Осколки воспоминаний

      Пока солнце бросало свои золотые лучи на зеленый пейзаж, двое коллег неторопливо прогуливались мимо обширного поля.       Среди изумрудных просторов возник тренировочный полигон, украшенный гордыми мишенями. Лук изящно лежал рядом с ними.       Заинтригованная зрелищем, глаза Кафки расширились от любопытства. Её шаги ускорились и привели ближе к тренировочной площадке.       Приблизившись, она протянула руку, кончики пальцев дрожали от трепета и волнения. Её прикосновение ласкало гладкую поверхность лука, ощущая отголоски бесчисленных стрел, выпущенных из его рук.       — Сыграем? — она оборачивается и смотрит на Блэйда. — Попадёшь в яблоко, то с меня любое желание. Давай, пошли. Надо развеяться.       Блэйд шумно вздыхает. Кафка как всегда из вежливости сначала интересуется, а потом без ответа оппонента решает сделать все по-своему. И как обычно она втягивает его в очередную игру.       Кафка вновь выбирает самый интересный вариант развитий для игры. Она решается добавить больше риска: встать возле мишени с яблоком на голове. Таким образом, игра заиграет новыми красками, а участие Блэйда станет более ощутимым. Простая стрельба не вызовет такого азарта.       — Удачи в стрельбе.       Конечно, она не обговарила с ним этих тонких нюансов, что сама захочет присоединиться к игре, где станет мишенью. Да и важно ли это было для неё? Конечно же, нет.       — Будет забавно, если смертельно промажешь, — она издаёт усмешку и направляется со взятым яблоком на позицию, бросая вслед: — Так-то выйдет иронично со случайной смертью, зная, что ты станешь причастен к этому. Но я не против.       — Тц. Ты же в курсе, что я не лучник?       Возразить ей? Бессмысленно. Поэтому он смиренно смотрит на стрелковое оружие. Обращение с луком совершенно отличались от фехтования: здесь требовалась огромная координации. А так же следовало учитывать силу натяжения лука, хороший прицел и... где-то в подкорке сознания что-то болезненно заныло, словно кого-то вспоминая, кто крепко и ловко управлялся с луком, при этом не теряя великолепия и изящества в бою.       В спокойных глубинах зелёного леса, где в воздухе танцевал шёпот листвы, грациозно стояла лисица. Её длинные серебристые локоны были завязаны в беспорядочную косу по спине, а в руках она держала деревянный лук.       Под пятнистым солнечным светом, просачивающимся сквозь навес наверху, глаза девушки-лисицы сверкали тихой интенсивностью, когда она сосредоточилась на своей цели. С каждой стрелой, которую она надрезала и выпускала, её движения были плавными и точными, что является свидетельством бесчисленных часов, которые она провела, оттачивая свои навыки.       Без её ведома любопытный подросток был привлечён к очаровательной сцене, развернувшейся перед ним. Его глаза расширились от трепета, когда он наблюдал за демонстрацией её мастерства в стрельбе из лука. Словно почувствовав его присутствие, она перевела на него взгляд. Её губы изогнулись в тёплой улыбке, в которой таился намек на озорство.       — Хочешь попробовать?— обращается она к нему и начала подзывать жестом руки к себе. — Давай, не бойся.       Заинтригованный и воодушевленный её приглашением, подросток осторожно приблизился, а его сердце колотилось от волнения. Когда он подошёл к ней, она протянула ему свое орудие. Вес лука казался ему чуждым, но он не мог не принять вызов, стоявший перед ним.       — Я никогда раньше не стрелял из лука.       — Всё бывает в первый раз, правда? За попытку никто не убьёт тебя, верно?       Схватившись за голову, которая мгновенно начала болеть, Блэйд недовольно рыкнул, будто это могло бы помочь отогнать ненужные эмоции. А после схватился за лук, натягивая стрелу. Быстрее избавится от этой участи, быстрее уйти с этого места.       Но он непроизвольно дёргается, когда замечает Кафку на месте мишени. Отговаривать её все еще не было никакого смысла.       — Ты уверена, что это хоть как-то может вызвать в тебе страх?       В мыслях он где-то иронично посмеивается: выйдет смешно, если она действительно умрёт, и Элио потеряет главного участника, как Блэйд лишится своего света в виде Кафки, что являлась точно маятником в его тёмном разуме.       С таким-то лучником никудышным, как он, у которого от волнения дрожала рука, когда натягивала потуже тетиву это становится куда реальным сценарием.       Хотя ему немного льстили брошенные слова Кафки. Не против умереть от его рук, значит...       — Я буду первым, Кафка.       Никто из Охотников не должен умереть раньше него. Пусть дальше продолжат радоваться годами. Они не заложники собственной жизни, что незаконно продолжали волочить своё существование по земле. В отличие от него. К тому же... Брать ответственность за её жизнь ему совсем не хотелось.       Он какое-то время томит с тем, чтобы отпустить дрожащую руку, словно решаясь и успокаивая закипающие чувство. И всё же пускает стрелу, и та как будто летит целую вечность, медленно вынося вердикт... Но железный острый наконечник пролетает мимо яблока.       Рука ныряет в колчан за новой стрелой, прицеливаясь уже чуть ниже. Блэйд прикрывает глаза, выдыхает шумно и делая глубокий вдох, сосредотачиваясь. В конце концов, лук никогда не был его оружием. Даже в те времена... стрелы никогда не хотели лететь туда, куда он хотел попасть. Парнишка занял неумелую стойку, пытаясь по памяти спроецировать, что недавно видел. Он натянул тетиву назад, чувствуя, как в его мышцах нарастает напряжение, а пальцы слегка дрожали. Глубоко вздохнув, он выпустил стрелу, но, увы, она отклонилась от курса и не попала в намеченную цель. Разочарование мелькнуло на его лице, а сам подросток поник.       Девушка-лисица положила руку ему на плечо, что заставило его слегка вздрогнуть.       — Не расстраивайся, даже самые опытные лучники иногда промахиваются. — прошептала она, и в её голосе царила ободряющая сила. — Одной силы здесь недостаточно.       Лисица начала давать ему советы о том, как выровнять своё тело, как устойчиво целиться и как плавным движением выпускать стрелу. Её слова были успокаивающим бальзамом для его встревоженной души. Она говорила о важности обретения баланса как внутри себя, так и с луком, как если бы они были неразрывно связаны. Он слушал с восторженным вниманием, впитывая каждое слово.       Его тело как-то инстинктивно меняет положение, да и лук берёт иначе. Снова и снова Блэйд натягивает тетиву, пытается попасть и с каждой попыткой его движения становились будто бы плавнее. И с каждой стрелой, попадающей всё ближе к яблоку, внутри него зажигался огонь уверенности. Он обязательно попадёт.       Улыбка трогает уголки губ Кафки, когда она замечает искренность попытки Блэйда. Это были не просто выстрелы, а искреннее желание преодолеть стоящую перед ним задачу. Это только подогревало её интерес.       Она внимательно следила за каждым его движением, её сердце билось с каждым мгновением быстрее. Кафка наслаждается интенсивностью его концентрации и пребывала в неком восхищение, наблюдая за его решимостью.       — Ну, смотри, ты делаешь успехи! Давай ещё раз!       С каждой выпущенной стрелой сердце подростка билось быстрее, дыхание сбивалось в предвкушении. Он натянул тетиву, его жилистые мышцы напряглись. Тем не менее, цель снова и снова ускользала, высмеивая все потуги.       Лисица продолжала поддерживать его и давать рекомендации. Её слова залечивали раны сомнений, грозившие поглотить его. Но поскольку стрелы продолжали промахиваться мимо цели, дух подростка дрогнул, решимость пошатнулась, как мерцающее пламя. Он опустил лук. Руки дрожали от разочарования и смирения.       — Это не моё, — признался подросток, и в голосе прозвучала меланхолия. — Я обычный кузнец, которому суждено всю жизнь ковать железо, а не быть бойцом.       — Ты же не думаешь, что так просто становятся настоящими стрелками? — начинает она новую тираду, складывая руки по бокам. — Я каждый день тренируюсь! Я тоже раньше не могла попасть, но каждый день пыталась сквозь страх и сомнения. У тебя же не сразу получалось ковать металл, правда? И если ты видел пробел, то исправлял. Все мы учимся на ошибках!       Её слова вдохнули жизнь в утомленную душу подростка. Они зажгли в нём искру, вновь разжигая огонь в груди. Он снова поднял лук, и его хватка стала твёрдой.       И вот с каждым последующим выстрелом стрелы подростка летели с новой целью. Хотя цель продолжала оставаться неуловимой, подросток больше не видел неудачи в каждом промахе. Вместо этого он видел возможность, шанс расти, учиться и преодолеть ограничения, которые он когда-то наложил на себя.       — Давай, ты справишься!       Нежная улыбка девушки-лисицы проскальзывает во воспоминаниях, быстро сжигаясь как тонкий лист бумаги, ветром унесённый к яркому разгорающемуся пламени.       Стрела с гулким свистом устремляется рассекать воздух, в этот раз протыкая мягкое яблоко. Встретившись с ним, стрела столкнула фрукт с головы Кафки, и вместе они устремились вниз, ударяясь с характерным звуком о землю.       Удивление Кафки было искренним, о чём свидетельствовало расширение её глаз. Медленно улыбка расползлась по её лицу.       Кафка медленно хлопает в ладоши и направляется к Блэйду.       — Превосходная работа, Блэйди, — хвалит она его. — Столько скрытых талантов. Значит, ты умеешь орудовать не только клинком.       Блэйд не сразу открывает глаза, так как волна лёгкого напряжения никак не хотела пропадать... Но хлопки тут же заставляют его распахнуть глаза, а на лице отражается искреннее изумление. Он был в шоке не меньше, чем сама Кафка, даже наоборот.       Кафка подошла ближе, хваля его. А Блэйду это даже как-то не нужно... Он все валит на удачу, а от её слов он немного отвернул голову, смущённо краснея.       — Будем считать, что меня просто хватило на один хороший выстрел.       — Истратишь желания сейчас или попридержишь на потом?       — Я...       Голова снова отдала неприятной пульсацией, из-за чего Блэйд немного попятился назад, берясь за голову одной рукой. В мыслях снова появились какие-то размытые воспоминания. Он едва ли мог опознать самого себя в этих видениях, что уж говорить о том, кто находился рядом с ним. В голове вихрем проносятся воспоминания, как ему пытались помочь встать в правильную, уверенную стойку, поправить положение рук во время стрельбы из лука. Даже если это был очередной неудачный выстрел, наставница не ругалась. Напротив, она довольно улыбалась, не сдаваясь в своем намерении научить его стрельбе из лука. Возможно, тело уже механически вспомнило о том, как правильно нужно принимать стойку, натягивать тетиву и отпускать стрелу, но... воспоминания из прошлого грызут его сознание, а нити, сдерживающие мару, немного начали дрожать.       — Всё хорошо?       Мягкий женский голос возвращает Блэйда к реальности и вспомнить, где он находился в этот момент. В глазах как-то потемнело и начало рябеть, сам образ Кафки, стоявшей рядом, медленно размывается.       — Д-да.       Что это за воспоминания?       Кто это женщина?       Нет, ему нельзя задавать эти вопросы. Это ещё больше начнёт отравлять его разум.       Блэйд всеми силами пытается отвязаться от возникших фрагментов воспоминаний. Чувство беспокойства пробежало по спине Кафки, вызывая неприятное покалывание, пробегающее по кончикам её пальцев. Так происходило всегда, когда её нити начинали тянуться.       Она уже догадывается, что происходит с Блэйдом, и была готова в любой момент начать действовать. Но...       — Кхм...       Он судорожно дышит и пытается сделать пару глубоких вздохов, как затем... Наступает долгожданное спокойствие. Блэйд выпрямляется и поднимает взгляд на Кафку.       — Желание... — начинает он, заставив её с любопытством наклонить голову: — Волк хотела, чтобы я снова с ней сыграл. Избавь меня от этой участи.       Кафка заливается смехом.       — Ты так жесток, Блэйдик. Хочешь, чтобы я сыграла с ней?       Он молчит.       — Ладно, я обязательно что - нибудь придумаю. Ну что, пошли?       Они уходят с тренировочного полигона, но что-то резко останавливает Блэйда, как будто кто-то хватает его за запястье, и он оборачивается.       Подросток уже собирался уходить, ведь он задержался здесь непростительно долго. Наверняка его уже потерял мастер Хуайянь.       Внезапно лисица нежно, но крепко схватила его за запястье.        — Эй, — произнесла она с оттенком озорства, — если захочешь, мы можем снова потренироваться с тобой, И◼️_◾️н!       Улыбка, сияющая и искренняя, расцвела на её губах, озарив лицо теплом, отражающим заходящее солнце.       В её улыбке он нашел утешение, передышку от бремени, которое давило на его юные плечи. Это был маяк поддержки, напоминание о том, что сдаваться это не выход, и он — не одинок.       А?       Ему показалось или действительно какой-то женский голос прозвучал? К кому она обращалась?       Блэйд качает головой и уходит.