Кроличье одеяльце

«Мы постараемся не создавать вокруг ситуации лишний шум, чтобы вы могли спокойно отдохнуть. Однако, прошу, не закрывайтесь от мира дома, уверен, фанаты будут заваливать соцсети сообщениями поддержки и переживаниями, сколько бы мы их не успокаивали.» Просьбы менеджера до сих пор крутились в голове, никак не давая наконец выдохнуть. Проведенные в больнице минуты казались вечностью. Пока Хенджина и Сынмина осматривали на предмет видимых повреждений и отправляли по очереди на рентген, Минхо терпеливо сжимал челюсти, в поисках любой горизонтальной поверхности, чтобы посидеть и отдохнуть. Просто отправить ребят на самостоятельный диалог с врачами Ли не решился, вдруг они что-то не услышат или забудут, а ему потом перед Чаном отчитываться. Ну уж нет, лучше немного перетерпеть собственный дискомфорт, чем потом нервничать из-за переживаний. Именно поэтому старший оказался тем, кто вернулся домой на костылях. Несмотря на конскую дозу обезболивающего, колено до сих пор сильно пульсировало, отдавая головной болью, без возможности нормально пошевелить ногой из-за натяжения связок. Мин никогда не думал, что ему придётся столкнуться с каким-то новым видом мышечных болей, но сегодняшний вечер доказал обратное. Не желая портить вечер, Ли попросил вместо ужина заварить ему чай и проковылял в свою комнату под хмурые взгляды младших. Все собрались в общежитии Лино+макнэ, не желая разбредаться после случившегося. Хенджин и Феликс предлагали посидеть вместе в гостиной и поиграть в настолки, но у танцора совершенно не было настроения. Хотелось просто смыть с себя больничный запах и забыться, попытавшись превратить сегодняшний день в плохой сон. Но планам не суждено было сбыться, потому что очутившись в одиночестве, в голову начали лезть совсем непрошенные мысли. Слишком ярким всё ещё казался свет фар с пассажирского места. В голове гремел гудок, который в тот момент казался как-то неправильно, близко, заставляя голову непроизвольно дёрнуться вправо, будто боясь ещё раз столкнуться взглядом с такими же, напуганными и непонимающими происходящее. В мозгу чётко отпечатались крики Хвана и попытки Сынмина указать менеджеру повернуть руль. А потом огни огни огни, которые смешались в одно сплошное месиво, пока тело впадало в подобие невесомости. Ли пробило холодным потом. Не помог даже накинутый на тело плед. Абстрагироваться от навязчивых воспоминаний никак не удавалось, заставляя тело свернуться калачиком, будто пытаясь спрятаться от лавины последствий. Минхо боялся, что его ожидает реабилитация дольше, чем обещанные врачом две недели, что закономерно приведёт к пропуску промоушена, который должен был начаться после небольшой передышки. Ближайшую поездку уже пришлось отменить и Мин был очень благодарен, что компания не заставила лететь в Европу одного Хвана. Он хоть и отделался легче всех, но всё ещё находился не в самом стабильном состоянии. Айдол уже начал строить планы, как бы завтра подбодрить своих младшеньких, как из вороха мыслей его вытащил звук открывающейся двери. Торопливые шаги на подходе к месту обитания Ли становились всё осторожней, пока матрац не промялся под чужим весом. Человек действовал как-то слишком боязливо. Жилистые руки легли на напряжённые плечи, нежно поглаживая короткими движениями. — Мне позвонил Феликс, — голос у Чана запыхавшийся, от чего мужчина делал глубокие вдохи между фразами. Сначала Минхо даже удивился его приходу, ведь у него была встреча с композитором для последних корректировок в альбоме и он не планировал приезжать в общежитие, тем более не в своё. — Я приехал, как только мы решили все основные моменты. Извини, я надеялся успеть в больницу, чтобы ты мог поехать отдыхать, но… — Боже, Чан, просто заткнись, — младшему ещё больше захотелось спрятаться от беспокойных глаз. Минхо надеялся, что никто не додумается позвонить Бану, чтобы дать ему возможность покончить с первой пачкой дел и пойти подремать в студии, вместо того, чтобы нестись в общежитие. Но по итогу лидер сидел тут, пытался прочитать мысли Ли и найти способ помочь, спрятать и не отпускать. Чан успешно проигнорировал сказанную колкость, смелее устраиваясь позади Хо, продолжая выводить узоры на коже, максимально бережно, боясь задеть невидимые глазу синяки. Аккуратно провел вдоль руки, забираясь между сцепленных ладоней, которые тут же схватились за чужую, тёплую. Придвинулся ближе, прижимая к себе парня спиной, так, что шея Минхо покрылась мурашками от горячего дыхания позади. Младший неосознанно расслабился, чувствуя себя в безопасности рядом с Крисом. Окружённым его заботой и теплом, сам прильнул ближе, поднимая голову, давая положить под неё вторую руку, после чего потерся о ямку под локтём носом. — Я надеюсь, что ты успел всё утрясти. Мы бы справились. У Джинни ушибы и нежелание ездить на машине ближайший месяц, а Сынмин потянул мышцу, но при регулярной растяжке быстро пройдёт. У меня записаны все рекомендации для восстановления, — Минхо рукой указал на телефон, в котором на несколько страниц законспектированы комментарии врача по состоянию парней. — Я не сомневался в тебе, Хо-я, но это не значит, что я не переживал о состоянии ребят. Не переживал о тебе, — рука Криса выскользнула из захвата, чтобы мягко помассировать висок, зацепляя отросшими ногтями волосы. Ли откинулся назад, насколько позволяла уже установленная близость, прикрывая глаза от приятных ощущений. Мозг наконец перестал подкидывать неприятные воспоминания, фокусируясь на приятных ощущениях. — Давай ложиться, завтра выходной, можно отоспаться на славу. — Будто мы уже не лежим в кровати, — поворчал Мин и обратно утыкнулся в руку под собой. Правда ненадолго. Его перевернули, заставляя встретиться глаза в глаза с Чаном, что до конца не смог замаскировать своё волнение под заботой, — Если утром от тебя будет вонять спортзалом или твоим любимым протеиновым коктейлем с ананасом — спихну на пол. Бан хихикнул, уловив угрозу, осознавая ее реальность, ведь он влетел в общежитие совсем недавно, и, осмотрев остальных и убедившись, что они окружены заботой группы, отправился проверять своего дикого котёнка. В тот момент не было даже мысли о душе или переодевании во что-то более свежее. По телефону Ёнбок коротко описал, что никто серьёзно не пострадал, но одно «У хёна что-то ногой, он вернулся с тростью и сразу ушёл к себе. Боюсь мы тут бессильны» принесло его домой быстрее ветра. При перевороте Чан действительно заметил заминку в движениях, когда Ли переносил вес, но старался думать, что это лишь повреждённые связки. На сегодня он решил оставить эту тему, за что младший был ему искренне благодарен. И не только за это. — Спасибо, что приехал. Минхо никогда не был красноречивым с Чаном, пытаясь показать всё действиями, поэтому и сейчас, после короткой фразы, прижался к старшему, утопая в любимом ощущении присутствия рядом. *** Настроения активничать не было. Скинув обязанности по успокоению фанатов на Хёнджина, который от тревожности проводит на фаншипе каждую свободную минуту, Минхо разрешил себе раствориться в апатии. Им рекомендовали не выходить из общежития без надобности, разрешив желающим разъехаться по домам раньше изначального расписания, что стало целой темой для подшучиваний над Чонином, которого держали на строгой диете до показа в Париже. Оставшись маленькой компанией, группа проводила дни рубившись в приставку и сочиняя песни, насколько позволяло домашнее оборудование. Чан привез часть своей техники и обустроился в гостиной, настукивая биты по подушкам. Феликс вместе с макнэ выбирался в зал на кардио, активно переписываясь с агентами Николя и обсуждая будущую поездку. — Ты точно не против? — Хан чувствовал себя самым главным кидалово, стоя в коридоре с набитым рюкзаком, пока Хенджин вызывал им такси. Провести Чусок с семьёй Хван было предложением на миллион, поэтому рэпер не собирался отказываться от возможности потискать Кками и поесть вкуснейшие токпоки. Но подсознательно он переживал, что бросит Ли, который впервые за всё время их дружбы не особо собирался домой и не звал никого в гости. — Хан-а, мы это уже обсудили, — на голову младшего приземлилась ладонь, сразу же начиная тормошить неуложенные волосы, — Не спалите только ничего, молю вас. — Ну, хён! — Всё-всё, валите уже, дайте насладиться одиночеством и порядком. — Мы живём в разных местах! А Сынмин перед поездкой домой выдраил всю кухню в вашей общаге, — привычные подтрунивания заставили Джи немного отступить от своей роли виноватого друга и начать активно перебрасываться взаимными обвинениями, пока Хенджин не вытолкнул младшего за дверь, оставляя Минхо смотреть на опустевший коридор. В общежитии помимо него остались только австралийцы, которые над чем-то активно хихикали на диване. Феликс обещал поехать в гости к своим друзьям из других групп, после чего у них был забронирован небольшой домик для отдыха с семьей. Чан наверняка решит остаться и ещё «немного» поработать, так что Ли даже был рад, что старший решил перебраться к нему в общежитие. Пока его развлекает младший Ли, а потом сам Минхо проследит, чтобы лидер нормально питался и спал больше пары часов и в горизонтальном положении. Самому домой не хотелось. И это напрягало всех в группе, включая самого танцора. Семейные праздники всегда теплом отдавались в груди, желая как можно дольше оставаться в Гимпхо, играть с котами и помогать бабуле с готовкой. Те счастливчики, что побывали в доме семьи Ли, всегда отмечали, как их хён преображался в родной обстановке и наконец выдыхал. Но сейчас Минхо боялся только ухудшить все, приехав совершенно не в состоянии поддерживать беседы. Он знал, что будет чувствовать себя обязанным выходить из комнаты и говорить с каждым родственником, несмотря на до сих пор сжимающийся внутри горла ком, от которого никак не получалось избавиться. Его будет невозможно скрыть от мамы, которая и так порядком перенервничала в вечер аварии. Портить праздник своим состоянием не хотелось (хоть Минхо и понимал, как это звучит), поэтому решил остаться в этот раз в общежитии. *** Дни превратились в один сплошной ком. Сбегая от вопросов о самочувствии, Минхо проводил вечера с своей комнате, не пуская даже Чана, от чего продюсер уже несколько ночей провёл на диване в гостиной. Он не хотел ещё больше раздражать Ли, поэтому не напоминал о себе лишний раз, исправно благодаря за вкусно приготовленный ужин, который после работы в студии ощущался благословением. Пока австралийцы разъезжали по делам, Мин начал устраивать себе прогулки в «четырёх стенах», пытаясь разработать травмированную ногу. Да, никаких серьёзных травм не обнаружилось, но спазмы продолжали тревожить танцора. Было слишком тяжело сидеть на месте и физически ощущать, как уходит форма, когда через месяц нагрянет новый камбэк, если до него Минхо вообще допустят. Конечно, у них уже был опыт с Хваном год назад, но всё-таки лангета на руке и хромая нога не совсем соизмеримые вещи. И как бы Ли ни старался игнорировать чувство, что его отстранят, тревожные мысли не покидали его голову. Он пытался делать упражнения на руки, растяжку, разминал мышцы и наматывал круги по комнате, стараясь с каждым днём проходить на пару километров больше. По большей части никакого дискомфорта не было, но иногда приступы боли заставляли сжимать до скрипа челюсти, лишь бы не закричать. Именно поэтому сейчас Ли сидел на кухне и старался не забывать дышать, когда колено вновь и вновь пронзали вспышки боли. Хотелось уже просто затянуть жгут посильнее, пока конечность сама не отомрёт из-за отсутствия кровотока, лишь бы больше не чувствовать, как тебя режут без ножа. Танцор не понимал, как небольшое смещение могло вызывать такие приступы судорог, проходящие также резко, как и появляющиеся. Мин практически попался один раз, когда очередная вспышка заставила его занять ванну намного дольше обычного, вызывая волну негодования у Ликса, что только вернулся с тренировки. — Хо-я, неужели выбрался из своего укрытия? — озорной голос Чана эхом отозвался в голове. Меньше всего Ли хотел, чтобы старший застал его распластанного на столешнице от попыток занять менее болезненное положение. Но было слишком поздно. Лидер прытью влетел в помещение, намереваясь оторвать мембера от готовки или трапезы, но быстро остановился, застыв в паре шагов от своей цели. Заминка была недолгой. Уже спустя пару вдохов Минхо ощутил себя в воздухе, а под лопатки и бедра легли сильные руки. Такая смена положения избавила от части давления, но добавила лишние болтания сустава, отчего танцор не смог сдержать болезненного стона, когда рука непроизвольно сжала ноющее колено. — Минхо, ты чего? Болит? Зачем ты тогда встал, мог бы написать мне или подождать… Милый, — уже не на шутку обеспокоенный Чан пытался понять, что ему делать дальше. Вернуть Ли к себе, чтобы тот и дальше закрывался в своих переживаниях один, звучало как поставить крест на их возможности провести время вместе. Оставался еще один вариант. Комната Сынмина всегда была почти стерильной во время длительного отсутствие айдола, так что лидер без сомнений зашёл в неё. Сев на застеленную кровать он опустил младшего себе на колени, не переставая придерживать, пока Ли не опустился конечностями на матрац. Рука убралась с бёдер, перемещаясь на талию и лишая возможности сбежать, после чего Крис просто расслабил тело, позволяя мягкому пледу поймать себя, а заодно и Минхо. Они лежали так в тишине некоторое время. Бан безмолвно следил за сбитым от стресса дыханием Хо, нежно поглаживая того по плечам и помогая расслабиться, в то время как сам Минхо пытался сосредоточиться на размеренно вздымающейся груди старшего, стараясь отвлечься от иногда приходящих судорог. Где-то через полчаса боль окончательно отступила, позволяя занять более удобную позу: перекинув одну ногу и уткнувшись в шею Криса. — Я смотрю тебе лучше? — Да… Спасибо тебе. — Ты же знаешь, что всё в порядке? Я всегда буду помогать тебе, чаги-я, — Бан продолжал поглаживать чужое тело, вызывая волны мурашек, — И что это было? Я думал врач прописал тебе покой для восстановления, но если это не помогает нам следует обратиться к нему снова. — Да, я просто хотел попить чаю, но ногу сильно свело и… Такое случается иногда. Не бери в голову, Чани. — Может просто не стоит так усердно заниматься на больничном? — Да я всего ничего… — А? — О чём это ты? — Ли непонимающе уставился на самое красивое лицо, что сейчас вновь было серьёзным. И если обычно Мин мог даже любоваться сведёнными бровями и закусанной губой, то сейчас хотелось вернуть лидеру его улыбку. — Я видел, как ты тренировался дома. Поначалу решил не мешать, но теперь… Хо, ты же должен понимать, что без правильного отдыха ты не вернёшь форму? У нас ещё есть время, ты обязательно успеешь к первой танцевальной практике, я уверен. — А что, если нет? — рука, что перебирала тёмные волосы, замерла в ожидании, — Совсем скоро уже начнётся активная подготовка, и я не могу просто ничего не делать. Мне надо работать и очень много. Раз уж я не поехал к родителям, надо использовать максимум пользы из этих дней дома и… — Лино, — от такого непривычного обращение танцора передернуло. Чан использовал его только на камеру или когда речь шла о чём-то связанном с работой, когда нельзя было отвлекаться. И лидер прекрасно знал, как это имя влияет на Ли, радуясь возможности наконец высказаться без пререканий, — Я понимаю, правда. Но подумай с другой стороны. Если ты сейчас доведёшь себя до чего-то более серьёзного, что тогда? Ты же сам постоянно напоминаешь детям об отдыхе и правильном восстановлении, так почему сам игнорируешь это? Если бы тебе становилось лучше, я бы мог закрыть глаза на твои выходки, но ситуация совсем другая. Я не хочу и не могу смотреть на твою боль и ничего не делать. Поэтому давай насладимся данным нам отпуском по-настоящему? — Не тебе говорить мне об отдыхе. Сам пропадаешь в студии всю неделю… — нога почти перестала болеть, поэтому младший решил поменять положение, усевшись на кровати спиной с Крису. Ему правда было обидно, что тот практически не уделял ему внимание, а теперь ругал за излишнюю отрешенность. Будто у него была большая компания в пределах их дома. — Да, я знаю, что некрасиво поступил, но у всего есть причины, — по перекату матраца было понятно, что старший тоже решил переместиться, — тебе обычно нужно время, чтобы прийти в себя и осмыслить какие-то большие дела в одиночку, поэтому я решил не надоедать своим обществом, сделав большую часть планируемой работы. — Чтобы начать что-то новое… — Чтобы мы могли поехать в Японию. — И опять бросить меня… Что?! Брошенная Чаном фраза была похожа на глупую шутку, что подтверждала хитрая улыбка, что сейчас красовалась на австралийском лице. Но Минхо знал, что Бан не стал бы так играть с его желанием поскорее посетить вновь страну восходящего солнца. Изначально это и было в планах, но их компания друзей так и не собралась, из-за чего Мин решил просто устроить поездку домой. И Чан конечно же знал об этом. Потому что сложно общаться с Ли Минхо и не знать, как тот любит Японию. — Ты сейчас шутишь? — А похоже? В подтверждение младшему протянули телефон с целым перечнем писем на брони гостиниц, билетов на посещение храмов и перелёт. Это было похоже на сладкий сон, которого никогда не ожидаешь от такого трудоголика, как Чан. Поэтому Ли старательно отогнал все искры восторга и начал думать. — И это всё? Никакого подвоха или дополнительных обстоятельств? — от глаз не скрылось, как нервно лидер сглотнул, а улыбка стала немного нервной. Ну, конечно, это было бы слишком просто. — Говори уже. — Котёнок, ты всё не так понял. Мы правда поедем только отдыхать, единственное, — и тут Мин уже был готов слушать про какие-нибудь переговоры или мастер-классы, послушно опуская голову, чтобы не было видно его поджатых от обиды губ, — признаться, я не совсем сам решил это. Мы думали куда-то выбраться с Паниэлем, у них сейчас тоже перерыв, слишком удачно совпало, чтобы не воспользоваться. Но когда ты решил остаться дома, я не знал как разорваться, поэтому предложил ему поехать в Японию, потому что ты так хотел туда… — А я типа поеду как несчастная подружка, которую некуда пристроить? — А ты типа человек, с которым я всегда хочу быть вместе, а Пэн позвал Минхёка, чтобы, цитирую, «прикалываться, когда вы начнёте вести себя как голубки». Так что завтра нас будет ждать такси и утренний рейс в Осаку. Отказ не принимается. Последние сомнения были откинуты прочь, когда тёплые ладони подняли спрятанное за челкой лицо, даря самую нежную улыбку. Ли был готов раствориться в Чане, когда тот вытворял нечто подобное, что было редкостью, учитывая их рабочий график. Но от того каждый момент ощущался, как нечто особенное. Поэтому танцор позволил себе хотя бы попытаться перестать переживать о сроках и обязанностях, наслаждаясь любимыми объятьями.