grief counseling

      Подключившись к терминалу мини-криэйтора, Техноблейд не терял времени на переговоры с компьютером. Он навязал ему свою волю быстро и безжалостно — всё-таки ум у него был пробивной, и учился он быстро, на лету смекая, как тут всё устроено. Гоустбур ныл в ухо про то, как он вдруг стал неуверен в их планах, но Техноблейд его уже не слушал.       Что он, зря шёл сюда? На путь до полумифического терминала потребовалось пять лет. Пять лет на то, чтобы принести сюда единственную сохранившуюся у него копию Уилбура, цифрового призрака, полубезумного, с повреждёнными файлами памяти.       Не то чтобы Техноблейду он совсем не нравился. Повреждённое сознание сделало его очень податливым, хоть и не без характера. В этом что-то было, в этой бледной, трясущейся голограмме, которая так ему доверяла и смотрела только на него своими пустыми, широко распахнутыми глазками. Но это всё-таки было не то. Это был не Уилбур. На Техноблейда периодически накатывало раздражение, даже отвращение: как это смеет говорить его голосом, как это смеет носить его лицо! Иногда призрак даже смел критиковать своего оригинала, на что Техноблейд ему тут же едко хамил, чтобы тот покорно заткнулся. Бла-бла-бла, как же ему стыдно…       Уничтоженный сектор, погребённый под обломками купола, всеобщий вой, незатихающий крик из-под бетонных плит — это ладно. Они сделали это вместе. Настоящая ошибка Уилбура была в том, что он умер. Техноблейд был намерен её исправить.       Он не заметил, как замолк и пропал Гоустбур, был слишком поглощён сложной операцией. Призрак был лишь ключом, нужно было достать остальные осколки сознания из далёких серверов, нужно было создать тело, в конце концов.       Это было ещё одной проблемой Гоустбура — у него не было тела. У Техноблейда было много времени на то, чтобы продумать всё в деталях, пока он ходил по вонючим коридорам и расправлялся с полчищами кремниевых уродцев, а единственный, кто составлял ему компанию, был бестелесной, сука, голограммой из спичечной коробки с лампочкой. У Техноблейда накопилось много, много пожеланий.       Машина запустилась, светящиеся нити из биовещества затанцевали, как в ткацком станке, сплетая тело из вязких, чёрных волокон. Зрелище то ещё, да ещё и со звуком, урчащей, чавкающей какофонией: ну, а кто сказал, что рождение — это красиво, пусть даже и новенького биоробота.       Из управления терминалом Техноблейда выкинуло — он не был авторизированным оператором, но это было уже не важно. Чёрный каблук, пошатываясь, ступил на загаженный слизистыми отходами пол, глаза показались из-под мокрой кудрявой чёлки.       Уилбур был идеален. Как прежний, только лучше: чуточку пониже, постройнее, полегче, ноги от ушей и всё то же кукольное личико, которое теперь никогда не испортит глупая щетина на подбородке. Прямой, как стрела, с железной осанкой. Все неловкости, все досадные недоразумения настоящего, живого тела были убраны. Может быть, и стоило ради такого возиться с цифровым призраком и тащиться за тридевять земель.       Уилбур посмотрел на свою руку, на свои тонкие, когтистые пальцы. Он задумчиво расцепил их и стряхнул налипшее биовещество — пальцы были совсем новыми.       — Техноблейд, — сказал он, наконец-то без этого дурацкого эхо поломанной голограммы, — Я знал, что на тебя можно положиться.       Да, это точно был тот самый Уилбур. Техноблейд по глазам видел, по тому, как он поправил волосы, по тому, как он развёл плечи. Он и при жизни был красивым. Техноблейд это ему не говорил, и без него было кому славословить, но Уилбур сиял даже на фоне других людей, что уж говорить про мутантов с уродливыми звериными мордами. Но теперь он был как хорошее воспоминание, лучшей версией самого себя.       Техноблейд шагнул к нему, и всё в нём, в глубине его грузного тела, пришло в движение, отмечая каждую приятную деталь. Смотрел он теперь на Уилбура определённо сверху вниз; талия у него такая, что Техноблейд мог обхватить её своими ладонями, почти смыкая большие пальцы; он был такой лёгкий, что Техноблейд приподнял и усадил его перед собой даже без намёка на усилие. Кому нужны кишки, мышцы, кожа, всё вульгарное, живое мясо! Уилбур был соткан из эластичных, эргономичных деталей, а смеялся так же звонко, как и прежде.       — Я скучал, — проинформировал Техноблейд, придвинувшись поближе, потихоньку устраивая ноги Уилбура у себя на бёдрах.       Он и сам не представлял, насколько он, оказывается, скучал. Думал, что они повременят с этим хотя бы до того, как уберутся подальше от терминала… Ай, да гори оно всё синим пламенем! Уилбур был здесь, в его руках, осязаемый, даже немного тёплый. Техноблейд перебирал его кудри и что-то хрюкал ему в лицо, плавно-плавно предлагая Уилбуру принять горизонтальное положение.       Уилбур хихикал и гладил его рыло, принимая правила игры, и замер, только когда Техноблейд положил свою ручищу ему между ног.       — Техно, — скривился он, но, вместо того, чтобы что-то сказать, тихо ахнул.       У Техноблейда было пять лет на то, чтобы всё придумать. Биороботу, каким теперь был Уилбур, никакие гениталии не нужны, но они были нужны Техноблейду, иначе зачем это всё. А ему много не надо, одной приличной дырки уже было достаточно.       Она раскрывалась под его пальцами, если там хорошенько, терпеливо помассировать. Техноблейд начал вводить в неё свой толстый палец, придерживая Уилбура, гладя его спину — всё в порядке, тебе понравится, там всё должно быть настолько чувствительно, что тебе крышу снесёт, в хорошем плане.       Уилбур капризно изогнул губы. — А члена у меня, значит, нет?       «А нахрена тебе,» — подумал Техноблейд, но вслух сказал: — Потом, Уилбур.       — Что значит «потом»?! — зашипел он и попытался встать.       Подняться ему Техноблейд не позволил и даже непроизвольно хрюкнул на него, лязгнув перед его носом кривыми зубами, устанавливая свою власть, как принято в грязных мутантских районах.       — Это же моё тело.       — Своё тело ты уничтожил, Уилбур, — отрезал Техноблейд. — Специально, бросив меня наедине с разъярённой толпой.       Руки Уилбура завозили по неприступным незеритовым наручам, как будто надеясь его остановить. Он был даже послабее, чем раньше — а зачем ему сила, Техноблейд же его от всего защитит. Тот не сдвинулся ни на миллиметр. Тогда Уилбур сделал бровки домиком и воскликнул «Техно!», как будто звал его на помощь. Помедлив, Техноблейд убрал руку. Он всё же любил когда слабые знали своё место, когда не пытались сопротивляться, а переходили сразу к мольбам о пощаде — это он уважал.       — Уилбур, я, несмотря на твоё предательство, тебя воскресил. Не самая лёгкая задача, скажу честно. А ты ещё и недоволен!       — Предательство — это моё самоубийство?..       У Техноблейда не было настроения для разговоров. У него такого настроения не было никогда в принципе, особенно, если собеседник ему что-то отвечал. А тут под ним лежал Уилбур в своём новеньком слабом теле, которое Техноблейд выдумал специально для себя, и ещё пытался начать какой-то диалог.       Его ноги были тонкими, резными, гибкими, как раз, чтобы закинуть себе на плечи. Он подмял его под себя, под свой вес, и сжимал его в своих руках, громоздких квадратных лапах.       — Давай не сейчас, Уилбур, — он тёрся рылом о его щёки. — А с этим… Будет даже лучше, чем раньше.       — Ну, скажем… — сдавался он, — мне, конечно, интересно. Как это будет…       — А мне как интересно. — Техноблейд вернул свою руку, вошёл в него снова. — Я никогда не сделаю тебе плохо, Уилбур, — сказал он, гладя его волосы, терпеливо двигая пальцами. — Никогда.       Уилбуру нравилось, было видно, что ему нравилось! Техноблейд позаботился об этом ещё на стадии планирования — чтобы Уилбуру там нравилось примерно всё, особенно, если это было на глубине равной длине члена Техноблейда. Даже сам Техноблейд не мог представить, какие там сигналы посылали нервные окончания, которые заставляли Уилбура закатывать глаза и вцепиться в его плечи. Его лицо было сосредоточенным, как будто он пытался придумать какой-то вопрос.       Как там хорошо — тесно, мокро, даже тепло. Техноблейд исследовал его с чувством меры, не заходя слишком далеко — когда-нибудь в другой раз он хотел посмотреть на Уилбура, который дрожит на трёх, четырёх несоразмерно толстых пальцах, сейчас он хотел, чтобы по-настоящему первым был его член.       В прошлом теле у Уилбура уже были партнёры, интрижки, любовницы и любовники — всё это стёрто, уничтожено, похоронено под обломками купола злосчастного сектора, ненавистного города-государства.       В этот раз Техноблейд будет первым — и единственным. Этого Уилбура он создал только для себя. У этого Уилбура, после нескольких лет прозябания в пустынном цифровом аду, первым впечатлением будет Техноблейд и его любовь. Он спешил оказаться внутри, сдёргивал с себя части брони — когда Техноблейд вошёл в него, глаза Уилбура распахнулись, как в самой пошлой фантазии.       Внутри хлюпала смазка, всё для его удобства. Господи, как же хорошо, как же он замечательно сжимал его член, так, что у Техноблейда аж плыла белая пелена перед глазами, так, что хотелось выть от удовольствия. Он встретил сопротивление — дырка ещё не до конца раскрылась, в ней ещё была тонкая плёнка новенького биовещества. Техноблейд ревниво через неё продрался, резко, с триумфом. Он лёг на Уилбура, обнял его, вжимая в себя, в свою броню. Уилбура под ним не было видно, торчали только тонкие чёрные ноги, скрещенные у Техноблейда за спиной.       Пусть только попробует бросить его ещё раз. Тогда Техноблейд сам его убьёт. Схватит его тонкую шею, сломает её одной рукой.       Он сжимал его волосы в кулаке, стискивал его плечи, разве что зубами в него не впивался. Уилбур глухо мычал ему в грудь, опустил руки. Его Уилбур. Он достал его из ада. Вырвал у смерти.       Уилбур предпочёл ему смерть, но Техноблейд отбил его назад. Техноблейд никогда не терял то, что ему принадлежало. Техноблейд не терпел предательств. Техноблейд боролся и побеждал. Техноблейд заслуживал свою награду. Своего красивого. Весёлого. Удобного. Верного. Своего. Своего! Своего!       Кончив, Техноблейд нехотя от него отпрянул, погладил его по щеке. Уилбур часто моргал. Техноблейд вынул арбалет из-за спины и отправил энергетический болт в лоб монстру-роботу — пора было уходить, скоро тут их будет больше, защитников криэйт-терминалов от таких, как он. Нужно было подобрать штаны и убираться.       — Пойдём, Уилбур. — Он перекинул его руку себе через шею и поднял его. Какой лёгкий, сгребай в охапку и неси. Куда легче, чем когда он был мужчиной из плоти и крови.       Уилбур устало вздохнул и уронил голову ему на плечо.