За шумом дождя

Новое заведение не позиционировало себя как весенний дом. Оно открылось на улицах Куньчжоу в начале весны, цвело красками и сверкало в ночи огоньками. Чжэнь Янь видел его открытие, когда приезжал с Цинь Цзюсяо за продуктами. Они оба в бело-голубых ученических мантиях с простым узором смотрелись неуместно и благоразумно не лезли в гущу зевак. Но на самом краю толпы, собравшейся на площади перед заведением, шептались чуть ли не в два раза активнее и свободней, чем в центре. Люди говорили, что любой может войти и пропустить стаканчик. Для этого в “Лепестке сливы” — таким банальным и совсем не сладострастным оказалось название заведения — был отведен весь первый этаж. Говорят, туда даже приглашали женщин как в обычную таверну. На втором этаже были ложи для состоятельных клиентов. Всячески собирались в Лепестке сливы поощрять музицирование, а на этаж выше ход был только за определенными услугами. И те предоставлялись будто бы на добровольной основе. Каждая прекрасная куртизанка могла отказать не приглянувшемуся гостю, стоила баснословно дорого, а ближе к рассвету в этом необычном месте давали чарующе волшебные представления. Говорили, знать уже стояла в очереди! Чжэнь Янь слушал лениво, больше разглядывал издали что за здание, какова охрана. Обращал внимание даже на выражения лиц слуг и ничто не выдавало особого их страдания. И мужчины и женщины порой даже улыбались, выглядели вполне упитанными. Их руки не были разбиты тяжелой работой, а осанка и движения не выдавали насилия. Цинь Цзюсяо был абсолютно красным, пялился на девушек, и в итоге Чжэнь Янь утащил его обратно в Поместье. Вся дорога обратно заняла в два раза больше времени, чем туда. Цинь Цзюсяо витал в облаках, глупо смеялся, Чжэнь Янь поддерживал его, а в итоге этот дурак рассказал все Чжоу Цзышу! Тогда Чжэнь Янь не придал никакого значения этому. Но чуть позже, почти через неделю, когда следил поздним вечером за тем, куда это тенью после отбоя выскользнул его шисюн, он очень злился на длинный язык Цинь Цзюсяо. Неужели обязательно было всем делиться? Неужели… Чжэнь Янь стоял поодаль от входа в Лепесток сливы и понимал, что сам бы тоже не предугадал течение мыслей Чжоу Цзышу. Но тот пришел в это место обрядившись в темные серые одежды, которые еще сохраняли весьма парадный вид. Вошел не стесняясь, не оставляя Чжэнь Яню никакого выбора. Как можно было не пойти следом, когда уже не первый год он ловил каждое слово с губ Чжоу Цзышу, когда заглядывал в глаза побитой собакой, если тот был молчалив. Когда понял о себе всё еще раньше, чем четко осознал плотский характер своих желаний. Видеть, как Чжоу Цзышу входит в подобного рода заведение было как пропущенный удар, но не на тренировке, а в настоящем бою. Чжэнь Янь еле выждал некоторое время и поспешил следом. О чем он думал? О многом и ни о чем. Перевязал пояс на своих ученических одеждах, распушил свой высокий хвост, нацепил улыбку, которая ему особенно шла. Стоило ему зайти в заведение и решительно пройти вглубь, как на него упали лишь заинтересованные взгляды. А недоохрана даже не посмотрела, хотя к ним зашел человек с оружием. Впрочем, самому Чжэнь Яню было все равно, он обратил внимание на двоих на балконе второго этажа. Выискивал глазами строгую прическу Чжоу Цзышу, а наткнулся на двух молодых мужчин в порочной близости друг к другу. Взгляд прикипел, внимание сбилось, он невольно замер, хотя изначально собирался пройти заведение насквозь и затеряться в тени стен. Хорошо еще, что как раз начиналось представление на сцене первого этажа. Именно в этом месте пространство было открыто до крыши, а к краям балконов и на втором, и на третьем этажах сходились люди. Но эти двое смотрели лишь друг на друга, что-то шептали даже не на ухо, а выдыхали в рот. Чжэнь Янь никогда не видел такой близости, да еще и так открыто. На сцену перед ним вышли девушки в алых нарядах, люди начали толкаться и Чжэнь Янь отступил. Он невольно поднял взгляд выше той пары, которой то ли завидовал, то ли… завидовал сильно. Не было особых вариантов. Взгляд Чжэнь Яня скользнул по оплетенному лозой из белых и синих бумажных цветов столбу, а там без стараний и труда нашелся тот, кого он искал. У перил на третьем этаже стоял Чжоу Цзышу. Раздраженный он смотрел вниз, но эмоции свои тщательно скрывал. Наверняка его собеседник даже не подозревал, что Чжоу Цзышу чувствует себя неловко и ему скучно. Чжэнь Янь же легко считал первое в застывшем безэмоциональном лице, а второе в отсутствующем взгляде. Во взгляде мужчины, что стоял непочтительно близко и возвышался за счет роста над Чжоу Цзышу, Чжэнь Янь прочел откровенную оценку. Он смотрел и… прикидывал, сколько стоит человек рядом с ним? Быть не мо… Чжоу Цзышу слегка повернул голову и что-то сказал этому слащаво красивому мужчине. Тот расплылся в улыбке и кивнул. Выглядел довольным и в своем довольстве… красивым. Чжэнь Янь прикусил губу от обиды, потому что обожаемые губы шисюна тронула приятная улыбка. Он был спокоен и словно бы удовлетворен. А вот Чжэнь Янь жаждал крови. Он хотел цингуном прямо сейчас взлететь вверх. Хотел схватить Чжоу Цзышу за локоть, дернуть на себя, за себя. Вот только кому нужна была его защита? Уж точно не тому, кто улыбался другому мужчине. Было плохо видно, не самый лучший угол, расстояние, но Чжэнь Янь напрягал все свое зрение. Убеждал себя, что глаза режут не злые слезы. Он даже совершенно не обратил внимания, что кто-то ему самому положил на плечо руку, запах дорогого вина даже сквозь свою цену обдавал кислятиной. Слова, что ему шептали на ухо, не имели никакого значения, хотя и были осмыслены: — Смотришь на тех двоих, да? Которые целуются на втором этаже у всех на глазах? Чжэнь Янь на мгновение кинул взгляд. Двое мужчин и вправду целовались. Жарко, влюбленно. Чжэнь Янь тоже так давно хотел. Еще со дня, когда Чжоу Цзышу из старшего брата, коим Чжэнь Янь его сквозь слезы тогда уперто считал, превратился в главу Поместья четырех сезонов. С того дня, как возложив на свои плечи огромную ответственность, Чжоу Цзышу мрачно смотрел на картину со сливами. С того дня, как он поделился сокровенной идеей пойти к брату и просить помощи. Чжэнь Янь прекрасно помнил, за какие секреты умерла его семья, он чувствовал слишком много к Чжоу Цзышу. Он не мог понять себя, не мог себе сопротивляться и видел в этом решении какую-то тьму. Даже не в решении, а в Чжоу Цзышу, который это решение принимал. Он казался человеком, который выбрал цель и собрался преследовать её всеми путями. В голове Чжэнь Яня все его собственные дороги вели в пропасть и он просто сказал тогда: “без меня”. И Чжоу Цзышу всё отменил. Долго сидел с ним самим вечерами, изучал книги, прикидывал варианты. Чжэнь Янь с замиранием сердца лично грел ужин, а ночами тренировался с рвением, которого у него не было прежде. Если ради него Чжоу Цзышу убрал ногу с дороги, на которую решил ступить, то надо быть достойным. Чжэнь Янь достойным стал. Он по праву был вторым, он почти ни в чем не уступал, разве что его стиль не был и не мог стать ровным. И что же? С чего он решил, что все это говорило об ответном чувстве? Ведь кроме того, что Чжоу Цзышу мог совсем не интересоваться мужчинами, так он мог не интересоваться самим Чжэнь Янем. Во рту образовался тяжелый болючий комок. Чжэнь Янь не мог его сглотнуть. — Засмотрелся? Во рту пересохло? — зашептали на ухо. Чжэнь Янь до сих пор не посмотрел, кто же это такой сначала лапал его плечо, а теперь уже спускался рукой по спине. Ему было все равно. Но ему все же что-то стоило знать. Хотя бы чтобы быть опорой своему главе, если тот задумал что-то странное. — Это заведение для мужчин? Женщины только для обслуги? — спросил он. — О, нет. Для всех. А эти двое — работники этого места. Они не продают себя, но позволяют мужчинам, которым интересны мужчины, найти друг друга. Я увидел, как ты засмотрелся и… Неожиданно мир потух. Чжэнь Янь уже какое-то время снова смотрел на зрелище, которое словно заживо сдирало с него кожу. И вдруг Чжоу Цзышу дернул плечом, ощутимо отстранился и, разворачиваясь, постарался не прикоснуться к липнущему к нему красавчику. Тем не менее, он развернулся, сам кивнул тому головой, и они пошли в покои. Все тело Чжоу Цзышу, которое Чжэнь Янь изучил лучше, чем свое, не терпело близости в данный конкретный момент. В голове Чжэнь Яня пронеслись тысячи вариантов. Неужели Чжоу Цзышу решил продать себя, чтобы заработать денег для поместья? Да, зиму они еле пережили.. Или он… — Я смотрел на синие цветы, — прокаркал Чжэнь Янь и наконец повернул голову. Мужчина, что лип к нему, недовольно убрал руку. Он не был слишком уродлив, и, как оказалось, не был слишком пьян. А Чжэнь Янь уже не перебирал в голове причины Чжоу Цзышу пойти в отдельные апартаменты на бордельном третьем этаже. Нет, он просчитывал расположение и как ему будет лучше в них попасть. Конечно же, он не собирался устраивать сцену, Чжоу Цзышу голову бы за такое оторвал. По крайней мере, слишком публичную сцену… *** Быстро покинув заведение, Чжэнь Янь потратил время на то, чтобы скрытно подняться на крышу. Он тщательно рассчитал, куда именно должны выходить окна той комнаты, в которую пошел Чжоу Цзышу. И у этой комнаты, к счастью, оказался балкон. В темени сгустившейся пасмурной ночи Чжэнь Янь тихо приземлился на перила и неслышно соскользнул на доски. Его шаги по открытому балкону никто не услышал. Если бы услышал, то Чжоу Цзышу точно вышел бы. Или он был слишком чем-то занят? Чжэнь Янь внутренне застонал, на мгновение прикрыл глаза и прислушался. Что там внутри происходило? Резные окна уже не были заклеены бумагой, стоило сделать к ним лишь шаг и он всё увидит. Начал капать мелкий дождь, Чжэнь Янь сделал первый тихий шаг, а следующие были стремительны сверх меры. В комнате кто-то громко упал на кровать и издал протяжный довольный стон. Сердце, наверное, билось в груди Чжэнь Яня, но ему казалось, что оно молчало. Он не выбивал ногой дверей балкона, он ничего не хотел повредить. Лишь намеревался донести до Чжоу Цзышу, что не надо поступаться собой. А тому хлыщу… тому хлыщу Чжэнь Янь готов был предложить себя. Он же, по всей видимости, не ошибся, и там происходило худшее из того, что он успел нафантазировать — Чжоу Цзышу продавал себя. Распахнув двери, Чжэнь Янь ворвался в комнату, и ему тут же пришлось достать оружие, чтобы среагировавший мгновенно Чжоу Цзышу не попал по нему своим мечом. Отразить удар было привычно, а вот то, с какой силой тот был нанесен — оказалось внезапностью. У Чжэнь Яна по позвонкам пробежала дрожь острого наслаждения. А уж когда в ту долю секунды, что они скрещивали свое оружие, прежде чем оттолкнуться и отступить в разные стороны, Чжоу Цзышу удивленно распахнул глаза — Чжэнь Янь был счастлив. В миг все поменялось. Вообще всё. Чжэнь Янь не успел ничего сказать, не успел даже высказать то, что собирался. Единственное, что сделал — осмотрелся. На кровати лежал и даже не шелохнулся тот мужчина, который и был с Чжоу Цзышу. Лежал один и отчего стонал было совершенно непонятно. Мелькнула мысль: неужели Чжоу Цзышу вставал перед ним на колени, чтобы ртом… Но в то же время одежда была в порядке… Вот только думать не получалось совсем. Они с Чжоу Цзышу только расцепились, как распахнулась дверь, и оттуда в комнату вихрем влетел некто весь в черном. Он не осматривался, не тормозил и бил сразу того, кто был ему незнаком, по всей видимости. Удар должен был прийтись на Чжэнь Яня, он даже поднял меч, чтобы защититься от обрушившейся сверху рубящим ударом сабли. Чжоу Цзышу отразил удар за него. И в воздухе, звенящим напряжением, зазвенели хлопки. — Ладно, ладно. Доказали, блестяще! — Коротко выражал восхищение мужчина на кровати, он уже успел сесть и хлопал несколько лениво. — Снаружи тоже нужна охрана. Я даже не услышал шагов! Да что там я, их не услышал У Си… — Да, — тихо и глухо подтвердил Чжоу Цзышу. Он выглядел совершенно безэмоциональным, что выдавало крайнюю его растерянность. Тот, с саблей, наверное, У Си, кивнул молча, долго, насколько возможно было, посмотрел на мужчину на кровати, не дождался ответного взгляда и, передернув плечами, вышел, закрывая за собой двери. — Правда! Чудесное представление! Когда его задумали? Неужели обо мне ходит молва, будто я скряга и вы сразу решили набивать себе цену? — мужчина оказался не только красив, но и как-то мистически обаятелен. Он встал и подошел к Чжэнь Яню. — Цзинь Бэйюань. Он представился с коротким кивком, сладкой широкой улыбкой, и Чжоу Цзышу, на которого только и смотрел Чжэнь Янь, боролся с тем, чтобы не приложить руку к лицу. — Чжэнь Янь, — хотелось добавить про поместье, но он вдруг понял, что не знал можно ли, поэтому встал по-ученически ровно. Склонив голову, Чжэнь Янь потупился, как всегда делали ученики, исполняющие что-то, что сами не понимали. Если этот Цзинь Бэйюань и до этого говорил с Чжоу Цзышу, то пусть и продолжает. — Какие ученики в вашей школе, глава Чжоу! Засмотреться можно. Среди моих работников нет таких изысканных цветов. Может… — Чжэнь Янь скоро станет младшим учителем в нашей школе, он — выдающийся воин и точно не подойдет… — Неправда, — перебил Цзинь Бэйюань и снова отошел. Он сел в кресло у маленького столика и продолжил, не глядя на присутствующих: — В выдающиеся способности я верю, сам чуть увидел, но чтобы такой человек и кому-то не подошел… Вот это глупость! На маленьком столике стояли пиалы для чая и небольшой зеленый чайничек, маленькую вазу украшала веточка с первыми цветами. Цзинь Бэйюань налил себе чаю и, бросив короткий взгляд в сторону Чжэнь Яня, добавил: — Подумайте. Работать у меня можно и не продавая себя в пошлом смысле. И сердцу станет легче… Чжэнь Янь моргнул. Не мог же этот человек, впервые его увидев, всё понять? Или мог? В Поместье все знали, что он предан Чжоу Цзышу по-собачьи, Цинь Цзюсяо даже подкалывал, что если кто-то из них никогда не падет к ногам прекрасной леди, то это он. Потому что придется переползать, ведь он уже у ног. — Я… — Чжэнь Янь еще не придумал, что сказать, как Чжоу Цзышу сделал шаг к столику, перегораживая собой. Отгораживая. — Господин Цзин, сердце моего… ученика Поместья будет в порядке, покуда он остается там. Оговорка Чжэнь Яню понравилась и стало совершенно наплевать, увидел ли Цзинь Бэйюань в нем его чувства. Главное, чтобы Чжоу Цзышу… а вот здесь Чжэнь Янь даже не знал, чего хотел. Точнее, не знал, страшно ли ему свои чувства раскрыть. Оказалось — не очень. Он сделал шаг и встал рядом с Чжоу Цзышу. — Глава Чжоу совершенно прав. Сердца учеников Поместья Четырех сезонов будут в порядке. Цзин Бэйюань цыкнул как-то совершенно не раздосадованно, медленно и с достоинством отпил глоток и отставил пиалу. Он не смотрел ни на кого из них, и они воспользовались этим, чтобы обменяться взглядами. Чжоу Цзышу нахмурился чуть и закатил глаза, а сам Чжэнь Янь тут же залился теплым чувством принадлежности. На него сердились, его скорее всего загоняют тренировками, но Чжоу Цзышу не был в гневе. А уж как грела мысль, что он тоже что-то чувствовал, поэтому не позволил Цзин Бэйюаню лезть со своими предложениями! И тот как услышал: — Я обдумал ваше предложение, глава Чжоу. А волей случая еще и смог убедиться, что в вашей школе не один глава стоит того, чтобы его купить, — Цзин Бэйюань медленно повернулся к ним всем телом, не только головой, встал, поправил свои рукава и улыбнулся: — Беру всех. — Чт… — Нет-нет, не перебивайте, дослушайте, — Цзин Бэйюань помахал ладонью в воздухе. — Ваше предложение о личной охране мне не интересно. Как вы поняли, моя тень и есть моя охрана. А вот мои заведения надо кому-то охранять. И тут не хватит одного-двух воинов. Зато не нужны воины вашего класса… — Мои ученики… — Ваши ученики превзошли мои ожидания! Чуть приодеть и можно даже внутрь заведения запустить, никому настроения это точно не испортит, — Цзин Бэйюань неожиданно близко подошел к Чжэнь Яню и очень оценивающе обвел взглядом. — Если остальные в половину так хороши хотя бы мастерством, то я готов обсудить подробнейше и за каждого платить, как вы просили за личную охрану. — Без посягательств, — недоверчиво уточнил Чжоу Цзышу. — Конечно! Кому нужно мешать охрану с делами тонких сфер? Пользы не будет ни там, ни там. — Тогда вы хотели бы, чтобы мы прибыли к вам в ближайшее время или… — Через несколько дней я прибуду сам в сопровождении У Си, а сегодня вы насладитесь моим гостеприимством. — Не стоит. Цзин Бэйюань посмотрел мимо Чжэнь Яня и Чжоу Цзышу им за спины, туда, где все еще были открыты двери балкона. Где только недавно накрапывал слабый дождь, но небо не обещало бури. Как ливанула вода с неба, было слышно, но словно этого было мало, сильный порыв ветра хлобыстнул дверью. — В такой дождь дорога может быть опасна. — Тогда позвольте снять комнату. Или переночевать в конюшне, — Чжоу Цзышу явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Глава Чжоу, в будущем вы планируете подчиняться моим приказам, но не хотите уступить приглашению? Чем я заслужил такое жестокосердие? Чжэнь Янь внутренне даже позволил себе восторг. Поразительно, как этот человек жонглировал словами. И как учтив при этом был. Одними своими движениями он словно успокаивал и располагал к себе. Чжэнь Янь позволил себе посмотреть на Чжоу Цзышу и чуть рот не открыл, тот закатил глаза по привычке. Если бы он верил в существование колдовства, то подумал бы, что встретил доказательство. Чего стоил дождь, чья сила никому бы и не привиделась еще полчаса назад… — Спасибо за вашу щедрость и гостеприимство, — едва открывая рот, все же принял предложение Чжоу Цзышу. С легким поклоном они оба проводили Цзин Бэйюаня, который ещё какое-то время шатался по комнате. Он настоял, что к ним принесут бадьи с водой, так как в его заведении никого не заставят отходить ко сну грязным. Тут Чжоу Цзышу тоже попытался спорить, но, кажется, Цзин Бэйюань был не тем человеком, с которым имело смысл это делать. Когда тот наконец оставил их вдвоем, Чжоу Цзышу шумно выдохнул и резко развернулся. Чжэнь Янь как раз смотрел сквозь распахнутые двери балкона на плотную стену дождя. Естественно, притворялся задумчивым, естественно, Чжоу Цзышу это легко разглядел. — Чжэнь Янь! Что это было? Чжоу Цзышу при этом не стал подходить, наоборот отошел к столику, где еще недавно сидел Цзин Бэйюань и тяжело опустился на кресло. Увеличив расстояние между ними, Чжоу Цзышу напустил на себя максимально строгий вид. Конечно, Чжэнь Янь не собирался играть по правилам. Он же весь раскрылся. И в Чжоу Цзышу заметил взаимность, в которую боялся поверить. Не зря боялся, очень уж их глава пекся о всех учениках… — А чем ты это считаешь, глава? — это было очень нечестно, но Чжэнь Янь трепещущей тенью скользнул от окна к столику, сел напротив и мягко улыбнулся. Слова его не были мягкими: — На что это похоже? — Это похоже на месяц дежурства на кухне, — Чжоу Цзышу не был бы самим собой, если бы его трогала опасность, что излучал Чжэнь Янь, весь вызов, который тот вкладывал в слова. — Вместе с работой, что ты для нас нашел? Чжоу Цзышу прикрыл глаза и тяжело вздохнул: — Да что тебе под хвост попало? Неужели подумал, что я пришел в это… этот… сюда развлекаться? — он не мог подобрать слова, что указывало на слишком молодой возраст их главы. То, что полностью разделял Чжэнь Янь. — Я подумал, что ты пришел сюда продаться? — Так я затем и пришел, — Чжоу Цзышу непонимающе моргнул. — Хотел наняться в личную охрану на весну, когда здесь особо много сброда. — А-Шу! Ты издеваешься? — на самом деле Чжэнь Янь почти никогда не позволял себе так говорить, так называть своего главу, хотя во снах обращался к нему и нежнее. — А у меня был выбор? Откуда еще нам взять деньги? Никто не хочет иметь дело с восемнадцатилетним главой! Даже лавки не берут отвары, которые мы делаем… На секунду прикинув, что если он не расставит все точки над “и”, то что произойдет? Он будет счастливее? А если расставит, и точка правда окажется там, где будет больнее всего? Впрочем, трусом Чжэнь Янь не был. — Продаться так, как на этом этаже продаются другие. Не меч, не умения, но тело, — жестко припечатал Чжэнь Янь, не давая возможности не понять. — Чжоу Цзышу, не будь идиотом, конечно, я подумал, что ты идешь лечь под кого-то! Глаза Чжоу Цзышу округлились, но он не выглядел пораженным, оскорбленным. Даже не ждал слишком долго, чтобы ответить: — Да на что хватило бы этих денег! Нам нужна репутация, чтобы наши ученики могли при желании покинуть поместье! Чтобы у нас было время практиковаться не в земледелии, а в травничестве, ле́карстве… — Это не было написано на твоей спине, когда ты в ночь, сказавшись уставшим, улизнул из Поместья! — Чжэнь Янь шипел, низко наклонившись к столику. — Что мне оставалось, кроме как последовать за тобой? — Что тобой двигало, когда ты не стал меня дожидаться у дверей, а полез в окно! — Ревность! — Чжэнь Янь выплюнул признание раньше, чем подумал, как стоит сказать о своих чувствах, чтобы до этого чурбана дошло. Между их носами оставалось совсем небольшое расстояние, в пылу спора они наклонялись над столиком, шипя друг на друга. Поэтому Чжэнь Янь во всей красе увидел реакцию Чжоу Цзышу. С него слетело все недовольство, рот приоткрылся, а глаза не наполнило отвращение. Он даже не был слишком удивлен. Вообще не был удивлен. — Ты знал? — потерянно прошептал Чжэнь Янь и порывисто встал непонятно зачем. — И делал вид, что ничего не понимаешь?.. Чжоу Цзышу тут же рванулся за ним и схватил за плечи стальным захватом. Просто не сбросишь, не вырвешься, даже не сдвинешься — разве что затевать настоящую драку. — Чжэнь Янь! А что я мог сделать? Стоило показать, что я понимаю, и ты захотел бы большего, — руки Чжоу Цзышу сжались на плечах. — И как я должен был бы отказаться? Недавняя растерянность переплавилась в возмущение: — Почему отказаться? — он хотел сказать это с вызовом, а получилось несчастно. Ну и пускай. Несчастным он тоже был. Получалось, что Чжоу Цзышу давно знал и просто не хотел отказывать, зная, что ранит этим. И зачем вообще знать причины, зачем он задал этот глупый вопрос… Чжэнь Янь со всей силы рванулся, а руками легко дополнил желание быть подальше приемом. Чжоу Цзышу неожиданно не отступил, а сделал подлую подсечку и повалил на пол, прижимая собой. — Потому что я чувствую, что мог бы поступить таким подлым образом с любым, но не могу воспользоваться твоими чистыми чувствами, когда сам… Что-то ядовитое формировалось на кончике языка, пока глаза жгло обидой, но стук в дверь прервал оба процесса. Они с Чжоу Цзышу немедля быстро поднялись, на голых инстинктах, потому что нельзя встречать ничего в этой жизни в беспомощном состоянии. Поэтому распахнувшиеся следом за стуком двери застали их растрепанными, но стоящими на ногах. Впрочем, Цзин Бэйюань словно через стены всё видел. Он хитро улыбался сразу, с порога. А как увидел, в каком они оба виде, то самодовольством зазвенел даже воздух вокруг него. — Принесли воду для купания, — буднично и в то же время с необъяснимым достоинством объявил Цзин Бэйюань, прошел в комнату к ним словно лишь для того, чтобы пропустить целую вереницу слуг, — А вы зря выбрали пол, не слишком он чистый. Кровать лучше, глубоко рекомендую. А все необходимое в шкафчике рядом. Слуги несли бочку, на четвертую часть заполненную водой, другие следом — ведра с кипятком и холодной. Они заполняли ее дальше, а чаша терпения Чжэнь Яня уже едва держала краями его самообладание. Он хотел было отойти подальше, чтобы перевести дыхание, быть может, лучше понять, что ему сказал Чжоу Цзышу. У Чжоу Цзышу тоже были какие-то желания, но он предпочитал выражать их, отвернувшись от Чжэнь Яня и завязав с Цзин Бэйюанем беседу об аптекарских магазинах. Можно было бы что-то надумать, но одновременно со всей своей бесчувственностью он крепко вцепился в запястье Чжэнь Яня. А слуги все несли и несли воду… Когда двери, наконец, закрылись, весь пыл пропал. Чжэнь Янь просто хотел сесть, а потом помыться. А еще чуть позже — месяц или два не разговаривать с Чжоу Цзышу. Тот как раз все еще мертвой хваткой держал его за запястье, но когда Чжэнь Янь сделал шаг, то не стал удерживать, а только поплелся следом. И на кровать они сели рядом. Совсем недавно Чжэнь Янь весь внутренне трепетал бы от соприкосновения плеч, от того, на чем они сидели. От своих фантазий и желаний, в которых он прижимался ртом к губам Чжоу Цзышу и пил с них дыхание и шепот любовных фраз. А потом еще долго вечерами грезил бы, как в одной постели, под одним одеялом они спали бы, переплетя руки, пальцы, одаривая друг друга теплом. — Чжоу Цзышу, отпусти, — шепнул Чжэнь Ян, окончательно расстроенный. — После тренировки я взмок и сразу отправился следить за тобой, позволь помоюсь первым. Думать о том, что там “а сам…” его шисюн, было просто невозможно, спросить оказалось сложнее, чем признаться. А раздеваться при нем Чжэнь Янь давно привык. В конце концов, в Поместье только две купальни, а в отсутствии в данный момент учениц по ним хотя и распределялись ученики, но Чжэнь Янь всегда выбирал быть рядом с Чжоу Цзышу. Вот и сейчас, когда с запястья пропали пальцы, что обхватывали жестко и неумолимо, Чжэнь Янь встал и начал раздеваться. Он аккуратно снял верхнюю накидку, хотел повесить, но из его рук её принял Чжоу Цзышу. Также он помог снять и остальное, аккуратно развесил. Чжэнь Янь все равно злился, хотя больше на себя. Полностью обнаженный, он хотел было обтереться смоченными тряпками, но Чжоу Цзышу сказал лезть в бадью целиком и даже вызвался зацепить наверх волосы Чжэнь Яня. Бережно и мягко он помог их закрепить на макушке. В комнате висело давящее молчание и тяжелый вздох Чжоу Цзышу очень ему пошел. — Чжэнь Янь, я слишком тебя оберегал. Ты не видишь во мне ничего плохого, — голос Чжоу Цзышу за спиной показался очень глубоким, сдерживаемым. По позвоночнику от него побежали мурашки, но Чжэнь Янь не обернулся. Он не хотел давать себе надежд. Раз Чжоу Цзышу сам заговорил, то пускай говорит, но это же не значило, что Чжэнь Яню положено совсем уж молчать: — А разве жестокость — это не плохое качество? Твои слова ужасны, они каждый раз ранят мне сердце. Чжэнь Янь даже не прекращал мыться, когда говорил, поэтому не услышал, как Чжоу Цзышу снова приблизился, и вздрогнул, ощутив его руки на плечах. Они оказались скользкими от масла. А движения приятными. — Мои действия могут ранить сильнее… — Чжоу Цзышу! Ты — мерзавец, — наконец не выдержал этой неопределенности между ними Чжэнь Янь, всплеснув водой, он обернулся и вперился взглядом в глаза Чжоу Цзышу. — Я люблю тебя! Чем ты хочешь меня напугать, кроме невзаимности? Не отводя взгляда, Чжоу Цзышу сглотнул и наклонился вперед к уху Чжэнь Яня. Он понизил голос почти до шепота, как будто в комнате они были не одни, а сам Чжэнь Янь замер. — Я хочу тебя, Чжэнь Янь. Когда ты был юнее, моя любовь была чище. Потом ты вытянулся, стал носить прически, как здесь у всех в Цзянху. Мне стало хотеться ухватить тебя за хвост после всех твоих проказ и поцеловать. Сейчас я чаще желаю толкнуть тебя лицом к стене, задрать твои подолы, приспустить штаны… Чжэнь Янь, ты дрожишь? — Нет, — упрямо ответил Чжэнь Янь. Он не знал, дрожал или нет. — А в моих фантазиях ты часто дрожишь. Особенно в тех, где я ставлю тебя обнаженного на колени и локти. Такие грезы меня посещают каждый раз, когда ты улыбаешься всем и каждому, после того, как я замечаю, как на тебя смотрят на рынке богатые купцы. Тогда я позволяю себе представить, как раздеваю тебя донага, ставлю в такую унизительную позу, поливаю маслом свой член и вхожу в сжатое тугое отверстие. Я так отвратителен, что много раз представлял, как бы выглядел твой зад, нанизанным на меня. Как я гладил бы растянутые до предела края твоего входа. Как подавался бы бедрами вперед, заставляя всё твое тело содрогаться. Чжэнь Янь скользнул руками вперед, прикрываясь. У него встал от одного шепота, от всего того, о чем он никогда еще не думал. — Вода остывает! — Чжэнь Янь отклонился и снова поймал взгляд Чжоу Цзышу. — Я закончу купаться, а ты пока подумай, может ли влюбленному не нравиться прижиматься к тому, кого он любит. Подумай, унизит ли акт любви, если на него давно согласны. — Чжэнь Янь, но ты же дрожишь… — Чжоу Цзышу закрыл глаза. — Только от холода… Как они покинули кадку, не расплескав воду, Чжэнь Янь не знал. После его последних слов Чжоу Цзышу протяжно застонал и буквально переволок на кровать, сам обтер от воды и сам же запихал в тонкое нижнее ханьфу. Только прошипел, что не возьмет, пока Чжэнь Янь даже до конца не понимает, каково это. А Чжэнь Яню было все равно, потому что он понял единственное, что его волновало — Чжоу Цзышу любил его не только как младшего брата. Чжоу Цзышу хотел не только защитить его. Чжоу Цзышу сегодня ревновал. Еще глубже ночью, соединив впервые их губы, погрузившись в долгий неловкий поцелуй, Чжэнь Янь шептал, что тоже хочет. А Чжоу Цзышу отпирался. Только к утру они достали из шкафчика флакон, Чжэнь Янь развел ноги и до рассвета узнавал о своем шисюне много нового. Что за внешней холодностью и сдержанностью в жизни таится огромный ночной аппетит. Пользуясь лишь пальцами, Чжоу Цзышу, стоило ему понять, что он причиняет далеко не боль, кинулся исследовать тело Чжэнь Яня. Он ласкал изнутри и снаружи, заставил не раз излиться, а когда Чжэнь Янь опустился перед ним на колени, замер с алыми щеками. Чжэнь Янь открыл рот и неловко стал облизывать член Чжоу Цзышу. Ловя белесые струи ладонью, а языком давя на бьющуюся на толстом стволе вену, Чжэнь Янь точно слышал срывающийся шепот, в котором отчетливо различил самые желанные для него слова. Когда через несколько дней в Поместье Четырех сезонов приехал Цзин Бэйюань, Чжэнь Янь самолично приготовил для него и его телохранителя комнату. Всеми силами стараясь без слов сказать о своей благодарности.