Зима… для кого-то холодное и мрачное время года! Для кого-то это белое и ангельское время, а для меня это просто время, чтобы лишний раз прижаться к тебе.
Вечер воскресенья После совместного ужина, прошедшего в полном безмолвии, Константин решил прервать эту никому ненужную игру в молчанку. Пока жена усердно намывала одну тарелку уже семь минут, он понял, что срочно надо разрядить обстановку, иначе скоро эта тарелка разобьётся о его собственный лоб. Мужчина подошёл к супруге, которая напряжённо вцепилась в фарфоровую посуду и до скрипа тёрла её губкой. Он закрыл воду, осторожно забрал тарелку из рук и поставил ее на столешницу. – Хватит, она уже чистая, – Костя развернул жену от раковины к себе и, обняв за талию, притянул к своему телу. – Ты себе все пальчики так сотрёшь, у нас же есть посудомойка, – Лазарев, взяв руку Иры в свою, осторожно стал целовать каждую подушечку ее пальцев. В ответ лишь красноречивое молчание и укоризненный обиженный взгляд. Но её тело совершенно не сопротивлялось ласкам мужа. – Может, ты всё-таки со мной поговоришь? – Какой в этом смысл, если ты не веришь мне! – Я верю, малыш, верю, – Костя прижал голову жены к своей груди и поцеловал сначала в макушку, потом отстранившись, в носик, она расплылась в улыбке, хоть и пыталась ее сдержать. – Тогда зачем надо было устраивать весь этот скандал? – Обижаешься? – Чуть-чуть… – Раз я не могу полететь в Питер с тобой, то у меня для тебя подарок, – мужчина, выпустив из кольца рук супругу, вышел в спальню. – Вот, держи. Это очень интересный девайс, – протянул черную коробочку жене. – Что это? Очередные твои извращения, Лазарев? – Павлова забрала коробочку и с интересом стала ее рассматривать. На ней ни слова по-русски, а на картинке изображены два черных то ли браслета, то ли кольца… – Эх, если бы… – в мечтательной улыбке расплылся Костя, усаживая жену к себе на колени. – Это браслеты для двоих. Давай свою ручку, – парень вскрыл коробочку и один браслет натянул себе на руку, а второй держал, чтобы надеть Ире. – И как это работает? – Павлова протянула руку и с интересом следила за действиями мужа. – Когда мы находимся далеко друг от друга и не можем обняться, дотронься до браслета и мой браслет завибрирует, как бы передавая мне твое касание. – Ух ты… Здорово, – почти с детским восхищением просияла Ирина Алексеевна. – Раз уж ты сама спросила, то есть что-то подобное и для взрослых игр на расстоянии… – В этом случае я предпочитаю по старинке - дождаться встречи с любимым мужем. *** Понедельник – Алло, Кость. Самолёт приземлился, я долетела, все хорошо, – отчитывалась Павлова, запыхавшись от быстрой ходьбы. – Хорошо, Ириш, надень шапку немедленно, потому что по прогнозу сейчас как раз обещали сильный снегопад, – как по волшебству после слов мужчины, с неба начал порошить мелкий, точно манная крупа, снег, возносимый сильными порывами северного ветра прямо в лицо блондинки. – Вот откуда ты знаешь, что я без шапки? – раздражительно прорычала в трубку Ирина Алексеевна. – От туда! – Резко отрезал Лазарев, затем продолжил уже мягче. – Я с женой разговариваю, между прочим, самой упрямой, самой несносной, самой невыносимой, но самой прекрасной женщиной на свете! Я люблю тебя, родная, не морозь уши! – Кость, на улице всего минус три, – Павлова закатила глаза от раздражения и сбавила шаг, когда вышла из аэропорта и направилась по знакомому маршруту пешком. – Ира, позакатывай мне глаза! Сейчас ещё заставлю в шарф закупаться, перчатки натянуть и сделать селфи на пороге кофейни, в которую ты направляешься. – Ты что, прилетел вместе со мной и следишь издалека? - Павлова нервно оглянулась и осмотрела улочку по сторонам. – Я просто тебя знаю. Ириш, у меня операция через двадцать минут, мне пора. Напиши мне, как доберешься в отель, а в кофейне купи чай, мы же бросаем пить кофе, помнишь? – Конечно, милый. Удачной операции, люблю тебя, - Ира в спешке скинула вызов и вслух пробубнила: «Бросать пить кофе надо постепенно - сначала ты, потом я». *** – Как прошел первый день конференции? Ходила гулять по заснеженному Питеру? – Нет, устала. Как у тебя прошла операция? – Не спасли… Ты в браслете? Очень хочу прикоснуться к тебе. – И я тоже… Тут так пусто одной, в кровати холодно, я даже натянула шерстяные носки. *** Вторник – Как спалось, солнышко? – Никак, Кость. Не смогла. То ли холодно, то ли запах наволочек неприятный, то ли кофе вчера выпила много….ой… – Я так и знал! Ир, что за дела? – Кость, я не могу без кофе, но я всего два стаканчика, честное слово. Любимый, а как тебе спалось? – Никак. Почти не спал, с ума сходил. Подушку твою обнимал, потом с Котом по квартире бродил, он орал, как резаный пол ночи, тебя искал, наверное. Выпил кофе, посмотрел сериал, почитал медицинские анализы пациента, подумал, потом опять твою подушку обнимал, от нее хоть как-то тобой пахнет, ближе к утру уснул. Подремал два часа и вот проснулся. – Мог бы просто сказать, что скучаешь… – Вот злая ты, Ирина Алексеевна, женщина. Как меня угораздило на тебе жениться? – Так ты меня такую злючку и любишь, разве нет? – Очень люблю. Пожалуйста, не пей кофе, ложись пораньше. Ещё три дня твоей идиотской конференции, и будем вместе. – Поскорее бы. Люблю тебя. *** Среда «Как ты, любимая?» «Сижу на конференции, носом клюю» «Неужели так скучно?;)» «Нет, я просто ночью не спала» «Да? И чем же ты занималась, интересно?-_- » «О тебе думала» «Я тоже о тебе думал, родная. И тоже не спал» «Еще три дня бессонницы и увидимся» «Ага, всего-то…» ***Приезжай. Я прошу, отложи все дела. Я совсем без тебя засыпать не умею. Что с того, что я улетела сама Приезжай. Я люблю тебя. Это важнее.
В дверь гостиничного номера постучали. Кого это там принесло на ночь глядя? - пронеслось у экс-Павловой в голове. Сначала она и вовсе решила не открывать, но незваный гость был очень настойчивый. За окном бушевала настоящая зимняя вьюга. Пушистых хлопьев снега было так много, что на расстоянии вытянутой руки видимость была равна нулю. Ветер протяжно завывал, словно одинокий волк, отбившийся от стаи. Снег кружился, летал, клубился, застилая дорогу плотным мерцающим покрывалом. Под окнами туда-сюда сновали безликие прохожие, под ногами которых снег хрустел, как трескающийся при обжиге тоненький фарфор. На небе не было ни единого облачка, что было весьма удивительно, на планету смотрела полная бледная Луна, будто с удивлением уставившись на город. Вокруг спутника были рассыпаны сияющие белые звёзды, создавая вместе коалицию созвездий. Небо будто было окрашено красками в стиле «градиент» - настолько ярким и чётким было северное сияние - от светло-зелёной дымки, почти незаметного оттенка зелени, до глубокого иссиня-черного тяжёлого плотного цвета. Оттенки переходили от светлых к темным, мягко растягивая переходы от земли к небу. Казалось, сама земля уходит в небо, выстраивая себе волшебную лестницу из разноцветных бликов. В номере царил полумрак, горела только настольная лампа. Ирина закутавшись в белый махровый отельный халат, не спросив «Кто?», открыла дверь. – Ты? – Ирина опешила, впуская такого желанного гостя. – Кость, как ты здесь? – Я больше не могу без тебя спать… – захлопнув за собой дверь, Костя подхватил на руки свою жену, крепко стискивая любимую в объятьях.