...все хорошо...

-…все хорошо,слышишь?...все…хорошо… Она прижимает к себе его тело,позволяет тыкаться,слепым котенком,куда то между шеей и предплечьем,опалять обжигающим дыханием ключицу с немецкой звездой.Она повторяет эту мантру не первый раз,сжимая,до боли в пальцах,подрагивающие плечи,слушая всхлипы,переростающие в новую волну плача. Ханемии больно. Больно и страшно. Но он уйти не может. Потому что…любит. Любит того,кто не любит его самого.И есть только один человек,к которому ему удается сбежать,что бы показать свои слезы,свою боль,свои страдания.Которая не оттолкнет,будет плакать вместе с ним. Одно не нравится Казуторе. Она просит уйти от того,кого он любит. -…я…не могу…понимаешь…не могу…уйти!... Розовато-персиковая река так замечательно контрастирует с черным водопадом волос,где мазками пролегли светло-пшеничные пряди.Она гладит его по голове,зарывая пальцы увенчанные кольцами,в чернильную тьму,отмечая,что волосы Казуторы такие же мягкие и податливые,как раньше. И Иза соглашается.Снова.Соглашается,утопая в беззвучном плаче ее друга,обрабатывая его гематомы,вытирая слезы и отпуская с Богом,в руки того,к кому стремится,сам не ведая почему.А она остается снова одна. Она была с ним… Она сумела сбежать… Она поплатилась здоровьем потеряв глаз. Под густой челкой Иза прячет стекляшку аквамаринового цвета с частыми вкраплениями бирюзового,ее же,настоящие глаза похожи на пасмурное небо Питера.Она улыбалась тогда,когда Казутора ее увидел.Улыбалась и прижимала к черной дыре руку,сквозь пальцы которой текла багровыми нитями кровь.Сейчас она прижимает ладони к щекам Ханемии,смотря в его яшмовые глаза,вытирая большими пальцами мокрые дорожки слез. -прошу…ради меня…оставь его…он не любит тебя…и никогда не полюбит… -…я…не могу…не могу…Изаки…не могу… «а я не могу все так оставить» Думается,на переферии воспаленного мозга,когда Казутора засыпает,всхлипывая и постанывая во сне,сжимает на спине ее футболку,что то шепчет в прострацию.А она отдаляется от него.Не на долго,только лишь для того,что бы выйти на балкон,дать волю шальным мыслям,роящимся в голове.Закуривает сигарету,тонкой спичкой покоящуюся в подрагивающих пальцах,где матовой скорбью мазками боли легли кольца. Она хотела быть похожей на него,безрассудно топя Себя настоящую,смотря на ее агонию в призрачных глазах.Топила и смотрела,как девочка захлебывается в магме,как рассыпается тлеющее тело в Ее руках,как рождается кто то другой,с холодным блеском ледяных глаз,с руками в крови. -…я не допущу,что бы он сделал это и с тобой…Мия… Так вершилось правосудие. Их правосудие. Они сошлись в диком танце мести и агонии гнева.Изаки-за Ханемию,Мэзэо-за всех.Можно даже сказать-против всех.Он любил быть против всех.За себя одного.Ему не нужна была Иза,ему не нужен был Казутора,ему не нужен был никто кроме его самого. -Теряешь хватку,Иза… Холодные пальцы вцепились в закат волос на затылке Изы,она смотрела на него не мигая,в его больные,холодные глаза,своими гетерохромными.По его вине…гетерохромными.Не чувствовала ничего,но выплевывала едкое: -Ублюдок… За что снова получала,лицом об землю,откашливаясь коричнево-алыми сгустками.Она убивать его не хотела,просто хотела забыть.У нее это получилось,но не в случае с Мией.Она боролась за него. «пообещай,что не пойдешь за мной» «а куда мне за тобой идти?» Такой был диалог сегодня утром в кухне.Казутора не понимал своей подруги,не знал,что она решила сразиться с Мэзэо,от этого и курила так долго на балконе,пытаясь,очевидно,закоптить дурные мысли.Когда осознание свинцом ударило в виски,он,не думая,переступил черту,сорвался с места,блуждая по окрестным заброшкам Токио. Вот заброшенный автомобильный завод-столкновение с Тосвой; Вот крыша девятиэтажки-первая встреча с Изой,где она его нашла после побоев Мэ; Дом Мэ-такой родной,но такой чужой,две остановки до дома Изы. Он не нашел их,как бы не метался по городу,в поисках Изаки,телефон ее не отвечал,телефон Мэ-тоже.Внутри все сжималось в гадкий саднящий комок нервов,который тяжестью оседал в груди и хотелось порвать ее к чертям,вытащить сердце. -где ты…где же ты…где… Заевшей пластинкой в пустой и холодной комнате.Простыня,подушка,все пропахло бархатным запахом Изы,ее порфюмом,ее телом.С гудящей головой и бусинами не сорвавшихся слез,засыпает. -Мия…мой милый мальчик…все кончено…слышишь…все…кончено... Казутора чувствует,как проминается кровать сзади него,как на плечо ложится,мягким касанием,рука Изы,как ее шепот заполняет все в комнате.Он поворачивается,смотря в ее улыбающееся и спокойное лицо. -…что кончено,Иза?... -…все…все…он больше не вернется…и я… Все как то глупо прерывается,кажется,Ханемия засыпает,снова прижавшись к родному телу,вдыхая запах жасмина,целуя немецкую звезду над ключицей. Утром Иза не вернулась домой. А позже Казутора узнает,что на поле для строительства здания,найдут тела двух людей.Он сорвется в небытие,не веря,не чувствуя.Слыша лишь голос его Изаки в голове,тот самый,который успокаивал сотню раз,видя ее улыбающееся лицо,которое дымкой застыло пред глазами. Та ночь…. Те слова… Ханемия все понимает.Голова тяжелеет,ноги отказываются идти,когда он видит,среди желтой травы и вскопанной земли два тела.Тело «любимого» и тело любимой. -…нет…нет…Иза…нет… Голос будто не его-хриплый,странный,будто и не говорит на самом деле,а мысли переворачивает,пока достигает Изы,валится на колени,дрожащими руками поднимает с земли,смотрит в потускневший и мертвый взгляд гетерохромных глаз. Теперь и небо Питера мертво. А раньше зажигалось красками. Мог ли он ее спасти?Когда он должен был ее спасти?Она знала,что не вернется.Она понимала,что мертва и предупреждала об этом Мию.А он не понял.Не хотел понимать.Не получалось. -…прости…