Школьные годы

      Наконец-то дом. Лили зашла в тёплую квартирку и с ходу почувствовала приятный запах чего-то вкусного. Напоминает любимую многими жареную картошку, и кажется кетчуп. Божественное сочетание. Девушка разулась и сняла верхнюю одежду, проходя на кухню, где старшие Линчи что-то обсуждали между собой, иногда посмеиваясь. Какими бы взрослыми они не были, всё равно оставались таким же позитивными, весёлыми, словно дети. Это забавляло как Лили, так и Егора. Правда ведь здорово, когда с родителями можно обсудить что угодно. – О, привет, Лили! Как погуляла? – заметив её сразу стала задавать вопросы Шарлотта. – Видела ты там фото выставила, красивый парень, такая необычная внешность. – На деда похож. – добавил Стэнли, ведь и вправду белые волосы похожи на седину. – Стэнли! – пытаясь делать серьёзный вид, воскликнула женщина. Лили хихикнула и села за стол. – Да хорошо всё. Ну... друг..? Хах... его Генри зовут. И да, пап, он старше меня всего на пару лет. – Дочь... а тебе лет сколько? – Стэнли, твою налево! Ты отец или кто? Впрочем, никто в семье на это всерьёз не обижался. Пообсуждав жизнь еще какое-то время, Шарлотта послала Лили, чтобы она позвала барата с его другом есть. Художница пошла выполнять просьбу.       Оказавшись у двери, она постучалась в неё, ведь просто зайти было бы невежливо, но не получив ответа, приоткрыла дверь. Какого было удивление увидеть этих голубков спящих в обнимку. Черноволосый осторожно прижимал к себе за талию писателя, а тот в свою очередь уткнулся ему лицом в грудь, и закинул ногу на парня. Лили сдержав восторженный писк от этой картины, подошла к ним и села с краю. Жалко было нарушать их сон, но все же надо было выполнить поручение, да и хотелось проверить свои догадки. Осторожно она потрясла за плечо младшего брата, а тот с нехотью приоткрыл сонные глаза. – Чего? – пробубнел он, взглянув на неё. – Во первых, мама звала есть. Во вторых... а чего это мы так обнимаемся? – улыбнувшись спросила она. – А... – зеленоглазый не знал что ей ответить и лишь смотрел то на неё, то на Джона, всё еще находившегося в его обьятиях. – Да мы это... – Так, а это что? – девушка взяла его за руку, на которой было кольцо. – Ну э... кольцо. – Я поняла, что кольцо. – Блин... Джон подарил. – Реально?! Не, ну серьёзно? – та выглядела еще более взволнованой и одновременно радостной этому. – Да что расшумелись... – пробубнел Джон, наконец показывая заспаное личикл. – Ой... – тому становится неловко, когда он видит сестру парня. – Что ой? Так, я чего-то ничего не понимаю. Обьясняйтесь. – Ну мы как бы... – Джон немного замялся, не зная что сказать. – Да, мы любим друг друга, да мы сегодня признались, да мы целовались, да мы начали встречаться. – а Линч уже наперёд догадался о всех вопросах. Лили все же издала этот восторженный писк, но закрыла себе рот ладонями, чтобы не оглушить весь район. Более менее успокоившись, она выдохнула и продолжила: – А теперь жрать идите. Родителям говорить не буду, сами как нибудь, если захотите. – а затем она снова убежала на кухню. К слову, парни не поняли её радости этому, и лишь переглянулись когда она ушла. Ну а делать больше нечего, есть всё равно придётся идти. – Джон, может кольцо пока снять, а то у родителей наверно вопросы будут... – задумчиво спросил Егор перед тем как выйти из комнаты. – А ты не будешь им говорить? – по правде, Джон думал что таким шикарным родителям можно и рассказать. – Я как-то побаиваюсь говорить. Одно дело сестре... – Ладно, я тоже молчать буду. Наш "маленький" секретик. Хотя секретик совсем не маленький. Долго ли у них получится скрывать свои отношения? По крайней мере в первый же день об этом узнала только Лили, и то как она может возражать?       Эта ночь была особенной, когда бывшие друзья и уже нынешние влюблённые, могли исполнить свои желания о обьятиях и поцелуях. Они просто разговаривали обо всём как и всегда, но ощущалось это совершенно по другому. Из-за того что они не могли никак угомониться, уснули довольно таки поздно. Вот наступило воскресное утро. Совсем уже скоро Новый год, буквально через несколько дней начинаются праздничные каникулы. Черноволосый проснулся не от лёгкого света из окна, а из-за того что неудачно повернулся и чуть не упал с кровати. Хорошее начало дня, нечего сказать. Но что может испортить настроение, когда рядом верный друг? Вернее, теперь не друг, теперь любимый человек, которого он по праву мог называть своим парнем. Джон всегда был ему дорог, а теперь особенно. Он никогда его не отпустит и постарается сделать все, чтобы всю жизнь они были вместе. Довольно мечтательно для первых то отношений, к тому же подростковых. Но если и будет так, то к лучшему. Не придётся вновь собирать сердце из битых осколков. Нет, Миллер никогда не вредил ему морально, душило только ощущение что они будут вместе, но только как друзья. Хотя какой смысл сейчас размышлять об этом? Его нет, всё позади. Предстоящий праздник будто и вправду принёс в серую жизнь капельку волшебства и исполнил мечту. Сердце до сих пор трепетно бьётся, при мысли что они пара, что Егор может позволить себе куда больше. Даже сейчас он может разбудить его нежным поцелуем, что он и сделал. Джон лишь слегка улыбнулся сквозь сон. – Джон, просыпайся. – прошептал зеленоглазый, после быстрого поцелуя гладя его по плечу. Скоро он приоткрыл глаза, устремив на него сонный взгляд. – Доброе утро. – также негромко и с улыбкой произнёс Линч. Когда он был таксчастлив утром? Пожалуй вспомнить будет тяжело. – Доброе... – пробубнел Джон, медленно приподнимаясь к любимому, дабы получить ещё один поцелуй. Но эту идилию прерывает стук в дверь их комнаты. – Можно. – вздохнув, Егор даёт разрешение на вход в комнату.       Как оказалось это была Лили и услышав одобрение она сразу распахнула дверь и вошла внутрь. Видимо девушка уже во всю готовилась к празднику. На ней был бежевый свитер с оленями и ободок с рожками этого же животного. – Ну наконец-то проснулись! Я уже успела с родителями в магазин съездить, пока вы дрыхли тут. Так что быстро умываемся и идём дом наряжать, голубки. – не дожидаясь ответа она снова ушла куда-то. – М... ну, встаём значит. – всё чмокнув парня в лоб, Егор покинул уютную кровать и стал переодеваться. Делать нечего, Миллер неспеша встал за ним и стал одеваться.       Ох как же Джон любит свитера... кажется носит только их, хотя это не так. Образ ассоциирующийся с чем-то зимним и домашнем у него стал повседневным, поэтому что бы выглядеть хоть немного прзднично, он откопал где то красный новогодний колпак. Правда ведь мило, два влюблённых в похожей одежде, почти одинаковых свитерах.       Все утренние дела закончены и вся семья всборе на кухне. Это будто особенное место во всём доме, обьединяющее их. И вправду чаще всего проводят время вместе они именно тут и любые разговоры обсуждаются здесь... Часть сегоднешнего дня они так и провели за обсуждениями чего-то, неумелым пением, паралельно украшая дом. Ну и иногда Егор пытался сделать удачные фотографии.       Первым делом была наряжена ёлка, искуственная, но это тоже вполне хорошо. Яркая гирлянда, так красиво сияющая во мраке ночи. Разные игрушки, некоторым почти столько же, сколько Егору лет, а некоторые совсем новые и купленые этой зимой. На окнах также была развешана гирлянда, но в отличии от той что на ёлке, некоторые были просто белыми. На окнах "наклейки", много разовые и легко отлипающие, не оставляющие за собой не единового следа. Вполне уютно и атмосферно. Настроение и так, что казалось лучше быть не может. Возможно, кто-то в этот Новый год правда поверил в чудо.       А совсем скоро уже каникулы, которые они проведут вместе. Нет надоедливых одноклассников, уроков, и всего того что может помешать. Но... всё таки впереди ещё дела. Несколько учебных дней, концерт в школе, дискотека. И Егор теперь не так скептически относился к этой школьной вечеринке, наоборот же понимал что Джон составит компанию и не придётся ревновать. Не то что бы Линч ревнивый... но многие поняли бы его.       Солнце уже клонилось к вечеру. Линч и Джон - братья по разуму, от нечего делать просто сидели на тёплом полу под ёлкой. А почему и нет? Вот и они подумали что это хорошая идея. Лили в это время что-то обсуждала с родителями, изредко посматривая на парней под ёлкой, которые во всю подслушивали. В прочем и Стэнли не особо встревал в диалог. – А кстати, ты вот про своего ухожора нового не рассказала толком ничего. – спросила её Шарлотта. — Точно. — Лили слегка хихикнула с выражения матери. — Ну... знаешь он хороший такой, милый, добрый, заботливый... — все такими кажутся по началу, и возможно её мама и хотела бы это сказать, но промолчала. — А где учится или работает? Сколько лет, не слишком старый? Какое полное имя? Как познакомились? Когда нас с ним познакомишь? Кем родители его работают? — ожидаемо, мать переживает за дочь и хочет узнать побольше. — Ну мам, не так быстро, я на всё ответить не успеваю. Мы познакомились на вечеринке знакомой моей подруги. Где учится и кем работает он не говорил. Полное имя Генри Лэмптон и ему всего двадцать года. Про родителей он толком тоже не говорил... нуу, не лучше чем у Джона. Джон в этот момент поднял на нее не понимающий взгляд. — Хотя по его рассказам и не скажешь что всё со всем плохо, но у них явно какая-то ссора. А вот вас знакомить... Честно не думала ещё. — Может приведёшь его к нам? А пусть с нами праздник отметит. С радостью художница согласилась и обещала спросить у Генри, не будет ли против он сам. Она совсем не ожидала что родиьели сами предложат такой вариант. И сразу же после окончания разговора ушла к себе в комнату, дабы поговорить с ним, да спросить его мнение на это. Девушка поудобнее устроилась на кровтаи и стала звонить своему ненаглядному. Сегодня он ответил почти сразу. – Ало, милая, привет. — Привет, Генри! Короче... вопрос такой, не хотел бы ты отпраздновать Новый год со мной и моей семьёй? —Лили искрене надеялась на то что он согласится. — Я не против. — чуть помолчав ответил тот и хоть никто и не видел, слегка улыбнулся этому предложению. – Ура! Ну хорошо, значит познакомлю со всеми... – и вновь художница стала посвещать его в свои планы. В основном молча он слушал её. Слушать он умел, и особенно любил слушать её. Такие торопливые воодушевлённые рассказы с теплотой отпечатывались в душе. Жаль что подобных воспоминаний у него совсем немного.       В это время Егор уже обсуждали что-то своё, также сидя под ёлкой. Писатель подумывал о том, что скоро уже выступать, а он не дописал своё произведение, а потому сегодня придётся тащиться домой, находиться в одной комнате с отцом, терпеть его грубые высказывания на счёт собственного сына... Но что уж, делать больше нечего. Нужно было хотя бы забрать черновики.       И вот неспеша он напрвился в дом, в котором жил только по документам... На лице холодно, и к тому же парень не особо спешил. Даже через ботинки ноги ужасно замёрзли и он уже не чувствовал пальцы. Открытые участки тела, нос и щёки тоже уже замёрзли и приобрели розоватый оттенок. Скоро он уже подошел к квартире. Он будто пришел в гости, атмосфера и запах стали уже будто не родными. Очки с ходу запатели, не давая их владельцу хоть что-то разглядеть в собственной квартире. От тепла Джон немного стал согреваться. Но всё ведь не может быть хорошо. Из комнаты вышел его отец, явно раздражённый чем-то. — Пришёл? — максимально тупой вопрос который он задал первым делом. — А не видно? — с такой же грубостью ответил его сын. — Это что? — чуть ли не полыхая от злости Кэйлеб протянул ему какие-то тетради. Одна из них была раскрыта... это черновики. Черновики Джона. И как назло Миллер старший прочитал их. Что там такого? Джон ведь пишет не только милые романы. Он писал и разные моменты с подробно описаными сценами убийства, расчленёнки и подобной жести. К этому относятся и не такие подробные, но постельные сцены. Была попытка написать роман о двух девушках, а также стих... все его версии. Абсолютно каждая версия, от безобидного стиха о том как важна дружба и любовь к близким, до того как он описывал Линча. Выглядело будто писал кто-то одержимый. Он восхвалял его во всех смыслах, какой прекрасный у него характер, какая красивая внешность, как комфортно с ним... о как же были Кэйлеб удивился, если бы ему в руки попал еще и дневник Джона... Но очкарик и сейчас уже мечтал провалиться под землю. Как мило, первый раз его отец решил уделить внимание творчеству сына, но явно был этим недоволен. Парень сжался от страха, придставляя что будет. Даже если не догадается о небезразличии к Линчу, получит за остальное. Сердце хотело пробить грудную клетку, что бы его хозяин умнр без особых мучений. Совершенно не приятные ощущение... но в этот момент Джон был бы и рад елси такое произошло. – Это что, я у кого спрашиваю?! Мало того что мой сын не на что не способен, ничтожество, так он ещё извращенец и педик?! – выкрикнул Кэйлеб бросив перед сыном эту стопку бумаг и отойдя в сторону, дабы взять что-то... Ох Миллер старший, знал бы ты как воспитывать детей... А младший пару секунд затуманеным взглядом пялился на него, а потом быстро поднял с пола эти черновики и выбежал из квартиры под теже яростные крики. Очкарик успел испытать весь спектр негативных эмоций. И гнев за то что тот лезет куда не надо, страх, еще и желание поистерить, потому что отношение к нему и так было хреновое, а теперь покоя точно не дадут. Он считал себя идиотом, за то что не таскал черновики с собой и спрятал на довольно видном месте. Всё тело дрожжит от напряжнния и еще не отступившего страха. Он вновь чуть не раняет всю бумагу. Кажется он слышал как колотиться сердце и пульсирует кровь.       Отдышавшись он побыстрее напрвился к Линчу. Хотелось закончить поскорее этот кошмар, снова оказаться рядом с любимым человеком...