Эхо

3. ЭТЕРИ Декабрь. У Жени все наконец то хорошо. По крайней мере, это рассказала Камила после ее дня рождения. У неё появился ухажер, который постоянно дарит ей белые розы и медведей. Какая банальщина, но я вижу, что Женька улыбается все больше и больше в сторис. Вчера после адовой тренировки Даня с Димой силой повезли меня с девочками в Кофеманию. Девочки балуют себя ванильными эклерами, Даня с Димой взяли по маргарите, а я довольствовалась капучино, потому что за рулем, а мне ещё сегодня забирать Дишу. Камила снимает сторис с маской инопланетян, мы много смеемся. — О, Женька лайк поставила Женя. Круговорот мыслей, которые сегодня как змеи крутились внутри, запустился вновь. Я ссылаюсь на усталость, прощаюсь с Даней и девочками, и Дима провожает меня к парковке. Ужасный холод насквозь продувает новое пальто, и я корю себя что снова оделась не по погоде. Дима бережно завязывает мне на шею свой шарф и отчитывает как девчонку. Я думаю, как раз это то, что меня привлекает в нем-с ним я могу быть не той самой Этери Тутберидзе, а маленькой женщиной. — Так, давай я поеду с тобой. — Дим, я за Дишей сейчас, а потом домой. Увидимся в понедельник, это очень скоро. — Мне совсем не хочется отпускать тебя… Он тянется к моим губам, а я ловко подставляю щеку. — Дим, девочки там… — Этери, я думаю они будут очень рады, что сердце их тренера железной леди наконец то растопил кто то вроде меня. Я смеюсь, а Дима машет рукой и садится в такси. — Понедельник, леди. Я устало падаю в машину и закрываю глаза. Волшебный вечер рассыпался как мозайка после одного имени. Женя. Моя Женя. После всего, что я сделала, после стольких месяцев, я не имею права сдаваться и вернуть все что было в прошлом. То, что обречено. Женя счастлива, это главное. Этого более чем достаточно. На сегодня. Я закрываю глаза и тут же резко вздрагиваю от стука в окно. — Этери Георгиевна! Я опускаю стекло и вижу родные чёрные локоны, и совершенно не родной слишком яркий макияж. Похоже, Женька ехала после очередной съемки. — Привет, Женя. Рада тебя видеть. Как шоу? — Можно к вам? — Раньше ты не спрашивала разрешения. Она смеётся и запрыгивает в машину. — Увидела сторис Камилы, не смогла удержаться и решила заехать. Ее парфюм ударил в голову сильнее красного сухого, которое я часто пью обычно после тяжёлого дня. Воспоминания. Мне показалось, что стало нечем дышать. В тот день мы летели ко мне домой так быстро, что кружилась голова. Калейдоскоп. Скорость стремительно росла на спидометре потому что ее рука делала такие неприличные вещи, что я не могла дождаться момента когда мы окажемся за дверью квартиры и я отомщу этой наглой девчонке за такое развязное поведение. Это был крайний день Чемпионата России. Мы залетели домой и я резко толкнула ее на диван. Крепко сжала запястья, чтоб она не смогла выбраться и прикоснулась губами к шее. Женя мурчала как кошка, пока я осыпала каждый сантиметр ее тела настойчивыми поцелуями, скользя все ниже и ниже. Она хотела дотронуться до меня, но я держала тонкие руки в своих и не разрешала ей. — Ты мне и правда мстишь. — Слов на ветер не бросаю, неужели ты все ещё не поняла? Моя страсть оставляла следы на ее белоснежной коже, но мне было наплевать. Я дотронулась до неё под юбкой клеш и продолжала целовать. — Хватит, Тэри, не останавливайся… И я останавливаюсь. И хватаю ее на руки. И в спальню. Роняю на кровать, раздеваю и на накрываю большим одеялом. — А теперь быстро спать! — Как?! Тери, это несправедливо! Я протестую! Женька во всю пытается выбраться из под одеяла, но запутывается и тонет в белоснежных простынях. Я смеюсь и целую ее в лоб. — Спокойной ночи. Завтра вместо заслуженного отдыха нас ждет сложный день. Женя хмурится и запускает в меня одну из подушек, я ловко уворачиваюсь и выбегаю из комнаты. — Этери. Я оборачиваюсь. — Да? — Ты только моя. И так будет всегда. Так. Будет. Всегда. Женя теребит браслет на руке и молчит. А я молчу, потому что слишком погрузилась в воспоминания, а реальность обрушилась на меня ледяной водой. Первой заговорила Женя. — О чем ты думаешь? — Да так. Вспомнила вечер, когда мы вернулись после Чемпионата России. О господи. Какая же я дура. Вот же черт меня подери. Кто тянул за язык. Фальшивая улыбка резко слетела с ее лица. — Странно, что ты вспоминаешь об этом. Теперь тебе есть с кем возвращаться домой каждый день. Странно, что ты вдруг вспомнила меня. — Женя… -Слушай, я вот все хочешь спросить, Тери. Я поднимаю взгляд на мою Женьку и только сейчас замечаю, что она сильно пьяна. За парфюмом, который вскружил мне голову я не заметила легкого шлейфа виски. — Я вот все хочу спросить… Какого черта? Я 4 месяца приходила к тебе, 4 гребных месяца, потому что безумно скучала, потому что ты навешала мне лапши на уши о том, что ты заботишься обо мне и моем будущем. Чтоб остаться хорошей. Но нет дорогая. Твоя двуличность, я не знаю, что может быть хуже. Ты тоже самое сделала и на Олимпиаде. «Женечка остается практически непобедимой» Мне противно…Как полная идиотка, я 4 месяца приезжала в Хрустальный в надежде, что ты поймёшь что совершила ошибку. Все наши встречи… Я так старалась, все эти разговоры, как тогда, когда я была ещё ребёнком. Чтоб ты вспомнила. Влюбилась снова в меня, как тогда. А ты… ты просто…. — Замолчи. — Ты просто не смогла сказать мне в лицо, что больше не любишь меня. Ты всегда учила меня ничего не бояться. А сама даже не смогла посмотреть мне в глаза и сказать все честно. Сказать… Что пока не было подходящего варианта и тебе было скучно, ты поиграла с ученицей в любовь, а когда она выросла и надоела, ты выбросила ее как старую игрушку. Как только появился мужчина, который тебя достоин, ты просто решила… Я приехала, чтоб. Я приехала, чтоб….Чтоб увидеть… Женя задыхалась в словах. Я грубо толкаю ее в плечи. — Я СКАЗАЛА ЗАМОЛЧИ, ХВАТИТ. Как она смеет говорить мне это. Ведь после того, что было между нами, после всего, что она сделала, именно Димка вытянул меня из этого кошмара. — Это не твоё дело, кто там и где появился… — Конечно не мое, Этери. Больше не мое. Я не понимаю, правда. Ты думала что я не узнаю? Но я ведь сказала, что буду ждать тебя, Этери. Сколько бы времени ни прошло. Я замечаю на Женькиной влажной щеке размазанную тушь и блёстки. Женька резко поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Я. ЖДАЛА. ТЕБЯ. Ее тихий ледяной голос оглушает меня. Что-то внутри меня обрывается и падает вниз. Она тянет руку чтоб открыть дверь, но я успеваю заблокировать. — Зачем ты приехала? — Выпусти меня. — Зачем ты приехала, Женя? — Я приехала сказать, что у меня к тебе больше ничего не осталось. Ничего, Этери. В отличии от тебя, мне хватило на это смелости. Я хватаю ее руку и крепко сжимаю в своей. Мне показалось, что меня пронзило током, что все барьеры, которые я так долго строила между нами, рухнули как карточный домик. — Женя, ты для меня такая же родная, ничего не изменилось… Я не успеваю договорить. Возможно, самые важные слова. Женька вырывает руку. — Изменилось, Этери. Все изменилось за эти 4 месяца. Я не хочу. Я больше ничего не хочу. Ты же попрощалась со мной ещё тогда. А я дура все никак не уходила. А теперь отпусти меня. «Отпусти меня». Я снимаю блокировку с дверей и Женька выбегает из машины. Я нервно достаю последнюю сигарету из пачки и смотрю ей вслед. Я мечтаю почувствовать хоть что то. Мечтаю о слезах, о трепете в груди, но кроме смутных воспоминаний-призраков внутри меня ничего нет. Даже боли. Когда больно-это не страшно. Страшно, когда уже не больно. Потому что в Женькиных словах была доля правды. Что то разбилось на льду в Пхенчхане внутри каждой из нас навсегда. Мы за все друг друга простили, только от нашей любви осталась лишь маленькая частица. И пока она всеми силами пыталась ее сохранить, я решила за нас обеих. Я своими руками убила то последнее и светлое, что оставалось. Потому что спасти нашу любовь, самое хрупкое, единственное и сокровенное, мне просто не хватило смелости.