Сладчайшая из мелодий

Арми Хакс не считал себя особенным. Любой, кто хотел попасть на джазовую сцену, мог взять саксофон, разучить пару стандартов и найти себе работёнку в баре (или двух). По иронии судьбы, именно так он и поступил. Хотя всегда мечтал попасть в высшую лигу, сыграть в Монтрё, обзавестись собственной группой и возглавить её. И, чем чёрт не шутит, аккомпанировать Ариэль Фазме — невероятно обворожительной джазовой певице с мировым именем… Но пока эти мечты пришлось отложить в долгий ящик. Реальность в итоге победила, так что пришлось найти обычную работу в книжном магазине, иногда давать концерты на улицах и играть в дешёвых забегаловках. Его нынешняя группа «Квартет Первого Порядка» (в составе самого Хакса, Кайло на бас-гитаре, сестре Кайло — Рей — на ударных и Митаки на фортепиано) выступала в крохотном заведении под названием «Финализатор». Когда Хакс вышел на сцену готовиться к выступлению, в голове промелькнули образы концертов, которые ему хотелось дать, и топ-клубы — танц-холл «Фульминатрикс», «Дредноут» и — святая святых — бар «Старкиллер». Установив трость на мундштук, он заставил себя сосредоточиться на предстоящем вечере. Совершенно не подозревая, с кем пересекутся его пути… Уставшая после концерта в Карнеги-холле Ариэль Фазма торопливо шла по улицам Нью-Йорка. Единственным её желанием было расслабиться. И чтобы никаких фанатов, выпрашивающих автографы и селфи. Она поспешно нырнула в маленький бар с мерцающей неоновой вывеской «Финализатор — живой джаз» и села за стойку, так и не сняв шарф и солнцезащитные очки. Ведущий как раз объявлял очередной коллектив, возглавляемый «восходящей звездой джазового мира». «Ох, божечки, — подумала Фазма. — Ещё один новичок с раздутым эго». Но, увидев, как группа Хакса выходит на сцену, решила, что, может, не всё так плохо. — Всем добрый вечер, — сказал Хакс с неловкой улыбкой. — Меня зовут Армитаж Хакс и, хм, я бы не назвал себя восходящей звездой, — добавил он смущённо. — Ну а теперь я затыкаюсь. Надеюсь, вам понравится «Take Five». Затем он кивнул Рей, чтобы та начала отбивать ритм. После первых аккордов вступил Митака с фортепиано. Потом подключился Кайло с бас-гитарой, и, наконец, заиграл Хакс. Звуки его альт-саксофона разносились по бару, завораживая посетителей. И сильнее всех — сидящую у стойки загадочную женщину в солнцезащитных очках, закутанную в шарф, словно голливудская дива. Фазма всегда любила слушать живую музыку, особенно в исполнении других певцов и музыкантов. Так она могла узнать, как другие люди интерпретируют композиции, которые она сама могла спеть (или не спеть). А ещё она была рада возможности открыть новый талант — кого-то, кого можно вывести в высшую лигу. Но до сих пор её никто не впечатлил. Пока она не услышала игру Хакса. Стройный и элегантный в своём классическом чёрном пиджаке и полосатой рубашке, со слегка взъерошенными рыжими волосами, он нежно сжал пухлыми губами мундштук саксофона и безмятежно сомкнул веки… О да, он был красив, но играл — просто великолепно. Казалось, с каждой сыгранной нотой публика всё сильнее впадала в транс, словно попала под его чары. Фазма хотела, чтобы он продолжал и не останавливался, но тут песня закончилась. Хлопки и щелчки публики вырвали Фазму из наваждения. Хакс торжественно поклонился, взял со стойки тенор-саксофон и прикрепил его к ремешку на шее. — Следующую пьесу я сочинил сам. Она называется «Песнь сирены». Надеюсь, вам придётся по душе, — сказал он под аплодисменты. На этот раз первым был Кайло с басом, Рей взяла барабанные щётки вместо привычных палочек, а фортепиано Митаки издало проникновенные, жалобные звуки. Наконец вступил саксофон, поначалу нежно и тихо, но чем дальше, тем сильнее он раскрывался, прямо как голос Фазмы. Прозвучало ещё несколько композиций, и сет завершился (слишком рано, по мнению Фазмы). А потом она увидела приближающегося Хакса. Подойдя к стойке, он заказал выпивку. Он был один, и ей пришлось заговорить с ним. — Вы прекрасно играете, — сказала она, поправляя шарф. — Оу, спасибо, — Хакс отхлебнул виски. — Я играю на саксофоне с девяти лет, был своего рода музыкальным вундеркиндом, — добавил он и покраснел. — Но в Монтрё мне не попасть, это точно. Я ничем не отличаюсь от остальных. — Знаете, если бы вы играли со мной, то смогли бы побывать и там, и в других интересных местах. Но сперва позвольте представиться, — Фазма сняла очки и шарф. Хакс ахнул в унисон с барменом. Он говорил с Ариэль Фазмой — возможно, одной из самых известных джазовых певиц. — Мисс Фазма, прошу прощения. — Не извиняйтесь. Я слышала ваши композиции сегодня и думаю, что у вас большой талант. Я пишу тексты песен, как насчёт совместной работы? Мысли Хакса понеслись вскачь. Ариэль Фазма говорит с ним! Хочет написать вместе с ним песню! Ну конечно, он должен ответить «да»! — С удовольствием! — Хакс широко улыбнулся. Фазма достала из сумочки блокнот, написала на листке номер телефона и протянула ему: — Чудесно! Можете связаться со мной, когда пожелаете. И тут Митака позвал Хакса обратно на сцену. — Мне нужно возвращаться, — Хакс взял руку Фазмы и поцеловал её. — Но мне не терпится поработать с вами. — Взаимно, — ответила она с улыбкой. — Удачно отыграть. Усевшись за барабаны, Рей хитро взглянула на брата. — Она флиртовала с ним, сто процентов, — заметила она с довольной ухмылкой. — Сколько поставишь на то, что им потребуется год, чтобы понять, что они влюблены? — Год? Они только что познакомились. Хм, даю четыре месяца максимум. — Ну ты и торопыга. Ладно, ставлю на восемь месяцев, как раз к Монтрё. — Победитель получает обед за счёт проигравшего, — сказал Кайло, беря гитару. — Идёт. Но, если я выиграю, тебе придётся позвать и мою девушку — Роуз. В конце концов Рей оказалась права. Через восемь месяцев Хакс уже был участником группы Фазмы и теперь с нетерпением ждал своего дебюта в Монтрё. (А ещё Рей сделала предложение Роуз, и та согласилась) *** — Слушай, Ариэль, чем именно я тебя привлёк? — спросил Хакс, прикрепляя тенор-саксофон к ремешку, пока Фазма надевала ожерелье и расправляла платье. — Ну, я могла бы сказать очевидное: внешностью. Но преимущественно талантом, дорогой. Я переслушала столько парнишек-саксофонистов… Они либо не старались вовсе, либо старались чересчур. У тебя же, напротив, есть сердце и душа, и ты заставляешь их звучать. В смысле, то, что ты симпатичный и милый, — совсем не помеха, — ответила Фазма, подкрашивая губы. — Правда? Ариэль… Спасибо, что из всех парней, которые могли оказаться на моём месте, ты выбрала именно меня, — сказал Хакс, шагнув к ней. — Я… я люблю тебя, — пробормотал он, смущённо уставившись в пол. — Повтори-ка. — Я люблю тебя, — Хакс подошёл ещё ближе. Фазма шумно выдохнула, а потом чуть подалась вперёд. Медленно, но уверенно, они двинулись навстречу друг другу; их губы соприкоснулись, слившись в нежном поцелуе. Вокруг воцарилось умиротворение, почти неземное, потустороннее. Оно никуда не делось, даже когда ведущий позвал их на сцену, оно звучало в каждой ноте каждой песни, делая музыку бесподобной, совершенной. И оба знали, что нет мелодии слаще, чем эта.