Из моего окна // Елизавета Макарова

Я просыпаюсь от того, что Ницце лижет мне руку, выпрашивая еду. Яркий свет солнца просачивается в окно и согревает комнату. Глаза горят, лицо болит, требуется несколько секунд, чтобы вспомнить все, что произошло прошлой ночью. Лиза… Я резко сажусь и смотрю на кровать. Никого. Сердце сжимается в груди. Она ушла? А что ты ожидала, что она встретит рассвет в обнимку с тобой? Наивная. Медленно иду в ванную, чтобы привести себя в порядок, но тут же вскрикиваю, когда вижу отражение в зеркале. – Господи, вот это синяк! Мое лицо выглядит ужасно, вся правая сторона опухла, от щеки до правого глаза растекается синяк. В уголке рта небольшая рана. Я даже не думала, что удар был настолько сильным. Пока я осматриваю лицо, замечаю фиолетовые пятна на запястьях и руках и думаю о том, как же сильно меня держали. Меня знобит, когда я вспоминаю о том, что произошло. Приняв душ и почистив зубы, выхожу из ванной в нижнем белье и сушу волосы полотенцем. – Трусики с покемонами? Я вскрикиваю, когда вижу Лизу на моей кровати, сумку с едой, два стакана кофе на тумбочке, и накрываюсь полотенцем. – Я думала, ты ушла. Она улыбается, и от этой улыбки мое сердце тает как воск. – Я уходила за завтраком. Как ты себя чувствуешь? – Я в порядке, и спасибо, это очень мило с твоей стороны. Но ты не милая. Я думаю об этом, но не говорю. – Одевайся и приходи есть, если только не хочешь завтракать вот так, без одежды, я была бы не против. Со злостью смотрю на неё. – Очень смешно, скоро вернусь. Пока я, уже одетая, пожираю свой завтрак, стараюсь не смотреть на прекрасное создание напротив, иначе не могу спокойно есть. Лиза делает глоток кофе. – Я должна это сказать, я не смогу жить, если не скажу. – Что? – Покемоны? Серьезно? Я даже не знала, что существует нижнее белье с покемонами. Я закатываю глаза. – Это мое нижнее белье, его никто не должен видеть. – Я видела . – Она перехватывает мой взгляд. – И даже трогала. Я чуть не давлюсь. – Лиза… – Что? – Она игриво смотрит на меня. – О, ты прекрасно помнишь, не так ли? – Конечно, нет. – Тогда почему ты покраснела? – Жарко. Она ехидно улыбается, но ничего не говорит. Я доедаю и делаю глоток кофе, стараясь не смотреть на Лизу, но чувствую её взгляд на себе. И я переживаю за то, как одета, как выгляжу, за мои мокрые неуложенные волосы, понимая, что это может ей не нравиться. Лиза вздыхает. – Что вчера произошло? Поднимаю взгляд, её карие глаза обезоруживают меня, и я чувствую, что могу рассказать ей все. Почему я доверяю ей, если она разбила мне сердце? Я никогда этого не узнаю. Провожу рукой по волосам. – Я шла с работы и выбрала короткий путь. – Лиза бросает на меня осуждающий взгляд. – Что? Я устала и думала, что ничего не случится. – Не стоит выбирать короткие и темные пути в вечерние часы. – Теперь знаю. – Я делаю паузу. – Ну, я пошла под мостом и столкнулась с тремя мужчинами. Ты что-то хотела, детка? Я сжимаю руки на коленях. – Они забрали мой телефон, и один из них… Ты очень красивая, не плачь. Слова этого человека преследуют меня. Лиза кладет свою руку на мою. – Теперь ты в безопасности. – Двое ушли и оставили меня с одним. Он затащил меня в темноту и сказал не кричать, но я закричала, и за это он меня ударил. Парень, который звонил тебе, услышал меня, и тот мужчина убежал. – Он что-то с тобой сделал? – В глазах Лизы вспыхивает ярость, и я удивляюсь. – Он тебя тронул? Качаю головой. – Нет, слава богу, меня вовремя услышали. Она сжимает мою руку, и я чувствую нежность её ладоней. – Все позади, все будет хорошо. Она улыбается мне, и в первый раз это не самодовольная или насмешливая, а искренняя улыбка, настоящая, та, которую она не показывала мне раньше, и я чувствую, что мое сердце начинает биться чаще. Елизавета Макарова так искренне радуется тому, что со мной все в порядке, что я испытываю глупое желание поцеловать её. И только сейчас я понимаю, что мы с ней никогда не целовались, несмотря на то, что делали друг с другом. Почему ты никогда не целовала меня? Я хочу спросить её, но не решаюсь, не сейчас. К тому же что я получу от этого? Вместе мы не будем. Она была нежной и доброй, вела себя как прекрасная леди, но это не значит, что её взгляды изменились, как и мои. Лиза гладит большим пальцем тыльную сторону моей руки, вырисовывая круги, и мне хочется её поблагодарить. – Спасибо, правда, не нужно было все это делать. Большое спасибо, Лиза. – Всегда к твоим услугам, ведьма. Всегда… От её слов в животе становится щекотно, а сердце бьется чаще. Она приближается и берет мой подбородок. – Что ты делаешь? Она осматривает травмы на моем лице. – Не думаю, что тебе нужно что-либо принимать, но если очень больно, то можешь выпить обезболивающее. С тобой все будет в порядке. – Ты теперь врач? Лиза смеется. – Пока нет. – Пока нет? – Хочу поступить в медицинский, когда закончу школу. Я удивлена. – Правда? – Чему ты удивляешься? – Я думала, ты будешь изучать менеджмент или юриспруденцию, как твой отец и сестра. – И работать в компании моего отца? – Никогда бы не подумала, что ты можешь быть врачом. Хотя ты была бы очень красивым врачом. – Никто не думает. – Она кривит губы. – Я уверена, что мои родители и Даша считают так же. – Они не знают, что ты хочешь быть врачом? – Нет, ты первая, кому я об этом говорю. – Почему? Почему я? Вопрос срывается с моих губ прежде, чем я успеваю заткнуться, и Лиза отводит глаза. – Не знаю. Я прикусываю язык, чтобы больше ни о чем не спрашивать. Она встает. – Мне пора, я обещала Маше, что отвезу её в приют. – В приют? – Ты задаешь много вопросов, Ли. – Она не упрекает. – Маша берет щенков, когда у мамы хорошее настроение и она разрешает, дай ей волю, и у нас дома будет бегать стая собак. – Маша очень милая девочка. Лиза становится серьезной. – Да, это так. – Передашь ей привет? – Скучаешь по ночам с ней? И теперь она неуравновешенная. – Лиза, я забуду, что ты это сказала, потому что пока ты вела себя очень хорошо. Уходи, пока не испортила момент, греческая богиня. Лиза открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его и наконец произносит: – Надеюсь, скоро тебе станет лучше. Если что-нибудь понадобится, дай знать. – Со мной все будет в порядке. У меня нет телефона, чтобы написать тебе. Я хочу сказать это, но не хочу звучать странно, и, может, она сказала об этом из вежливости и на самом деле не ждет, что я ей напишу. Лиза вылезает через окно, а я падаю обратно на кровать. Смотрю на потолок и вздыхаю. Виолетта озадачена. Она не моргает, не двигается, не говорит. Я даже не уверена, что она дышит. До тех пор, пока она не начинает спрашивать, все ли в порядке, что случилось, нужно ли написать заявление, и когда я отказываюсь, она упрекает меня, что, обвинив этих мужчин, можно помешать им нападать на других девушек. Я правда не хочу, чтобы кто-то еще с этим столкнулся, поэтому мы вместе с мамой и Виолой едем в участок, чтобы написать заявление. Я упоминаю тот мост, где они, кажется, часто бывают, в надежде, что полиция найдет их там в поисках других жертв. После мама подвозит нас к Виолетте домой, потому что у нее смена и она не хочет оставлять меня дома одну. В уютной комнате Виолы я рассказываю ей все, что случилось с Лизой. Ей требуется несколько минут, чтобы все понять. Для нее я слишком резко перешла от слежки за Оизой к спорам за Wi-Fi и близости. Я краснею, вспоминая, что мы делали. Мы сидим на ее кровати в пижамах, скрестив ноги, между нами стоит чашка попкорна. Мы решили устроить последнюю пижамную вечеринку перед началом занятий. – Дыши, Ви. Она дышит, делает глубокий выдох и заправляет свои черные волосы за уши. – Должна признаться, я впечатлена. – Впечатлена? – Да, ты поставила её на место, когда это было нужно, ты смелая. Я очень горжусь тобой. – Ой, ну что в этом такого. – Много чего! Я даже не думала, что у тебя с ней что-то будет, не говоря уже о том, что ты поставишь её на место. Браво! – Она поднимает руку и дает мне пять. Я неуверенно отвечаю ей. – Это было нелегко, Виолетт. Ты хорошо знаешь, как она мне нравится. – Я знаю, что это было нелегко, поэтому и поздравляю тебя, дура. Я набираю горсть попкорна. – Иногда я не могу поверить, что у меня с ней что-то было, она всегда была такой недоступной. – Я засовываю в рот столько попкорна, сколько влезает. – Я тоже не могу в это поверить. Кто бы мог подумать? Жизнь непредсказуема. – Виолетта медленно ест попкорн. – Хотя, думаю, она все такая же недоступная. – Вздыхаю. – Она не хочет ничего серьезного со мной, ей нужны развлечения. Даже не знаю, нравлюсь ли я ей. Виолетта цокает. – Ты точно ей нравишься, она ведь увлеклась тобой, как минимум она тебя хочет. Девушки не тратят время на парней или девушек, которые им не нравятся, это было бы бессмысленно. – Но она сказала мне со своим дурацким прекрасным выражением лица: «Потому что я тебе нравлюсь, а ты мне – нет», – с горечью повторяю я, стараясь подражать её голосу. – Если бы ты ей не нравилась, она бы с тобой ничего не пыталась. Ничего. – Хватит, Виола. – Хватит чего? – Не говори об этом, ты заставляешь меня снова на что-то надеяться. Вилка соединяет пальцы и закрывает рот как на молнию. – Хорошо, заткнулась. Я бросаю ей попкоринку. – Ой, да прекрати. – Она не отвечает и притворяется немой. – Ты серьезно, Виолетта? Я бросаю ей еще одну попкоринку, она хватает ее и съедает, но продолжает молчать. – Ви, ну Вии, поговори со мной. Она кладет руки себе на грудь. – Я говорю правду, и это тебя раздражает. Лиза замечательная, у неё есть деньги, она умна, любая девушка упадет к её ногам. И все же ты пытаешься мне доказать, что она будет с девушкой, которая ей не нравится? Да, может, она не хочет ничего серьезного, но ты ей нравишься, Лия. – Хорошо! Ты права. Виола с довольным видом перекидывает волосы через плечо. – А теперь давай спать. Не хочется прийти невыспавшимися в первый день школы. Это последний год, мы должны произвести впечатление. – Лица одни и те же. Мы живем в маленьком городе, Виолетт. – Тебе нравится лишать жизнь удовольствия. – Вилка встает и ставит чашку с попкорном на пол. Мы укладываемся и залезаем под покрывала. После того как гаснет прикроватная лампа, мы обе вздыхаем. Мы молчим, и я вспоминаю прекрасную искреннюю улыбку Лизы. – Хватит о ней думать, Лия. – Я никогда ни с кем не чувствовала себя так. – Я знаю. – И так больно от того, что она не хочет ничего серьезного со мной. Из-за этого кажется, что я недостаточно хороша. – Но это не так, не позволяй ей заставлять тебя сомневаться в этом. Ты правильно сделала, что оттолкнула её, Лия, дальше было бы еще больней. Я беру прядь волос и начинаю ее теребить. Виолетта поворачивается ко мне, мы лежим лицом к лицу. – Вилка, она мне очень нравится. Она улыбается. – Я знаю. – Мои чувства к ней заставляют цепляться за любую соломинку. – Не усложняй себе жизнь, ты молода. Если она не умеет ценить тебя, найдется та, кто сможет. – Ты правда так думаешь? Мне кажется, невозможно найти кого-то, похожего на Лизу. – Может, не такая, как она, но та, рядом с которой ты будешь чувствовать себя так же, как с Лизой. Очень сомневаюсь. – Ну, пора спать. – Спокойной ночи, карлик. Она всегда называла меня так, потому что выше меня. – Спокойной ночи, сумасшедшая.