Несвятая Троица и её Приключения

~•"И взойдёт для нас новое солнце"•~ За круглым стеклом иллюминатора плавно проплывали вереницы пышных серо-розовых облаков, похожих на каких-то невиданных китов, дрейфовавших по оранжево-красному небесному океану, и свободно плескающихся среди таких же оранжево-красных лучей заходящего за горизонт солнца. Казалось, что ко всему этому великолепию можно было протянуть руки; ещё бы — ведь пассажиров самолёта отделяла от этих пейзажей лишь пара слоёв железной обшивки, кабелей, и стекла. — О! О! О! Гляди, Фидж, гляди! Это же самая настоящая черепаха! — восхищённо кричал маленький Демьян, тыча пальцем в большое кучерявое облако, проплывавшее в тот момент за иллюминатором. — Хех. — Фиджеральд мягко улыбнулся, отрываясь от чтения купленной им ещё в аэропорту газеты. — Видимо, зря мы взяли место у иллюминатора. — Почему это?! — удивлённо воскликнул мальчишка, повернув голову к своему старшему брату. — Ты так кричишь, словно в первый раз оказался на борту самолёта. — продолжая улыбаться, ответил Фиджеральд. — Да и облака ты тоже будто впервые видишь. — Но ведь я действительно впервые лечу на самолёте! — возмутился шутки ради Демьян, недоумённо глядя на Фиджеральда. — И ты это знаешь! — Хе-хе, конечно знаю. — спокойно ответил Фиджеральд, и похлопал брата по голове. — Просто не веди себя излишне шумно, хорошо? Вон, гляди. — юноша указал на соседние ряды сидений. — На нас уже все пассажиры смотрят, дружок. — Да знаю я, знаю… — понимающе пробормотал Демьян. — Просто, ну, понимаешь… Тут столько всего нового для меня! Поэтому мне немного сложно удерживать эмоции в себе… — Да, Демьян, я понимаю тебя. — примирительно ответил Фиджеральд. — Слушай, а мы скоро прилетим? — уже более тихим тоном поинтересовался мальчик, повернув голову обратно к иллюминатору. — Хм. — Фиджеральд задумчиво почесал свой лысый затылок. — Не знаю, честно говоря… — Скоро будем снижаться, а потом и на посадку пойдём. — сказал кто-то, кто сидел позади, и наверняка слышал беседу двух братьев. — О, благодарю!.. — Фиджеральд обернулся в ту сторону, откуда шёл голос его нового собеседника. — Скажите пожалуйста, а вы не знаете, сколько мы уже летим? — Два часа уже точно… — с задумчивостью ответил женский голос, принадлежавший человеку, чье лицо и большую часть тела закрывала большая газета. — А я думал всего час, хе-хе. — признался юноша. — Ха-ха! — рассмеялась незнакомка. — Да, согласна, время на борту самолёта пролетает совершенно незаметно… — Да… — согласился Фиджеральд. — Ещё раз спасибо. — Всегда пожалуйста. — на этом короткий диалог и прервался. — Значит, мы скоро прилетим? — в голосе Демьяна проскользнула ярковыраженная радость с нотками нетерпеливости, которая поспешила незамедлительно отразиться на его маленьком личике в виде широкой и лучезарной улыбки. — Ну, получается, что да. — умозаключил парень. — Ура! — воскликнул обрадованный мальчишка, вскинув вверх руки. — Демьян, я же просил вести себя потише. — мягко напомнил Фиджеральд. — Ой, прости… — опомнился малец, растерянно прикрыв рот пальцами. — Опять… Я просто очень-очень рад! — Ох, Демьян, Демьян… — вздохнул, улыбаясь Фиджеральд, и шутя, щёлкнул его указательным пальцем по тому месту, где у людей был нос. Самолёт действительно с каждой минутой подлетал всё ближе и ближе к столице. Столице, на которую два брата возлагали большие надежды, и в которой им так не терпелось очутиться. …Первым в семье Пинкхельмльтонов родился Фиджеральд. Мальчишка рос любопытным и активным, как, впрочем и все дети, начав, вдобавок ко всему, увлекаться фотографией. Ему нравилось, когда в объектив фотоаппарата попадали, и застывали навечно различные события, явления, и пейзажи, которые потом можно было без проблем перенести на бумагу, вставить в вычурную деревянную рамочку, и повесить куда-нибудь стену, чтобы потом с теплотой на душе глядеть на фотоснимки, и вспоминать лучшие моменты своей жизни. Правда, это было лишь хобби, хоть и довольно любимое Фиджеральдом. Сам же мальчишка мечтал стать отнюдь не фотографом, а… учителем начальных классов. Такая мечта возникла у него тогда, когда он впервые пошёл в школу. Его учителем в начальной школе был молодой мужчина, который легко мог находить общий язык с детьми, и который также легко был способен донести до всего класса какую-либо образовательную информацию. Рисование, чтение, да даже математика — он мог спокойно разжевать и объяснить фактически любую тему и вопрос несмышлёному ребёнку. Вдобавок, он был ещё и очень спокоен. Хотя, вполне возможно, что дело тут было не только в учителе, но и в классе Фиджеральда, в котором учились приемущественно спокойные (как и Фиджеральд, в частности) ребята. Вот потому так и получилось, что Фиджеральд, проникшись почтением и уважением к своему наставнику, и сам захотел стать таким же, как он. Ну, что уж тут сказать — у каждого свои кумиры и стремления. Однако мечты мальчишки значительно разнились с мечтами его отца и матери, которые хотели, чтобы их сын стал журналистом, ибо отец Фиджеральда — Гилберт Пинкхельмльтон как раз являлся по профессии журналистом, работавшим на один из местных телеканалов. А что Фиджеральд? Юноша никогда не озвучивал своих истинных желаний, и не шёл наперекор своим родителям. И не потому, что боялся, нет, а потому, что любил, ценил, и не хотел расстраивать близких ему людей. И потому, почти что сразу же после окончания школы, он отправился учиться на журналиста. Сразу после поступления Фиджеральда на журфак в семье Пинкхельмльтонов случилось пополнение: на свет появился Демьян Пинкхельмльтон. Правда, к огромнейшему несчастью всей семьи, во время родов погибла любящая мать, и по совместительству горячо любимая жена — Лаура Пинкхельмльтон, для которой роды оказались слишком трудными и силозатратными… Из-за столь неожиданной и скоропостижной кончины жены отец Фиджеральда забросил карьеру журналиста, и уже был готов впасть в бездонную яму скорби и печали, но осознавал, что ему, как главе семейства, будет непозволительно опускать руки, пусть даже и в такой непростой жизненный момент. К тому же, кому-то нужно было опекунствовать над Пинкхельмльтоном младшим (он же — Демьян), и заниматься его воспитанием. Конечно, отец семейства мог легко переложить всё обязанности на плечи своего старшего сына или няни, и затем с головой уйти в себя… Но он не стал этого делать. Ибо, во-первых, понимал безрассудсность и эгоистичность этого поступка, а во-вторых, не хотел отвлекать старшего сына от учебного процесса. Но Фиджеральд, тем не менее, старался помогать отцу, как мог: в свободное время сидел с младшим братом, а впоследствии и вовсе умудрился устроиться посудомойщиком в одном из знаковых ресторанов их города, чтобы иметь возможность хоть как-то обеспечивать свою семью финансовыми средствами. Ну а что же отец? Гилберт хотел было возразить, мол, «я и сам справлюсь, а ты лучше учись», но Фиджеральд заверил его, что он вполне успевает и учиться, и работать, и присматривать за братом. Так что отец перестал возражать, но, тем не менее, не переставал переживать за своего старшего сына. — Ему ведь, наверное, тяжело тянуть столько всего на себе… — с горечью думал он. — Я, конечно, очень ценю его старания и стремления, но порой ведь нужно и отдыхать… И таки-да, Фиджеральду действительно было тяжело, но он не подавал виду. Он вообще был из тех, кто привык держать все свои проблемы в себе. Так прошло пять лет. Фиджеральд окончил своё обучение в журфаке, а Демьян за это время успел заметно подрасти. И как раз тогда, к трагической всеобщей неожиданности ушёл из жизни Гилберт Пинкхельмльтон. Причём в мир иной он отошёл по вине такой стандартной, такой распространённой, но от того не менее печальной причины — сердечного приступа. Для Фиджеральда и Демьяна это стало полной неожиданностью, а особенно для Демьяна, ибо тот был уже давно осведомлён о том, почему он рос без матери, и потеря ещё одного родителя была большим ударом для его хрупкой детской души. Нет, его никто и никогда не винил в смерти собственной матери. Возможно, мальчик об этом бы и вовсе никогда не узнал, если бы однажды, как это часто и бывает, ему не довелось услышать разговор своего отца и старшего брата на кухне. Тогда они, к слову говорили о том, а стоит ли, собственно, говорить Демьяну о том, почему у него не было мамы… И вот, схоронив отца, и поскорбив по ушедшей родной душе, у Фиджеральда и Демьяна встал вопрос — а как же им жить дальше? Нет, конечно, они не собирались опускать руки, да и с финансами у них проблем не было… Но у них возникло стойкое ощущение того, что им необходимо что-то изменить в своей жизни. Тогда-то Фиджеральд и решил, что, возможно, стоит переехать в столицу королевства Кэнопи (не территории которого они и проживали) — Новый Меридиан, чтобы уже там попробовать начать для себя и своего братца новую, замечательную жизнь. Вдобавок, их отец после своей кончины оставил им довольно неплохое финансовое наследство, которого могло бы с головой хватить на создание этой самой «новой жизни». Помимо приличных денежных сумм двум братьям досталась ещё и квартира в центре города, которую Фиджеральд, впрочем, не стал продавать, даже несмотря на грядущий переезд в столицу. В конце-концов, мало ли что могло случиться, да и, к тому же, с этой жилплощадью его и Демьяна связывали множество приятных и тёплых воспоминаний. Но во время планировки переезда у Фиджеральда встал вопрос — а стоит ли им переезжать в эту пресловутую столицу? И вопрос, стоит сказать, не был лишён смысла, ведь Новый Меридиан никогда не славился своей безопасностью, а даже наоборот — считался одним из самых опасных для проживания городов всего королевства Кэнопи. И виной тому послужили множество разных факторов: высокий уровень преступности (на который власти почему-то закрывали глаза), частичный, но довольно-таки весомый контроль города некой мафией Медичи (на деятельность которой власть ТОЖЕ почему-то закрывала глаза, чего Фиджеральд ну никак не мог понять), и, конечно же, регулярное пробуждение очередной Девы Черепа через каждые семь лет, сопровождаемое огромным количеством разрушений и смертей — Фиджеральд слышал, что в этом был и остаётся виноват некий таинственный артефакт под названием Сердце-Череп, который, по слухам, способен исполнить любое желание. Но сделать он это мог лишь в том случае, если желание загадает женщина. Правда, не было никаких гарантий, что после этого тот, кто загадал желание, останется прежним, и что его желание исполнится именно так, как хотелось загадывавшему… В связи со всем этим Фиджеральд начал понимать, что переезд в Новый Меридиан — это дело довольно-таки рискованное, особенно если учитывать факт того, что Демьян должен был отправиться в столицу вместе с ним. — Родственников у нас больше нет… А школам-интернатам я не доверяю. — рассуждал Фиджеральд. — Мне попросту не с кем его оставить… Хорошо, ну возьму я его с собой… Но ведь это же огромный риск! Сейчас, насколько мне известно, в столице всё тихо… Но с момента появления последней Девы Черепа прошло уже семь лет! А это значит, что беда нынче может прийти в любую минуту! Но с другой стороны он понимал, что рабочие перспективы для него куда более высоки‌ именно в столице, а не где-либо ещё. Там у него было больше шансов устроиться в редакцию какой-нибудь престижной газеты, или, быть может, если повезёт — начать работать на какой-то телеканал, чтобы начать зарабатывать там подобающие для такой работы суммы. — Но что мне важнее? Трудоустройство, или безопасность Демьяна?.. Ох, чёрт… Что за вопросы?.. Очевидно же, что второе… Фиджеральд думал долго. Истерзав себя опасениями, и оценив все риски, он решил, что в столицу отправляться всё же стоит. Но с некоторыми условиями… — Прилетим, поселимся в каком-нибудь отеле на пару недель… Потом попробую подыскать себе работу… И если ХОТЬ ЧТО-ТО пойдёт не так, или я так и не найду работу… То мы улетим обратно домой. Да, обратно… Или в какой-нибудь другой город… К слову. Перед отлётом Фиджеральд решил прикупить себе небольших размеров револьвер для самообороны. — Лишним не будет. — рассуждал он. — Да и стреляю я, к тому же, относительно неплохо. Ходил ведь некоторое время на стрелковую секцию, верно? Верно… Надеюсь, правда, что я ничего не забыл с тех уроков. И вот, собрав все нужные вещи, Демьян и Фиджеральд приобрели билеты на самолёт, что как раз летел в столицу, и на следующий же день, попрощавшись со своей квартирой, и родным городом, прибыли на рейс до Нового Меридиана, и благополучно отправились навстречу новым жизненным горизонтам, и своему светлому будущему. И вот, сейчас, вспоминая всё это, и сидя в кабине самолёта, Фиджеральд думал, с чем им предстоит столкнуться по приезду в столицу, о чём он, впрочем, думал уже не раз до отлёта, и перед отлётом. — Первым делом, поселимся в отеле. — рассуждал мысленно он. — На недельку-две… Если не больше. За это время мне нужно будет найти для нас хоть какое-то постоянное жилье… Да. Потом, само собой, необходимо будет устроиться на соответствующую моей специальности работу. Демьян уже взрослый, детский сад закончил рано, да и пошёл он в него тоже довольно рано… В общем, его уже вполне можно устроить в какую-нибудь столичную школу. Он мальчик общительный, и новых друзей найдёт быстро… — Хей, Фидж… — прервал его рассуждения Демьян, придвинувшийся к нему настолько близко, насколько это позволяли сделать пассажирские сидения, на которых они сидели. — А… — опомнился от окутавших его голову мыслей Фиджеральд. — Да, Демьян? — А ты скучаешь по родителям?.. — спросил мальчишка, глядя на лицо старшего брата. — Конечно скучаю, Демьян. — ответил Фиджеральд, приобнимая сорванца за плечо. — А по Риверлэнду? — послышался с его стороны новый вопрос. — И по нему, разумеется. — честно признался Фиджеральд. — А почему спрашиваешь? Что, тоже скучаешь? — Ну… По правде говоря, да. — не менее честно ответил уже Демьян, повернув голову в сторону иллюминатора. — Очень скучаю… — Хех… Эх. — парень скорчил понимающую гримасу. — Я понимаю. Фиджеральд перевёл свой взгляд на иллюминатор. Облаков за его стеклом стало значительно меньше, и неясно что послужило тому причиной: либо количество облаков уменьшилось из-за изменения погоды, либо они уже начали потихоньку снижаться. — Слушай, Демьян. — Фиджеральд перевёл свой взгляд брата. — Нам стоит с тобой поговорить о кое-чём. — О чём? — если бы у Демьяна были большие глаза, то они бы наверняка блестели от любопытства в этот момент. — Ты, вроде, уже довольно большой… — начал было юноша. — Да, я такой! — прервал его энергичный Демьян. — Детский сад уже закончил… — продолжал Фиджеральд. — Ага! — охотно подтвердил мальчик. — Ну и вот я думаю: а не пора ли тебе уже пойти в школу? — мягко, но вполне серьёзно и прямо спросил Фиджеральд. — В школу?! — радостно воскликнул малец. — Тише, Демьян, тише… — напомнил парень, приложив палец ко рту — у таких, как они, не было губ. — Ой, прости… — Демьян перешёл на шёпот, что, впрочем, не убавило радости в его голосе. — В школу, говоришь? Это же классно! — Значит, ты уже хочешь пойти в школу, верно? — переспросил Фиджеральд. — Ну конечно, Фидж! — тихо воскликнул Демьян, подняв вверх руки. — Хм. — Фиджеральд слабо закивал головой. — Это хорошо. — Это ОЧЕНЬ хорошо! — не убавлял своего восторга мальчик. — А почему ты так рад этому? — поинтересовался удивлённый такой оживлённой реакцией брата юноша. — Ну, тоесть, тому, что пойдёшь в школу. — Ну а как же не радоваться?! — похоже, Демьян никак не мог понять, что такого удивительного нашёл в его словах старший брат. — Я слышал, что в школе учат всякому новому и полезному! И ещё я знаю, что там можно завести много новых друзей! — А… Ну, да, это так. — согласился по-прежнему озадаченный Фиджеральд, почесав то место, где у людей, обычно, находится нос. — Кстати, а когда я пойду в школу? — прозвучал со стороны Демьяна вполне логичный вопрос. — Ну… Смотри: — начал объяснять Фиджеральд. — сейчас во всех школах пока ещё идут летние каникулы… — А что такое каникулы? — кажется, вопросы плодились в детской голове без конца и края — иначе объяснить такое любопытство было нельзя. — Каникулы? — переспросил Фиджеральд, который уже откровенно отвык давать определения каким-то простым вещам. — Ну, м-м-м… Это как отпуск у кого-либо на работе. — А что такое отпуск? — по количеству вопросов у голове Демьяна явно не было лимитов. — Эм… — Фиджеральд замялся. — Ох и трудно же порой объяснять что-либо маленьким детям. — с улыбкой подумал он. — Так что это?.. — не унимался мальчишка. — О, знаю! — кажется, Фиджеральд таки придумал достойное объяснение, нарушив, на радостях, собственное табу на громкий говор в самолёте. — Это… Это как у вас в садике «выходные дни», только подлиннее. Причём в разы. — Ух ты! — впечатлительный ребёнок открыл рот от удивления, сложив перед собой руки. — Класс! А насколько длиннее?.. — Ну, у вас это всего два дня, а у школьников… — юноше было трудно подбирать такие формулировки, которые были бы понятны как ему, так и младшему брату. — У школьников на летние каникулы отведено целых три месяца. А это… Это у нас, получается… — он начал что-то бормотать себе под нос, едва шевеля ртом. — Двенадцать недель, в общей сумме. — ОГО! — вырвался удивлённый возглас из уст Демьяна. — Ну а всё остальное время ученики, соответственно, учатся. — подытожил свой рассказ об особенностях обучения в школе Фиджеральд, похлопав себя по коленям. — А на праздники учатся? — терпению Фиджеральда явно можно было позавидовать, ведь далеко не каждый мог спокойно отвечать на такую гору вопросов. — Ну, там, во время Хэллоуина, например. Или они его прямо в школе празднуют, а не дома? — Хе-хе-хе. — такая любознательность братца не могла не вызвать на лице парня улыбку. — Хм… Хороший вопрос. Не знаю, как там будет в Новом Меридиане, но лично в моей школе праздничные дни всегда были выходными. — Может, и в моей школе будут? — мечтательно подумал Демьян вслух. — Думаю, будут, Демьян. — уверенно заверил его Фиджеральд. — Будут. По крайней мере, я считаю каторгой заставлять детей учиться по праздникам. Праздники ведь для того и праздники, чтобы каждый мог провести это время с семьёй, родными, друзьями… — А что такое «каторга»?.. — этот вопрос, пожалуй, стоит оставить без комментариев. — Ну, эм… — вот тут-то Фиджеральд и растерялся — этот вопрос был несколько неловким к контексте цивилизованности современного мира, которою, правда, легко можно было бы оспорить. И тут, внезапно, словно желая помочь Фиджеральду избежать подобора ответа на такой колкий вопрос, из динамиков, висевших в углах самолёта, раздался приятный женский голос, возвещая о том, чего многие пассажиры так долго ждали. — Уважаемые пассажиры! Приготовьтесь: мы начинаем снижаться для дальнейшей посадки. — Осталось совсем чуть-чуть! — Демьян радостно затопал по полу ногами, в нетерпении предвкушая скорую посадку. — О, Фидж! Посмотри в иллюминатор! Фиджеральд обернулся. Пейзаж за толстым стеклом сменился, ибо если раньше там была лишь небесная гладь, да армада облаков, то теперь ко всему этому добавились туманные и едва различимые внизу силуэты города, среди которых угадывались различные высокие строения и дома, стоявшие на холмах и у холмов, что были укрыты бледновато-салатовой зеленью, и окольцованы вдоль и в поперёк цепочками асфальтовых дорог. — Вау… Как красиво! — Демьян прижался к стеклу, с восхищением и восторгом глядя на простиравшиеся внизу виды. — Да… Красиво. — согласился Фиджеральд, краем глаза наблюдавший за заиллюминаторными пейзажами через плечо своего младшего братца. — Слушай, Фидж! — малец отлип от стекла, повернувшись к Фиджеральду, но ладони от иллюминатора так и не убрал. — А ты бывал хоть раз в столице? — М-м-м… Да, разумеется. Пару раз я летал туда с нашими родителями. — в голове юноши тут же закрутилась цепочка приятных воспоминаний. — Так, в качестве туристов… Город посмотреть, достопримечательности. Ну, ты понял. — Да ну?! — Демьян выглядел шокированным. — А почему же я тогда этого не помню?! — Хе-хе-хе. — рассмеялся Фиджеральд. — Тогда ты ещё не родился. На момент тех поездок мне было где-то девять, или двенадцать лет. — А сейчас тебе… — напрягся, пытаясь вспомнить возраст брата, Демьян. — Сейчас мне двадцать пять лет. — помог ему с ответом Фиджеральд. — Двадцать пять… — Демьян, подражая старшему брату, начал бормотать себе что-то под нос, подсчитывая что-то у себя в уме. — Девять… Ого! Как же давно это было! — Ну, может и так… — согласился Фиджеральд, откинув голову на спинку сиденья. — Значит, ты уже бывал в столице, и знаешь, где там и что находится? — пусть один свой вопрос мальчишка и забыл, но остальные у него по-прежнему не кончались. — Ну… По правде говоря, нет, не совсем. — честно признался фотограф, покачав головой. — В смысле? — не понял его Демьян, забавно нахмурившись. — В столице-то я был, это правда. — начал объяснять Фиджеральд. — Но с тех пор прошло достаточно много времени, и много чего я, соответственно, успел позабыть… Ну вот, например, помнится мне, что была раньше в городе статуя короля Франца… Но вот беда — не помню я теперь, где она находится! — А… — открыл рот, растягивая понимающее «а», Демьян. — И вот так со всем остальным, что касается Нового Меридиана. — закончил парень, растянув уголки рта. — Понимаешь? — Да, понимаю… — мальчик коротко кивнул. — Но ты не унывай! — похлопал его по плечу Фиджеральд, отрывая голову от подушки сиденья. — Наверняка в городе где-то продаются его карты. Ну, карты города… А может, они выдаются бесплатно всем в аэропорту… Или просто продаются там же… Посмотрим. — Погоди, а где мы будем жить? — кажется, впервые за весь полёт Демьян начал говорить подозрительно серьёзно для своего возраста. — Я ведь тебе уже говорил. — удивился Фиджеральд. — Забыл? — Ну, вообще-то да… — признался Демьян, отводя свой невидимый взгляд в сторону. — Ох, Демьян… — вздохнул Фиджеральд. — Мы будем жить в отеле. — В отеле?! — забытая информация, несмотря на свою раннюю озвученность, вызвала у сорванца не абы какое удивление. — Но всего лишь пару недель. — оборвал его удивление Фиджеральд. — О-о-ох… — в этом растянутом «ох» слышалось разочарование. — Просто это дорого. — попытался сгладить углы в глазах ребёнка юноша. — Разве? — в очередной раз удивился Демьян, выгнув одну из бровей дугой. — Поверь мне, так и есть. — коротко закивал Фиджеральд, выгнув обе брови дугой. — Эх… — вздохнул печально, но пусть уже и не так раздосадованно, Демьян. — Ну, не грусти. — утешил брата Фиджеральд. — Поживём пару недель в отеле… А потом переедем в какую-нибудь квартиру, которую я найду, и приобрету для нас. — КВАРТИРУ?! — изумился Демьян, чье лицо заметно вытянулось. — Ну Демьян, я же просил… — напомнил о важности сохранения предельно возможной тишины Фиджеральд. — Ну прости, Фидж… — закачал ногами вверх и вниз любознательный мальчик. — Просто мне так трудно удерживать эмоции в себе! — Понимаю. — кивнул фотограф. — Но, опять же, постарайся их контролировать, или как-то удерживать в себе. — Ничего не могу обещать… — со слабой улыбкой ответил Демьян, глядя в потолок. — Демьян. — уже часть более строго попросил Фиджеральд, сложив руки на груди. — Эх… — в этом вздохе негативных эмоций точно не было. — Ладно, ладно, хорошо… — Ну и умница. — улыбнулся Фиджеральд, и в очередной раз похлопал Демьяна по плечу. — Так что, у нас будет своя квартира? — ничто не было таким бесконечным, как вопросы Демьяна. — Да. — подтвердил Фиджеральд. — Но мне ещё предстоит её найти… — А денег у тебя на неё хватит? — как-то неожиданно по-взрослому спросил Демьян. — Разумеется. — заверил эту деловую колбасу юноша. — Но, опять же, мне нужно время, чтобы найти что-то стоящее… Если я вообще хоть что-то найду. — Хочу квартиру с видом на море! — мечтательно изрёк лысый сорванец, проведя рукой с растопыренными пальцами по воздуху. — Хе-хе. Ну, звучит неплохо, но это вряд-ли. — внутри Фидж и сам хотел такую квартиру, но понимал, что это может стоить слишком дорого для них. — Там, на берегу моря, все квартиры наверняка уже давно куплены — места эти ну уж очень востребованы, деловой ты наш риелтор, хе-хе. — А может, мы себе дом купим, а, Фидж? — предложил Демьян, переклонившись через подлокотник своего сиденья. — Частный дом? — Фиджеральд задумался, приложив пальцы правой руки к подбородку, неспешно поглаживая его. — М-м-м… Ну нет, это тоже вряд-ли. — Но почему?.. — не сдавался мальчика. — Мне, например, больше нравилось бы жить в квартале с двухэтажными, или одноэтажными домиками… — Да, Демьян, я знаю. — вспомнил уже о своей личной мечте Фиджеральд. — Дом с белым заборчиком, уютным двориком, изумрудным газоном… — Мечта любого кенопийца! — вставил своё слово Демьян, осведомлённый о местах старшего брата. — Да. — Фиджеральд расплылся в широкой улыбке. — Но не факт, что это будет выгодно для меня, понимаешь? Ибо, а вдруг все важные вещи будут находиться слишком далеко от частных секторов? — «Важные вещи»? — не понял Демьян. — Я говорю о магазинах, музеях, больницах… — начал перечислять Фиджеральд, загибая пальцы. — Возможно, даже о месте моей будущей работы, к которой мне с таким раскладом прийдётся добираться два часа, а то и более. — А если ты ошибаешься? — предположил Демьян. — А если всё это будет находиться рядом? — Не знаю, Демьян, не знаю… — засомневался Фиджеральд, закинув руки за голову. — Давай так: приедем, а там и посмотрим. Идёт? — Идёт! — согласился на такой уговор Демьян. И вновь, динамики, висящие в самолёте, тихо затрещали, словно трещотки, и знакомый женский голос сказал: — Внимание! Уважаемые пассажиры! Просим вас приготовиться к посадке! Шасси со скрипом выдвинулось из самолёта, и его колёса громко зашуршали по взлётно-посадочной полосе, на которую намеревался сесть самолёт. Из иллюминатора уже успели исчезнуть виды сверху, и теперь на их место встал более различимый вид сбоку, от которого, впрочем, город можно было рассмотреть даже лучше, чем при помощи прежнего ракурса сверху. А город… О, город! Город был великолепен. Он сиял разнообразными неоновыми вывескам, и вечерними огнями высоких небоскрёбов, становясь похожим на какую-то вычурную рождественскую ель, сделанную из стекла и бетона. И всё это мерцало, переливалось, и всеми силами показывало, что ночью город не идёт спать, а только-только пробуждается ото сна, чтобы разгуляться как следует. — ВАУ! — крикнул восхищённо Демьян, не забыв о просьбе вести себя тише, но уже более не имея сил удержаться от очередного восторженного возгласа. — А тут и вправду красиво, Фидж! — Я знаю, Демьян. Я знаю… Фиджеральд волновался. — Всё ли у нас получится?.. — думал он напряжённо. — Приймет ли нас столица?.. Чего нам вообще стоит ждать от этого города? Увы, но на все эти вопросы он пока не знал ответов. И именно это его и волновало больше всего остального. — Ну ладно тебе, не будь таким пессимистом, Фиджеральд. — мысленно пытался успокоить он себя. — Веселее! В конце-концов вы на пороге новой жизни, так что не время опускать руки из-за какого-то волнения, верно? Да… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… И вот, в последний раз скрипнули колёса шасси, и самолёт наконец-то встал. — Уважаемые пассажиры! — и ровно так же, в последний раз, обратился к пассажирам приятный голос. — Мы благополучно совершили посадку! Убедительная просьба пока оставаться на своих местах…