помолчи

даниэла не привыкла выражать свои чувства, а тем более говорить о них. в ее семье такое не принято — все ведут себя как бесчувственные организмы с ледяными глыбами в груди вместо привычного четырехкамерного сердца, поэтому в детстве из нее выбивали эти эмоции, лишь бы маленькая демьянова не хныкала и не распускала сопли, не смеялась и не была слишком радостной. к сожалению, у таких методов воспитания не самые лучшие последствия, но даже у нее появился человек, благодаря которому «холодное» сердце начало оттаивать. — вы че, ебучие животные, ахуели в край?! — в венах закипает кровь от злости на местную «коалицию», которая собрала в себе всех отбросов, самый шлак. дана даже не думает в этот момент, что может получить по лицу. ее глаза застелила пелена агрессии на поцелуеву и макарову, которые границ совсем не видят, раз уже который раз налетают на токарову с кулаками за просто так. «настроение плохое» — так изолируйтесь от социума, идиотки. — ты сейчас допиздишься, демьянова, — угрожающе шипит макарова, мила где-то позади подначивает свою шестерку разбить и этой «малолетке» нос. — и че? и че ты сделаешь? как обычно, попрыгаешь на задних лапках перед грац с высунутым языком, а потом побежишь по команде фас к тому, кто ей типа не нравится? лизу сказанное не устраивает, и это мягко сказано, потому что та с остервенелой скоростью и силой отправляет свой кулак на встречу с чужой скулой. даниэла в долгу не остается. вообще-то, девчонка не особый любитель драк, она предпочитает решать вопросы разговорами, особенно, которые относятся в категорию конфликтов, но не все люди придерживаются такой позиции, поэтому иногда приходится и пожертвовать своим здоровьем и внешностью — а кожа у нее ой какая тонкая, так что на жертвы приходится неимоверные идти, синяки после не сходят пару недель уж точно. в моменте она чувствует, как и ее саму, и ее оппонентку кто-то оттаскивает от эпицентра скандала, но не смотря на это обе продолжают брыкаться и махаться конечностями направо и налево, в надежде достать друг до друга да посильнее. — дань… успокойся, дань, — света перехватывает чужую талию обеими руками, прижимая разгоряченное тело к себе и отходя на пару шагов назад. осторожно отпускает, боясь, что та все таки не сдержится и рванет снова на раздачу пиздюлей, и поворачивает к себе за плечи. — все хорошо. они того не стоят, слышишь? — они — твари ебаные, я готова… — пиздец ты, даник, безбашенная женщина, я в ахуе, — маша с ошарашенным выражением лица перебивает все гневные мысли, заставляя младшую фыркнуть и закатить глаза. — реально, никто не ожидал от такой малявки таких выкидонов. ты крутая, — поправляет козырек кепки романова и широко улыбается, оголяя белые зубы. она пару раз спрашивает точно ли та нормально себя чувствует, потому что все видели как макарова ударила ее по голове; помогает свете проводить героиню сегодняшнего вечера в ванную комнату и ретируется, отсалютовав пальцами. как она заговорчески подмигнула светловолосой, даниэла, к сожалению, не увидела. — спасибо, данечка, — у токаровой алеют щеки. она опускает взгляд в пол на мгновение, а после смотрит с таким обожанием и преданностью, что у младшей дыхание перехватывает, да органы все скручивает нахер. — за что? — за то, что вступилась, хотя не следовало, — виновато, будто сама собственными руками их поставила, разглядывает ссадины и гематомы на миловидном лице, аккуратно, практически невесомо проводя по ним пальцами. честно говоря, света покорена таким поступком. кажется, никому никогда не было дела до ее безопасности и комфорта, а эта неугомонная девчонка перевернула все с ног на голову, и себя под угрозу подставив, на что, кажется, ей было вообще все равно. поразительно. — ага, не следовало, — фыркает, снова закатывая глаза и пару раз иронично кивает. — они бы и продолжили мутузить тебя. да и не только тебя, учитывая как машку разукрасить успели, уебанки, — она смешная и милая, когда злится. когда хмурит брови, шумно выдыхает из раза в раз и сжимает кулачки. у даны вообще основная проблема это агрессия, проявлялась она всегда не таким образом, но все бывает в первый раз. — и вообще, не нужны мне твои благодарности. главное, что цела, — и для убедительности растягивает пухлые губы в очаровательной улыбке, даже не обращая внимания на запекшуюся кровь в уголке. — тебе надо раны отработать, пока заразу не занесла. — похуй, — демьянова отмахивается ладонью. она облокачивается на стену, прикрывая глаза, и устало вздыхает. сейчас бы с удовольствием уснула на ближайшие часов двадцать минимум. такая роскошь на проекте, к сожалению, не позволительна, по крайней мере, завтра точно — до выходных еще несколько дней. — все нормально? — токарова начинает снова беспокоиться. она придерживает младшую за предплечья, помогая усесться на пуф, который какого-то черта притащили сюда юлианна с дианой. хоть сейчас пригодился. у светы от волнения начинают потеть ладони и сердце колотить как ненормальное. дрожь в коленях не унимается, как и бесконечные вопросы о девичьем состоянии, вылетающие изо рта без остановки. — да, что-то голова закружилась. это от виски, — алкоголь тоже является огромной проблемой для девушки. — бля, мне на выгоне пиздец точно. — а я уверена, что все хорошо будет, — уверяет света. она заправляет чужую кудрявую прядь за ухо одной рукой, пока вторая поглаживает холодную ладонь. — ты не так сильно косячила, если не считать этот инцидент. и типа, ты умничкой была на испытаниях, так что, думаю, особо ругать тебя не будут, — ее щеки краснеют, пока глаза бегают по миловидному веснушчатому лицу, словно видит его в первые. даниэла действительно красивая. вроде и обычная среднестатистическая внешность, но харизма делает ее такой очаровательной. помнится, оелана не так давно подстебнула светловолосую, что, будь это возможным, вокруг нее бы осязаемые сердцечки летали — настолько сильные чувства, со стороны виднее. а токарова и не отрицает. вот только как признаться понятия не имеет ни малейшего, где набраться смелости для этого — тем более. а демьянову, кажется, начинает плющить еще больше от духоты и алкоголя в крови. она расстегивает пару верхних пуговиц рубашки, оттягивая ворот, и смотрит на старшую расфокусированным взглядом, проводя по нижней губе языком. света шумно сглатывает. это все похоже на какое-то мучение. бесконечное и невыносимое. — свет… — склоняет голову на бок и детально изучает. хотя что там изучать, если в глазах сплошные туманы? но наблюдает дана пристально, будто пытается в душу залезть и все там с ног на голову перевернуть. как будто еще так не успела сделать, украв сердце старшей. — ты такая хорошая. не понимаю, как можно в тебя не влюбиться… а эти уебанки… не обращай внимания, я еще с ними поговорю. жалко будет, конечно, если меня тут забьют нахуй или выгонят, но похуй. главное, чтобы тебя никто не трогал, и вообще, — и в этот момент у токаровой полностью отключается здравый рассудок, оставляя все бразды правления сердцу и чувственному порыву. она рывком притягивает к себе девичье тело — от неожиданности обладательница ойкает — и впечатывается в чужие губы. у обеих сносит крышу. даниэла никогда не думала что именно чувствует к однокласснице. просто потому что не хотела. она росла в обществе, презирающем однополые отношения, поэтому даже мысли не возникало в голове о любви к девочкам. потому что мозг напоминал о неправильности, осуждении и призрении. так нельзя. общество не примет, люди осудят, родные откажутся. но ведь ничего с чувствами не поделаешь? их невозможно просто вырезать и выкинуть, забыть. даже при огромнейшем желании ты не сможешь убежать от всего этого без негативных последствий для самого же себя, к сожалению. света проявляет инициативу. она сминает чужие губы, проводя по ним языком и проникает в рот. целует грубо и резко, тут же будто зализывает раны своими прикосновениями, она прижимает тело даны все сильнее и сильнее — еще немного и впечатает ее в собственное. младшая полностью обмякает в чужих руках, отдаваясь полностью во власть токаровой. честно говоря, света никогда не казалось той на столько доминантной. при ее виде возникало лишь желание закомфортить, потому что она такая маленькая и хорошенькая, словно на ее фоне даниэла выглядит той самой ебанутой подружкой, творящей постоянно какую-то дичь, из которой потом ее вытаскивает спокойная света. так сказать, инь и янь. — прости, — светловолосая сожалеет о содеянном. ей кажется, что прямо сейчас ей прилетит пощечина и девчонка убежит, в последствии игнорируя ту, с которой целовалась в ванной, закрывшись ото всех. это пугало очень. но если бы была возможность вернуться в прошлое, то вряд ли бы света сдержалась и не повторила поцелуй. — прости, пожалуйста. не надо было все это начинать. я просто… — помолчи, — холодные ладони опускаются на чужие алые щеки и уже даниэла берет все в свои руки. она повторяет все то, что делала до нее старшая, пальчиками слегка оттягивая светлые волосы на макушке и мимолетно улыбается, когда слышит сладостный стон. токарова забывает как дышать. — ты мне нравишься, походу… дане тяжело говорить о таком, в принципе, тем более девчонке, тем более — именно этой девчонке, умудрившейся поселиться и в душе, и в голове младшей за считанные дни. она надеется, что не перепутала симпатию с обычным интересом и любопытством, потому что терять общение со светой не хочется совсем. — ты мне, походу, тоже, — светловолосая шепчет едва слышно, не веря всему происходящему. ей кажется, что все похоже на очередной сон, который лишь разочарует утром, именно поэтому она щипает себя за руку, тихо ойкнув. демьянова выпускает изо рта смешок. обе забывают об увечиях друг друга, которые ранее нанесли неадекватные одноклассницы. обе не думают, что их могут застукать за обжиманиями в ванной, что скажут об отметинах на бледной демьяновской шее. и обеим абсолютно наплевать что же подумают девочки, когда, вернувшись, увидят их спящих в обнимку на кровати старшей под одним одеялом.