стиле «вот в былые времена солнце светило ярче, небо было выше, и джаридианцы были – ух! – не то что сейчас…» И рассказал, совершенно не задумываясь над тем, что распинается перед низшими существами. Получив такое поощрение, фанклуб удвоил усилия. Фанфики превратились в настоящие оды, преисполненные благоговения, а количество их резко возросло. Комната отдыха превратилась в нечто верноподданническое, увешанное плакатами и прочей сопутствующей дребеденью. А однажды Даан лично явился к Зоору и предъявил претензии. - Уйми своих поклонников, - с несвойственным ему раздражением потребовал Даан. - Завидуешь? – отозвался непривычно благодушный Глава Синода. Даан отметил про себя это благодушие, а вслух сказал: - Ты знаешь, что твои фанаты по ночам уходят с корабля через портал, отправляются в волонтерский лагерь и устраивают драки с моими фанатами? - И как, часто побеждают? - Дело не в том, кто побеждает! Они могут искалечить друг друга! Повлияй на них как-нибудь. - Хорошо, - ответил Зоор, который, разумеется, не собирался делать ничего подобного. - Зоор!!! Я настаиваю! - Хорошо, - снова сказал Зоор. – Я постараюсь их убедить. На этот раз он соврал более убедительно, и легковерный Даан удалился. Через пару дней Североамериканский Сподвижник убедился, что драки продолжаются, и решил повлиять на волонтеров со своей стороны. Он лично прибыл в лагерь с инспекцией. Обалдевшие от такого счастья фаны ходили за ним по пятам, забив на тренировки, и заглядывали тейлону в рот. О сражениях стенка на стенку никто из них и словом не обмолвился, хотя инструкторы продолжали утверждать обратное. - Давайте не будем спешить с выводами, - посоветовал Лиам на третий день инспекции. Он был лишен детства, но память предков подсказывала ему, что подростки бывают весьма хитроумны, когда дело заходит о диверсиях. - Что ты предлагаешь? – поинтересовался Даан. - Давайте притворимся, что убрались отсюда, - пожал плечами Кинкейд, - потому что при нас драки уж точно не будет. Установим наблюдение, может, и выследим этих придурков. - Пожалуй, ты прав, - задумчиво согласился Даан. Он мысленно внес в этот план свои коррективы. Ему пришла в голову идея вытащит на разборки Зоора, чтобы тот не смог увильнуть от очевидных фактов.***
- Вот они, - сдавленным шепотом просипел Лиам, которому Сандовал, не разобравшись в полутьме, зверски давил локтем в живот. Портал сработал, выпустив из себя Общество Вольных Писателей в полном составе. Крадучись, они потрусили в неопределенном направлении, но вдруг вспыхнул фонарь на столбе, и перед зооровыми поклонницами появились даановы фанатки, очень и очень сердитые. - Смотрите, девочки, опять эти шестерки здесь, - с явным вызовом произнесла одна из них, уперев руки в бока. – Сколько раз говорить, чтобы не смели здесь появляться! В ответ послышалось некое слово. Вернее, целый поток неких слов в адрес Сподвижников. Даан в очередной раз подивился манере некоторых землян скандалить по любому поводу. Зоор, однако, выглядел довольным. Лиам кивнул всем присутствующим, и все вместе они вышли из дощатого строения, в котором до поры до времени скрывались от посторонних глаз. Волонтеры, однако, так увлеклись перебранкой, что не обратили внимания не только на появление инструкторов, но и на присутствие своих кумиров. Прежде, чем кто-либо успел что-либо понять, как раздался клич: «Бей их! Уррррааааа!!!!» - и две враждующие группировки сцепились в один большой клубок, в котором хаотично мелькали конечности, над которым взмывало странно похожее на шампиньон облако пыли и летели клочья выдранной травы. Окрики и угрозы вызвали примерно такую же реакцию, как у жирафа на укроп, то есть – никакой. Инструкторы, попытавшиеся разнять дерущихся с применением силы, были немедленно подмяты и вовлечены в общий бедлам. К полю битвы стали подтягиваться разбуженные (или даже не ложившиеся) волонтеры. Даан, Лиам и Рональд стояли в сторонке, как неприкаянные. Они добились своей цели – «выследить этих придурков», но теперь понятия не имели, что с придурками делать. Только Зоор не выглядел растерянным. Он сосредоточенно болел за своих. Из толпы зрителей слышались выкрики: - Левой! Левой давай! - Да врежь ты ей с ноги! - Давай-давай-давай… Ну кто так делает… - Народ, а что случилось? - Да опять даанки с зоорками машутся! - Эх, и кто их воспитывал?! Разве так драться надо? Вот сейчас мы им покажем! Вперед, девки! За Ттана!.. С вмешательством третьей стороны поляна под фонарем окончательно превратилась в нечто похожее на Куликово поле. Недалеко от Лиама кто-то надрывался: - Дин! Дин, чтоб тебя!!! - Чего тебе? - Бегом отыщи Лоуренса с О’Райли, пусть собирают ребят и тащат сюда свои грешные задницы! Обернувшись, Лиам увидел толстенького парнишку с чемоданчиком. - Кто такие эти Лоуренс и О’Райли? – спросил он. - О’Райли – лидер сандалей… - Кого?! - Ну, фанатов Рональда Сандовала, - пояснил парнишка, не моргнув глазом. – А Лоуренс у кинкейдеров главный. Кроме них никто это побоище не остановит. Лиам почувствовал, что косеет. - А ты кто? – безнадежно спросил он. - А я представляю медицинский кружок имени МитГаи, - серезно отозвался паренек, потрясая чемоданчиком, который при ближайшем рассмотрении оказался аптечкой. - А вас остальные фан-клубы не трогают? - Нет. Если они будут нас бить, мы не станем их перевязывать. Лиам подивился такой убийственной логике. Тем временем подоспевшие крепкие ребята из числа «сандалиев» и «кинкейдеров», коротко переговорив между собой, мужественно ринулись в гущу драки. Катавшийся по земле разъяренный клубок мигом раскололся на несколько фракций – видимо, это происходило не впервые, - оставив на месте только изрядно помятых инструкторов, часть из которых была слегка придушена голубыми шарфиками Ттановых поклонников. К ним тут же устремились медики МитГаи. - Лиам! Не стой столбом! – рявкнул Сандовал. Лиам очнулся и увидел, что Даан буквально висит на Рональде, не в силах удержаться на ногах. Судя по пыльному следу на комбинезоне, кто-то дотянулся до него ногой. Ну, или просто метко метнул ботинок. - Зоор, как ты можешь быть настолько безучастным? – едва оправившись, упрекнул Даан. – Ты же видишь, как обстоят дела. - Мне это нужно для дела, - буркнул тот, не отрывая взгляда от поля боя. - Для ДЕЛА? Ты хочешь сказать, что это ТЫ ПОДСТРОИЛ??? - Ничуть. Я просто не вмешивался. Мне надо было понять, что значит любовь. Даан опешил. - И ты… ты это понял? – изумленно проговорил он. - Да, - гордо кивнул Зоор. – Любовь – это когда всех бьют ногой, а тебя – нет. В его голосе звучало неприкрытое ехидство. ЭПИЛОГ - Таким образом, - вещал Зоор, обращаясь к Синоду, - я выяснил, что люди, испытывая благодарность или влюбленность, вырабатывают огромное количество энергии, куда большее, чем им необходимо. Энергия эта, как правило, направлена на определенный объект. Однако ее вполне возможно собирать и аккумулировать. С помощью простейших накопителей, установленных в местах массовых скоплений людей, можно собрать достаточно энергии, чтобы полностью перекрыть наши потребности. - Земляне называют это «энергетическим вампиризмом», - заявил Даан. Зоор был готов к этому выпаду. - Повторю еще раз, - заявил он, - что люди, которые испытывают чувство благодарности или влюбленности, вырабатывают колоссальную энергию без ущерба для себя. Они даже не замечают, что теряют что-то. Им это нравится, они испытывают вдохновение и подъем душевных сил. Я наблюдал это явление у волонтеров. Особо сильными выбросы энергии были, когда они защищали своих кумиров. Вернее, думали, что защищали, но это несущественно. Главное – это перспективы, которые дают нам накопители. Единственное требование к нам – вызывать симпатию землян. - То есть, ты отказываешься от своих планов захвата планеты? - Верно. Важно, чтобы земляне полюбили нас, а порабощенные не склонны испытывать любовь к поработителям. А сейчас – я вынужден вас покинуть. У меня встреча с фанатами. З.Ы. Вы, наверное, думаете: с чего это вдруг Глава Синода так подобрел. Все просто: кое о чем он попросту умолчал. А именно – о тех двадцати восьми различных препаратах на основе серотонина и фенилэтиламина, способных вызвать чувство влюбленности даже у самого толстокожего болвана. Зоор планировал распылять эти препараты в зоне действия накопителей. Он ничуть не изменил своим привычкам…