Волчонок

Минхо негромко вздыхает и довольно резко вскакивает на кровати. Он окидывает взглядом спальню, зевает. Сегодня такое прекрасное утро, стоит сходить на охоту. Омега потягивается хорошенько, целует своего альфу, который спит как младенец, причмокивая пухлыми губами во сне, в нос и слегка улыбается. Судьба явно посмеялась над ними. Хëнджин со своей ангельской внешностью, белым окрасом шерсти и добрым характером совсем не катит на альфу, к тому же, его аромат корицы не свойственен людям, у которых вторичный пол альфа. А для расы оборотней это вообще что-то запредельное. Минхо же наоборот – выделяется грубыми чертами лица, далеко не хрупким телосложением и сучьим характером, который тот любит показывать. Альфам в особенности. Только его аромат ванили даёт всем понять, что он омега. Доминантный омега. Минхо легко может подчинить любого альфу, если ему это выгодно. А так же Минхо является чёрным волком, хотя все остальные омеги в стае родились со светлыми оттенками шерсти. Судьба-злодейка сделала всё так, как хочется ей. Но это неплохо, нет. Все в стан наоборот удивляются этому, но ещё больше они удивлены, что Минхо и Хëнджин нашли друг друга как пару. Это был шок для вожака и не только. С самого детства Минхо и Хëнджин не могли стерпеть друг друга. Омега изредка даже таскал альфу за уши в прямом смысле этого выражения. Они даже дрались, а после неделями могли молчать. Потом, чуть повзрослев, вроде как их отношения стали лучше. Неожиданно для омеги Хëнджин начал звать его на свидания к реке, они вместе купались, плели венки и заплетали в волосы цветы. Первый их поцелуй и поцелуем назвать нельзя, ведь Хëнджин, сильно переволновавшись, когда всё дело подошло к этому, перевоплотился в волка, и вместо касания губ получилось так, что он лизнул омегу в носик. Мило. К тому же, Минхо всё равно понял намерения этого идиота, – коим он обозвал Хвана раз десять не меньше в приступе смущения и недовольства, – но на поцелуй не ответил и ответного не подарил. Потом уже произошёл некий переломный момент. Хëнджина вместе с другими альфами отправили на другой конец леса помогать другой стае с некоторыми делами. Минхо, честно говоря, проклинал этот день и все последующие в течение недели. Его течка пришла крайне не вовремя, длилась, как и полагается, пять дней, не меньше. Омега невыносимо страдал без Хëнджина. Ему нужен был только этот альфа, никто другой. Внутренний омега, кажется, с первых же дней потянулся именно к Хëнджину, но Минхо упорно игнорировал это, продолжая собачиться с несносным волком. Минхо негромко фырчит, когда на его и без того влажный нос падает капелька воды с крыши. Кажется, ночью был дождь, иначе не объяснить этой ужасной влажности и тумана. Встряхнувшись, омега выгибается в спине, довольно урчит и делает небольшие шаги прочь от дома. Погода не такая уж плохая на самом деле, просто Ли терпеть не может воду и всю эту влажность. Омега убегает глубоко в лес, надеясь найти себе добычу и побегать за ней, чтобы разогнать кровь в жилах.

***

Минхо зачесывает свои чёрные как ночь волосы назад и слегка хмурит брови, морщится от прохладного ветра, и удобно устраивается на камне, смотрит на водную гладь и поджимает губы. Сегодня явно не его день. Охота не удалась. А он так хотел крольчатинки съесть на обед. А вообще ему было скучно просто лежать, поэтому он пошёл на охоту. Вообще, это Хван любитель поспать, а Ли совсем нет. Утро – прекрасное время. Тишина и покой окутывают лес, не слышится вой оборотней, рычания и визги волчат. Минхо откидывает голову назад, позволяет ветру теребить свои достаточно длинные волосы и улыбается. До восхода солнца остались считанные минуты, поэтому Ли и пришёл к реке, чтобы наблюдать вновь и вновь такое прекрасное действо как восход солнца. Минхо такой человек, который видит красоту в самых обычных вещах. Для него красиво даже то, как круги на воде расходятся, когда волчата кидают в реку камушки и прочую ерунду. Может быть это странно, но омега так не считает. Природа не столь обманчива, чтобы не показывать свою истинную красоту. Животик Минхо непозволительно громко урчит, давая понять, что сейчас самое время для завтрака. Но омега совсем не хочет питаться этими ягодами, которые растут совсем недалеко от реки. Наверное, стоило покушать дома, но желание охоты, желание выпустить своего зверя на волю оказалось сильнее всякого голода. И даже сейчас эта страсть никуда не делась. Минхо хочет поймать этого чëртового кролика. Сколько ещё омега сидит, наблюдая за тем, как солнце поднимается и как на небе появляются первые облачка, он не знает. Он нагло игнорирует урчание живота и лёгкие спазмы, которыми тот скручивается. Он успеет ещё нагоняться. До пробуждения Хëнджина уж точно. Наверняка альфа раньше одиннадцати не встанет. Сонно зевнув и чуть поëрзав, Минхо поднимается с камня, потягивается и мычит довольно. Теперь снова можно убежать в лес. Омега обращается в чёрного волка и навостряет плюшевые ушки. Может он наконец-то поймает кого. Волчонок тихо рычит и прижимает корпус тела к земле, сверкает голубыми глазами и с азартом вглядывается в даль. Он делает тихие короткие шаги и резко останавливается, слыша шелест позади. Кто может быть в лесу, кроме мистических существ? Наверное, никого, поэтому Минхо продолжает красться, нервно дёргает хвостом и срывается с места, когда чужие шаги становятся громче. Волчонок ныряет в кусты и даже принимает свой человеческий облик, но, наверное, это всё зря, ведь его тут же сгребают в охапку и два тела кубарем скатываются по склону прямо на луг, где растут красивые ромашки. Омега зажмуривается, боясь сломать себе что-нибудь, и открывает глаза только тогда, когда останавливается. Его волосы растрепаны, щеки слегка покраснели, а дыхание сбилось. Руками парень упирается в широкую грудь альфы, который довольным щенком скалится и фыркает. Смешно ему, да? А вот Минхо чуть сознание не потерял. Это ведь мог быть и не Хван совсем. Где-то на другом конце леса обитают и другие оборотни и здесь они тоже гуляют, а потому в облике человека тут в принципе гулять опасно. — Чëрт бы побрал тебя, хëн — недовольно отзывается омега и прижимает руку к груди. Сердце его и правда готовится выпрыгнуть из груди, брови в недовольном жесте съезжаются к переносице, а дыхание потихоньку выравнивается. — Мне адреналина в жизни хватает, ещё ты тут со своими детскими играми — Ли всё бурчит недовольно, слегка бьёт волка по груди кулачками, отчего тот весело фыркает и щёлкает зубами, а после оборачивается человеком. А ведь действительно. Адреналина у омеги в жизни полно. Он нередко нарывается на тех самых оборотней. Они оказались не такими дружелюбными как хотелось бы, но Минхо и не собирается с ними дружбу водить. Ему просто бывает скучно, поэтому он убегает на другой конец леса, устраивает там что-то на подобии переполоха и явно с довольным видом спешит убрать оттуда лапы, когда его замечают. Хëнджин уже не раз краснел из-за него перед вожаком, но Бан Чан оказывается весьма снисходительным и постоянно списывает всё на пубертатный период омеги. Что ж. Если пубертат продолжается до двадцати лет по человеческим меркам, то можно списать всё на него. Но Минхо совсем скоро исполнится двадцать один и тогда его любовь искать приключения на задницу нельзя будет списать на пубертат. Хëнджин поднимается, садясь, и прижимает недовольного волчонка к себе, крепко обнимает и целует за ушком, бубня извинения. — Чего мямлишь? Говори уж нормально, дорогой — Минхо складывает руки на груди и тихо фыркает. На самом деле ему хочется смеяться, ведь этот просящий прощения взгляд совсем не сочетается со всей той брутальностью альфы, которая у него имеется. Хëнджин не умеет быть строгим, не умеет злиться и обижаться – всё это он делает мило по скромному мнению Минхо. — За отсос любой вопрос, дорогой — парирует альфа и расцепляет руки, падая на мягкую траву, которая слегка влажная от росы. Его белые волосы красиво рассыпаются веером, а нахальная улыбка украшает лицо. Минхо недовольно хмыкает, краснея щеками, и поднимается на ноги. Он сжимает руки в кулаки, фыркает и, закатив глаза, хватает Хвана за руку, тащит к дому. Тот удивлённо на него смотрит, перебирает ногами, еле поспевая за ним, и хлопает своими красивыми тёмными глазами. Он никак не может понять намерений омеги. Но он понимает лишь то, что Минхо дико смущён, чтобы в реале делать то, что он сказал. К тому же, это просто шутка, простое выражение, которые используют чуть ли не все подростки, когда общаются между собой. Хëнджин слышал. А ещё он слышал, как волчата матерятся, не боясь недовольства со стороны родителей или вожака. Откуда они только набираются этого всего? — Волчонок, ты же не принял мои слова близко к сердцу, м? — Хëнджин вновь оборачивается волком. Он недовольно рычит и фыркает, становясь рядышком с омегой. Тот лишь загадочно улыбается, хмыкает и ухмыляется. А почему бы и нет? Утренний секс ещё никому не вредил. Или же просто у Минхо недотрах, ведь его любимый альфа в последние дни пропадает чёрти где, не уделяя волчонку должного внимания. — А что такое, Джин-и? Не хочешь взять меня на кровати нашей спальни? — усмехается омега и загадочно улыбается. Он забирается по склону наверх, пробирается сквозь кусты и наконец-то выбирается из этой западни, в которую Хëнджин их загнал. Минхо останавливается, ожидая, когда же альфа заберется к нему, и вздыхает. Внизу живота на миг вспыхивает целый пожар, щеки омеги заливаются румянцем, а в горле образуется ком предвкушения. Хëнджин уже в обличии человека подходит к нему, пытается заглянуть в голубые глаза, но Минхо упорно их прячет. Тогда Хван кладёт свою большую горячую ладонь на мягкую щечку Ли, гладит её большим пальцем и налюбоваться не может на волчонка, который ластится к нему и тихо урчит. — Я соскучился по тебе, хëн, — вмиг образ дерзкого мальчишки рассыпается, оставляя только истинную оболочку нуждающегося омеги. Минхо смотрит в тёмные глаза с надеждой и переминается с ноги на ногу, ожидая слов и действий Хëнджина. — Так бы сразу и сказал, а не реагировал вот так на очередной подкол, — фыркает Хëнджин и приближает своё лицо ближе к чужому. Он накрывает пухлые алые губы поцелуем, сжимает руками тонкую талию и гладит изредка спину. Минхо кладёт свои миниатюрные ладошки на широкие плечи, привстаëт на носочки и смело юркает в рот альфы языком, оглаживает ровные ряды зубов, задерживаясь на клыках, щеки с внутренней стороны и сплетается с чужим языком, втягивая его в страстный танец, который только сильнее разогревает тела и подпитывает желание. Горячие руки на талии ощущаются просто прекрасно, сухие губы на лице и шее – ещё лучше. Минхо нервно выдыхает, когда очередной поцелуй приходится место под ушком, и прикрывает глаза, негромко мыча. Он негромко неловко ойкает, когда Хëнджин поднимает его на землёй. Альфа целует его в губы коротко и срывается на бег. Он бежит через лес, который знает как свои пять пальцев, к дому, крепко держа свою ношу руками. Минхо, пригревшись на его груди, уткнулся в неё носом и теперь у него всё прекрасно, ведь он вновь может упиваться этим приятным ароматом корицы. Пусть другие думают, что хотят, а аромат Хëнджина самый лучший. Он самый приятный из всех, какие только мог учуять омега. В дом парни буквально влетают. Дверь громко хлопает, по дому разносится топот ног. Хëнджин проходит в спальню, опускает Минхо на пол и тут же впивается в его манящие пухлые губы. Он кусает их, посасывает и довольствуется несдержанным рычанием омеги. Минхо рьяно пытается вести в поцелуе, юркает в чужой рот языком, оглаживает внутренние стороны щëк и нетерпеливо мычит, не чувствуя никаких активных действий со стороны альфы. Омега отрывается от чужих губ, заглядывает своими голубыми в чужие тёмные и ухмыляется. Он делает шаги в сторону кровати, когда добирается до неё, то падает на спину, утягивая альфу за собой. Хëнджин нависает над Минхо, прикрывает глаза и опускается корпусом тела ниже, прижимается губами к смуглой коже на шее, целует её и ведёт дорожку то вверх по подбородку и щëчкам, то вниз к груди. Он позволяет себе прикусить и оставить множества своих меток на нежной коже. Омега в ответ на эти действия довольно урчит, голову запрокидывает и мычит, чувствуя усилившийся аромат корицы и свой собственный. Альфа продолжает ласкать чужую тонкую шею, осыпает её поцелуями и лёгкими укусами. Минхо мычит, цепляется пальцами за широкие плечи и довольно улыбается, выгибаясь в спине навстречу приятным действиям. Омега оставляет мягкий поцелуй на скуле, щеке и виске альфы, извивается весь словно змея и мычит, позволяя стянуть с себя такую ненужную ткань рубашки. Элемент одежды улетает на пол, куда-то в сторону. Нежная кожа чуть выступающей груди тут же оказывается во власти альфы. Хëнджин оставляет множества засосов на ней, пока не добирается до ореолов сосков. Он с хитрым прищуром глядит на омегу и прикусывает сосок. Минхо вскрикивает и дёргается, недовольно шипит и фыркает. Хëнджин оставляет поцелуй на том самом соске, шепчет такое родное и любимое «извини, волчонок» и проводит по горошине языком. Шумный вздох омеги отбивается от стен комнаты, руками он сжимает простынь и откидывает голову назад. — Хëнджин.. — скулит Ли и вытягивает руки, чтобы обвить ими сильную крепкую шею. Он сжимает светлые пряди альфы на затылке и слегка оттягивает их, чтобы отстранить его голову от своей груди. — Волчонок, что-то не так? — шепчет Хëнджин и размещает свои руки по обе стороны от головы Минхо, смотрит в голубые глаза обеспокоенно, ищет во взгляде недовольство или что-то на подобии. Но омега лишь качает головой, обхватывает его лицо руками и тянет на себя, чтобы прижаться к влажным от слюны губам своими. Минхо смакует вкус губ Хëнджина, целует напористо и нетерпеливо, чувствуя как возбуждение разгорается внизу живота, а член потихоньку становится твёрже и начинает выпирать из штанов. Омега мычит, когда его поднимают, не разрывая поцелуя, и недовольно сводит брови к переносице, ощущая под задницей чужие сильные ноги, вместо мягкого матраса. — Ты такой прекрасный, Минхо. Люблю тебя очень и очень сильно, — Хëнджин отрывается от чужих губ, скользит чуть затуманенным взглядом по милому лицу, улыбается искренне. Он любит Минхо больше жизни. Любит его как никого другого, ведь Минхо и есть тот идеал, которого Хëнджин мог бы искать, но этого оказалось не нужно, ведь они оказались членами одной стаи. — Я тебя тоже очень люблю, Джин-и. Я очень рад, что в нашей стае есть такой парень как ты, — искренность слов Минхо не знает границ. Омега закрепляет свои слова нежным поцелуем в губы и тихо урчит, явно довольный. Хëнджин такой прекрасный. Он действительно очень добрый, мягкий, любвеобильный и заботливый. Минхо нарадоваться на него не может, ведь этот парень такой… необычный. Не такой как все. А ещё Хëнджин хозяйственный (в отличие от Минхо), он занимается домашним хозяйством и в принципе домом. Минхо любовно проводит рукой по широкой груди Хëнджина, скользит языком по губам и ухмыляется. Он тихо вздыхает и клонит голову вбок, сверкает своими голубыми глазами и настоятельно просит альфу сесть на кровать. Тот тихо рычит не понятно от чего, но просьбу омеги выполняет – садится на кровать, в ожидании откидывается назад, опираясь на свои руки. Минхо улыбается, явно довольный, и опускается перед Хëнджином на пол, на колени. У альфы перехватывает дыхание, взгляд темнеет, а бёдра напрягаются непроизвольно, когда маленькие ладошки любовно оглаживают их. Минхо скользит пальцами к поясу штанов Хëнджина, хватается за него и тянет вниз. Альфа приподнимается, чтобы помочь ему, довольно урчит, когда тело наконец избавляется от ненужной ткани. Покончив с одеждой, Минхо приподнимается. Он тянется губами к губам альфы, чтобы получить поцелуй, рукой касается большого члена, еле смыкая на нём средний и большой пальцы. Наверное, стоит отметить, что член Хëнджина действительно большой, но для половозрелого альфы это вполне нормально. Поцелуй выходит развязным и грязным, таким, каким он обычно бывает после долгого воздержания. Минхо нагло врывается в чужой рот, исследует его полость; он кусает губы Хëнджина, отчего тот рычит предупреждающе в поцелуй. Хотя, рычит он на самом деле от стимуляции члена, которую омега ему с удовольствием устраивает. Минхо сжимает пальцы на крупной красноватой головке, тычется ногтем в уретру и довольно скалится, слыша тихое гортанное рычание альфы. Оторвавшись от любимых губ, омега опускается вниз, вновь садится на пол и опускается к члену. Он вытягивает губы и дует прохладным воздухом на головку, после проводит по ней языком, собирая каплю предэякулята. Хëнджин мычит в ответ на его действия и откидывает голову назад. Его светлые волосы красиво обрамляют лицо, пухлые губы поджимаются и, если бы он сейчас был в обличии волка, то его плюшевые белые ушки прижались бы к голове. Минхо тихо урчит, облизывая ствол по всей длине, помогает себе рукой и улыбается нагло. Он обхватывает головку губами, наконец-то погружает плоть в рот и под аккомпанемент мычаний и хриплых вздохов альфы приступает к активным действиям. Омега умело двигает головой, скользя по стволу, языком собирает выступающий предэякулят и опускается ниже, останавливается, когда головка члена касается стенок горла, подавляет рвотный рефлекс и быстро-быстро моргает, чтобы слëзы поскорее скатились по щекам. Он мычит негромко и поднимает голову, выпускает член изо рта и уже продолжает свои действия рукой, ведь его челюсти устали немного. Хëнджин дёргает бёдрами, тихо рычит и сжимает пальцы рук в кулаки, напрягается весь и хрипло выдыхает. — Волчонок, остановись.. — хрипит альфа и выдыхает, когда движения чужих рук наконец-то прекращаются. Хëнджин поднимает Минхо с пола, сажает его на свои колени и впивается в красные губы своими, царапает их клыками и кусает до боли. Минхо отвечает тем же, но он всё равно остаётся таким же нежным, как и всегда, даже когда пытается искусать чужие губы до крови. Альфа ведёт дорожку поцелуев по гладкой, нежной шее омеги до ушка и тихо рычит, щёлкает зубами прямо над ним, когда шаловливые ручки Минхо снова обхватывают его член. Омега дёргается от этого, рук с плоти не убирает, но и никаких движений не делает, просто держит в руках. Он поворачивает голову, вытягивает губы и оставляет мягкий поцелуй на чужой щеке. — Ты даже во время течки не такой буйный, как сейчас, — Хëнджин слегка хмурится, мычит, когда чужой палец оглаживает набухшую головку, и снова щёлкает зубами. — Действительно, — закатывает глаза Минхо и фыркает. Во время течки он не такой буйный, потому что Хëнджин рядом каждую секунду все дни до неё, а сегодня Ли совсем нетерпеливый, потому что Хван не касался его довольно долго время. Омега тихо недовольно рычит, сильно сжимает пальцы рук, что покоятся на плечах альфы, и скалится. Тот бормочет извинения и обещания, сжимая тонкую талию руками. Хëнджин поднимается, крепко держа свою ношу, и меняет их местами. Минхо с удобством располагается на кровати, одну ногу сгибает в колене, другу оставляет свисать с края. Он предвкушающе облизывает губы, ëрзает и вздыхает. Чëрт, как будто он впервый раз будет делать это. Сердце замирает, кровь в венах застывает, а дыхание спирает. Омега громко втягивает воздух, сжимает пальцами простынь и прикрывает глаза. — Волчонок, всё в порядке? — Хëнджин конечно же замечает эти колебания парня. Он проводит нежно по чужой ноге, которая пока ещё скрыта под слоем одежды, заглядывает в голубые глаза и слегка улыбается. — Мне казалось, ты был очень уверен в своих действиях. А сейчас что? — Хван прижимается губами к обнажённой груди, целует её и кладёт руки на талию омеги, чувствуя как тот напрягся. Минхо неуверенно дёргает головой и робко пожимает плечами, слегка улыбается. Наверное, весь его настрой куда-то улетучился, вот и всё. — Ох.. Хо-я, не волнуйся, ты же знаешь, что всё будет хорошо, к тому же мы не первый раз этим занимаемся, — эти слова на удивление довольно хорошо влияют на омегу. Тот на секунду вскидывает брови, отводит взгляд и кивает. А чего это он так заволновался? Правда ведь, не в первый раз делают это. Минхо это понимает, но сейчас почему-то не может раскрыться перед Хëнджином. Хван стягивает с омеги одежду вместе с бельём, накрывает его маленький член ладонью, слегка сжимает и гладит пальцами. Ли нервно выдыхает, пытается расслабиться, прикрывает глаза. Он урчит довольным щенком, чувствуя, как поцелуи-бабочки порхают по его коже, а мурашки бегут по телу от ощущения чужой горячей руки на плоти, большой палец которой упорно массирует головку и цепляет уздечку. От нежных движений внизу живота что-то скручивается, а потом расплывается знакомым теплом. Омега мычит и покачивает бёдрами навстречу движениям альфы. Он закусывает губы, дышит через нос нервно и мычит протяжно, ведь возбуждение всё сильнее разгорается внизу живота и уже отдаёт в член, отчего тот твердеет и встаёт. Из ануса вытекают первые капельки смазки, пачкают простынь. Из горла омеги вырываются мычания и бормотания, которые прерываются поцелуем. Хëнджин прикусывает его влажные губы, рукой продолжает работать на члене. Когда поцелуй разрывается, от губ Минхо к губам Хëнджина тянется тонкая ниточка слюны, которая тут же обрывается, стоит альфе подняться выше. Хван усмехается тихо, наблюдая покрасневшее личико Ли, мысленно умиляется с этого. Он опускается на колени перед кроватью, заставляет омегу согнуть ноги и подтянуть их груди, обхватив руками, кидает взгляд на конвульсивно сжимающееся колечко мышц и вытаскивает язык. Альфа проводит им по всей длине члена, ведёт дорожку до ложбинки между ягодиц и размашисто лижет, собирая небольшое количество смазки на язык. Омега рвано выдыхает и даже дёргается, но успокаивается быстро, ведь знает, что Хëнджин никогда не упустит возможности вылизать его. Хëнджин обводит колечко мышц языком по кругу, давит, толкаясь внутрь, и всасывает кожу вокруг дырочки. Он снова собирает выступающую смазку, не пропуская ни одной капли, и толкается глубже в жаркую тесноту. Минхо ëрзает, пытаясь расслабиться, и сильнее сжимает руки, удерживая свои ноги. Он мычит, когда влажный язык круговыми движениями оглаживает стеночки его ануса изнутри, и рефлекторно сжимается от инородного предмета внутри себя. Хëнджин слегка шлёпает его по бедру и гладит, призывая расслабиться. Минхо тихо стонет, дёргается и вздыхает. Он чувствует, что возбуждается от движений чужого языка внутри себя, от того сжимается только сильнее и хнычет. Чëрт, его ноги уже начинают подрагивать. Хëнджин же не станет доводить его до оргазма языком, верно? Минхо совсем не на это рассчитывал. Омега скулит, когда к языку добавляются пальцы, растягивая его нежные стеночки сильнее. Хëнджин осторожно проталкивает пальцы глубже и замирает на время, давая омеге привыкнуть. Нужно быть очень осторожным, чтобы не сделать Минхо больно. — Волчонок, всё в порядке? — спрашивает негромко Хван и на пробу двигает пальцами. Минхо протяжно выдыхает «да» и слегка качает бёдрами, чтобы наконец-то почувствовать движения чужих пальцев внутри. Конечно всё в порядке, Хëнджин зря переживает. Да и как будто он не знает анатомию омег. В анусе омег не так уж много нервных окончаний, если бы их было излишне, то все они поголовно умирали бы при родах. Альфа разводит пальцы внутри тела омеги на манер ножниц, растягивая податливые влажные стеночки и ища тот заветный комочек нервов. Минхо хрипло мычит, прикрывает глаза и закусывает губы, уже мечтая получить член своего парня в свою задницу. Чего Хëнджин так осторожничает? Минхо же доходчиво объяснил, что с ним не надо осторожничать как с хрустальной статуэткой. Громкий стон срывается с губ омеги, когда пальцы альфы смещаются в сторону и проезжаются прямо по простате. Стенки ануса сильно сжимаются, затрудняя движения пальцев, а с губ Минхо срываются просьбы поскорее заполнить его. Хëнджин тихо вздыхает, кивает больше самому себе и осторожно переворачивает парня на живот. Тот приподнимается и встаёт в коленно-локтевую позу, слегка выгибается в спине и мычит, ощущая горячую руку на своей ягодице. Другой рукой Хëнджин обхватывает свои член, надрачивает, тихо рыча. — Джин-и, я волчат хочу, — мычит Минхо и выгибается в спине, приподнимает задницу и прижимается грудью к поверхности кровати. — Волчонок, во время течки ты был… мягко говоря, против этого, ты уверен? — «против» это действительно ещё мягко сказано. Минхо был категорически против сцепки, он рычал и ругался, если дело чуть ли не доходило до этого. Это странно, ведь обычно омеги готовы получать хоть десять узлов во время течки, а тут Минхо был против одного. — Я… я просто не был готов к этому, — бурчит омега и прячет лицо в ладонях, явно смутившись. Не был готов. Как будто практически за четыре месяца он прям подготовился к этому. Может быть, но не факт, что получится, ведь забеременеть вне течки довольно непросто. — Давай, хëн, я не хочу ждать ещё три недели… — шипит Ли и стучит кулачком по поверхности матраса, фыркает. Это не спонтанное желание заделать детей, нет. Минхо после последней течки уверенно подошёл к этому вопросу и с Хëнджином он разговаривал, альфа охотно поддержал его, даже кое-какие планы строил на будущее с малышом, а сейчас он спрашивает уверен ли Минхо? Вот ведь чëрт! — Тише, не злись. Не будь уверен, что получится, — усмехается Хван, гладит чужую ягодицу рукой и подставляет головку члена ко входу. Он слегка нажимает на вход головкой, та легко проскальзывает внутрь, растягивает тугие стенки. Движением бёдер Хëнджин вгоняет член внутрь меньше, чем на половину, замирает, давая привыкнуть, и толкается глубже. Минхо в ответ на его действия мычит, двигает бёдрами навстречу, насаживаясь глубже. Омега выгибается в спине, меняя угол проникновения, и громко стонет, когда его ягодицы с громким шлепком соприкасаются с бёдрами альфы. Хëнджин тихо рычит от приятного давления стенок на член и двигает бёдрами назад. Головка его члена касается простаты Минхо, отчего тот громче мычит и ëрзает, надеясь сменить угол вновь и получить вскоре бурный оргазм от стимуляции простаты. Хëнджин увеличивает темп движений бёдрами, член его скользит между горячими влажными стенками под аккомпанемент стонов Минхо и хлюпанья смазки. Он склоняется над парнем, осыпает его спину и шею поцелуями, засосами и укусами, продолжая двигать бёдрами. Он слегка меняет угол проникновения и в действительности стимулирует комочек мышц, заставляя омегу течь сильнее и сжиматься вокруг члена. Минхо чувствует как по его бёдрам стекает смазка, ноги его начинают подрагивать, а стоны переходят в крик. Он выгибается в спине до хруста позвонков и заводит руку назад, нащупывает бедро Хëнджина и сжимает его. Оба стонут в унисон, Хëнджин ещё и рычит, вдалбливаясь в тело под собой и сходя с ума от процесса. Минхо надрывно стонет и откидывает голову назад. Он предупреждающе сжимает чужое бедро, сильнее толкается навстречу движениям альфы и резко замирает, сильно сжимаясь и кончая на кровать, в то время как Хëнджин ещё слегка двигается внутри, наполняя его своей спермой. Узел так и не образовывается, отчего омега тихо недовольно урчит, но довольствуется тем, что это утро не было таким, как в последние несколько дней. — Ну всё, Волчонок, расслабься. Я же сказал, чтобы ты не особо готовился к сцепке, — Хëнджин гладит парня по пояснице, целует его в загривок и слегка шлёпает по бедру. Его член выскальзывает из задницы омеги, сперма тоненькими ниточками вытекает из ануса, скользит по бёдрам. Минхо падает на кровать, улыбается, явно довольный, и хлопает на место рядом с собой, призывая альфу лечь рядышком. Хван падает на кровать, сгребает Ли в охапку, прижимает к себе и целует в макушку, пока тот собирает себя по частям и долго принимает решение обнять ли его или нет. — Люблю тебя, Минхо. Обещаю, совсем скоро я подарю тебе волчат, чтобы тебе скучно не было, — мурлычет Хван и хихикает, когда Ли несильно пихает его в плечо. — Если будешь опять вот так пропадать, на улицу выгоню — бурчит Ли и сильнее прижимается к чужой груди. Он улыбается, слыша как сердце Хëнджина замедляет свой бег, и оставляет в том месте поцелуй, сильнее обнимая альфу. — Люблю тебя, Джин-и, — омега закрепляет свои слова нежным поцелуем в губы и зарывается пальцами в светлые волосы альфы.