В толпе

Кенши всегда мог четко выделить Кейджа в толпе. Даже будучи слепым он ощущал его ауру как ясный день, в прямом и переносном смысле — активный, эпатажный, слегка неуклюжий, он всегда выделялся из толпы других таких же голубых, блеклых линий, которыми теперь стали люди в представлении. Он запомнил лицо Джонни достаточно хорошо, чтобы не тосковать по нему без возможности видеть. По закону подлости лица людей, которые тебя раздражают, отпечатываются в памяти лучше всего, и именно эта раздражающая рожа стала его компаньоном, «мужчиной сердца» и, он не побоится сказать этого слова, родственной душой. В конце концов у него есть возможность просто нащупать лицо наглого ублюдка. Это не сравнится с тем, чтобы увидеть его, но по крайней мере достаточно для того, чтобы утолить банальный тактильный голод. Кенши щупал лицо Кейджа нагло и безобразно, не стесняясь грубо касаться щёк, лба, носа и совать пальцы чуть ли не в ноздри. Джонни мог сколько угодно строить из себя крутого парня, однако в такие моменты стойко выдерживал прикосновения слепого самурая, лишь иногда хмурясь, шепча раздражённое «эй» или закатывая глаза (если Кейдж считает, что Кенши этого не чувствует — для него есть плохие новости). Итак, это чудо в перьях, бывшая звезда боевиков и просто заноза в заднице всегда выделяется в поле зрения Кенши. Это одна из причин, почему Такахаши пришёл к выводу, что именно этот человек предопределен ему судьбой — только его ауру он действительно видит. Это тонкая, но прочная связь, которая позволяет Кенши чувствовать Кейджа даже если он на далеком расстоянии или ищет себе приключений на зад (особенно если он ищет себе приключений на зад). Это касается и эмоционального состояния Джонни. Какой бы маскарад он не выстраивал из своей личности, в ней есть свои тёмные углы, которые он тщательно скрывает — Кенши готов признать, что уважает Кейджа за это. Не каждому дано под силу оставаться собой даже в самых дерьмовых ситуациях, не поддаваться в панике и умудряться поддерживать других, пока набивает очередному плохому парню рожу и отпускает шутки параллельно (даже если они плохие и про матерей противника — с Кейджем уже проведён разговор о том, насколько это низко и безнравственно). (даже если сам Кенши, пока никто не видит, по-идиотскому улыбается над ними, но тут суть исключительно в харизме Кейджа) Ошибка Кенши была в том, что он слишком быстро составлял мнение о людях. Впервые увидев Кейджа он подумал, что тот крупный идиот, без интеллекта за глазами, который только и может, что выделываться, однако в процессе выяснилось, что это далеко не так. У Джонни был интеллект, опыт и страсть, которой завидует даже Кенши, который долгое время буквально жил идеей о восстановлении клана. Кейдж практически одержим игрой в кино, историей и образом Джонни Кейджа. Такахаши даже не был удивлен, когда узнал, что Кейдж — ненастоящая фамилия, настолько это было в образе Джонни. Постоянно держать при себе две пары очков, чтобы в процессе боя пафосно выкинуть одни и надеть другие? Без проблем. Постоянно раскручивать средний палец перед противниками, издеваясь и выводя их на агрессию? Хоть каждый день. Снимать все, что только попадется на глаза, мотивируя это желанием снять достоверное документальное кино? Кейджу только дайте телефон, или бросьте ему, как собаке палку — он побежит на четвереньках. Но когда дело касается его настоящей личности или межличностных взаимоотношений, бывшая звезда кино сыпется, как песок посреди песчаной бури. Он избегает разговоров, боясь собственной слабости — Кейджу даже не нужно было говорить ему об этом, Кенши понял это, стоило только перестать видеть в Джонни исключительно образ недалекого любителя голливудских женщин. Поэтому он не настаивает и не давит, давая Кейджу время самому прийти к мысли о нормальном взрослом разговоре о своих проблемах. Кенши идет сквозь толпу, с изяществом зрящего обходя людей и киоски с яблоками, которые первое время постоянно задевал и неловко пытался собрать их обратно, пока Кейдж сзади не подходил к нему со спины, с размаху хлопнул по ней и говорил не париться — подобные эпизоды в своей памяти Такахаши пассивно игнорирует. Он идет к одному конкретному человеку, который стоит за углом неприметного домика, чтобы побыть одному и отрефлексировать тему спасения его собственной жизни. В последнее время Кейдж слишком зациклился на этом, даже если Такахаси не признает, что это очередная светлая вещь, которую он обнаружил в Джонни — он умеет ценить вещи, сделанные ради его благополучия. — Эй. — Кенши слабо улыбается и хлопает Кейджа по спине, прислоняясь спиной к стене и слегка поворачивая голову в его сторону. — Как насчет небольшого разгревающего боя? — Слепых не бью. — Буркает Джонни, но все же вторит его улыбке, слабо пиная самурая в плечо. — Только если слепой не пытается убить меня. Или если он не мутант, который тоже пытается убить меня. Или если не пожиратель душ, который тоже, сюрприз, пытается убить меня. Ну, ты понял. Кенши лишь фыркает, но уголки губ поднимаются выше, когда он прислоняет затылок к стене и вздыхает. Это будет долгий день, но одно Такахаши знает точно — он не собирается терять Кейджа ни в толпе, ни на поле боя, ни в кино, если тот слишком уж забудется в работе — и от этого становится чуть-чуть легче.