Ты будешь моим Валентином?

День уважаемого всем Фонтейном судьи начался далеко не с чашечки чая и даже не кусочка тортика, которым каждый раз угощала его госпожа Архонт. С самого утра, она объявила о новом законе, а точнее, празднике, что граждане теперь были должны отмечать. «День святого Валентина», — честно, оказался просто загадкой для Нёвиллета. Он никогда не слышал о подобном, но Фурина заверила его, что это очень новомодно, так как она слышала об этом из других стран. Судье было сложно даже представить суть данного торжества. Это не являлось выходным, но люди поздравляли друг друга и выглядели счастливыми. Повсюду были цветы, подарки, милые улыбки. Почему то, Нёвиллету в этот день совсем не хотелось выходить на улицу. Не то чтобы ему не нравилось, что народ в их с Фуриной стране был счастлив, просто… Что-то его тревожило. Возможно, это лишь потому что он до этих пор не сильно понимал, что означает этот день. До обеда он просидел в своем кабинете, заполняя какие-то бумаги, связанные с его работой. Он был увлечен, как и всегда, рука уже давно была наметана в этом деле за все столетия работы. Но вдруг, в кабинет буквально ворвалась госпожа Фурина. Её шляпка немного криво сидела на голове, а так её вид был таким же, как и всегда. Позитивным, живым и радостным. Судья уже давно научился различать, реальна ли эта улыбка на её устах, или же лишь маска. Но сейчас она выглядела довольно искренней. — Нёвиллет, ну что же ты все в работе! — она удивлено хлопнула в ладоши. — Скорее же, выйди на улицу, посмотри, как же там красиво! Она хихикнула, чуть ли не вприпрыжку подходя к его столу. Она села на край, мотыляя ногами. — Простите, но у меня сегодня нет настроения. Кажется, после этих слов на улице поднялся ветер чуть сильнее, чем был. Фурина знала, что в их краях сильный ветер предвестник плохой погоды. А плохая погода — следствие плохого настроения этого дракона. — Ой, нет-нет! Только не начинай унывать, прошу! Сегодня ведь такой важный день, первое празднование Дня Валентина. — Простите. Я постараюсь не портить никому день. Именно поэтому я и хочу заниматься лишь работой. — Но разве так можно? — она печально повела глазами по сосредоточенному на своих бумагах мужчине. — Ты ведь даже не узнал этого праздника. Она положила свою руку на лист, который сейчас рассматривал Нёвиллет, не давая ему продолжать её игнорировать. Он, разумеется, отвечал на её вопросы, вот только ей почему то казалось, что это все фальш. Ведь она эксперт по фальши. — Мне стоит знать что-то конкретное? Он вздохнул немного тяжелее обычного. Ему было не особо интересно, ведь на деле Фурина каких только праздников и законов не вводила. Оставалось только какой-нибудь карнавал полосатых носков открыть, да и тому дракон уже не удивится. — Разумеется! – Архонт победно улыбнулась, что юдекс наконец поднял голову. — Вот… нашел ли ты уже своего Валентина? Она понимала, что шанс этому равен нулю, ведь Нёвиллет не общается ни с кем, кроме нее. Но что ж было поделать, он хотя бы уже приподнял брови, все же лучше, чем было. Ветер стих. — Хм? Кто такой этот «Валентин»? Я его знаю? Мужчина чуть откинулся назад, упираясь о спинку стула. Он попытался вспомнить хоть одного человека с таким именем. — Нет-нет, я так не думаю! Ну, надеюсь конечно, но… Э, в общем, Валентин это не имя человека, а тот, кто тебе нравится. Если бы я еще знала, как это верно объяснить… — она почесала затылок. — В общем, человек, с которым ты бы хотел провести весь день, например, за чашечкой чая. Кто-то особенный. Вот. Конечно, это не было верным объяснением, ведь под её описание подходил любой приятный тебе человек. А этот день стоит провести с любимым. Но такое она бы точно не стала ему говорить. Не хотелось проверять, просто ли он скажет, что такого у него нет, или же пустит ливень. — Тогда, разумеется, у меня есть Валентин. Фурина удивлено приподняла брови, но спрашивать не стала. Пусть Нёвиллет приятно проведет время в городе хотя бы раз в пару месяцев, а то и лет, это уже хорошо. Его нелюдимость уж совсем не подходила к образу Фурины. Она лишь улыбнулась, предлагая ему сходить к этому человеку и предложить прогуляться. Дракон, недолго думая, кивнул. Все же, под давлением Архонта не многие выдержат. Он вышел из здания, разминая плечи. Его так называемый «Валентин» был его знакомый любитель чая. Нёвиллет слышал, что он сегодня был в Фонтейне, в поисках новых сортов, что им привезли из Сумеру не так давно. На самом деле, ему очень нравилось проводить время с этим человеком. Но было сложно вообще понять, что он имеет ввиду под этим «нравится». Ему также нравится пить чай и общаться с Фуриной, но это нравится совсем не такое. Он жил среди людей сотни лет, но чувства до этих пор оставались для него загадкой. Свои или чужие, по сути не имело значения, ведь никто ему никогда не объяснял, что значит, когда сердце приятно колет, а улыбка сама появляется на устах. Хотя обычно улыбаться совсем не хочется. Он часто улыбался рядом с мелюзинами. Но эта улыбка отличалась. Так много тонкостей человеческих чувств. И ощущал он эту поразительную тонкость только рядом с ним. Потому что никто его больше так не интересовал, да и никто им не интересовался так. Хоть Нёвиллет и был известной и уважаемой личностью, никто и никогда не пытался узнать его как личность. Всем было страшно или вовсе они просто не могли представить, что могут общаться с таким, как судья Нёвиллет. В основном он был нужен людям только по рабочим вопросам и за эти столетия он уже привык к такому раскладу. Но вот этот человек… Он общался с ним так, как никто другой. Будто бы они близкие друзья. И хотя Ризли даже не знал, кем является Нёвиллет, не знал о нем ничего, он всё равно ценил его ни как судью, ни как помощника правителя, а как человека. Вот что поражало дракона больше, чем что угодно. Он шел вдоль улицы в Фонтейне, обдумывая всё это, а его сердце всё так же приятно щемило. Если быть с собой предельно честным, дракон не мог дождаться встречи. Осматривая одну лавку за другой, он медленно расхаживал, постукивая своей тростью. Люди удивленно оглядывались и перешептывались между собой, ведь встретить судью в общественном месте можно было очень редко. И наконец, он увидел ту самую лавку с чаем, о которой только недавно вспоминал. Нёвиллет не прогадал ни со временем, ни с местом. Ризли, что появлялся в городе, наверное, еще реже, чем юдекс, сейчас торговался с продавцом. — Неужели не будет скидки для постоянного клиента? — возмущено процедил он. — Сейчас продажи не так велики, так что скидку сделать не выйдет, простите месье. – Ну, раз я один вашу лавку обеспечиваю, могли бы и комплимент сделать. Не сказать, что Ризли так уж нужны были эти деньги. Просто, ему почему-то нравились такие базарные взбучки. Будет что за чашкой чая какому то заключенному рассказать. — Какие-то проблемы, месье Ризли? — О, какая встреча! — Ризли вмиг обернулся на знакомый голос. — Никаких проблем, я лишь хотел купить чай. Обычно, я его заказываю прямо в крепость Меропид, но так как сегодня праздник, решил посмотреть лично и сделать дела. Он расплатился с продавщицей и даже дал немного сверху «на чай». Они прошли немного дальше по улице, Ризли все рассказывал ему о делах в крепости и звал его на беседу на выходных, разумеется, с новым чаем. Нёвиллет все чаще ощущал странное волнение и биение сердца. Будто оно совсем не на своем месте, а путешествует по его телу не давая покоя. И все потому что ему предстоит поговорить о празднике, о «Валентине». Когда он заявлял Фурине, что он проведет время именно со своим Валентином, он не думал, что это будет так волнительно. Разумеется, он ничем не выдавал себя. Его лицо было серьезным, а походка медленной и вальяжной. — Кстати, о празднике… — юдекс дождался, когда наступит тишина, чтобы начать разговор. — Как тебе? — М? Ну, я не очень еще ознакомился, но думаю, это очень интересная идея, в особенности тема Валентина. Они отошли довольно далеко от магазинов, скрываясь в тени возле фонтана. Они стояли под одним из мостов, так, что даже глаза заинтересованных граждан лишь изредка замечали их. Хотя, когда они шли уже оба, взглядов стало в десятки больше. — Да, Валентин. Друг, с которым приятно провести время. Кто-то особенный. Мне объяснили. И именно поэтому я хотел бы спросить… Ты будешь моим Валентином? — Э-э… Нет? Если до этого момента в животе были приятные скручивания, а сердце все так же часто билось, пока одно слово давалось сложнее другого, то сейчас было ничего. Неужели, Ризли не считал его своим другом? Ох, он так поспешил с выводами, вероятно, его понимание людей было все так же далеко, как и 400 лет назад. Он впервые за много лет ощущал себя настоящим глупцом. И ведь как он был уверен, что услышит положительный ответ, что даже не задумался об обратном результате. Да и он понимал Ризли, конечно, какой из него может быть друг. Всё это не более, чем элемент вежливости, всё это общение и особое внимание. Ведь он все еще был чужим. Для народа, для всего мира. Для Ризли. Был им всегда и останется. Только знакомая влага в воздухе навсегда останется с ним. Кап. Кап. Кап. — Что это? Удивленный голос герцога вывел Нёвиллета из собственного транса. Он так погряз в собственных мыслях и сомнениях, что даже не заметил, как сгустились тучи. Они не намокли только благодаря тому, что стояли в укрытии. В городе внезапно начался ливень. А ведь Фурина его просила не портить первый праздник. От этого стало совсем тоскливо. Ризли, стоявший рядом, заметил, что глаза Нёвиллета были на мокром месте и не мог поверить, что это все случилось за пару минут. Ведь только мгновение назад он скромно улыбался ему, слушая все, что тот говорит. А теперь ветер путает его волосы, холод сковывает, а его глаза… прекрасные глаза были слегка красные, переполненные печалью. И неужели это было из-за одного его «нет»? Ризли вдруг спохватился, вот он глупец! Нёвиллет открыто предложил ему свою дружбу, а он сказал нет! Но ведь причина его отказа была не в том, что он не хочет быть друзьями с ним. Вот только юдекс об этом не знает. И Ризли не планировал, чтобы тот узнал. Но, видимо, хуже уже не будет. — Месье Нёвиллет… — тот взглянул на него чуть запоздало, все рассматривая сильная ливень. — Я не хотел вам… тебе отказывать. Не потому, что я не хочу быть твоим Валентином. Я хочу. Но твое представление о том, кто такой Валентин, неверно. Его брови чуть приподнялись и рот приоткрылся в непонимании, что Ризли пытается сказать. И герцог не нашел лучше момента, чтобы сделать шаг навстречу. Возможно, их совместному будущему. Он ступил чуть вперед и взял лицо Нёвиллета в свои ладони. Оно было гладкое и холодное, словно фарфор. Черты его лица были нежными и прекрасными, даже лучше, чем со стороны. Несколько прядей белых волос падали на лицо, но легкий макияж на его глазах стойко держался даже при такой погоде и влаге в прекрасных сиреневых глазах. Он притянул его к себе. Это было достаточно легко, ведь они были практически одного роста. Его губы медленно коснулись губ напротив, будто пробуя, опасаясь, что оттолкнет. Сначала движения были несмелые, даже робкие, но вот рот приоткрылся, будто приглашая, и Ризли уже не мог держаться. Всё было так нежно, но на душе все еще тревожно, что это все сон или обман сознания. Но когда он чуть отстранился разглядывая такое любимое лицо, он увидел лишь блеск в глазах и почему-то был готов ради него на все. Он снова коснулся его губ, только уже более уверенно, проводя по ним языком, касаясь языка напротив, прижимая его к себе ближе, он чувствовал, как становится тепло на душе, будто бы наступило самое жаркое лето. Ризли вновь отстранился, но оказалось, что тепло стало не только ему. Дождь прекратился, и лишь лужи на асфальте доказывали, что это все было взаправду. А на небе сияла огромная радуга, как и румянец на бледной коже всеми уважаемого судьи Фонтейна.