Притворство

Поминки проходило роскошно, даже излишне. Особняк семьи был наполнен гостями, люди стояли по всем углам просторной гостиной. Молодой вдовец встречал людей вежливой улыбкой. Он одет в черное платье и подходящие темные брюки. Красивый макияж и уложенные волосы. Сонхва абсолютно не выглядел так, будто он скорбит. Конечно, омега сжимал в руках черный кружевной платочек, которым периодически протирал глаза, но он на самом деле не плакал. Многие уже заметили подобное поведение вдовца, и не стесняясь сплетничали, не отходя от гроба, который, к слову, стоял закрытым. Сонхва не тревожили их разговоры. Он продолжал дарить всем вежливые улыбки, сохраняя непроницаемое лицо. Лишь изредка его выражение менялось, когда на горизонте появлялись дети. Сыновья плохо восприняли уход отца. И старший, десятилетний Есан, и младший, пятилетний Чонхо, были убиты горем. Они прятались где-то в доме, изредка подходя к папе чтобы что-то спросить. Делали они это, обходя гроб по касательной. От начала этого фарса прошел уже час, но Сонхва все еще стоял у дверей, встречая гостей и принимая соболезнования. Все эти люди были ему не интересны, он ждал кое-кого конкретного. И после очередного звонка в дверь, на пороге наконец появились действительно важные гости. — Хва! — Сан, статный альфа, одетый во всей черное, заключил вдовца в крепкие объятия. — Милый, мне так жаль — в отличие от Сонхва, в его глазах блестели слезы. — Что же ты будешь делать… — Не уверен пока — отозвался Сонхва, обнимая друга в ответ, гладя его по плечам. Следом за Саном появился и его супруг, омега тоже выглядел подавленым, но в открытую не плакал. — Сонхва — Уен присоеденился к объятиям, утыкаясь лицом в плечо старшего. Они постояли так какое-то время, заставляя еще большее колличество сплетен ходить по залу. — Ты в порядке? — когда парни отстранились, Уен внимательно осмотрел друга. Что-то тут было не так. — Что за вопросы, Уени, как я могу быть в порядке — тяжело вздохнул Сонхва. Он действительно выглядел встревоженным, но как будто то его мысли занимали далеко не похороны любимого мужа. — Вы ведь с Хонджуном были вместе столько лет…со школы…а теперь он мертв и у тебя не нашлось ни слезинки? — Уен начал спокойно, но к концу не смог сдержать эмоции, вся эта ситуация его сильно напрягала. — Уен хватит, ты не знаешь, что у него в душе — оддернул возлюбленного Сан. — Я отлично вижу, что у него даже тушь не потекла…как ты можешь? Хонджун за тебя все готов был отдать! — Чон никак не успокаивался, закатывая истерику посреди гостиной. Сонхва даже не знал, что сказать ему на это, с их стороны подобному поведению и правда нет оправдания. Дилема разрешилась очень просто, без лишних оправданий со стороны старшего омеги. — Папочка? — пока парни спорили они даже не заметили, как к ним пришел Чонхо. Он крепко вцепился в ногу родителя, смотря на Уена немного испуганно. — Да, медвежонок? — маска холодного вдовца мгновенно слетела. Омега ловко подхватил сына на руки, крепко прижимая его к себе, бережно поддерживая. Хоть сын и стал великоват для подобных трюков, Сонхва никогда не мог отказать себе в удовольствии взять его на руки. — Почему дядя Уен кричит? — Прости милый, дядя Уен просто расстроен — Сан тоже умиленно улыбнулся, утирая слезы. Он сразу полез целовать малыша, который явно был против и прятался за папу. Уен замолчал, отводя глаза, и тоже мельком вытирая глаза. Все-таки не сдержался. — Где Есан? — спросил Чон, откашлявшись. — Прячется где-то… — вздохнул Сонхва, на автомате покачивая Чонхо. Не стоило даже начинать разговор, про то, что пятилетних мальчиков уже не качают на руках, родительский инстинкт омеги был слишком силен. До смерти Хонджуна все шутили о том, что стоит ждать скорого пополнения…но теперь, смотря на привычные повадки друга, Уен лишь сильнее нахмурился. — Я пойду поищу его — решил Уен, не желая больше говорить со старшим. Все поведение Сонхва выводило его. Он, в отличии от остальных, отлично его знал и чувствовал, насколько фальшива была вся эта скорбь. Если бы Сонхва действительно было больно, он бы в жизни не пустил всех этих людей в свой дом, не стал бы наряжаться как на какой-то светский прием. Они с Хонджуном вообще никогда не проводили здесь подобных мероприятий, называя особняк своим убежищем. Сонхва отлично поддерживал его в чистоте и порядке, у них даже прислуги не было. Поэтому теперь Уену больно смотреть на то, как дом, всегда наполненный уютом и теплом, превратился в типичный дорогой зал для мероприятий. А ещё больнее от того, что он не понимал причин. Сонхва обожал мужа точно так же, как он его, и причин для таких метаморфоз просто не было. Сан посмотрел мужу вслед, выбирая побыть пока здесь. Он тоже замечал, что с Сонхва что-то не так, но не стал кидаться обвинениями. Альфа был сфокусирован на горе и не хотел лишний раз обдумывать болезненные темы. — Посидишь с нами? — тихо спросил Сонхва у сына. Сейчас он стал больше похож на самого себя. Именно этого милого омегу Сан привык видеть, всякий раз приходя в этот дом. Уж точно не холодную статую, увешанную золотом, которая их встретила. — Нет — Чонхо стал мотать ногами, прося отпустить его. Сонхва со вздохом опустил сына на пол, позволяя уйти в комнату. — Как они? — спросил Сан, снова обнимая Сонхва и кладя голову ему на плечо. — Расстроены, конечно. Они ведь потеряли отца — ответил омега. — А ты… не расстроен? — после такого холодного ответа Сан не смог удержаться и задал вопрос. — Расстроен… Ты ведь знаешь, Хонджун любовь всей моей жизни — Сонхва потер переносицу. Он выглядел уставшим. — Знаю…просто…не обращай на меня внимания — не решился продолжить разговор Сан. Он уже хотел обсудить какие-нибудь сторонние темы, но был прерван стуком в дверь. Стучали так, будто хотели выломать. Сонхва резко собрался, отодвигая от себя Сана. Он снова достал свой платок, закрывая им лицо и только тогда открыл дверь. Неизвестные люди стояли на пороге. При виде вдовца, альфа, возглавляющий эту группировку, усмехнулся. — Ну и где он? — решительно спросил мужчина, отпихивая с прохода хрупкого омегу. — Я не понимаю о ком вы — совершенно несвойственно для себя заверещал Сонхва. Он отлично изображал испуганного омегу, но Сан то знал, каким был его друг. Он умел постоять за себя и сохранял спокойствие в любой стрессовой ситуации, а сейчас просто отыгрывал какую-то роль. — Не хочешь прекратить этот цирк? Открыть гроб — усмехавшийся альфа начинал раздражаться, отдавая приказ своей банде. — Стойте! Что вы делаете! — Сонхва кинулся на защиту гроба всем телом. Омега много верещал и громко причитал, как и все гости, постепенно заметившие происходящее. — Его тело изуродовано! Я не желаю, чтобы моего мужа так видели — он ударился в рыдания, прикрывая глаза платком, но Сан то видел, что омега не плачет. Все становилось еще более подозрительным. Кажется, ворвавшиеся альфы тоже не сильно верили этому цирку. — Отошел немедленно, если жизнь дорога — прорычал альфа, смотря на омегу, сидевшего на коленях у гроба. — Нет! Вы не можете так поступить! За что? Неужели вам мало того, что его столь жестоко убили! В одном доме с детьми! — восклицания Сонхва, будто брошенные в пылу истерики, оказали огромный эффект. Толпа стала возмущаться громче, говоря о полиции. — О чем ты говоришь, глупый омежка…неужели муж тебе не передал наше маленькое послание? — прорычал вторженец, хватая Сонхва за грудки, порвав его роскошное платье. Омега запищал лишь громче, слабо трепыхаясь. Сан уже хотел уже рвануть к нему на защиту, как вдруг в открытую дверь зашли новые люди. — Так, и что же здесь происходит? — на пороге стояли три парня. Минги и Юнхо были привычными людьми в этом доме, но они привели ещё кое-кого. Глава полиции выглядел ошарашенным. Многие гости кинулись к нему, стремясь рассказать о прошедшем. Но и без этого, омега в порванном платье, который рыдал на полу, был достаточным доказательством насилия. — Какого черта? — прорычал глава, стреляя взглядом во всех участников потасовки. Он явно был недоволен происходящим, но совсем не потому, что невинного омегу попытались избить. Минги положил руку на плечо главы, наигранно тяжело вздыхая. — Боюсь придется отложить наш разговор…такой ужас, вам ведь следует арестовать этих мужчин. У них тут явно что-то вроде криминальной группировки — причитал омега. Со второй стороны на плечо главы опустилась куда более тяжелая рука — Юнхо. — Удивительно, что они поступили столь нагло…возможно, у них свои люди в полиции. Вам стоит разобраться с этим, глава — громко заявил альфа, хищно заглядывая мужчине в глаза. Сан стоял в полном шоке. У него на глазах разворачивалась какая-то игра, о которой он не знал ровным счетом ничего. А ведь её устроили его ближайшие друзья. — Вы во всем правы, я немедленно арестую этих людей. Извините мистер Ким, мы не хотели вас беспокоить — глава звучал невероятно раздраженно, но изображал дружелюбную улыбку, больше похожую на оскал. — Ах, лишь бы это все поскорее закончилось — Сонхва продолжал прятать лицо в платок, прижавшись к гробу. Ужасающая картина. — Извините, думаю стоит свернуть поминки — сказал Юнхо. Банда на удивление мирно вышла вслед за главой, теперь оставалось выпроводить остальных. Все журналисты, присутствующие здесь явно напишут о произошедшем во все возможные источники, значит, дело сделано. Минги начал провожать гостей, которые не очень-то стремились остаться, смотря на учиненный погром. Именно в этот момент Уен с детьми вышли из глубины дома. — Папа.? — голос Есана дрогнул, когда он подорвался к Сонхва. Он прижался к омеге, выглядя шокированным. Чонхо попытался последовать за братом, но Уен крепко за него держался. — Сонхва...что? — сам Уен выглядел испуганным, хоть старался храбриться. Сан быстрым шагом подошел к мужу и прижал его к себе, заодно поднимая Чонхо. — Не знаю, что происходит, но кажется у них все под контролем — прошептал он омеге. Сонхва же продолжал изображать слезы, прижав к себе старшего сына. Есан не сдержался и заплакал вместе с ним, тыкаясь в грудь папы, которая была открыта из-за разорванного платья. Минги даже не дрогнул, активнее убеждая гостей уходить. Юнхо ему помог и вскоре дом опустел. Альфа резко захлопнул дверь, сразу ее запирая. — Закончили — объявил он, выдыхая. Сонхва как по команде успокоился и откинул ненужный платок. — Ну же, милый, не плачь — ласково сказал он Есану, улыбаясь. — Я в порядке, видишь? — Папа…? — Есан ничего не понял, агрессивно вытирая свои слезы, он удивленно смотрел на родителя. — Что происходит? — У нас тот же вопрос — строго сказал Уен, нерешительно подходя к гробу, следом приблизился и Сан, отдавая Чонхо в руки старшего омеги. — Вы заслужили объяснения — тяжело вздохнул Сонхва, прижимая к себе детей. — Но я так устал, надеюсь это сделает Хонджун… — Хонджун.? — непонимающе переспросил Сан. — Хва…он же — пока альфа говорил, Уена осенило. Он резко рванул крышку гроба. Ну конечно, там было пусто. Супружеская пара замерла в ступоре. — Могли бы хоть притвориться, что рады тому, что я жив — посмеиваясь Хонджун вышел в гостиную откуда-то из подвала. Альфа шел уверенно и вальяжно, будто и не его они все только что поминали. — Сокровище, ты сильно устал? — в мертвой тишине Хонджун присел на корточки перед Сонхва, ласково гладя его лицо. Сыновья смотрели на него в полном шоке. Чонхо даже по инреции прижался к папе омеге сильнее. — Я в норме — Сонхва кивнул мужу, дотягиваясь и целуя его. После этого движения все, казалось, отмерзли. — Отец! — Есан кинулся к Хонджуну, заставляя того снова засмеяться. — Да я — игриво сказал он, потрепав сына по волосам. — Давайте, идите сюда, детки — он посмотрел на Сана и Уена знающим взглядом. Оба кинулись к Хонджуну следом за Есаном, обняв и повалив парня. А вот Минги и Юнхо, хоть и подошли, сфокусировались на Сонхва. — Я не думал, что он тебя так схватит…синяки останутся — протянул Юнхо, осматривая друга. — Главное, что вы пришли вовремя — успокаивающе сказал Сонхва. — Что? Какие синяки? Эта тварь тебя тронула? — Хонджун выглядел не слишком внушительно, схваченный в объятия, но он явно был зол. — Я в норме, Джуни — попытался успокоить его омега. — Вы все задолжали нам объяснения — грозно сказал Уен. — Оставайтесь на ночь и завтра я все расскажу. Сегодня я нужен своим сокровищам — твердо решил Хонджун, выбираясь из объятий и вставая. — Вы тоже останьтесь — улыбнулся он Юнхо и Минги, потрепав омегу по волосам, встав на носочки. И куда только такой вымахал? — Черт с тобой — Сан ярко улыбался старшему, безумно счастливый, что он жив. Объяснения могут и подождать, главное, он все ещё с ними. Уен был не полностью согласен с этим мнением, но смотря на все ещё дрожащего Чонхо и потрепанного Сонхва парень был вынужден согласиться. Они сейчас не на первом месте. — Не провожайте, сами спальни найдем — эти четверо действительно часто тут ночевали, но обычно Сонхва окружал их гостеприимством, заботясь об уюте. Сейчас старший омега не выглядел способным на подобные подвиги, он лишь извиняюще улыбался, так же сидя на полу. Парни разошлись по дому. На самом деле еще рановато чтобы ложиться спать, но после такого сумбурного дня хотелось побыть в одиночестве и подумать обо всем. Все четверо поднялись на второй этаж особняка, а потом решительно пошли в те спальни, которые обычно и занимали, чтобы обнаружить, что там уже постелено и все готово для гостей. Сонхва очевидно ожидал, что они останутся на ночь. Хонджун отодвинул от себя Есана, ласково потрепав его по голове. — Милый, давай я помогу папочке — сказал альфа сыну. Есан понимающе кивнул и потянул на себя Чонхо, обнимая его и заодно освобождая руки Сонхва. Хонджун не слушая сопротивления омеги взял его на руки, вставая. — Идите и наденьте пижамы, потом приходите к нам — Хонджун привычно раздавал приказы, но дети не двинулись с места. — Папа… — Что папа? Оденетесь сами, вы же уже взрослые — альфа не дал Сонхва прогнуться под их капризы, омега и так разбаловал мальчиков в край. Причем всех мальчиков, даже тех, что не являются ему сыновьями. — Есани иди и брату помоги. А мы будем ждать вас в постели и потом все объясним. Есан еще какое-то время стоял на месте, смотря отцу вслед. Тот понес своего омегу наверх, в главную спальню. Мальчик со вздохом покрепче схватился за руку Чонхо и потянул его в детскую, которая находилась на первом. Хонджун же донес мужа до кровати и посадил на нее. Он сел на колени, обхватывая чужие ноги. — Прости — прошептал он, тыкаясь лбом в чужое колено. Маска строгого отца мгновенно слетела, показывая чуткого мужа. — Что...? За что...? — Сонхва удивился, но стал привычно перебирать волосы любимого. — Этот…посмел тронуть тебя — почти прорычал альфа, прижимаясь лишь отчаянее, он чувствовал себя отвратительно за то, что позволил причинить вред своей второй половинке. — Джуни, что за глупости тебя тревожат. Я в порядке, это все неважно, главное, что план сработал — Сонхва тепло улыбнулся, поднимая лицо любимого к себе. На щеках альфы блестели слезы. Потому что не защитил самое дорогое. — Родной, мы в порядке — прошептал Сонхва, наклоняясь и целуя Хонджуна в лоб, ласково вытирая влагу с щек. — Надеюсь — альфа пододвинулся ближе, накрывая своими руками живот омеги и прижимая к нему лёгкий поцелуй. — Давай мы тебя переоденем…наверное тесно... — Ничего страшного, живот пока не такой большой — заметил Сонхва, но все-таки стянул с себя платье. Они ведь и так собирались спать. Хонджун порывисто дотянулся до пижамы мужа, начиная хлопотать над его переодеванием. — Тепло? Хочешь носки? Залезь под одеяло — суетился альфа. Сонхва лишь тихо посмеивался, забираясь в постель. Дверь в комнату открылась и зашли дети. Омега раскрыл для них свои объятия и оба мальчика запрыгнули к папе. — Все, Джун, хватит. Ложись, мы тебя ждем — призвал Сонхва, удобнее устраивая детей и тиская их. Хонджун стал активнее переодеваться, он так увлекся мужем, что остался в том в чем был. Но Сонхва вдруг тихо посмеялся, заставляя альфу повернуться к ним. — Чонхо, золото, пижама задом наперед — заметил омега, сжимая щечки сына. Хонджун засмеялся вместе с ним, натягивая футболку и залезая под одеяло. Сонхва попытался переодеть Чонхо, но тот отказался, прижимаясь к отцу. — Папочке сегодня надо было притвориться, но я на самом деле в порядке — ласково начал объяснять Хонджун, помогая малышу переодеться. Есан следил за ними с недоверием, но когда пижама была одета правильно он и сам прижался к альфе. Сонхва лежал с улыбкой, обнимая свою семью. — Вы переживали? — спросил Хонджун. Оба мальчика промолчали, лишь сильнее уткнулись в Хонджуна. Они замерли в этой уютной тишине, наслаждаясь семейной идиллией. — Папе было плохо утром, мы не знали что делать — прошептал Есан, очевидно выдавая что-то, чего Сонхва не собирался раскрывать. — Да? Я уверен, вы умнички и помогли ему всем чем смогли — Хонджун говорил мягко, но посмотрел на Сонхва убийственным взглядом. — Папочка, а что с тобой было? — Тошнило немного — Сонхва примиряюще улыбнулся, альфа хорошо знал, что у омеги начался токсикоз, как и на все предыдущие беременности. — Ладно, папочка, прощаем — вздохнул Хонджун, жалея, что его в этот раз не было рядом, чтобы поддержать любимого. — Расслабьтесь и давайте поспим — нежно сказал он детям. Сонхва укутал их потеплее и потянулся чтобы выключить свет. — Папа, спой — шепотом попросил Чонхо, когда комната погрузилась во тьму, — Хорошо, цветочек — легко согласился Сонхва, прижимаясь поближе к детям. Хонджун незаметно переместил руку на живот мужа, поглаживая его. Омега тихо запел, усыпляя свое семейство. У них выдался тяжелый день, а впереди были еще долгие объяснения с парнями, которые тоже давно стали частью семьи, но сейчас они могли позволить себе эту передышку.