Как правильно есть шаурму и не только

Расслабленная спина и плечи, опирающиеся на матрас ощущались действительно приятно, но спутанные мысли по поводу жизни не давали насладиться отдыхом. Переезды, переосмысление смысла деятельности, ситуация в мире - отдавалась ноющим шумом, из которого уже невозможно сделать выводы или хотя бы маленькую новую ветку мысли. Этот фон накрывает своим шумом и не отпускает черепную коробку в покой. Это промежуточное состояние выматывает. Выбивает. Стирает тебя постепенно в песок, похожий на зерна того шума из экрана старого телевизора с запахом. Рука наощупь хлопает по голому матрасу в поисках телефона. Спустя 5 секунд выбивания пыли из голого матраса, потолок подсветился белым. Ладонь взяла телефон, рука подняла его. Глаза сощурились от режущего света. Пролистнув уведомления, взгляд Андрея остановился на одном из сообщений. "Ваша посылка 34-42-36 доставлена в пункт выдачи" "Вы бы ещё раньше написали" - проворчал Андрей. За окном все ещё стучала морось. В тишине комнаты прозвучало уверенное урчание живота. Взгляд на время, проблеск мысли, и в этот же момент подбежав к холодильнику, парень окончательно оценил свои перспективы на ближайшую ночь остаться голодным. И вот он уже одетый закрывает дверь квартиры и спускается в подъезд. *** "Как всегда - еда мотивирует. Хоть что то не меняется." - выходит Коваль из пункта выдачи в двухэтажном домике с розовой крышей. Выходит с отдышкой и коробкой в рюкзаке. Смотрит на ларёк, откуда были учуяны запах курицы и специй. Ларёк смотрит на Винди. Их не смущает разница в языках. Желание вкусить местной шаурмы с картошкой выше языковых барьеров. Ранее Винди бы не понял, отрицал и возмущался при виде на монстров, тех что совершают смачный кус этой ошибки реальности. Голод, отчаяние, усталость и любопытство сделали своё дело. Окно с меню уже перед глазами. Во взгляде на мгновение промелькивают сомнение и надежда, что всё обойдется, и повар, он же и продавец, говорит только на армянском, и можно будет оправдать себя остатками боязни общения. "Дорогой, чего стоишь, проходи. Бери гирос, его все у нас на районе берут и с других за ним ездят, мамой тебе клянусь" - прозвучала русская речь мужским армянским басом. "Пути назад нет..." - пролепетали мысли паренька. Андрей как можно более безэмоционально произнес заказ - "Тогда два гироса пожалуйста", - протянул наличные без сдачи. Винди смотрел на что угодно, но не на окно, где готовилось то, что он раньше скормил бы злейшему врагу. В том домике на другой стороне улице, где он получал заказ с подарком от одного из товарищей, уже не горел свет. "Ваши 2 гироса, молодой человек" - прервали внутренний монолог летсплейщика. Андрей протягивает руку навстречу и берет это подобие шаурмы в бумажном пакете. И салфетки. Как и шаурму, он разглядывает это изучающе, на мгновение сжимая очко от воспоминания о последствиях от его прошлой подобной ночи. Это была ночь в обнимку с белым троном, тогда Винди чуть не совершил одновременный залп из мест входа и выхода еды. Пришлось очень быстро делать повороты корпуса, а тазик засосало в чёрную дыру предыдущей квартиры... 10 минут удовольствия и ради них пол ночи сушки организма. Андрей был готов на многое ради еды, но повторять подобное он не хотел. Один из гиросов он откладывает себе в рюкзак. Другой же оставляет в правой руке. Оно было с предплечье и было огромным даже для нашего парня, который имел немалый опыт времяпрепровождения с данными особами. От еды идёт небольшой пар с ароматом лаваша, курицы, соуса и картошки фри. Рот наполнился слюной. Андрей неуверенно но широко открывает рот и подносит гирос. Хрустящий свежий лаваш, салат, огурчики и немного соуса. Не этого ожидаешь от первого укуса, слишком быстрый, не показывает полной картины. Разочарование с интригой происходит не впервые в жизни Андрея. Теперь же зубки твердо и далеко впиваются в самое мяско, немного подсушенное на вертеле, но увлажненное соусом и зеленью. И вместе с ними во рту оказывается та самая картошечка, тающая на языке, но всё ещё непонятная в этом аккомпанементе. Парень немного входит во вкус и уже смело берет в рот гирос. Одновременно с этим, Андрей прижимает губы к лавашу и подсасывает соус, резко увеличившийся в количестве, чтобы тот не вытек на одежду или пальцы. Глаза прикрываются. Это так противоречиво, непонятно, извращенно но так вкусно и сытно. Картошка, своеобразно, но делала своё дело. Опыт Андрея позволял её есть на ходу, не испачкав себя в её соках. В тот момент ему было насрать на такие мелочи. Пофиг, что кто то его может заметить, будь это рандомный прохожий или даже один из его зрителей. Он продолжал в привычном темпе есть шаурму и направляться домой. С удовольствием и насыщением парень подходил к квартире и к концу гироса. Губы и язык немного пощипывало от остроты мяса и пряности соуса, которого стало слишком много. Пытаясь найти нужный угол, он кусает слишком резко и чесночный соус летит на кофту и лицо парня, немного растекаясь по пальцам, наличие бумажного пакета не спасло от этого. Внутри же парня растекается тепло и сытость от гироса. Одна из салфеток уже была вся в соусе, второй же вытерли остатки преступления. Хорошо что Винди стоял уже перед дверью в квартиру и никто этого не видел. Он вставляет ключ в скважину, поворачивает и заходит в квартиру. "Возможно когда то и стоит пробовать что то новое. Но все равно слишком непривычно" - думает Винди, дыша с небольшой тяжестью в желудке, проходя к себе в комнату с рюкзаком, аккуратно его кладя и плюхается на кровать не раздеваясь.