Пятьдесят оттенков заботы Акаши Сейджуро

Утро началось с того, что Куроко почувствовал, как чьи-то пальцы нежно перебирают его голубые пряди. Он неохотно разлепил глаза и, сам того не замечая, перебрался с подушки на тёплую и крепкую грудь Акаши. — Доброе утро, Тетцу. — И тебе, Акаши-кун, — все ещё находясь между сном и бодрствованием, не совсем разборчиво произнёс Куроко и, прижимаясь ближе к Акаши в поиске тепла, уткнулся носом в шею капитана, пока тот наслаждался сонным видом своего парня. Куроко часто просыпался позже Сейджуро, когда его не мучала бессонница и настроение обещало быть хорошим. (Акаши по-настоящему наслаждался такими их совместными утрами). И пока первый наслаждался царством Морфея, второй, как правило, уже готовил завтрак, от одного вида которого уже можно было поставить все три Мишленовские звезды — и нет, Куроко ни капли не преувеличивает. Даже слегка завидует самому себе, что ему, человеку, который дальше приготовления яичницы, лапши и пасты с морепродуктами редко когда заходит, достался такой прекрасный и умелый человек, как Сейджуро. У него, кажется, вообще практически нет никаких недостатков. Или для Куроко каждый его недостаток — на самом деле, совершенство. Из вереницы мыслей Фантома вытащил голос Сейджуро: — Эй, Куроко, пора вставать. Иначе в школу опоздаем, — он легонько прикусил его мочку уха. — А я вообще-то приготовил нам завтрак. Больше Куроко мотивировать и не надо было: он послушно отлип от удобной груди красноволосого и отправился в душ, все ещё немного заторможенный. Поглядывая на себя в зеркало, он попытался пригладить непослушные волосы, торчащие, словно сосульки, в разные стороны, но быстро понял, что помочь в этом случае может только утренний душ. Тетцуя достал с верхней полки шкафчика банное полотенце и стянул с себя сначало пижамные шорты, а потом футболку. Он хотел было уже залезть под струи горячей воды, когда увидел квадратный розовый листок, приклеенный на спине к футболке. «Не задерживайся в душе. Иначе точно не успеешь позавтракать». И когда он только успевает их клеить? *** Куроко не особо любил осеннюю пору. Зато больше отдавал предпочтение снежной зиме и тёплой весне. И сейчас после школы, когда на дворе почти наступил конец зимы, на очередную пятничную тренировку с ребятами из Поколения Чудес он шёл как нельзя охотно. Стоило Куроко переступить порог спортзала, как на него с радостными воплями «Тетцу» тут же набросилась Момои, едва не сбив с ног. — Момои, мне нечем дышать, — выдавил голубоволосый. Девушка моментально отпрянула, с виноватой улыбкой прижимая к груди планшет: — Ой, прости-прости! На весь этот шум из раздевалки друг за другом вышли Аомине, Акаши, Мурасакибара и Мидорима, попутно обновляя пластырь на пальцах левой руки, а последним же вывалился Кисе. — О, привет, Куроко-ччи! — блондин энергично махал сокоманднику, похоже, не собираясь останавливаться, пока ему не прилетел подзатыльник от Мидоримы. — Придурок, хватит уже. Он тебя заметил давно! — И когда это у тебя появилась привычка опаздывать, а, Тетцуя? — Аомине, посмеиваясь в своей привычной манере, потрепал парня по голове. — Вообще-то сейчас снегопад и школа Куроко находится дальше всех после Мурасакибары, поэтому он и опаздал. — Боже, да мы поняли уже, Мидорима-ччи! — Кисе закатил глаза, выкатывая инвентарь. — Всё, не задерживайте его, — Акаши хитро усмехнулся: — Живо в раздевалку, Тетцуя. У тебя один штрафной круг. — Бедный Куроко, — произнёс Атсуши, дожевывая свои любимые дешёвые сладости. Дважды повторять не пришлось. Фантом, ловя на себе пристальный взгляд Сейджуро, скрылся в раздевалке. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы облачиться в форму. Он захлопнул свой шкафчик и стремительным шагом удалился из раздевалки. Он присоединился к остальным, когда они наматывали второй круг по залу. Все закончили седьмой круг одновременно, в то время как Куроко пришлось бежать восьмой. Он устало плюхнулся на скамью, мучаясь отдышкой. Момои протянула ему махровое полотенце и бутылку воды, за что Тетцуи её поблагодарил. — У меня, кажется, отнимаются ноги, — выдал Рёта, валясь на отполированном полу. — Боже, Кисе, не лежи так! — возмутился Мидорима. — Ты на трупа похож. Куроко соврёт, если скажет, что не скучал по их препирательствам. — Согласен, жуть, — поддержал Акаши. Кисе тяжело вздохнул. — Ладно-ладно, встаю, — он поднялся на ноги и тут же воспрял духом, увидев на спине у Куроко записку. — О-о-о, как это мило, Куроко-ччи! Вы посмотрите! — Кисе прижал сцепленные вместе ладони к щеке. Фантом моментально повернулся и выхватил записку, потому что, во-первых, записка-то ему посвящена, а во-вторых, Кисе раздует целую драму. «Ты говорил, что тренировал новый приём. Не переусердствуй». Тетцуи поднимает глаза на капитана, усердно делающего вид, что всё происходящее вообще никаким образом его не касается, но при этом его выдавал слегка заинтересованый взгляд, который Куроко без труда читал. — Он тебе что, мамочка, что ли? — посмеялся Аомине. — И это ты-то говоришь? — встрял Мидорима после очередного заброшенного трёхочкового, с заумным видом привычно поправляя очки. — Ты Кисе опекаешь вдвое хуже. — Чего? Неправда! — взревел тот. — Э, Кисе, где твоя шапка? — злобно произнёс Аомине, мечтая надрать зад этому засранцу, который ходит без шапки в такой холод. — Ну-у, дома оставил. Дайки бросил баскетбольный мяч блондину в затылок так, что тот, не удержавшись, свалился на ноги. Куроко пытался сдержать смешок. — Я тебе дам "дома оставил", придурок! — Ай, да она мне всю причёску портит! *** — Кисе, ублюдок, а где твой шарф? И куда ты так несёшься? Ты что, собака на прогулке? — Аомине больно потрепал парня по голове, заставляя его айкать и ойкать. — П-прости, Дайки-ччи! Не надел я его. Забыл. Рёте казалось, что Мине готов был вытрясти из него всю душу. — А голову ты дома не забыл? — Ай-ай, больно-больно, Аомине-ччи! — И так, между прочим, постоянно, — уверенно добавил Шинтаро. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Так! Собираемся, парни, — скомандовал Акаши, незаметно проведя кончиками пальцев по руке Куроко, отчего этот нежный жест вызывал у него мурашки. *** Настенные часы показывали около пяти вечера. Сегодня суббота, что означало только одно — у Куроко дополнительные занятия, и поэтому придёт он не раньше, чем через час, за который у Сейджуро есть возможность прибраться и, вероятно, приготовить что-нибудь к ужину. Акаши, конечно, мог позволить себе нанять домработницу и доверить всё ей, однако он всё-таки любил убираться самостоятельно, приводя не только дом, но и мысли в порядок. Тем более, что тренировок сегодня назначено не было, и он мог особо не торопиться. Сначала Акаши решил прибраться на кухне, потом в гостиной, ванной комнате и последней в списке шла спальня. Он решил протереть пыль на подоконниках и полках в шкафу. И если с первыми всё прошло гладко, то с полками оказалось не всё так просто. Потому что стоило Сейджуро провести мокрой тряпкой по поверхности одной из полок, как он, не заметив, зацепил какую-то небольшую белую коробочку, с грохотом упавшую на пол. Он почему-то не мог вспомнить, чтобы видел её раньше. Значит, по логике, нетрудно было догадаться, кому она на самом деле принадлежит. Любопытство, как ни странно для Акаши, взяло верх, и он моментально открыл шершавую на ощупь крышку. И на мгновение забыл, как дышать. Потому что содержимое напрочь состояло из его записок — записок, которые Куроко бережно сохранил. На душе отчего-то даже полегчало: Тетцуя такой тратой бумаги дорожит. Акаши начинает доставать каждую в хаотичном порядке. «Это было незабываемо. Люблю тебя». «В следующий раз только пусть попробует к тебе прицепиться. Прибью». «Не забудь свой обед. Целую». «Тетцуя, говорил же не приходить сегодня на тренировку больным. Теперь все мысли о тебе будут». «Прости меня за вчерашнее. Перегнул палку. Я просто ужасно за тебя испугался. Думал, что потерял тебя, Куроко». «Приходи сегодня в 16:00 на крышу. Хочу полюбоваться с тобой закатом». «Ты что, правда пробовал конфеты с алкоголем, которые притащили Кисе и Аомине, хотя знал, что у тебя аллергия? Я давно не наказывал тебя?». «Сегодня идём в кино». «Не задерживайся. Сегодня у тебя день рождения, и ты достоин хорошо его провести». «Кто это с тобой сделал? Накамура? Скажи мне, и этот человек поплатится». «Кому-то сегодня достанется, Тетцуя». «Скучаю». «Твой новый одноклассник слишком откровенно на тебя пялится. Он бессмертный?». «Я спокоен, Тетцу. Просто это он идиот». «Ты пытался сварить мне кофе? Боже, как мило». «Я оставил тебя одного всего на полчаса, а ты уже едва не спалил дом». «Чем я заслужил тебя? Ты слишком невероятен». «Сегодня меня не будет. Отец снова повесил на меня кое-какие дела. Не скучай». «Я уже говорил, что люблю тебя?». «А я говорил, не ходи без шапки». «Ох, кажется, я был слишком хорош этой ночью. Теперь тебе придётся надеть водолазку». «Ты сегодня уснул на уроке? Всё нормально?». «Ты такой милый, когда спишь». «Кисе был прав, тебе действительно очень идут усы:) Как маркер, смывается?». «Я говорил тебе, чтоб ты не напрягался. У тебя сегодня кровь из носа пошла, идиот». «Куроко». «Ты меня в могилу сведёшь скоро, любовь моя». «Запомни, я всегда пойму тебя. И не смей думать иначе». «Спасибо, что ты рядом». «Мне кажется, рядом с тобой я начинаю смотреть на всё по-другому. Ты невероятен, я говорил?». «Тебя я иногда не могу доверить даже самому себе, а ты говоришь, чтобы я оставил тебя одного? Ну уж нет». «Я тут узнал, что вы поссорились с Кагами. Ты... как?». «Я всё знаю. Не забывай, Куроко». «Думаю, может, съездим куда-нибудь отдохнуть на каникулах?». «Я не могу без тебя спать. Постель кажется слишком большой и холодной». «Ты опять забыл свой бенто. Но хорошо, что у тебя есть я». «О чём ты мечтаешь?». «Прости меня. Хочешь я приготовлю твой любимый карри?». «Вечеринка в честь моего дня рождения была прекрасной благодаря тебе. Спасибо». «Я рад, Куроко. Правда рад, но сейчас эмоции берут верх, и поэтому мне трудно. Дело не в тебе, а во мне, понимаешь?». «Времяпровождение с Рётой плохо на тебя влияет, я понял. Больше одного не отпущу». «Расскажи мне всё, как есть. Пожалуйста». «Ты снова пытался приготовить что-то для меня? Какова вероятность, что в следующий раз мне придётся звонить пожарным?». «Ты — мой свет, Куроко». «Как насчет двойного свидания? Что думаешь?». «Я вымотался. Может, устроим вечер просмотра фильмов? Мне необходимо видеть тебя больше, чем пятнадцать минут за день». «Прекрати это. Ты не бесполезный. Ты делаешь всё возможное ради команды, и мы, безусловно, благодарны тебе». «Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты заработал двойку. Серьёзно? И кто посмел её поставить?». «Спускайся. Я купил твой любимый ванильный коктейль». «Я твой. И только твой. Ты никогда меня не потеряешь». В груди разлилось такое приятное тепло, когда Сейджуро складывал всё обратно. Он насчитал ровно пятьдесят записок. Пятьдесят записок-доказательств его безмерной любви к Куроко Тетцуе.