Темно и пусто

Ушел. Хлопнула дверь и сразу стало темно. В душе темно. Ведь он уехал. Опять уехал. Опять на работу. Опять... не видеть его две, а то и три недели. А почему так тоскливо? Неприятно даже... Это погода? Да, сегодня довольно пасмурно. Поэтому же? Нет. Не поэтому. С ним тепло. С ним даже ураган за окном не помеха. С ним... Уютно. А как же он пахнет... Нет. Что за бред. Обычно он пахнет. Хлопок. Обычный хлопок. Чуть сладковатый и такой... свежий. Как будто вдыхаешь носом только что высушенное после стирки постельное белье. Так нежно, мягко, чисто, приятно. Прям так и хочется... Зарыться. Да. Он знает, как почувствовать себя лучше. Осторожными и неуверенными шагами Соичи, встав с дивана, направился в коридор, а оттуда — в спальню Моринаги. Тихонько толкнул дверь. Темно и пусто. Но здесь пахнет... пахнет им. Хлопком. Моринагой, которого сейчас нет дома. И если Соичи скажет, что ему абсолютно все равно на отсутствие этого дурака дома, что плевать он хотел, если завтра на столе завтрак его ждать не будет, то это окажется самой большой и мучительной ложью. Он прошел внутрь и аккуратно закрыл дверь за собой, как будто кто-то мог подглядеть за его действиями. Подошел к шкафу и, собравшись с духом, открыл его. А там одежда. Одежда Моринаги... А кого же еще может быть эта одежда? Как хорошо, что он большую часть оставил дома. Соичи нервно заерзал на месте, все никак не решаясь сделать то, что очень и очень хотел. Так чего же ждать, просто возьми эти вещи и все. Никто же не смотрит. Он не смотрит... Но ведь это жутко смущает. Даже если он не видит, он все равно узнает. Почувствует. Если Соичи решится сейчас, то не вылезет оттуда вообще. И как потом не прятать глаза от стыда? Это же добровольно признать, что скучал, что хотел быть вместе, что было одиноко, что хотел... Дышать его запахом и чувствовать себя в абсолютной защите. — Катись все к черту! — наконец выйдя из транса, Соичи рывком сорвал толстовку с вешалки и кинул на кровать рядом. За толстовкой полетели другие, а за ними остальные кофты, свитер, футболки и рубашки. Закончив, он закрыл дверцы шкафа и медленно повернул голову в сторону кровати. Сделал глубокий вдох. Шаг вперед, еще один. Сел на край кровати — матрас прогнулся под весом. Снял очки и положил их на тумбочку. Стянул резинку с мягких волос — они распустились И... лег. Лег и вдохнул. Омега сгреб поближе вещи, образуя некое гнездо, и еще раз вдохнул. Стало лучше... Вещи пахнут альфой. Но не каким-то там, решившим подчинить себе нрав Тацуми, а заботливым и преданным Моринагой, который любит, который уважает, который такой... Глупый. Зато родной, зато свой. Его альфа. Его Моринага. Он его. Соичи ощутил, как спокойствие разливается по его телу, как уходит нервозность, раздражение, злость и даже чуть-чуть чувство одиночества. Запах чего-то родного, чего-то приятного так и дурманит голову, заставляет взять рядом лежащую вещь, поднести к лицу и вдохнуть всей грудью. И сразу так хорошо. И сразу хочется спать, укутанным запахом любимого... В сон начало клонить неимоверно. Он так и заснул в вещах своего альфы, чувствуя умиротворение. А на телефон Соичи, оставленный в гостиной, пришло куча сообщений о забытых ключах в их доме...