Поздно вечером

Солнце слепит глаза, а наши парни несут с собой по три сумки на пляж, ибо зачем сначала отнести вещи в отель, а потом уже идти на пляж? Им это не нужно. Сбрасывая сумки на песок, Нико скидывает и босоножки. Вдыхает аромат океана. Резкий соленый запах впивается в нос. Сендо сказал, что дышать морской водой полезно, но так неприятно. Икки чувствует, что его легко ударили меж лопаток. Это был смеющийся Нарухая, что уже бежит в воду. Нико удивлённо, и с некой завистью, смотрит как вслед бежит Гагамару, подхватывая Асахи на руки. После бегут Бачира и Исаги, держась за руки. Они такие счастливые. — Неженки, — Рин с каким-то отвращением смотрит на парочек, скрещивая руки на груди. — Делает вид, что отношения ему не интересны, — засмеялся Рюсей, уже стянувший с себя шорты и сейчас занимается кофтой. — Заткнись! Икки с одной стороны и понимает его, а с другой стороны - ему тоже хочется ощутить то, что его любят в романтическом плане. Но разве с вечными подколами Оливера и слегка контролирующего Шуто - три года как минимум подождать нужно. Да и Сендо почему-то не учёл того, что Нико нравятся не девочки. Но вот только «не девочка» сейчас общается с как раз таки с девушками. Португальского не знает, но знания английского всё же пригодились. Икки не нужно вслушиваться в их разговор. Он точно знает: Имамура флиртует с ними. — Идёшь купаться? — Айку кладет руку на плечо Нико, что тот аж наклоняется вперёд от такой силы. — Или ты нарукавники забыл? — Я не такой маленький, что не умею плавать, — челкастик снимает наушники с шеи и отдает Оливеру, мол: убери. — Хах, а девушки до сих пор нет, — очередной подкол. — Иди ты, а, — недовольно стонет Нико, толкая Айку в грудь. Сердце болит от того, что Юдая интересуют только девушки, а ты - просто друг. Или это просто подростковая влюблённость и во временем всё пройдёт. Пока все плескаются, Отоя даже как-то уговорил Карасу зайти в воду хотя бы до голени, Икки сидит на берегу, обнимая свои колени. Не заметить его подавленного состояния нельзя. Немного отводя взгляд, Нико не заметил как сзади него подошёл Шуто, потянув за капюшон пляжной кофты. — Аааа! — Я говорил, что дышать морской водой нужно, но и покупаться стоит. — А сам его дальше колен не пустишь, потому что вода в океане холодная, — ну вот, для полного счастья Икки не хватало ещё второго «отца». — Иди отсюда! — Весь день меня посылают. Даже девушки. Нико тихо хихикает, но Сендо трясет его за кофту. — Снимай и марш в воду. Икки стоял на берегу, боясь намочить волосы. Да и подойти к Имамуре нельзя, ибо тот далеко зашёл в воду. И девушки. Девушки, девушки, девушки. Расплакаться хочется. — Эй! Нико! — паренёк оборачивается на крик Рео, но в него сразу же брызнули водой, что чуть попала на лицо. Икки слегка, или нет, зол и Микаге прекрасно это видит. Ошарашенный парень отходит назад, понимая куда он влип, но прекрасный принц без коня, или проще - Юдай, спасает задницу наследника. — У тебя красивые глаза, — замечает Има. Резкое «А?!» и щёки красные. Нико закрывает их ладонями от смущения. Редко, или вообще никогда, он не слышал комплименты в сторону своих глаз, а уж тем более не ожидал такого от Юдая. Глаза бегают туда-сюда. Смотри куда угодно, но не на объект любви. — Спасибо! — быстро выпаливает Икки, убегая на берег. За ужином Нико только и делал, что смотрел на Юдая, периодически всё же отвлекаясь на еду. В голове и дальше не укладывалось то, что этот «типикал бабник-гетеросексуал» сделал ему комплимент. Ему. Комплимент. Отвлёкся от общения с девушками, чтобы сделать комплимент парню. Икки, успокойся, и просто ешь. И вот, пока все шли в душ и спать - челкастик сбежал на улицу. И всё же ночной Вила-ду-Конди прекрасен. Особенно пляж. Волны не такие большие, как днём и чувствуется, что вода теплее, однако лёгкий ветерок от океана шел. Жаль, что он пропустил оранжево-розовый закат. Полупустые улицы создавали особую атмосферу. Нико нравится. Свидание на берегу океана - это ведь чудесно? Слушать шум волн в неловком молчании, а потом снова болтать обо всём на свете. Моментами целовать в щеку или в нос. — Не стоило бы маленькому мальчику гулять одному ночью. Имамура. Это голос Имамуры. Что он здесь делает? Разве он не должен сейчас спать? — Ох, ну да, детей можно оставлять одних после двенадцати лет. Мы же учитываем сейчас законы в Португалии? — Глупо, — прошептал Икки, но на улице слишком тихо, так что Юдай всё прекрасно слышал. — Да, глупо. Каждое слово заставляет смущаться. Каждое слово заставляет путаться. Каждое слово заставляет сердце биться сильнее. Нежно-розовые губы, манящие к себе, чтобы к ним так и прильнули, попробовали на вкус. Нико понимает, что к губам, которые он целует в своих снах, прикоснулись губы многих девушек, но всё же ощущение того, что Юдай ищет ту самую. Или же... Того самого. Желание оказаться на месте счастливого партера Имамуры. — Ты правда хочешь встречаться с бабником? — тихо спрашивает шатен, опуская взгляд. Нико замирает. Удивлённо поднимает брови и приоткрывает рот. Внезапная остановка дыхания и после - снова глубокий вдох. Снова прячет лицо в ладонях из-за красных щек. Что он пытается скрыть? Его чувства настолько заметны и банальны? О чёрт. Это не должно было произойти вот так. — Хочу... С тобой, — голос заметно дрожит. Пальцы переплетаются и снова расплетаются. Так снова и снова. Икки не знает куда смотреть и что делать. Всё происходит так неожиданно. Именно к такому повороту событий он не готовился. — Иди сюда, — Юдай разводит руками, приглашая Нико в свои объятия. Младший теперь не только краснеет, но и бледнеет. В голове одна каша. Всё происходит слишком резко, или он просто не ожидал этого. Два в одном, будем просты и честны. Икки робко делает шаг вперёд. Ещё и ещё. Уже совсем близко с любимым и его прижимают к груди. Мир заиграл новыми красками. Прислушивается к чужому сердцебиению похожее на мелодию. Имамура поглаживает его волосы, и что-то шепчет на ухо. Нико не вслушивается, но отчётливо слышит извинения. Извинения за что? — Я настолько ужасен, а ты полюбил меня, — карие глаза отводятся в сторону. Стыдно смотреть на Нико. Стыдно обнимать его. Стыдно принимать его признание в любви. После всех грязных вещей, что он делал с девушками. Юдая можно понять, но его нельзя простить или оправдать. «Меня все отшивали, потому что я был уродом с мерзким характером» — Икки... — Имамура прижимает его ещё сильнее к себе не желая отпускать, делать больно. Показать насколько в реальности всё жёсткого. Снять счастливые розовые очки. Плохо от того, что сейчас он разобьёт, или уже разбил, детское сердце. — Это неправильно. — Почему? — С бабником нельзя построить отношения. Не уходи. Не выбирайся из объятий. Насладись моментом перед рекой слез. Вот скажи, как ты его полюбил? Чем зацепил твою наивную душу? — Хочешь сделать из меня однолюба? — с насмешкой или на полном серьёзе спрашивает Юдай. Это всё глупо. Как в сказке. Нико молчит. Слёзы наворачиваются, но он сдерживается, чтобы не закричать. — Сможешь. Имамура выпускает Икки из своих объятий, смотря на заплаканные зелёные глаза и дрожащие, покусанные губы. Не только губы, он весь дрожит. Ему холодно и одиноко. — Идём в отель. Нико не слушает, не идёт, не понимает. А Юдай стоит, ждёт. С печалью смотрит на младшего. Снова желание обнять. Успокаивать, как маленького ребёнка. На руках донести до кровати, сидеть с ним, пока не заснёт. Душа должна обрести спокойствие у обоих. Имамура, вздохнув, снова подходит к Икки, беря того за руку. Ледяная. А ведь только что, в объятиях, они были тёплыми. — Идём.