рокки из хейвуда

Они вдвоем приходят на бойцовский ринг где-то в глубинах Хейвуда: Ви вразвалочку шагает впереди, эдакий Мухаммед Али подворотного разлива, вся из себя звезда подпольных стычек на кулачках, Горо тенью следует за ней, как незваный гость. Пока она громогласно приветствует старых и новых знакомых, его самого взгляд цепляется за окружение, возможные опасности, все как обычно, хотя в этот раз он тянет разве что на телохранителя самой шумной особы всего Найт-сити. Он замечает Падре на трибунах и отвешивает ему тот едва заметный уважительный кивок, без которого тут не обойтись: Горо, может, в городе новый, но стариков чтут везде, а взгляд Падре полон той легкой подозрительности и лукавого прищура, мол, я-то знаю, кто ты на самом деле, и зачем шастаешь за Ви. Он знает, а вот Горо уже теряется в догадках. Ви зовет его на «дело». Он думает, наивный, что она будет информацию искать или что-то полезное, но нет, ей очень (произнесенное энное количество раз) необходимо подраться с кем-то в кулачных боях, говорит, мол, дельце официальное, весело и выгодно. Она — мусорное дитя, и Горо надо бы уже перестать удивляться, почему Ви всякий раз прыгает с головой в опасность, но он все равно зачитывает ей лекцию… и идет следом скорее во избежание. Горо понятия не имеет, чем тут поможет, но ему спокойней, когда он смотрит на ее злоключения лично. Противником Ви выступает некто Цезарь; по лицу видно, тоже личность не самого выдающегося интеллекта. Рядом с ним стоит его женушка чуть ли не на последнем месяце беременности и отчитывает, да такими словами иногда, что лингвоимплант (дешевка, установленная Виком, пока свой выключен) беспомощно пожимает плечами, мол, дружище, я больше по официальным речам, а тут нужно знать суть заковыристых выражений. Когда взгляд невесты цепляется за Ви и Горо, она сначала сверлит взглядом его, но потом осознает страшное: сегодня ее суженого будет метелить кое-кто с горящим взглядом, кричащим: я тут, это я! Происходит легкий обмен любезностями: Цезарь и Ви жмут руки, потом он представляет свою красавицу, не договаривает, мол, моя… кто, моя? Но та справляется и сама: — Это мой молодой упрямый муж, — указывает на молодца им невеста на сносях, и Ви, подыгрывая ее тону, кивает в сторону Горо: — А это мой пожилой упрямый муж! — оборачивается, быстро, и шепотком добавляет: — Как тебе панч-лайн, а? А? И смотрит на него, мол, зацени, зацени. Горо знаком с английским достаточно хорошо, чтобы разобрать каламбур: они тут дерутся на кулаках, и punch это, собственно, лупить. Но дерьмовые шутки находятся вне принятия его системой ценностей, потому он одаривает Ви тем взглядом, каким обычно смотрят на шкодливых детишек, когда те пытаются найти дома подарок, якобы спрятанный Сантой, попутно выманивая детали у родителей. Вздыхает полной грудью с присущей ему уже какое-то время тоской, следом за чем делает невероятное усилие и кивает, кладет руку на плечо Ви. Для следующего ему требуется вся выдержка. — Я будущий вдовец. — Ого, — озадачивается невеста. — Так хотите ее убить? В глазах у Ви появляются слезы от обиды. Терпи. Ты сама выбрала этот путь. Горо тебя не заставлял! — Она сама стремится. Как и Ваш молодой муж. — Горо! — возмущенно пищит Ви. Шутка обращается против нее. — Предлагаю бросить этих бестолковых дурней и свалить вместе после боя на автомобиле в далекое свадебное путешествие. Я слышал, в Майами сейчас отличная погодка. Игнорируя щенячий скулеж рядом, Горо одаривает невесту ослепительной улыбкой, какую от него требует подслеповатый старик у пачинко-клуба Вакако; короче, в лучших традициях Хидеши Хино. Чувства юмора примерно в той же области. Невеста же сразу чует суть, отвечает ему плотоядной улыбочкой, кивает. Они оба пострадавшие в этом нелепом представлении, вот пусть теперь главные звезды и отдуваются. Ви обиженно тычет острым пальчиком под бок, поджимает губы. Если забыть о том, что она умирает, а за головой Горой охотится мегакорпорация, то, пожалуй, он действительно веселится. Но никогда нельзя забываться. Ви так умеет: у нее вообще ветер в голове, целый сквозняк, который она воспринимает за шепоток энграммы, но Горо тяжело. Он изнывает в ее компании. В их общении миллион плюсов, но Ви словно с другой планеты. С Венеры. Хе-хе. О нет. Погодите. Это была шутка ее уровня. Ну-ка возьми себя в руки! Цезарь, как и всякий ловелас, любящий пощеголять перед дамой сердца, ставит на кон тачку и кучу денег. Ви, конечно же, соглашается, потому что (если что) денег она добудет в ближайшем же автомате, ну а тачки ей до одного места, предпочитает следовать советам Мамы Уэллс и чтить байк Джеки (то есть, она врезается в каждый отбойник, конечно же). Они пожимают руки, выходят на баскетбольное поле, где им вежливо уступают… Толпа вокруг замирает, ожидая, даже Падре приглядывается. Все заинтригованы. Все ждут. Одни лишь Горо с невестой видят в этом цирк. — Надеюсь, она вдолбит ему мозги, — бормочет та, явно не ждущая победу муженька. — Не этими кулаками. — Да ладно, не веришь в победу своей женушки? — оценивающе косится, и Горо вздыхает громче. — Мы не женаты. Это была шутка. — Шутка… — эхом повторяет невеста и трясет пышной гривой волос. — Дорогой, когда «шутят» так не смотрят. Все они это знают. И Ви, и Горо. Но о чем может идти речь? Звенит колокольчик, бой начинается. Ви и Цезарь бросаются друг на друга, аугментика на пальцах у нее сжимаются, так, что искрит. Следом слышится мясистый звук удара. Ви — два человека в одном. Инфантильная дура, которую тянет поесть острого и рассказать пару новых небылиц, залезть в опасное место и представить его, агента «Арасаки», госпоже Уэстбрука как комика с рекламных листовок. Профессионал со стальными нервами: соглашается на самые опасные авантюры, добирается до Хелльмана, журит за идею с парадом, но все равно дает добро: говорит, мол, не ссы, прорвемся. Ее преследует смерть, но Ви все равно. Она все идет и идет… куда-то, в будущее, и Горо начинает задумываться: какая же Ви скажет в финале свое слово? Та, что даст холодную оценку ситуации, заглушит голоса улиц в голове и поможет ему, или же тянущаяся за быстрой глупой славой? Какая Ви ему самому ближе? Серьезная Ви считает его план говном. Без обиняков называет, почему Горо идет на самоубийство, и он находит в этом перечне еще пару пунктов, какие не видит сам. На такое не обидеться, все по фактам. Если захочет, то рыщет по улочкам так тихо, что не уследить. Вакако отзывается о ней хорошо, говорит — Ви ценный наемник, еще немного, и она дала бы ей заказы поинтересней охоты на скавов, но где уж теперь. Глупая же Ви тащит его на боксерский поединок в закоулках Хейвуда, потому что ей скучно, будто лишний удар в висок не приблизит и не без того грядущую смерть. Она всегда воспринимает его слова с дурашливым восхищением, зовет всюду, хотя понимает, когда получает отказ. Ви — загадка в человеческом облике, коробка Пандоры. Первым ее приоткрыл Декстер ДеШон и поплатился. Что станет с Горо? Когда Ви врезает левым хуком Цезарю в челюсть так, что тот падает на землю, невеста рядом судорожно сжимает рукава. Она волнуется за него, конечно же, ругает, но беспокоится. Когда Цезарь пытается встать, Ви садится на него сверху и заносит кулак. Взгляд у нее в этот момент самый что ни на есть пугающий — как у хищника, наконец настигнувшего добычу. Поэтому ей нравятся кошки. — Стой!.. Стой, ты же его убьешь! Наваждение исчезает, и Ви спрыгивает с Цезаря, когда к тому подлетает невеста. Она плачет, он плачет, даже Падре на фоне утирает слезу. В лучших традициях сериалов по местным каналам. Потом бедолага садится у забора и с тоской вертит ключ от машины в руках, они с Ви о чем-то говорят: та вдруг активно жестикулирует, и Горо думает, мол, небось узнает характеристики новой тачки. Ничего удивительного, тут, на улицах, ты либо побеждаешь, либо идешь до дома пешком. Ему немного жаль эту парочку, но что он сделает? Ви ухмыляется и говорит Цезарю что-то еще на прощание. Наверное, называет дураком и обещает реванш, когда тот станет сильнее. Она вполне себе может сказануть что-нибудь эдакое, невероятно глупое из дешевых фильмов категории «Б». Потому, когда она бодрым шагом идет к нему, попутно утирая кровь из носа, Горо лишь меланхолично интересуется: — Ну и? Где поставишь эту безвкусицу? При всем уважении к автопрому НСША, это — позолоченный кошмар, а не машина. Взгляд Ви приобретает озадаченные нотки, она косится в сторону тачки, потом жмет плечами. — Я отказалась. — Ну, деньги тоже неплохо. Сколько он ставил, двадцать тысяч?.. — Не, никаких денег. Я ему их подарила. Горо скептически смотрит на Ви несколько секунд. — Что, прости? — Да мне все равно скоро умирать, — она беззаботно закидывает руки за голову и бредет куда-то в сторону прочь от баскетбольной площадки. Горо бросает последний хищный взгляд на это местечко, на смотрящего им вслед довольно Падре, и идет за ней. — Шучу, конечно. Мне такая тачка ни к чему. А деньги… Деньги — дело наживное. А тут? Блин, представь, какой скандал закатила бы дамочка. Мне так жалко этого лопуха стало, типа, он ведь реально думал, что со своим дерьмовым хромом выиграет! Представляешь?.. Я как-нибудь и без призов проживу, а он-то куда. Ему скоро пеленки покупать. Много. — Неожиданно благородно с твоей стороны. Ви бросает на него Взгляд. — Не только самураи способны на благородство. От жителей Найт-сити Горо ждет только подвоха, как от ДеШона. Но Ви и Вик помогают ему, безвозмездно, не преследуя своих целей, как госпожа Окада или иные обитатели этого грязного города. Порой случаются чудеса; порой Ви, воровка, оказывается благородней сына господина Арасаки. В этом городе ломаются представления о логичном. Они останавливаются у угла, Горо бросает прощальный на площадку. Там Цезарь воодушевленно что-то рассказывает жене, весь из себя светится. Странно думать, что даже в обители падали встречаются столько мирные сцены. Взгляд он скашивает в сторону, на Ви, как та глазеет по сторонам, качается на носках из стороны в сторону… Она тоже все ломает. Даже слишком. Но это сейчас неважно. Ви — хороший человек, и поможет всякому, кто попросит. Потому, наверное, и продолжает зазывать. Потому что для нее это абсолютно нормально — протянуть руку совершенно незнакомому человеку. Заметив улыбку, Ви лукаво щурит глаза. — Когда не зудишь и улыбаешься, выглядишь на миллион эдди. — Оставь свои шуточки про Хидеши Хино, — фыркает он, отворачиваясь. Ви ныряет следом. — Но это твоя работа — шутить!.. Эй, Горо! Хватает его под руку, заглядывает в глаза и растягивает губы в улыбке. Заходящее солнце освещает ее, отчего волосы кажутся золотистыми, светящимися, словно она — и есть само солнце. — Я знаю тут одно дешевое кафе недалеко, заглянем?