vanille und kirsche.

жёлтые листья опадают с омертвевших ветвей, осыпая землю охристым одеялом, кружат в танце со слабым ветерком. окна квартиры настежь распахнуты, внутри пахнет приторной вишней и ванилью. ткань простыней шуршит под стройным тельцем, которое то и дело извивалось и дрожало. — То-омм... - буквы растягиваются по наитию, на автомате. колени дрожат и разъезжаются по гладкому постельному белью раз за разом, заставляя старшего звучно цокнуть языком и подхватить младшего под живот, вновь ставя в исходную позицию. его крепкие руки по случайности проезжаются по истекающему достойнству юноши, вынуждая его беспомощно всхлипнуть и задрать голову. Том подкладывает под него пару подушек, настраивая необходимую высоту. член Билла зажат между материей и его плоским животом, пачкая предэякулятом. он качает бедрами, создавая минимальное трение, но и этого удовольствия лишается, ведь получает звонкий шлепок по ягодце. — не дергайся, иначе прицеплю наручниками к изголовью. - шепчет томно в самое ухо, голос его хриплый и низкий. младший разочарованно скулит, поддаваясь задом назад, пытаясь прижаться к брату. Том открывает тюбик и выдавливает на два пальца немного густого геля, растирая большим пальцем, нагревая. в нос прямиком бьёт ароматизатор ванили, или чего-то в этом роде. мозолистыми руками он медленно оглаживает колечко сфинктера, нажимая и проникая кончиком большого пальца. Билл уже во всю дрожит, его тело до ужаса напряжено, натянуто подобно струнам на гитаре старшего. когда в него медленно скользят два пальца он блаженно давится стоном. у Тома пальцы грубые, длинные и костлявые. он без проблем находит заветную точку, и с каждым новым движением он попадает точно по ней. Билла едва ли не подбрасывает на кровати, он падает лицом в простыню и что-то мямлит. пальцы Тома выскальзывают из теплого нутра близнеца, тот разочарованно стонет. рядом шуршит словно обертка от конфеты, Билл думает, "серьезно?" определенно братишка был сладкоежкой, но он и не думал никогда, что ему придет в голову полакомиться сладостью во время их страстного соития. Том выкидывает фантик куда-то в сторону, погружает кристально-бордовую сферу на палочке в свой рот, самозабвенно посасывая. брюнет оборачивается через плечо, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за старшим братом. в его горле пересыхает, когда он видит как мягкий язык старшего трётся о уже скользкую поверхность леденца. Том ловит его взгляд, ухмыляясь вбирает сладость в рот и втягивает щеки. Биллу думается, что Том хорошо смотрелся бы на нем. что лучше бы на месте леденца на палочке был его член. в глазах все размыленно, голова забита сотнями мыслей, в ушах писк. безумно хочется получить длинный член Тома, достигнуть долгожданной разрядки, почувствовать горячее семя брата внутри. Билл чувствует внутри что-то твердое, совершенно странное. это не было похоже ни на одну из их игрушек, но когда "это" проезжается по его простате, он распахивает глаза в ужасе. — ах, Том! т-ты что делаешь?! - леденец утыкается прямо в то же место, заставляя брюнета подавиться слюнями. — тише. - старший махнул своими светлыми дредами, завязывая их в хвост, чтобы не мешались. он наклоняется и целует брата между лопаток, осыпая поцелуями плечи и поясницу, не прекращая движение леденцом. от самого только осознания того, что Том буквально трахает его леденцом, хотелось кончить сию минуту. а когда он почувствовал что тот протиснул руку между его животом и подушек, обхватил своими мозолистыми руками член, он едва ли не скончался от переполняющих его эмоций. и не только эмоций. через пару движений Том вынимает сладость из Билла со звонким хлюпом, и на замену твердой сфере по расслабленному распухшему колечку мышц проходится острый шершавый язык. проход брюнета тут же сжимается, его самого подкидывает на постели. Том причмокивает, делает неглубокие толчки языком внутрь теплого нутра. носом проводит вверх и вниз меж бледных половинок, чмокает дырочку, лижет, играет с ней. Билл едва ли не теряет сознание от небывалого удовольствия, сам двигает бедрами и виляет задом, желая ощутить как можно больше трепетных касаний. Билл сладкий. во всех смыслах. а Том любит сладкое. чувствовать его вкус, смешанный вместе со смазкой и леденцом, это просто невероятно. хотелось ещё и ещё. в прочем, никто ему в этом не отказывал. грубые пальцы впиваются в мягкие полушария, мнут как дрожжевое тесто, или что-то похожее. у Билла даже тут были небольшие милые родинки. Тому нравилось. слюни стекают по подбородку на икры Билла, а после и на темные простыни, делая их в некоторых местах темнее. младший бессвязно шепчет и скулит, уткнувшись лицом в подушки. его член обильно сочится смазкой, тело дрожит пуще прежнего, и Том знал, что скоро доведет его до пика. он резко перевернул близнеца на спину, и нежно поцеловал его в надутые пухлые губки. Билл почувствовал свой вкус во рту брата. ему понравилось. поцелуи-бантики осыпали все тощее тело юноши, старший старательно выцеловывал его гладко выбритый лобок, играл с набухшими яичками, вбирая в рот поочерёдно, посасывая, целовал налитый кровью член по всей длине. у близнецов есть одна особенность - у обоих чувствительное место - головка. Том обсасывает покрасневшую головку члена как самый настоящий леденец, лижет, проводя своим языком широкими мазками, играясь с уретрой и теребя крохотную дырочку. Билл в безумном экстазе, он едва ли не плачет от удовольствия, извивается подобно дикой анаконде, шипя и закатывая глаза. он двигает бедрами, беззастенчиво трахая рот брата, а тот и счастлив, принимает его всего, настолько, насколько надо. тонкие, изящные наманикюренные пальцы певца сжимают колющиеся жёлтые косички, оттягивая, покалыванием отзываясь на коже головы. родные пальцы вновь скользят внутрь, проезжаясь прямиком по простате. Билл кричит, срывая голос, двигается вперёд и назад, насаживаясь то на пальцы, то на горячий рот. момент кульминации настигает немедленно, плотные белые струйки накапливаются за щекой братца, что мгновенно проглатывает все и без остатка, скользкие стенки сжимают внутри три пальца, то-ли удерживая их, то-ли наоборот, выталкивая. тело брюнета неестественно выгибается дугой, рот открывается безмолвном крике, а из груди вырывается томный, сладостный, протяжный стон, сформированный в виде имени родного человека. он обессиленно рухнул на спину, тяжело хрипя. Том облизнул пальцы напоследок, вытер их о свои широкие джинсы и лег поверх брата, расцеловывая лицо мученика. — я, конечно, знал что ты сладкоежка.. - тяжело дыша начал младший, — но не до такой же степени.. — прости, - старший трепетно целует того в уголок губ, точно попадая по родинке на нижней губе близнеца. пальцы гладят острый подбородок — ты был слишком сладким, не смог остановиться.